***
Змеиной свадьбы голоса из мрака чёрной подворотни.
Шуршат сухие телеса и жала целят нам в "сегодня".
За гранью тени - пилигрим, поклоны бьёт, бубня молитву.
Рисует Босх Иероним Особый ад, уже элитный.
Ревёт белугою трамвай, таща на гору своё чрево.
На перекрёстках - не зевай! Чай не Берлин и не Женева.
Здесь город, умерший во сне, иль явь глядящая в зеркала
Здесь Сухов тычет Абдулле на прикури от "аммонала".
О как боимся тишины, забитой в чёрные квадраты.
Когда темно и мы, не мы. И тишине не больно рады.
Индеец Джонни Горлопан устал разыскивать кораллы
А Веня вор, по кличке Жбан, не хочет больше тёти Клары.
Поют живые мертвецы сожженным заживо осанну
Бомжам насыпали - отцы, по килограмму божьей манны.
Мерцают нервно - фонари, мертвецки-белым острым светом.
Но не разгонишь темноты и в небо пущенной ракетой
Она внутри, как мелкий карл, с картины чудо-живописца.
И разрастается сей жар, квадратом ужаса кубиста.
И ты не справишься один, хромой Тимур не любит город,
А сок разрубленных осин... на вкус похож на горький солод.
В гостиных холлах - карантин, в шестых палатах уже голод.
И тени тащат паланкин, а в паланкине мертвый робот.
Пустых в пустом уж не спасти, а полным шепчут здесь на ухо
Не возжелали вы беды, но смерть такая повитуха!
Саваны шьёт Мадаполам, из ателье на Карла Маркса.
А синим мощным алкашам всё как безумным "кино-максам"!
И скоро-скоро нас песок уравновесит до начала.
У чёрных снов таков итог, им жути будет всегда мало.
Включите солнце, дайте свет. Верните яркую картину!
Ведь сколько в мире было бед, а живы в общем-то "иваны".
Любой катарсис переждём, любую бурю перетерпим!
Рожает жирный чернозём цветы стремящиеся к свету.
_____________