Интайри. Глава 8. Больной

Марина Туманина
       Дорога оказалась заросшей, но удобной и добротной. В некоторых местах она хорошо сохранилась, и это заметно облегчало путь. Арсин и Радмир легко миновали все подъемы. Встретилось несколько опасных мест, где приходилось проходить между скалой и обрывом, но эти участки были хорошо укреплены. Дорога там сохранила старое мощение камнем и проехать не составляло труда. Арсин вспомнил рассказ Вератония, перед глазами у него промелькнул обрыв и срывающаяся в него повозка.
       Солнце склонилось к горам, когда друзья вышли к первому озеру. За деревьями блеснула водная гладь, и дорога потянулась вдоль берега, не выходя из-за деревьев.
- Обычно путников, которые идут по новой дороге, можно увидеть из Родников еще на подходе к озеру, - сказал Арсин. - А эта дорога выходит на открытое место только у второго, Верхнего озера. Так что мы приедем неожиданно.
- Хорошо, что эта дорога забыта, - порадовался Радмир.
- Почему? - спросил Арсин.
- Не знаю. Почему-то вдруг подумалось, что это хорошо, когда все пути видно издалека.
Радмир больше не говорил ни слова, и Арсин ничего не спрашивал. Они поняли друг друга. Но об этом не хотелось думать.
       Путники миновали небольшую каменную осыпь, заросли густого молодого леса и вышли к берегу озера. Здесь от дороги не осталось и следа, начиналась возделанная земля полей. Радмир оглянулся, но увидел только скалы и деревья. Впереди в солнечных лучах искрилось озеро, на дальнем берегу виднелись домики Родников. Этот вид глубоко запечатлелся в сердце Радмира. Ему так понравилось здесь несмотря на то, что он еще не доехал до самих Родников. Сердце трепетало от радости, и чувство счастья от возвращения домой не оставляло его. Он ступил на улицу, зашел во двор дома, где жил Арсин. Все происходило как во сне.
       Радмир очнулся, только когда увидел Исминь. Она очень походила на своего брата, только ее черты были тоньше. Девушка взглянула на него миндалевидными темно-синими глазами мягкого глубокого цвета, они будто отражали утреннее небо, только ожидающее зарю. Но когда Радмир посмотрел в них еще раз, то небо, с которым он сравнил этот цвет, показалось ему скорее вечерним. Сестра убрала с плеча косу, немного смутилась от короткого и пристального взгляда незнакомца, но это чувство тут же рассеялось. Очень красивая, она показалась Радмиру слишком родной, чтобы представить себе что-то большее, нежели тепло и дружбу. Исминь обрадовалась их возвращению, но выглядела серьезной, даже чем-то огорченной. Брат понял по ее взгляду, ей тоже есть, что рассказать ему. Но пока им троим предстоял другой разговор.
- Проходите, вы приехали как раз к обеду, - пригласила Исминь. - Бабушка у Альмерии, мы можем поговорить здесь. Дом Лерена готов принять гостей.
Арсин и Радмир прошли на кухню. Исминь подала на стол, они поели, сестра успела убрать, но разговор все никак не хотел начинаться. Хотя эти минуты занимало не то натянутое молчание, от которого возникало ощущение неудобства, тишина была приятна. Исминь и Арсин часто и раньше понимали друг друга без слов, и Радмир не показался в этой тишине чужим. Арсин заговорил первым.
- Исминь, - начал он, - мы хотели попросить наших друзей помочь в поисках. Не стоит этого делать. Никому вообще не нужно говорить о том, что может быть связано с Интайри. Это опасно. Я говорил тебе, что назад мы приедем втроем, но как видишь со мной только Радмир. Гелиан погиб. Вчера ночью мы приехали в Окраинное и сегодня утром узнали об этом. Мы успели проводить его. Радмир, - обратился Арсин к другу, - эта история начинается с тебя, расскажи. Исминь можно рассказать.
Радмир поведал все, что знал, до встречи с Арсином в библиотеке. Арсин продолжил рассказ друга своей встречей с Гилбертом и бегством из библиотеки. Тут он достал из сумки, развернул кинжал и положил на стол. Исминь осторожно взяла его за кончик рукоятки и попыталась рассмотреть лезвие.
- Здесь может быть яд, - в один голос сказали Исминь и Радмир.
- Я могу проверить, есть ли он, - продолжила девушка, - а какой именно, может сказать только Нориам. У него есть растворы для подробного анализа.
- Проверь, - сказал Радмир, немало удивленный возможностями этой девушки, поскольку Арсин по дороге не успел ни слова сказать о своей сестре, а она заслуживала долгого и подробного рассказа.
Исминь завернула кинжал обратно в ткань и убрала в шкаф. Потом Арсин пересказал ей все, что они узнали от Дионы.
У забора приветственно всхрапнул Тибор, Сокол, конь Радмира, встряхнул гривой. Потом во дворе послышался стук калитки и шуршание шагов по отсыпанной мелким камнем дорожке к дому.
       Ниэль застал Арсина Исминь и Радмира, сидящими в тишине за столом. Арсин поднялся и представил гостя Ниэлю, тот встретился глазами с Радмиром и взгляд его потемнел.
- Я провожу тебя в дом Лерена. Там ты сможешь отдохнуть, и разложить книги, - сказал Радмиру Арсин, напоминая ему о сокровище Кира Эгеля.
- Благодарю, - Радмир встал из-за стола.
- Я на секунду, не задержу вас, - Ниэль словно очнулся от оцепенения, он быстро положил на стол светлый полотняный мешочек, в котором звякнули монеты, - это Плар передал за проданную посуду.
Потом Ниэль достал из сумки сверток положил на стол и раскатал ткань.
- А вот твой нож, все как ты просила, лучший метал и удобные ножны. Вчера закончил работу.
Радмир взглянул на нож и еще раз удивился девушке, которая просила для себя такую вещь. Большой нож, судя по ножнам, крепился на ногу, ниже колена. Исминь радостно поблагодарила Ниэля, и его лицо просияло. Она достала клинок из ножен. Радмир засмотрелся теперь уже на прекрасную работу мастера, это был даже не нож, а кинжал, исполненный красиво и добротно. На острие у самой рукояти сверкнул ряд зазубрин как у пилы, а на рукояти блеснули камни.
