Вакансия

               
   Я проснулся, полон сил и планов на предстоящий день. Как и каждое утро, пробежка по парку, холодный душ и пара яиц с чашкой кофе. Обычно, после этого я всегда настроен на  деловой, энергичный лад и готов окунуться в дела.
  Но сегодняшний день отличался от всех предыдущих, потому что не будет, следовавшей за обычными утренними приготовлениями, поездки на работу и рабочего дня с его суетой, борьбой и постоянным мозговым штурмом.  Хотя не будет и ежевечернего недовольства собой, от того, что за этот день чего-то не успел.
И всё это потому, что вчера я снова стал безработным.

 Это состояние уже стало привычным за последние пять лет, после того, как я потерял работу инженера по благоустройству в районной администрации.
 В крупных фирмах я не приживался. Я не мог принять стиль тамошнего начальства, на собраниях толкующего цитаты богов  самоусовершенствования, а им не нравился я, упрямый старый зануда, скептически воспринимающий их корпоративные порядки, подавляющие всякую индивидуальность и творческий подход.

  Хотя в той небольшой  конторе, где я работал до вчерашнего дня, было не так, и мы вроде бы успешно занимались ремонтом подъездов, лестничных клеток и прочих мест общего пользования в жилищных хозяйствах по всему городу. Мы ловко выясняли потребности коммунальных служб, и, щедро раздавая откаты управдомам, организовывали ремонтные работы.  Всё шло более-менее гладко, но вот очередной кризис безденежья остановил этот бизнес, и нам пришлось с ним распрощаться.

 Когда- то я слышал слова Маргарет Тэтчер о том, что Советский Союз, может прокормить только пятьдесят миллионов человек.  Тогда это казалось абсурдом, но когда начинаешь искать работу понимаешь, что она была права.
Сейчас воровская шайка, засевшая в Кремле, не хочет кормить вообще никого, кроме себя и своей охраны.

  Впереди рассылка резюме, унизительные собеседования и, как обычно,  удивленная реакция специалистов по кадрам:
-Как? В вашем возрасте, вы ищите работу?
В их глазах, пятидесятилетний человек, ищущий мало-мальски интеллектуальную работу это лишь дряхлая маразматическая развалина с самомнением. 
Единственное, что немного утешает после потери работы, это какое-то ощущения полной свободы в распоряжении своим временем, но оно радует лишь первые день – два.

 Я принялся изучать объявления о вакансиях, рассылать резюме и давать объявления о поиске работы.
Откликов не было.

 Через три недели поисков, я хорошо приложился к виски, и на утро пробежку заменил поход в ближайший ларек за пивом.
 Выпив пива я лежал и бессмысленно щёлкал пультом каналы телевизора, когда, раздался звонок, моментально выведший меня из полусонного состояния. Меня пригласили на собеседование.

 На следующий день, я вошел в современно обставленный офис строительной фирмы «Модус», находившийся относительно недалеко от моего дома.
 Менеджер, молодой парень, почти не задавал никаких вопросов, мельком взглянул на резюме.
-У вас большой опыт. В строительных технологиях разбираетесь?
-Да, конечно.
-В сметах?
-Да.
-Надо будет проверять сметы, и акты выполненных работ, присылаемые нашими инженерами с объектов. У нас большой многолетний подряд на железной дороге, она наш генеральный заказчик. 
Я вышел из офиса немного ошарашенный.  Приступать надо завтра.  Мне предложен был оклад в два раза больше того, на что я рассчитывал. Вдобавок пообещали премиальные проценты с каждой сметы.
Я пришел домой и занялся пересмотром  гардероба. Они там что-то говорили про дресс-код. Потянулся было к холодильнику за виски, но остановился. Надо бросить. Бросить совсем. Проверка смет потребует внимательности и ясной головы.
 
 С утра, усевшись за руль своего «КИА», я отправился покорять новую работу.
Я даже не предполагал, насколько будет приятно оказаться хозяином собственного кабинета, с огромным столом, украшенным двадцати семи дюймовым, плоским монитором, мощного компьютера.
Я уселся в кожаное кресло и, сложив ладони на затылке удовлетворенно покачался.  Всё было как-то очень уж хорошо. Ну почему же раньше мне не попадалась такая вакансия. Я с горечью вспомнил все мои предыдущие должности, прорабом, менеджером по продажам, продавцом стройматериалов, риэлтором, чего я только не попробовал за последние несколько лет.
Да,безусловно, для удачи необходимо, чтобы какие-то звёзды светили на тебя в определенный день под определенным углом, а это бывает очень редко.

