Нет мужики, что ни говори , а армия - великая школа! Точно вам говорю. Я после стройбата на матушку землю вовсе по иному стал смотреть. Припоминаю, после восьмого класса она представлялась мне в виде колобка, да ещё в вечном вращении. Но вот, что об этом наш мужик Галилеев сказал - точно, в армии впервые узнал. А что, наши мужики не только на слова способны.
Сколько времени с той поры утекло! А, беру лопату в руки, капну на штык землю, и сразу в голове: «А земля-то, круглая!» И перед глазами солдатский строй.
Желающих пойти в этот раз в увольнение было хоть отбавляй. Сдали досрочно объект. Вот командование и раздобрилось. Сами знаете: попытка, не пытка. Не всем же улыбнётся счастье побродить по городу. Но это знали только командиры. В этом и был весь подвох. Наш комбат, Ющенко, шнырял сквозь строй на плацу, что-то высматривая, вынюхивая. Мы его за глаза звали "Юхан". Может, как раз за это. Точно, точно. Он же всё что-то вынюхивал.
Стоим мы в строю, дышим друг другу в затылок, ждём своей участи. Да вы же мужики служили, знаете, как оно бывало. Капитан прошёл в конец первой шеренги, резко остановился напротив Серёги Лосева, из второго взвода. Только хотел что-то спросить, как дежурный по части подал команду:
- Вторая шеренга, кругом! Правую ногу на каблук. Поднять брючину.
Я впервые собрался в увольнение. Хотя готовился по уставу, дрожу, что лист осиновый. Да и ботинки впервые одел. После тяжёлых кирзовых сапог они казались пушинками. Даже осенняя стужа не пугала, хотя, скажу вам честно, в сапогах чувствовал себя куда надёжней. Как положено, одел "кальсики", так ласково кальсоны называли.
Лосев был из тех "годков", что готовились на дембель. Эти самые "кальсики" были для него, что ярмо на шее коровы. Да и про Юхана он знал всё. Поэтому был готов во всеоружии, ко всему. Поставив ногу на каблук, чуть приподнял брючину, оголив малость голень. Смотрю, кальсоны. Всё, думаю, брешут про Сохатого. Это мы, молодые, так его звали за глаза. Чего уж там, боится комбата. Это потом узнал, что вместо кальсон он наматывал на голень ноги белый носовой платок.
Юхан подошёл поближе к Лосеву, взглянул в глаза, чуток замер. Взгляд, словно луч прожектора пронзил сержанта.
-Фамилия?
-Сержант Лосев!
Лосев, Лосев? Это не ты прошлый раз на спортплощадке загорал, когда все работали?
-Так точно!
Думаю, всё, сидеть тебе Сохатый в казарме, вместо города.
-Командиру докладывал?
-Так точно!
Юхан бросил взгляд на ногу Лосева и, не дожидаясь дежурного скомандовал:
-Кругом!
Выполнив команду, мы оказались друг к другу затылками. Шагая вдоль шеренги, комбат сверлил взглядом наши затылки, осматривая причёски. Я слышал его удаляющиеся шаги, тяжёлое дыхание. Пройдя в конец шеренги, Юхан скомандовал снова:
-Кругом!
Строй выполнил команду. Взглянув на уже знакомые лица и удивившись, комбат выпалил:
-Я же сказал, кругом!
-А Земля-то, круглая, -подал голос Сохатый и тут же сделал серьёзным лицо.
От такой прыткости я приоткрыл рот.
-Кто сказал?
Чуть отвернувшись в противоположную сторону от комбата, Лосев доложил:
-Галилей!
-Рядовой Галилей, выйти из строя на три шага!
Строй замер. Думаю, что за Галилей? Раз Сахатый о нём говорит, знает наверное. Что-то со школы не припомню. Наверное, из когорты Ермака и Разина. А строй как грохнет смехом. Комбат опешил. Что-то вспомнил и тоже улыбнулся.
-Вот черти, надо же, купили. Галилей! Ну подожди, попадётся мне этот Галилей, я ему…
Значит, точно - наш мужик, сибирский, а не рядовой вовсе. Вот и комбат вспомнил. Да и что тут гадать? Земля-то на самом деле круглая. Это уж я точно помню, ещё со школы!