- Ниэль! - Исминь осмотрела инкрустацию.
- Нет, нет, - остановил ее юноша, - это не лишняя работа, считай, что я хочу прославиться мастерством.
- Это прекрасная работа, благодарю! - сказала Исминь, - подожди, я сейчас…
- Нет, нет, нет, - снова Ниэль остановил ее, - мне достаточно «благодарю». Я ведь знаю для чего он тебе. Пусть он верно исполняет свою службу, и я буду счастлив.
        Затем юноши втроем направились в дом, где предстояло жить Радмиру.
- Ты можешь отдать своего коня Плару на сколько понадобится, - сказал Ниэль Радмиру, - это будет удобнее, чем держать его у себя.
- Если Плар примет его, то очень выручит меня, - ответил Радмир.
        Ниэль проводил друзей до калитки и отправился к себе. Арсин и Радмир зашли в дом. Их встретили две комнаты, один большой зал и кухня с печью. Из мебели здесь остались два шкафа, стол, стулья, лавки, диван и кровать. Дом был больше, чем тот, где жил Арсин, и, наверное, не так давно служил большой семье, но сейчас пустовал. В сравнении с комнатой в гимназии и номером в Хрустальном Гроте, где Радмир прожил год после окончания учебы, этот дом казался огромным. Арсин был рад, что другу понравились его комнаты.
- Ты можешь не готовить, а приходить на обед к нам. К тому же тебе, скорее всего, некогда будет заниматься кухней, а у нас ты и так будешь частым гостем.
- Буду благодарен, - ответил Радмир.
- Тебе, наверное, будет нужен стол у окна и лампы, - предположил Арсин. - Стол можно взять этот, он хороший и устойчивый, а лампы нужно посмотреть в шкафу или на чердаке, здесь их должно быть много.
        Арсин возвращался домой после того, как они с другом вернули Плару Тибора и отдали Сокола. Радмир был удивлен, очень рад такой возможности, и горячо благодарил Плара. Он привык платить за жилье, за стойло и корм для коня, и несмотря на то, что мог жить Рилтенкоре на свой заработок, уже подумывал, отправить коня отцу. Радмир собирался найти в селе работу, но все оказалось намного проще. Здесь в Родниках гость мог жить, помогая по своим силам, а жилье и пища не требовали оплаты. К тому же летом планировали строить дом для Гвеберта и Лиадары, и Радмир сразу решил участвовать в строительстве.
        За всеми этими мыслями Арсин вернулся к своему дому. Он вошел на кухню, Исминь по-прежнему была одна.
- Теперь наш черед, - сказал Арсин.
Они снова сели за стол.
- Начну издалека. Помнишь пещеру ниже Большого озера, в перелесье? Что-то недоброе там присутствует. Я почувствовал зло, когда пережидал дождь вчера утром. И поляну перед пещерой затянуло ядовитым плющом. Но три дня назад я тоже останавливался там, и ничего подобного не было.
- Это не единственный случай, - заметила Исминь, - ядовитых растений в лесу становится больше. Помнишь, я рассказывала тебе о родонитовой роще в горах. Теперь она размером с Родники.
Арсин немного помолчал, собираясь с мыслями.
- По дороге в Рилтенкор я хотел заехать в Камыши, повидать Гилберта, но что-то остановило меня. Как теперь ясно, к добру. Я доехал до часовни и нашел Вератония, он узнал меня.
В эту минуту в дверь постучали. Арсин оглянулся, и увидел стоящего в дверях Нориама. Исминь поднялась, приглашая его войти, Арсин обрадовался гостю. Он подвинул еще один стул к столу, приглашая старика присесть.
- Не буду мешать, - сказал Нориам, - я пришел проведать Исминь, и вижу, что с ней все в порядке.
- Благодарю, - сказала девушка, - со мной действительно все хорошо, но вы нисколько не мешаете.
- В добрый час вы пришли к нам, - сказал Арсин. – Я собирался рассказать Исминь, что узнал от гайена Вератония. Прошу и Вас выслушать меня. Помогите советом, если сможете.
- Благодарю за доверие, - тихо сказал Нориам и присел рядом за стол. Арсин продолжил. Он поведал о том, что узнал в часовне.
- Мне тоже есть, что сказать, - добавила Исминь. – Я не говорила о своем решении потому, что не знала, что из задуманного получится. Ты, наверное, никогда не слышал о Памяти Мира. Она хранит все события прошлого. Мне удалось заглянуть в нее.
Исминь рассказала, что видела. Когда она говорила о том мире, куда уходила Дамила, на ее глазах блестели слезы, но голос ни разу не дрогнул. Арсин сидел молча. Рассказ Вератония совпадал с тем, что узнала Исминь. Но только теперь становилось ясно, почему Дамила умерла.
- Послушайте, Нориам, я вижу здесь большое сходство еще с двумя случаями, - сказал Арсин.
Он поведал о встрече с Гилбертом и гибели Гелиана. Нориам внимательно выслушал. С минуту помолчал, что-то припоминая.
- Вы правы, что никому не собираетесь рассказывать о Южной Звезде. Как вы сами видите, тут действует не злая судьба, а чья-то черная воля. Чтобы создать такое, недостаточно просто иметь знания, нужно владеть нечеловеческими силами. Я знаю этот яд. Поистине черное зелье и противоядия от него нет.
- Получается все жители Родников теперь... - Исминь не договорила, за нее продолжил Нориам.
- В опасности? И Небо, и Великие, и простые воины хранят эти леса, насколько у нас хватает сил.
Арсин хотел спросить, поможет ли прекращение поисков, но ответ сразу же пришел в голову. Нориам только проговорил его вслух.
- Это не поможет. Вы живете здесь, вы связаны с Интайри. Но даже если вы уедете отсюда, Родники последнее село по пути в горы.
На это нечего было сказать.