 Мои размышления прервала молодая девушка, вошедшая ко мне в кабинет, стукнув пару раз в дверь.
-Здравствуйте, осваиваетесь? – улыбалась она.
-Здравствуйте, - ответил я.
-Меня зовут Оксана. Николай попросил меня оказать вам помощь на первых порах. Я буду кем-то вроде вашей помощницы.  По всем вопросам обращайтесь ко мне. Кофемашина и кулер недалеко от вашего кабинета. Обед с часу до двух, но у вас день не нормированный.  А через пятнадцать минут состоится общее собрание, где вас представят коллективу.

 Дверь моего кабинета выходила в большой зал, где отгороженные друг от друга перегородками, сидело около двадцати сотрудников.  Всем, в  основном около тридцати.
Здесь я впервые и увидел того, кто тут всем заправлял – Николая, который сначала познакомился со мной сам, а потом вывел меня на середину зала и представил остальным.
Что-то странное промелькнуло в его лице, словно я уже видел его когда-то.  Он был моложе всех своих подчиненных. Возможно, чей-то сынок, а контору видимо держит его папаша. Наверняка я просто увидел знакомый взгляд этого золотого сынка. Что- то есть у них общее, у всех таких «сынков».

 Впрочем, я отогнал своё предубеждение против Николая, какое моё дело, кто  хозяин фирмы и как он добился успеха. Я должен быть благодарен, за то, что меня приняли, и начать делать своё дело и делать очень хорошо.
 С первого дня мне понравилось деловитая атмосфера в фирме, и я загорелся твердым желанием держаться за это место изо всех сил.

 Спустя пару дней Оксана зашла ко мне и положила на стол автомобильный ключ и техпаспорт от машины.
Я удивленно посмотрел на неё.
-Николай попросил передать это вам.  Для поездок на объекты. Это «Мерседес», что стоит возле офиса, по номерам найдёте.  Права ведь у вас есть?
-Есть.
-Отлично, значит, шофёр вам не нужен.

 Когда она вышла, мне захотелось запрыгнуть на стол и сплясать джигу-дрыгу, расшвыривая по сторонам бумаги.

Через пару недель я освоился настолько, что казалось, работал тут уже довольно давно.  Мне нравилось всё. И главное то, что я, наконец- то работал именно по своей специальности и получал за это достойное вознаграждение.

 А ещё через две неделю мне выдали небольшую премию за успешно исправленные акты выполненных работ, и жизнь и вовсе показалась мне удивительной и прекрасной.
А все мысли о том, что в стране всё плохо и вовсе ушли на такой задний план, так, что я больше не думал об этом. Даже правительство, перестало  казаться обобравшей меня шайкой.
Я перепрыгнул в те маргареттетчеровские проценты, которые может содержать наша экономика и был счастлив этим.

 Придя домой, я наливал себе рюмку алкоголя, жадно втягивал ноздрями запах и тут же вместо него выпивал стакан молока. Рюмка отправлялась в раковину. Эта терапия была придуманная мною после того, как я, совсем было опустился, после ухода жены, но потом решил, что пора восстанавливаться, и что бы там не было, надо продолжать жить.
Обе мои дочери были уже взрослыми и были замужем за довольно удачливыми людьми. Они умницы, помогали мне, как могли и всё время подкидывали каких- то денег. Но теперь мне удастся доказать и им, и моим зятьям, что я и сам не совсем бесполезный человек.
 
С утра, как обычно, я отправлялся в парк на пробежку, принимал холодный душ и начинал подумывать, как бы избавиться ещё и от кофейной зависимости. Ведь это так здорово, жить, не имея никаких зависимостей. Возможно, это и есть настоящая свобода и то, к чему надо стремиться.

 Унылые мысли и зависимости – вот тот ад, который мы создаем себе сами, и, если у нас хватает сил выгнать их из своей головы, мы сможем обрести долгожданную радость существования, к которой в глубине любой, даже самой тёмной и дремучей души, стремимся.

  Примерно через месяц моей работы в компании, Николай как-то вызвал меня к себе. Перед этим Оксана сообщила мне по секрету, что и он, да и вообще все в компании, довольны результатами моей работы и, даже  удивлены, моей работоспособностью.