- И самое главное, не забывайте, судьба распорядилась так, что вы оказались здесь, она всегда расставляет все по своим местам, вам даны знания об Интайри. Значит, судьба поставила вас против черной силы, имени и лица которой мы не знаем.
        За окном начало темнеть, когда во дворе послышались быстрые шаги. Арсин хотел встретить торопливого гостя, но незнакомец, громко постучав в двери, уже появился в доме.
- Простите меня, - не отдышавшись с дороги начал он, - мне сказали, что здесь живет лекарь, но мне нужен не просто лекарь, - полный мужчина в старом коричневом пальто тяжело вдохнул, вытирая от пота темное морщинистое лицо, - проводите меня к Нориаму, ведь он живет неподалеку. И мне сказали, вы знаете где. Мне нужно говорить с ним, мне нужно просить его!
Нориам быстро поднялся из-за стола.
- Можешь говорить, Нориам это я.
- Прошу вас, помогите, наш господин болен. С обеда не спадает жар, он в забытьи, но силы уже на исходе, прошу вас, помогите, - гость говорил тяжело. - Лекарь из Рилтенкора два дня пытался лечить его, а сегодня только развел руками и ушел. Он умрет, прошу вас, не дайте ему умереть! У меня повозка с двойкой лошадей, я отвезу до дома и обратно, в Родники, или куда пожелаете.
Нориам согласился ехать и попросил извозчика подождать его в повозке.
- Исминь, можно я возьму твой набор?
- Конечно, берите, - ответила девушка, - он полный, я недавно обновила все смеси и концентраты.
Исминь достала из шкафа небольшой сундучок, подала его Нориаму, потом аккуратно сняла с верхней полки футляр с весами и тоже отдала.
- Благодарю, - сказал он. - Хочешь поехать со мной?
Исминь обрадовалась, поспешила в коридор и сняла с вешалки плащ.
- Если больной так плох, и на счету каждая минута, то вдвоем мы сможем дать ему больше шансов выжить, - улыбнулся Нориам. - Арсин, ты отпустишь сестру?
- Я не могу держать дома лекаря, когда кому-то необходима помощь, - ответил Арсин.
Но когда он посмотрел, как Исминь быстро взяла дорожную сумку, тревога омрачила его сердце.
        Старик и девушка вышли за калитку. Повозка оказалась легким и удобным экипажем, спереди сгорбившись и закрыв лицо руками, сидел их поздний гость. Нориам пропустил ученицу в коляску и сел сам, но извозчик очнулся, только когда услышал, что можно ехать. Лошади сорвались с места, легко и быстро понесли экипаж по дороге. Повозку почти не трясло, она плавно покачивалась из стороны в сторону. Когда они подъехали к Большому озеру, совсем стемнело. Извозчик напряженно смотрел вперед, ни разу не оглянувшись, было видно, что он не часто правит экипажем. Но лошади бежали уверено, прекрасно различая путь.
        До Камышей доехали быстро. Исминь оглянулась на дорогу, шедшую в объезд, и подумала, уж не к Гилберту ли везет их этот человек, он не назвал имени больного. Исминь сунула руку в сумку и нащупала кошелек, что передал ей Плар. Там было достаточно денег, чтобы уехать домой. В подтверждение ее опасений Нориам спросил:
- Как зовут вашего господина?
- Адриор Гилберт, - все так же не оглядываясь, крикнул тот.
У Исминь похолодело на сердце.
- На беду взял я тебя с собой, не спросив имени больного, - шепотом сказал Нориам девушке. - Если мои догадки о действии яда верны, то тебе лучше не попадаться Гилберту на глаза. Придется тебе побыть в другой комнате...
- Извозчик не видел, что я еду с вами, скажите, что приехали один, я исчезну на три часа, этого времени хватит? Я вернусь сюда и подожду, если будет нужно, - как можно тише сказала она.
- Трех часов хватит, но куда ты пойдешь? Может тебе взять лошадь и ехать домой?
Экипаж уже подъезжал к воротам и замедлял ход.
- Нет. Я навещу свое прошлое, - сказала Исминь, приоткрыла дверцу со своей стороны и встала на подножку.
- Вот, возьми, - Нориам вложил в ее руку небольшой мешочек, который достал из кармана, - тебе пригодится.
Исминь хотела сказать, что у нее есть деньги, но времени на объяснения не осталось. Она кивнула, спрыгнула с подножки и исчезла в темноте перед самыми воротами. Нориам вошел в дом и первым делом достал из сундучка своей ученицы песочные часы.
        Исминь плотнее закуталась в плащ, надвинула капюшон, подобрала около дороги палку, и медленным шагом, ссутулившись, пошла в сторону главной улицы. Она была в Камышах только один раз, но помнила, что на главной улице есть трактир. Зайдя за первый поворот, она остановилась и прислушалась. Вокруг царила тишина. Улицы в этот час совсем опустели. Дорогу слабо освещала луна, но для Исминь, привыкшей к ночному лесу, этого было достаточно.

        Арсин достал из своей сумки вчерашние трофеи, футляр с обрывком письма и портрет Киана. Он зажег лампу и снова внимательно рассмотрел предметы. Хотелось еще раз обо всем подумать, но тревога за сестру не давала сосредоточиться. Арсин прошел в свою комнату и увидел на кровати аккуратную стопку новой одежды. Он взял в руки отбеленную рубашку, которая лежала сверху, мягкая ткань скользнула по ладоням. Арсин поднес ее к лицу, закрыл глаза и вдохнул. Юноша чувствовал не просто запах новой материи, это был аромат заботы родных и друзей. Поочередно перед его внутренним взором прошли девушки и женщины Родников, кто помогал бабушке и сестре пошить на выросшего внука, брата и друга достаточно новой одежды. Сердце согревало тепло этих простых, но добротных вещей. Он аккуратно взял одежду и сложил в свой шкаф.
Сердце согрелось, но не переставало тревожиться. Несколько раз он прошел из своей комнаты на кухню, убрал шкатулку в шкаф, и, в конце концов, сел за стол. Он даже не заметил, как во двор вошла бабушка Рустина, он услышал только, как негромко стукнула дверь.
- Арсин, родной, как хорошо, что ты уже вернулся! – обрадовалась бабушка, - потом она вспомнила, зачем он ездил в город, и лицо ее сделалось серьезным.
- Добрый вечер, бабушка, - сказал Арсин, - поздно вы засиделись. Ты голодна? Давай, я положу тебе ужин.
- Благодарю, только я у Альмерии поужинала. А что засиделись правда, заработались мы. У тебя все хорошо? Ты с друзьями приехал? - поинтересовалась Рустина.
- Я приехал только с одним другом, с Радмиром, - ответил Арсин, не желая сейчас огорчать бабушку рассказом о гибели Гелиана.
Он встал из-за стола и достал из сумки маленький сверток. Пушистая невесомая шаль обняла маленькую седую старушку и та от неожиданности опешила. Рустина даже не нашла, что сказать. Арсин и так все видел, ей понравился и узор и шерсть. Она узнала в ней своих коз, пуховых родниковских белых, как она часто говорила. Обменявшись благодарностями Рустина и Арсин присели к столу. И снова беспокойство вернулось в сердце. Бабушка посмотрела в окно.
- А где же Исминь?
- Она уехала с Нориамом, к больному. Полчаса назад приезжали за лекарем, и Нориам разрешил ей поехать с ним, - ответил Арсин. - И я тоже.
- Как зовут больного-то? - отчего-то спросила Рустина.
- Я не знаю, извозчик не сказал, он так торопился, что даже не отдышался.
- А куда поехали, знаешь? - Рустина огорченно посмотрела на Арсина.
- И этого не знаю, - расстроено ответил Арсин.
- Ох, не к добру, - тихо проговорила бабушка. - Хорошо, что она с Нориамом. Если она поехала с ним, то нечего волноваться, - уже громче, не принимая возражений, твердо сказала Рустина и встала из-за стола.
- Дома у нас прохладно, - чуть позже заметила она.
- Отдыхай и не тревожься, я затоплю, - успокоил ее Арсин.
        Бабушка зашла в свою комнату, а Арсин принес дров и разжег огонь в печи. Потом Рустина еще раз прошла в кухню, умылась, рассказала Арсину о планах на весеннюю посевную. Он отвечал, что-то спрашивал, но мысли его бродили далеко. Вскоре бабушка пожелала ему доброго вечера, ушла к себе и легла спать. Была уже глубокая ночь, он бы и сам пошел и уснул, но знал, что не сможет, пока не вернется Исминь. В дверь тихонечко постучали, Арсин так же тихо пригласил Радмира. Он извинился за поздний визит и попросил дать ему лампу. Но Арсин пригласил его войти.
- Я не разбужу бабушку и сестру? - шепотом спросил Радмир.
- Не разбудишь, бабушку шепотом не разбудить, а Исминь нет дома, - ответил Арсин.
- Где же она? - Радмир присел на стул рядом.
- Приехали за лекарем для тяжелобольного богатого господина, и я отпустил ее с Нориамом, а теперь сердце не на месте.
- А куда они поехали? Не к Гилберту ли? - у Радмира похолодело внутри.
- Я хотел бы надеяться, что нет, но более всего уверен в том, что именно к нему. И ничего не могу сделать, только сидеть и ждать.
- Теперь и я не смогу уснуть, - сказал Радмир. - Мы можем взять лошадей и поехать в Камыши, - предложил он.
- Этим мы наделаем больше шума, чем принесем пользы, - сказал Арсин, - я уже думал об этом.
- Тогда остается только ждать, - подытожил Радмир. - Я могу попросить у тебя еще одну лампу? А то от одной мало света. И я занялся бы делом.
Арсин принес две лампы, свою и из комнаты сестры, зажег их, занавесил окно и подбросил дров в печь.

         Исминь вышла на главную улицу и увидела неподалеку большой дом, в котором светилось много окон. Она прислушалась, но по улице разливалась тишина. Где-то вдалеке заворчал пес, на других окраинах ему ответили другие собаки. Исминь быстро дошла до трактира и открыла дверь. Людей тут было немного, и никто не обратил на нее внимания. Не снимая капюшона Исминь села за ближайший столик. Она развязала мешочек, который ей передал Плар, и пересчитала монеты. Вскоре к ней подошла хозяйка и спросила, чего будет угодно господину?
- Мне нужна лошадь на два с половиной часа и комната до утра, - хриплым низким голосом ответила Исминь. - Вот залог и плата за лошадь. Комнату оплачу по возвращении.
Она выложила на стол два золотых и пятнадцать медяков.
Женщина забрала монеты со стола и почтительно поклонилась. Вскоре Исминь услышала, как она говорила хозяину:
- Одному богатому юноше нужна лошадь, пойди, подай к выходу, да вон возьми лучше Весну, господин невысокого роста.
На что хозяин ответил ей, что с лошадями он разберется и без ее указаний, а ей лучше пойти и заняться комнатой. Исминь взяла кусок лепешки со стола и положила в карман.
- Комнаты готовы всегда, - ответила хозяйка и направилась в зал.
Она снова подошла к Исминь и сказала, что лошадь сейчас подадут. Исминь встала, и молча вышла из помещения. В свете окон было видно, как хозяин привязывал уздечку к ограде.
- Благодарю, не трудитесь, - таким же не своим голосом сказала Исминь.
Она взялась за поводья и вывела лошадь из ворот. Отойдя немного от трактира девушка достала из кармана кусок лепешки, отломила половину и угостила лошадь. Пока она жевала, довольно кивая, Исминь погладила ее по гриве и бокам. Потом вскочила в седло и отправилась прочь из Камышей.
- Весна, - негромко сказала Исминь, когда проезжала в свете окон последнего дома, и увидела, как лошадь повела ухом, услышав свое имя.
        Исминь легко пристукнула Весну по бокам и поскакала в сторону города. Каждый сделанный шаг, был шагом назад, она возвращалась в прошлое, с каждой саженью на день назад, на два или неделю. Вот уже пять лет, через несколько минут еще год, а за тем поворотом еще. Вскоре перед ней встали первые дома Рилтенкора. Исминь повернула на дорогу в объезд, оставляя город в стороне. Прошло около часа, когда в неверном свете тонкого месяца стали различимы очертания часовни. Оставалось совсем недалеко, до того места, куда она направлялась.