Я усмехнулся, наверное они не ожидали ничего позитивного от такого старика.  Называя себя стариком, я всегда немного лукавил, внутренне  то я никогда не считал себя стариком и относился к своему возрасту как к какому-то недоразумению. По внутренним моим ощущениям  ведь мне всё те же двадцать пять, ну хорошо, может быть тридцать два. Не больше!

 Николай поручил мне вести проект по поставке в Финляндию деревянных стеновых панелей.  Он где-то познакомился с финским застройщиком, страстно желающим сэкономить на стройке и поэтому искавшим по всему миру недорогой стройматериал. Затраты на доставку и таможенные пошлины предстояли колоссальные, но финнам всё равно это было выгоднее, чем производить у себя и  они готовы были встречаться и обсуждать проект.

 Финский я знал на уровне «здравствуйте» и «спасибо», английский получше, но тоже недостаточно, поэтому вместе со мной отправили Оксану, которая, как выяснилось  в совершенстве знала английский и довольно сносно упрощённый финский.
 
 После тяжёлого Выборгского шоссе и очереди на границе, финские дороги казались лёгкой забавой и развлечением. И настроение сразу же сменилось. Мы будто высвободились от чего-то, раскрепостились. Мы останавливались выпить кофе в придорожных кафе, заходили в попутные магазинчики, весело болтали. С ней было так просто общаться, словно между нами и не было разницы в возрасте, словно между отцом и дочерью.

Она приехала в Питер из Петрозаводска, и после института, вот уже два года, как работала в фирме Николая.
-Вам нравиться в фирме? – спросила она.
-Да, а вам?
-Мне тоже. Можно на ты.
-Тогда и ты тоже на ты.
Оксана рассмеялась.
-У финнов, кстати, нет вы.
-Вот и прекрасно, будем считать себя финнами.

"Мерседес" плавно нёс нас по ровным дорогам и через двести километров мы были в маленьком городке, с длинным названием, где завтра и должны были встретиться с неким господином Илмо Сутарининым, возглавлявшем строительную компанию, собиравшуюся закупать у нас панели.
 Заселившись в соседние номера в маленьком отеле, в центре городка, название которого я так и не смог запомнить, мы отправились найти ресторан. К нашему удивлению их оказалось целых три, не считая пиццерии и кебабной.
Мы выбрали, по виду, самый крутой, называвшийся «Розмарин» и слегка опустошили корпоративную банковскую карту. Цены, конечно, впечатляли. Если бы я был один, то пошел бы в кебабную, а то и вовсе купил бы что ни будь в супермаркете и поел в отеле, но Оксана, похоже уже привыкла к подобным ужинам за счет компании и подмигнув мне, сказала:
-Всё спишется на представительские расходы, для Николая это ерунда.
 Лосось слабой соли таял во рту.Вкусное мясо с овощами, красное вино. Чизкейки и кофе завершили трапезу.
 
 Мы, не спеша прогуливаясь, возвращались в отель. Спокойствие и тишина городка наполняла душу покоем, а безлюдье, казалось, даже немного странным после нашей перенаселенной родины.
 Мы здесь словно остались с Оксаной наедине. В ресторане мы были единственными посетителями. В отеле ресепшн опустел, да и других постояльцев тоже не было видно. Женщина, выдавшая нам ключи, по-видимому, ушла домой.
Отель, да и весь город словно принадлежал нам двоим. Редкие машины и прохожие, маршировавшие с палками для ходьбы или прогуливающиеся с собачками, были просто будто лишь для того, чтобы оживить пейзаж.
-Такие современные дома, а сделаны так душевно как-то. Уютно, - проговорила она.
-Ну этим домам лет сорок. Они строили так, когда мы ещё лепили свои хрущевки, - ответил я.
-Удивительная страна.
-Чудесная,- согласился я, -  и этот городок, такой чудесный. Мы тут будто одни.

 Мы стояли у дверей своих номеров в неловкой паузе. Мужское начало неуклонно брало верх над мыслями о нашей разницы в возрасте и о том, что в роли ухажёра я могу быть для неё смешон.
-Ну зайди, посмотреть мой номер, - улыбнулась она.
-В моём есть виски из дьюти фри, - улыбнулся я.
-А в моём ликер. Хочется сладкого, - улыбнулась она и поманила меня рукой.
 
  Когда наши губы слились в поцелуе, она ловко принялась  раздевать меня. Я успел лишь расстегнуть её блузку и прикоснулся к груди. Она толкнула меня на кровать и ловко стащила с меня джинсы, одновременно с трусами, носками и ботинками. Я машинально вжал живот и протянул руки к ней.
-Я сейчас приду, прошептала она и ускользнула из моих объятий.
Я решил, что ей надо воспользоваться ванной и произнеся какую-то глупость, типа:
-Не очень задерживайся, - опустил голову на подушку, в ожидании её.