        Исминь не могла просто так уехать, здесь в том доме, рядом с часовней родилась она, и умерла Дамила. И хоть стояла глубокая ночь, девушка хотела зайти в часовню. Невыносимо трудно было проезжать этот перекресток, она остановилась и собралась повернуть к часовне. Сейчас она точно знала, что никогда больше не сможет приехать сюда. Но Весна заупрямилась и замотала головой. Поняв, что в этот раз лошадь права, времени оставалось мало, Исминь отерла слезу со щеки и повернула на дорогу в сторону Фестианы. Где-то вдали послышались раскаты грома. Большая черная туча медленно наползала с моря. Весна шла рысью, но здесь Исминь придержала лошадь, дорога часто проходила по краю обрыва. На каждом таком участке стояло по два фонаря. Только впереди показывался свет, как у нее сжималось сердце. Она все ждала, что увидит тот самый поворот, и в то же время боялась этого. Но лошадь все шла и шла вперед, и это были не те участки. То место, где в пропасть упала повозка, она узнала бы и в темноте.
        Вот, наконец, за поворотом показался более яркий свет, дорога довела ее до нужного места. Фонарей тут было больше, ущелье тянулось на сотню саженей и саженей на пятьдесят по краю дороги проходил обрыв. Гром раскатился ближе. Все осталось точно таким же, как и двадцать лет назад. Пятна света от фонарей, заросли имил, где-то среди них тропа вверх, небольшое углубление в скале, которое спасло три жизни и отсрочило конец четвертой. Исминь готова была припасть к земле и целовать скалы, сердце в груди колотилось с огромной скоростью. Она спрыгнула на дорогу, немного пошатнувшись, оперлась на горячий черный бок лошади, и дала себе время, чтобы отдышаться и пережить все, что осталось в сердце. Сначала перед глазами проплывали картины прошлого. Но она не пыталась их удержать. Вскоре дыхание стало ровным, сердце успокоилось, и Исминь вернулась в свое время. Прошлое давно заняло место в Памяти Мира, и никто не имел власти изменить в нем что-либо. С глубоким вздохом Исминь отпустила все на волю небес.
        Она подошла к краю обрыва и поглядела вниз. Дно терялось в тени, туда доставали только лучи месяца. В тусклом свете угадывались очертания камней, но найти дорогу не представлялось возможным. Исминь еще раз оглядела пропасть. На миг она снова увидела картину из Памяти Мира. Повозка падает, и в свете молнии ярко белеет шелковая сумочка Дамилы. Исминь присмотрелась, приметила внизу большой валун, сумочка упала недалеко от него. Но дороги по-прежнему не было. Позади нетерпеливо забренчала уздой лошадь.
- Весна, - с надеждой негромко сказала Исминь, будто обращалась к другу.
Она часто разговаривала с животными, и они, казалось, понимали ее. Исминь закрыла глаза и вложила в свои слова всю силу убеждения, в глубине души надеясь, что и сейчас лошадь ее поймет.
- Мне нужно спуститься вниз, - девушка показала на дно обрыва, она говорила медленно, выговаривая каждое слово и рисуя в мыслях четкую картину, - помоги найти дорогу.
        Минуту Исминь смотрела в глаза притихшей лошади. Весна несколько раз переступила с ноги на ногу, шумно выдохнула и потянула поводья. Оставалось только следовать за ней. Отпустив уздечку, девушка взялась за стремя. Лошадь повела ее дальше по дороге. Исминь доверилась ее зрению, чутью и той единственной возможности, что ее проводница сможет отыскать спуск. Звезды гасли, видно, тучи уже закрыли половину неба. Скоро должна была разразиться гроза. Лошадь прошла поворот, спустилась ниже по дороге и остановилась, повернув голову направо. Она с минуту стояла, прислушиваясь и принюхиваясь, потом прошла еще немного и уверенно свернула в заросли кустов. Исминь не смогла дальше идти рядом с ней, пропустила Весну вперед и пошла следом. Закрывая лицо, от ударявших веток, она упрямо не отставала от лошади, боясь потерять дорогу.
        Скоро они вышли на открытое место. Исминь погладила Весну по гриве, шепотом попросила ее стоять тут как можно тише. Дальше девушка пошла одна. Она бесшумно ступала по большим камням в мягких туфлях. Или света от месяца стало больше, или переживания и напряжение обострили зрение до предела, но Исминь сейчас хорошо различала каждый камень у себя под ногами.
Она поднялась немного вверх, потом пришлось спуститься, и вот наконец дошла до того места, которое видела сверху. Без труда отыскав большой валун, она обошла его кругом. Ей бы появиться тут днем, ночь не время для поисков обломков экипажа на дне ущелья.
        Исминь прислонилась спиной к большому камню, почувствовала сквозь плащ его холод. А вместе с ним покой и время. Покоя и времени у него было столько, что он мог поделиться с ней. Прохлада от камня распространялась по спине, доходила до рук, она успокаивала, и отдавала свое время. Камень делился тем, что имел в избытке, дарил тому, кому этого не доставало. Дарил по законам природы. Ничего не ожидая взамен.
        Девушка еще раз закрыла глаза, чтобы четче разглядеть картину в своей памяти. Повозка в свете молнии падала вниз, сумочка белела рядом. Она упала потому, что зацепилась за крыло, но в полете освободилась и полетела точно вниз, а не в сторону, как повозка. В каждом ее обращении к памяти было желание, чтобы никто больше не увидел этого прошлого. Она смотрела в ушедшие минуты, пытаясь вобрать их в свою память, вычерпывая эти образы из прошлого. Падающую повозку, женщину с юношей на дороге, старого лекаря, подобравшего их по пути. Ничего этого не должно быть в Памяти Мира. Если бы была ее воля.