 Оксана прикрыла дверь из комнаты в коридор, из которого был вход в ванную.
Я утопал на чистом белье и думал, как изменчива жизнь. Ещё пару месяцев назад, я жалкий безработный, глушивший сивушные виски из магазина «Пятерочка», а сегодня лежу в заграничном отеле, в чудесном городке, с молодой шикарной девушкой. Я приехал сюда на служебном «Мерседесе», а завтра предстоят переговоры на которых я буду отстаивать интересы своей фирмы, чтобы получить хороший процент с этих интересов.

 Я потянулся к тумбочке на которой стояла бутылка финского брусничного ликера и стаканы. Хрустнув пробкой открыл её и плеснул понемногу в оба стакана. Взял себе один и пригубил.

Не крепкий, с лёгкой кислинкой, разбавляющей сладость, светло красный  ликер был великолепен.
Как и великолепно, всё, что меня теперь окружало.
Вдруг я понял, что не слышу шума воды. И, вообще, после того, как Оксана вышла стало очень тихо. Не так тихо, как бывает если в номере кто, то есть, даже если он отправился в туалет и в ванную.
Словно в ответ на мои мысли, раздался звук открываемой в номер входной двери, потом распахнулась вторая дверь из коридора и на пороге возникла…
… не Оксана.

 Это была высокая крупная, полная, женщина, примерно моя ровесница, с короткой, крашенной в блондинку, прической в атласном бледно-розовом халате-пеньюаре.
-Вы кто? – прошептал я, пролив ликер на белоснежные простыни, похолодев от неожиданности и неловкости ситуации, - где Оксана?
 Инстинктивно я прикрыл себя одеялом.
Вдруг мне пришло в голову, что она может не понимать по-русски. Мы же за границей.
-Антэкси! – выпалил я.
-Чудесное превращение, правда! – ответила она по-русски, и при звуках её голоса, морозный комок страха в моей груди разросся ещё больше, и покатился куда-то вниз живота.
-И самый большой плюс этого превращения в том, что со мной, в отличие от Оксаны, можно не предохраняться. Ты ведь и в молодости не любил предохраняться. Помнишь? А чем старше ведь это делать всё труднее. Потому что семени всё меньше и меньше и твой инстинкт продолжения рода противиться разбазариванию его налево – направо.
Я залпом допил остатки ликера и с трудом поставил стакан на тумбочку.
Женщина коленом оперлась на кровать. Я отполз.

-О ликерчик, ты приготовил. Очень мило. Я люблю перед хорошим трахом выпить ликерчика. Да и ты, похоже не завязал. Всё такой же, как раньше.
Она протянула руку к стакану, что я налил для Оксаны, и залпом осушила его, потом плюхнулась на кровать и встав на колени, возвысилась надо мной.
Я будто онемел. В горле то ли пересохло от волнения, то ли запершило от  ликерной сладости.
 Я закашлялся и сквозь кашель хрипло процедил:
-Светлана? Ты? Каким образом?
-О! Узнал наконец.  А ведь двадцать шесть лет не виделись. Всего-то двадцать шесть. А уже с трудом узнаешь. Между прочим, это я послала тебя в командировку и вот решила проверить, как мои сотрудники готовятся к завтрашним переговорам. И что же я вижу?  Я вижу, как они готовятся.
-Светлана…, но я… Николай…
-Николай, мой сын. Наш сын, если тебе интересно, конечно.
-Что? Но… каким образом… то есть, почему… Я бы… Я бы…
-Я просто знать тебя не хотела. Вышла замуж, вскоре после выхода из роддома. Кстати, за гинеколога. Знаешь, что он мне сказал? Он сказал, что у меня так там всё красиво, что он просто не может не сделать мне предложение. А ты вот не оценил. И бросил меня, сунув какую-то подачку на аборт. Но я не стала делать аборт и появился Коля.
-Но я… Я не знал. Я ведь был женат.
-Да, ты был женат. Что вспоминать. Подними свой стаканчик.

 Я послушно поднял. Светлана взяла  бутылку, налила нам ещё.
При этом пододвинулась ближе.  Её коленки уже дотрагивалась до моего бока.
Я сидел полулёжа, боясь пошевелиться. Мы чокнулись.
-За встречу! -  произнесла она и снова выпила. Я лишь пригубил свой ликер. Он показался мне слишком приторным и противным.
-Ну что, вспомним былое? – Светлана медленно распахнула халат...
 
 Бывают женщины, которые несмотря на возраст сумели пронести над своими годами гордое знамя с надписью НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА.  И несут его до глубокой старости.
Светлану к ним причислить было нельзя. Передо мной была корова в стрингах. Даже не корова, а скорее динозавр. И дело было не только в её фигуре, я ведь и сам далеко не атлет. И в её лице было что-то отталкивающее, хищное и злое.  Я сам не знаю, чему-то улыбнулся. И когда-то этот динозавр, был моей любовницей.

 Не так давно, в машине, я слушал аудиокнигу, фантастический роман. Там раса динозавров развивается на Земле параллельно расе людей. Динозавры там изменились, стали меньше, ходят на задних ногах как люди, разговаривают и даже преуспевают в биотехнологиях.  А люди остались дикарями, живущими в пещерах. Люди там  называют динозавров мараки, и между людьми и мараками там идёт непрекращающаяся война.
Сам не знаю вдруг почему, глядя на Светлану, я прошептал:
-Марак.

 Мне вдруг представилось, как её тело покрывает чешуйчатый панцирь, а сзади свешивается с кровати огромный чешуйчатый хвост и шевелится, от того, что динозавр предвкушает, то как вцепится сейчас в меня своими клыками. Я почувствовал себя несчастным, слабым человеком, вытащенным из пещеры, на которого напал этот хищный возвышающийся над ним марак.

-Что? – переспросила она, но не дождавшись ответа залпом опустошила стакан, при этом все её телеса колыхнулись и ещё ближе придвинулась ко мне.
-А что твой муж? Гинеколог?  - спросил я отводя глаза от её тела.
-Он, умер. Он был намного старше меня. Это на его деньги Коля и организовал фирму. Ну что мы будем болтать или что? Я уже давно не была с мужиком. С тех пор как вычислила тебя и привела к нам в контору. Берегла себя для тебя. Ты просто сейчас, будто с девственницей. Ха-ха-ха! - Светлана заржала так, что раскаты её хохота сотрясли бетонные стены отеля.
-Подожди, нет… у меня, наверное ничего не получиться… Я ведь уже не молод.
-Ах вот как? А на Оксанку готов был запрыгнуть будто очень даже молод! Выходит, я тебе не нравлюсь? Я стала старая и толстая? Да?
-Ну я этого не говорил. Просто я не готов.
 
Светлана отпрянула от меня, запахнула халат и, слезши с кровати, уселась в кресло напротив.
Налив себе ещё  ликера, она проглотила его и крикнула:
-Коля!

Дверь номера открылась и в комнате возник Николай.
Ничего глупее чем:
-Здравствуйте, Николай, вы тоже приехали на переговоры? – я произнести не смог.
-Ну, мама, познакомь нас, - попросил Николай, вместо ответа.
Ощущение было такое, будто я смотрел на всё происходящее со стороны. Словно смотрел кино, какую-то комедию положений. Наверняка, глядя на подобную ситуацию на экране, я бы сказал, что в жизни такого просто не может быть.

- Это, твой отец, сынок.
Мне показалось, что кровать просто будто горит подо мной.
Я ощущал, как кровь прилила к моему лицу. Я, наверняка сейчас был пунцовым.
-Ну, здравствуй, папа, - с усмешкой произнёс Николай.
Я продолжал молчать.
-Он поначалу сделал вид, что не узнал меня, - рассмеялась Светлана, - хотя, конечно же, узнал.
-Да, действительно узнал, - обрел я, наконец самообладание, чтобы отвечать, - но всё настолько неправдоподобно. И почему здесь?
-А у нас тут недалеко дача, - ответила Светлана, - к тому же мы хотели показать тебе разницу между твоей старой жизнью и новой, которая тебя ждёт.
-Я… я очень благодарен, но почему? Столько лет… какая… жизнь
-Ну как же, у нас ведь сын.
-Николай, я очень уважаю вас и вашу маму. У нас действительно в молодости…, но я вовсе не уверен...