        Исминь посмотрела вперед, и заметила между камней предмет правильной формы. Она подошла ближе, потрогала рукой, и узнала железное колесо, на две трети вросшее в песок. Припомнив, как падали предметы, она решила, что искать следует у того самого большого камня.
Не так трудно, будь под рукой лопата. Нужно было аккуратно перекопать грунт между валунами. Исминь опустилась на колени и попробовала разгрести холодный песок руками. Тут ей попался небольшой плоский камень, она взяла его, возблагодарив судьбу, и начала аккуратно разгребать каменную крошку. Просмотрела все вокруг одного валуна, лежащего рядом, потом вокруг другого, ничего. Третий и четвертый камень тоже ничего не дали. Исминь подумала, сколько может пролежать в песке шелковая материя? Может ей стоит разглядывать каждый осколок и искать то, что лежало в сумочке? Девушка готова была отчаяться, когда камень зацепился за что-то. Она потянула, и освободила от грунта старую полуистлевшую ленту, потом аккуратно отгребла песок, и вскоре в руках у нее оказалось бесценное сокровище.
        Исминь развязала сумочку, сунула руку внутрь, и нашла тот самый футляр, который отдал Дамиле Ионил Ранкор. Она положила его назад, а сумочку Дамилы спрятала в своей. Потом поглядела на небо и удивилась, тучи вплотную подошли к месяцу, но они давно должны были закрыть его! Или ветер стих? Но нет, он гнал тучи вперед. Исминь не стала думать об этом, она тщательно затоптала следы своих поисков и быстро пошла назад. Негромко окликнула Весну, и та отозвалась дружелюбно всхрапнув.
        Первые капли упали на камни. Выбираться из ущелья было труднее, чем спускаться, лошадь дважды чуть не поскользнулась, но все-таки через несколько минут они благополучно достигли дороги. Здесь их встретил ливень. Исминь еще раз взглянула на этот поворот, который и в Памяти Мира увидела точно таким же. Он был вырван светом фонарей из темноты и занавешен пеленой дождя. Крупные капли не давали разглядеть дороги, и Исминь, наклонившись к уху лошади, просто сказала: "домой". Весна медленным, но уверенным шагом двинулась вперед. Когда Исминь доехала до часовни, дождь ослабел, она подтолкнула лошадь в бока, и дальше Весна шла рысью.
        Уставшая и немного промокшая Исминь через час подъехала к воротам трактира. Она спрыгнула на землю, и взяла лошадь под уздцы, обняла ее и прислонилась лбом к ее лбу. С той же силой, с которой девушка просила Весну помочь, она теперь благодарила ее, вкладывая в простые слова чувства, которые невозможно было выразить. Исминь достала намокший кусок лепешки и отдала лошади. Потом завела ее в ворота и привязала к ограде. Взглядом она простилась с ней, как с добрым другом. В зале не было ни души, на кухне горел свет. Исминь постучала, не желая проходить. На стук вышла хозяйка, поглядела на часы, и протерла сонные глаза.
- Вы точны, господин, ровно два с половиной часа и ни минутой больше! - сказала она, достала из кармана передника два золотых и вернула гостю. - Комната готова.
- Благодарю, - сказала Исминь, ей даже не пришлось менять голос, он и так был сиплым и низким от холода и всего пережитого. - Мои планы изменились, я не могу остаться, прошу простить за лишние хлопоты, сколько я должен?
- Очень жаль, на дворе ночь и непогода, - искренне посочувствовала хозяйка, - тогда ни монетой больше. Но если передумаете, можете приходить в любое время.
Исминь поблагодарила и вышла за дверь. Она успела увидеть, как мальчишка, одетый наспех заводил лошадь в загон.
        Девушка не спеша добралась до усадьбы Гилберта. Она посмотрела на небо, дождь уже кончился, тучи рассеивались и, судя по месяцу действительно, с момента их приезда сюда, прошло три часа. Но Исминь отказывалась в это верить, по ее ощущениям прошло больше времени. Тут входная дверь открылась и в светлом проеме она увидела фигуру Нориама. Он вгляделся в темноту, туда, где стояла Исминь, попрощался с хозяйкой, богато одетой пожилой женщиной плотного сложения, и стал спускаться по ступенькам. К воротам подъехала повозка с тем же самым кучером.
- Постойте, - сказал Нориам извозчику, пока он не тронул вперед, - мне кажется, я оставил… - начал он.
Исминь невидимой тенью проскользнула к воротам и села в экипаж. Она закуталась в свой плащ и стала совсем незаметной.
- Нет, нет, все на месте, простите, можете ехать, - сказал Нориам, и извозчик пустил коней рысью.
Нориам тронул ученицу за рукав, снял свой плащ и накинул ей на плечи.

        Над тем самым поворотом, где в ущелье Исминь искала сумочку Дамилы, дождь прошел быстро. Он долго сопровождал девушку до самых Камышей, а над обрывом рассеялся через полчаса после ее ухода. Когда падали его последние капли, ущелье, до этого залитое тусклым светом молодого месяца, озарилось новым сиянием. На вершине того большого валуна, о который недавно опиралась Исминь, из ничего возник образ волка. Он источал бледно-зеленое сияние. Призрак потянул носом вокруг, но ничего не почувствовав, опустил голову и спрыгнул с валуна. Он начал ходить среди камней и обнюхивать песок. На счастье, ливень смыл все запахи, все следы, которые были способны привести эту нечисть к Исминь. Она не смогла бы объяснить почему, но здесь не осталось никаких следов, которые мог заметить волк. В прочем призрак принюхивался не к прошлому, а к предметам, лежащим здесь. Он подошел к железному колесу, торчащему из песка, поскреб лапой, что-то откапывая, снова принюхался. Постоял несколько минут, но ничего не найдя, снова взобрался на большой камень. И тут он резко повернул голову в сторону кустов, где была единственная тропа на дно ущелья. Увидев человека, осторожно шедшего в темноте к этому месту, волк предупредительно зарычал.

        Еще не начало светать, когда экипаж подъехал к дому Исминь. Девушка спрыгнула со ступеньки, когда коляска остановилась. Извозчик все так же во время езды смотрел только вперед и не заметил ее присутствия. Нориам поблагодарил кучера, простился с ученицей, отдал ей инструменты и отправился домой. Исминь тихонечко открыла дверь и вошла на кухню. К ее удивлению, за столом сидели Арсин и Радмир. Брат, сложив руки на столе, смотрел на нее, а друг делал какие-то пометки на листе бумаги.
- Хвала небесам, - облегченно выдохнул Арсин, - значит, вы ездили не к Гилберту? Ты вся промокла, давай мне плащ, одежду и обувь, я повешу сушить. Ты голодна? 
Исминь в ответ покачала головой. Он помог сестре снять плащ, взял у нее саквояж с лекарствами и инструментами, футляр с весами и поставил на стол. Исминь прошла в комнату и надела сухую одежду. Арсин вышел и пристроил под крышей веранды ее плащ и платье. Сестра присела на стул. Немного переведя дыхание, она, наконец, сообщила, что ездили они именно к профессору Адриору Гилберту. Арсин и Радмир вопросительно посмотрели на нее.
- О нем не могу ничего рассказать, я не входила в дом и профессора не видела.
- Где же ты была? - удивился Радмир.
- Ездила в сторону Фестианы, верхом. Давайте продолжим разговор, - предложила Исминь. - И я все расскажу в свой час.
Арсин перевел взгляд на друга.
- Расскажи еще раз о книге с частью письма. Ты уже достал его из обложки?
Радмир, улыбнулся, он давно ждал этого момента.
- Хорошо, давайте начнем сейчас, если ты не очень устала, - согласился он, - завтра действительно времени на это может не случиться.
Арсин кивнул и подлил в лампы еще масла.
- И так, вот что мы имеем. Гелиан, мир его душе, нашел письмо господина Эгеля адресованное Киану. В нем было написано: «Я сделал все, как ты сказал. Одну часть письма отдал гайену Иларию. Вторую Иониту Ранкор. Третью я сохраню у себя, как великую драгоценность». Вот копия письма.
Радмир достал из своей сумки листок с записью.
- Я скопировал все точно, включая почерк, - с гордостью заметил он.
Друзья внимательно слушали.
- «Как великую драгоценность»! - повторил Радмир, - поэтому, когда ко мне в руки попала книга из его единственного тайника, я внимательно пригляделся к ней. Ее отметили особым знаком, которого не было на других его книгах, к тому же на обложке я нашел следы клея. Ее заклеивали второй раз, причем человек, мало разбирающийся в переплетах. Но все остальные книги содержались в идеальном порядке. Я подумал, что кто-то, скорее всего сам Эгель и разбирал ее. Мы с Арсином, ты уже знаешь как, вынесли эту книгу из библиотеки, - улыбка тронула лицо Радмира, но в его глазах на секунду мелькнула печаль. – Теперь о письме, точнее о части письма.
Арсин придвинул лампы ближе к книге, лежащей на столе.
- Оно было аккуратно сложено в конверт и спрятано в обложку.
Радмир убрал книгу, достал из сумки конверт и выложил на стол аккуратно оторванный правый край письма.
- Дело осталось за малым, - сказал Радмир, - найти еще две части и у нас будет весь текст. В этой части окончание всех строк и подпись.
- Теперь продолжу я, если вы не против, - Арсин поглядел на собеседников, - я долго молчал, но это лишь от того, что не было случая сказать.
Теперь Исминь и Радмир с интересом слушали его.
- Позавчера из Рилтенкора я отправился в часовню на развилке перед городом. Мы часто бывали там, ты помнишь, Радмир? Я говорил с гайеном Вератонием о делах нашего с Исминь прошлого, но об этом позже. Вератоний отдал мне портрет и обрывок письма, найденные им в тайнике часовни. Минуту.
Арсин прошел в комнату и взял из шкафа длинную деревянную шкатулку. Из нее он достал портрет, когда-то снятый с подрамника и клочок бумаги.
- Радмир, ты разбираешься в этом лучше всех нас, скажи, что с ним делать, его нельзя хранить так, этот портрет очень ценен.
Радмир аккуратно раскатал на столе холст и замер от восхищения.
- Единственная картина Кира Эгеля, которая сохранилась… - пробормотал реставратор.
Исминь взглянув на лицо человека на холсте, не сдержала изумления. Это был тот человек, что привел Чайку к родонитовой роще. Но пришел он наяву или во сне, она и теперь не могла сказать потому, что человек, запечатленный на этом полотне, жил более трехсот лет назад. Арсин аккуратно скатал и положил холст обратно в футляр, а затем развернул клочок бумаги. Это был второй фрагмент письма, левый его край.
- Теперь у нас есть начало строк и конец, - обрадовался Радмир, - но все еще не хватает середины. За ней нужно будет ехать в имение Ионила Ранкор.
- Ионил отдал его Дамиле Ранкор вместе с другими ценностями, за несколько минут до своей гибели, - сказала Исминь, теперь пришла ее очередь рассказывать. – Дамила увезла бы свою часть письма в часовню, но судьба распорядилась иначе. Я сегодня была на том повороте, где разбилась ее повозка.
Исминь положила на стол полуистлевшие остатки шелковой сумочки, когда-то расшитой камнями, и достала оттуда металлический футляр на цепочке, в форме путника в плаще с капюшоном и посохом в руках. Крышка открылась, и оттуда показался маленький свиток с оторванными краями
Радмир медленно поднял взгляд с футляра на Исминь, и пристально вгляделся в ее лицо. Ему не нужно было объяснять, что эта вещь принадлежала Дамиле, он не отводя глаз смотрел на девушку, и на мгновение увидел в ней саму Дамилу, сидящую с ним за одним столом.
- Кто вы? - медленно выговорил он. - О том, что Витрон бесследно пропал на большой земле, знают немногие. Но кто вы, если знаете, куда исчезла мадам Дамила? Это неизвестно никому из ее родных.
Арсин бросил взгляд на сестру, и она согласилась, едва заметно кивнув. Радмиру можно было доверить свою тайну, к тому же Интайри тесно связывала искателей с их именем.