 И тут меня осенило. Я понял, на кого он похож. Он похож на меня!  На того меня, когда мне было столько, сколько ему. И мои тогдашние кудри, и нос, и глаза. От матери в нем не было почти ничего.
Словно прочитав мои мысли, она сказала:
-А что тут понимать, посмотри на него и достань фотографии из своей молодости.
-И что теперь? Ты собираешься выставить счет? —спросил я.
-Почему бы и нет?  Ты прилично сэкономил на алиментах, – ответила она, встала и, взяв бутылку с остатками ликера и свой стакан, выплыла из номера, у двери обернулась и улыбнувшись кокетливо произнесла.
-Я немного отдохну. Столько волнений. Пообщайся с сыном.

Мы остались с Николаем вдвоём.
- Вот, ведь как получилось, кто бы знал, - пробормотал я.
-Да, - усмехнулся он, - папа. 
-Ты действительно очень похож на меня, того бывшего меня. И естественно, как и у любого мужчины в моей ситуации не может не появиться чувства вины…
-Бросьте, вы не в чем не виноваты. Она тогда вышла замуж за богатого человека, за врача. Я считал его своим отцом. Она ведь относительно недавно мне всё рассказала
Продлились ещё секунды неловкого молчания.
-Я, так понимаю, это выяснилось, когда я устроился к вам на работу? -спросил я, - Мама узнала мою фамилию или как?
-Нет. Мама давно наблюдает за вами, за вашей жизнью, и когда она узнала, что вы ищите работу, тогда и возник весь этот план, и мы вас пригласили.
Николай усмехнулся и продолжил:
- Неужели вы думаете, я взял бы сметчика на такую зарплату и дал бы ему личный кабинет и автомобиль?
-Ну да, да, конечно.
Мои иллюзии о том, что я нашел отличную работу благодаря своему блестящему резюме и способностям, развеялись и почему-то от этого стало обидно и угнетающе грустно.

-Перейдём к делу, - предложил Николай.
-К делу?
-Ну да. Миссия, возложенная мамой на меня довольно непроста… хотя, в конце концов, это и моя идея тоже. Дело в том, что мать, всю жизнь любила вас. И любит до сих пор, как бы это невероятно не звучало. Да, она была замужем, у неё были другие мужчины, но в душе она всегда мечтала о вас и очень ждала этой встречи.  А я… я всегда хочу сделать маме приятное. Хочу, я чтобы она была счастлива.
Слова Николая звучали достаточно твердо, хотя вся эта фраза про любовь далась ему явно нелегко. Вместе с этой твердостью мелькнул неприятный огонёк в его глазах. Я понял, что это не пустой разговор.
-Так и что… Что я должен сделать?
-Сделать? Сделать маме предложение, конечно же.
-Предложение… Я право не знаю… Прошло столько лет.

 Мне хотелось высказать: «Твоя мать совсем не такая как раньше. Я не могу быть её мужем. Я никогда не смогу полюбить её. Я и тогда, в молодости, её не любил. Я просто по пьянке, однажды закрутил с ней какой-то безумный роман, когда она симпатичной или просто молодой, а теперь? Зачем это надо мне? К слову сказать, по характеру она и тогда была стерва и похоже вряд ли изменилась в лучшую сторону». Но я просто молчал.
-А что вы теряете? Живете один, ни работы, ни денег. Когда-то давно, вы были чиновником, инженером по благоустройству, но с тех пор, как уволились оттуда, перебиваетесь случайными заработками.  А тут подворачивается такой случай.
 Шикарная квартира, загородный коттедж, жена, с которой вы уже знакомы. Сын. Каждому мужчине нужен сын, которым он может гордиться, скажу это без ложной скромности. У вас ведь нет другого сына, только дочери. Хорошая и не сложная работа. Загранпоездки, дача в Финляндии у озера и квартирка в Испании у моря.

-Николай, я должен как-то подумать. Всё так свалилось. Так неожиданно.
-Думайте, я могу пока выйти, - Николай повернулся к двери, - подумаете, позовете меня.
-Нет, я имел ввиду не прямо сейчас.  Нужно хотя бы несколько дней.
-Да, нееет! – раздался из коридора, почти-что крик Светланы, всё это время, оказывается, стоявшей за дверью, - ответ нам нужен именно сейчас! Я слишком долго ждала. Слишком горьким было это ожидание.