- Дамила Ранкор - была нашей матерью, - сказал Арсин. - Мы узнали об этом несколько дней назад.
- Что же случилось с ней?
- Дамила была у Ионила, - сказала Исминь, - когда к его дому подошла стая волков. К сожалению, это не вымысел. Она ускользнула от призраков, но один из них успел поранить ее. Дамила в своем экипаже отправилась в часовню, волки преследовали ее, и ей пришлось пойти на хитрость. На дороге есть поворот над пропастью, а чуть выше в скалах пещера. Там кучер столкнул повозку с обрыва, и они с Дамилой укрылись в скалах. Их спас дождь. Утром они прибыли в часовню, там родились мы. Но укус волка оказался для Дамилы смертельным. Мамы не стало на следующий день. Что случилось с отцом, мы не знаем, мама ждала его неделю до этого, но так и не дождалась.
Радмир ничего не мог сказать. Он даже не спросил, откуда Исминь узнала это все, он просто верил ей. Через минуту способность говорить вернулась к нему.
- Витрон так и не вернулся, никто не знает ничего о его судьбе. Только одно я могу добавить к вашей истории, - сказал друг, - вы знаете меня как Радмира Кроссар, я не говорил, как зовут мою мать. Ее имя - Вирина Ранкор, младшая сестра Витрона, вашего отца.
        Исминь вспомнила, как слышала их имена в Памяти Мира, и улыбка тронула ее глаза. Она протянула руку Радмиру, и Арсин сделал то же движение. Это прикосновение было ярче самых крепких объятий. Судьба вернула им брата, родного по крови. Несколько долгих и радостных минут длилось общее молчание, потом Исминь развернула свой обрывок письма, сложила части, и друзья принялись читать текст. Ровным, красивым почерком было написано:
        «Здравствуй, Друг мой, Феонил!
        Я долго не писал тебе, труд во славу Неба отнял у меня четыре последних года. Теперь же спешу поделиться с тобой радостью. Я пришел к Сокровищу Древних и надеюсь, что подарил ему достойную оправу. Ты помнишь, что написано в тайных текстах, в Дивиярском монастыре? «Мы построили много храмов на земле, и время сотрет их. Но оправа для Сокровища Мира выполнена из самого твердого камня, и благословение Владык сохранит ее от времени. Здесь это небольшая беседка с узорными колоннами, которые держат крышу - символ бесконечности бытия - кольцо из того же белого камня. В центре беседки родник, бьющий из чаши, туда помещен камень - одно из Сокровищ Мира». Теперь мне выпало счастье увидеть это чудо. Я собрал людей, верных мне, и вместе мы основали поселение рядом с источником. Мы назвали его Интайри. Еще много лет вода из родника будет исцелять и дарить просветление. Прошу тебя, доставь мне и жителям Интайри радость увидеть тебя. А ты увидишь, как изменился Айриорт! Сила Сокровища Мира чувствуется на всем острове, до самой Фестианы. Город еще не до конца достроен, но уже красив. Ты можешь остановиться у даяна Глоссини, он всегда будет рад принять тебя. Потом тебе нужно будет доехать до поселения Рилтенкор. Когда-нибудь это будет красивый город. Рассвет золотым будет окрашивать светло серые каменные стены, и с его первыми лучами люди будут начинать новый день во славу Неба. Пока там нет гостиницы, но тебя с радостью примет в своем доме глава города. Дорога от поселения Рилтенкор не покажется тебе долгой. Я знаю, как радует твое сердце красота, и тут ты каждую минуту будешь прибывать в радости. Переправляться через реку теперь безопасно, в этом году построили каменный мост. Дальше дорога поведет тебя лесом, где-то между скалами и пропастью, где-то среди молодых сатил, где-то утопая в аромате цветущих имил. На повороте неподалеку от обрыва тебя встретят две статуи по обеим сторонам дороги. Кир высек из камня образы мужчины и женщины - Стражей Мира, тех, что имел счастье видеть однажды. Озеро прекрасно в тихий ясный день, оно искрится солнечными бликами, и дома на противоположном берегу отражаются в его глади. У нас всего семнадцать домов, поселение небольшое, но оно и не должно быть большим. Беседка с родником в каменной чаше стоит у самой скалы, в сотне саженей от берега озера. Здесь почти сплошным покровом стоит лес, но у нас есть место и для нескольких полей и пастбища. Друг мой, тебе понравится у нас, я точно знаю это. Поэтому буду ждать, что ты приедешь ко мне, своими глазами увидишь Южную Звезду, и разделишь со мной великую радость пребывания рядом с Сокровищем Мира.
Навсегда твой друг и брат, Киан.»
        Друзья еще долго рассматривали письмо. Первым заговорил Арсин.
- Исминь, у тебя есть карта предгорий, давайте посмотрим ее.
Сестра принесла из своей комнаты большой свиток и положила на стол.
- Мне кажется, - сказал Радмир, части письма лучше хранить отдельно друг от друга. Как вы думаете?
- Так было бы безопаснее, - согласилась Исминь, вспоминая мертвенное бледно-зеленое сияние волков призраков.
Друзья взяли свои части письма, убрали их каждый к себе и расстелили карту.
- Вот все озера, которые нам известны, - Исминь показала на карте четыре озера, - они были отмечены недавно. Мы тут, - она показала тонким изящным пальцем на берег Верхнего озера, а потом провела линию на юго-запад. - Вот это Глиняное озеро, пятое, оно ближе всего к нам. Можно посетить его, когда мы с Гильемом будем набирать глину. Чтоб обойти и осмотреть остальные, - девушка показала другие озера, - понадобится дня четыре.
- Да, это хорошее начало, - согласился Радмир.
- Когда вы собираетесь за глиной? - спросил Арсин.
- Сейчас малыш у Гильема и Инары поправится, и, я думаю, к концу посевной, уже снарядим повозку.
- Значит у нас два дня, - подытожил Арсин. - А сейчас неплохо было бы немного поспать.
С этим нельзя было не согласиться. Искатели убрали все вещи со стола и разошлись.