Вернувшаяся в номер Светлана стояла в дверях, уперев руки в бока. Её лицо пылало яростью.
-Мы слишком долго ждали, папа, - добавил Николай, улыбнувшись.
Вспоминая это теперь, я думаю, что возможно и согласился бы с ним, особенно выпив побольше,
Но только, если бы она не приперлась сейчас в комнату, если бы я не увидел её и вновь не почувствовал, что-то отталкивающее, во всем её облике. Марак!
Если мужчина долго живет вместе с женщиной, она стареет вместе с ним, и он не чувствует изменений её внешности, её характера так же, как не чувствует своего собственного.
А встретив свою бывшую знакомую, которую не видел давно, ожидаешь, что она должна быть такой же, как и раньше, а это, увы, не так, человек изменился.  И внешне,  и внутренне.  И это несет разочарование.
 
 Я смотрел на успевшую опьянеть Светлану и понял, что мне не нужны никакие сокровища мира, если за это мне придется быть рядом с ней. И дело даже не в её возрасте, лишнем весе и  в ставшем, мягко скажем, не привлекательном лице.
В её взгляде что-то сильно отпугивало меня, я даже не понимал, что, просто на инстинктивном уровне чувствовал опасность, исходящую от неё.
-Николай, Светлана, мне жаль, что я не оправдал ваших ожиданий. Наверное, возраст и одинокий образ жизни, невольно наложили свой отпечаток на меня, Коля, я не готов сделать предложение твоей маме.

 Николай подскочил ко мне, и что-то зажужжало совсем рядом, а потом удар. Прямо в шею. Электрошокер.
Небольшая слабость во всем теле, а после, какое-то даже лёгкое и воздушное состояние. Словно в голове прочистилось. Но тут же Николай обрушил на меня несколько ударов своих кулаков, и я сполз на кровать, застонав от боли и от ощущения бессилия.
В руке у Светланы, я увидел шприц. Почувствовал укол в предплечье.
-Извини, что так жестко. Но я думала, что встречу тут любимого человека, а ты меня так разочаровал.
-Вы психи, психи! Ты сумасшедшая, сумасшедшая сука! – мне казалось я это выкрикнул, но возможно лишь прошептал.

 
 Когда я открыл глаза за окном было темно. Я оглядел номер в поисках своих часов, кажется я их снял и положил на тумбочку, когда Оксана пошла, якобы в ванную. Но там их не было. Как и всей моей одежды.
Я включил свет и ещё раз все проверил. Действительно ничего. Ни ботинок, ни штанов, ни даже трусов. А моя сумка, она в соседнем номере.
Я завернулся в простыню и со страхом, выглянул в коридор. Было тихо, похоже во всём отеле я был один.  В коридоре висели часы и в свете бледного дежурного освещения я разглядел время. Два сорок.  Я подошел к соседней двери, но как её открыть, ключ ведь оставался в пиджаке. Куда эти гады дели мои вещи?
Я нажал на ручку и толкнул дверь. Она оказалась не заперта. Мой номер был пустой. Такой, каким он и был, когда я заселился в него. Я тогда только бросил на кровать сумку, и мы пошли с Оксаной гулять и искать ресторан. Но сейчас сумки не было. Я не захотел расстилать и мять чистую постель и вернулся в номер Оксаны. Зашел в ванную и напился воды из-под крана. Посмотрел в зеркало. Из распухшей губя сочилась кровь. На лбу шишка. Чуть выше ключицы синяк. Я вспомнил хруст под ударами кулаков Николая
Ватная голова болела и, вдобавок, ощущение  беспокойства и страха словно сковало всё тело.
 
   Я в Финляндии в двухстах километрах от границы, в гостиничном номере, абсолютно голый, без документов, без денег и телефона. Отсутствие телефона может определенно свести с ума, любого современного человека. Это я остро ощутил именно теперь.
Я закрыл глаза. Может уснуть? Может что-то решится утром. Придёт та добрая женщина - портье. Поможет разыскать какую-то одежду.  Потом я пойду в полицию. Есть же в этом городке полиция. Полиция найдёт переводчика, и я всё расскажу. Может найдут этих упырей. Заставят вернуть мой паспорт. Но какой позор! Напившийся русский потерял одежду и рассказывает какие-то сказки, что его ограбили. Да кто поверит во все эти рассказы про укол и электрошокер.  Боже мой, вот переделка то. Но я же не в Нигерии. Это Финляндия, самая благополучная страна в мире. В крайнем случае я свяжусь с консульством. Должны же они помочь? Определенно всё будет хорошо.
Так успокаивая сам себя, я снова рухнул на кровать и, кажется даже на какие-то минуты задремал.  Но вскоре рассвет начал вытеснять темноту и вместе с ним росло моё беспокойство. Я отправился в душ и долго стоял под струями воды, пытаясь успокоиться.
Вытеревшись, я завернулся в простыню, словно древний римлянин или грек, и неслышно пошел по коридору гостиницы.

 Отель занимал второй этаж двухэтажного, бетонного здания, вытянутого вдоль улицы. На первом этаже, как я заметил ещё вчера, был магазин. Он торговал мотками шерсти, нитками, какими-то вязанными гномами, раскачивающимися на нитках, плетеными декоративными тарелками, корзинками и свечками. Ну и конечно кругом были кружки с мумми-троллями. Покупателей, видно, не было, и мы тоже в него не пошли.  Похоже было, что и наш отель, где гостями были только мы, и этот магазин, который вряд ли в этом городке принимал больше трёх-четырех посетителей в день существовали тут давным-давно. "Как им удается не прогореть?"- обсуждали мы вчера с Оксаной.
 
 Странно, но у меня не было ожесточения против неё. Я понимал, что ей велели сыграть эту роль и она, бесспорно, подлая тварь, но я думал о ней без злости. Скорее с каким-то сожалением.
   
 Номера располагались лишь по одну сторону коридора, с другой был ряд окон, смотревших на улицу, по всей видимости, главную улицу городка.
На противоположной стороне улицы, напротив отеля, стояли жилые дома с припаркованными во двориках машинами.

 Городок источал какое-то спокойствие, чистоту и уверенность в том, что здесь всё всегда было так и всегда будет так. Невольно промелькнула мысль, а вот если бы вместо финнов заселить город моими соотечественниками, а во главе поставить наших чиновников, сколько дней продержится  чистота, порядок и умиротворённость исходящая от каждого камня в этом городке?
 Однако, думать надо было не об этом, надо было искать хоть какую-то одежду и хоть какой-то выход из всей этой ситуации.
Может где-то есть спецодежда или может хотя бы халат для уборщика. Впрочем, наверняка здесь сама хозяйка отеля, которую мы видели вчера на ресепшне была и уборщицей, и портье, и поварихой. В семь утра ведь был обещан кофе и завтрак.
Пара чашек горячего кофе были бы очень кстати, чтобы прогнать дурман в моей голове. Что же они мне вкололи?
Я побродил по отелю, но не обнаружил никаких кладовок, или подсобных помещений. Может они где-то на первом этаже?
Оставалось лишь ждать утра, чтобы выпить кофе, кое–как объяснить хозяйке, что у меня украли одежду, выпросить какие-нибудь штаны, рубашку и, хотя бы резиновые шлёпанцы и отправиться в полицию сдаваться.
 Вдруг я заметил прямо над входной дверью, дверцы на антресоль. Может там я что-нибудь найду.
Выкатив из-за стойки ресепшена кресло на колёсиках, я забрался на него, чуть потянулся наверх и открыл створки. Но там был какой-то щиток с автоматикой,  уставленный зелеными и красными лампочками, тумблерами и древними фарфоровыми предохранителями с пробками.
Когда я потянулся к створкам, простыня на моих чреслах ослабла и соскользнула на пол.
Я выругался.

 В этот момент открылась дверь и прямо напротив моего голого живота появилось лицо нашей вчерашней портье.
  Назвать криком, то, что вырвалось из её груди было бы недостаточно.
Раздался дикий животный вопль! Все прожилки её мясистого лица словно затряслись и, кажется, я действительно увидел, как у неё дыбом встали волосы.
То же самое можно было сказать и обо мне. Резко нагнувшись за простыней, я с силой столкнулся с ней головами. Удар пришелся мне в переносицу, от боли я потерял равновесие и свалился с кресла на пол. В этот момент, женщина продолжая кричать, с силой оттолкнула кресло, и оно врезалось в зеркало в белой раме, висевшее на стене. Раздался звон битого зеркала. Финка заорала ещё громче.
-Венайя варасайя! Алкоголисти! Маньякки!  Олен… олен… Сойтан полиси!
-Полиси! Полиси из гут!  Я и хотел в полиси! – вставая и натягивая на себя простыню крикнул я.
   Финка выскочила за дверь и побежала вниз по лестнице. Я, обмотавшись простыней поспешил за ней, шлёпая босыми ногами по лестнице.
Когда я выскочил на тротуар, дверь отеля за мной щёлкнув закрылась.

Женщина стояла и судорожно сжимала свой мобильник. 
-Сексикас маньякки! – кричала она в трубку, не отрывая взгляд от меня.
-Вы не поняли, у меня украли одежду. Эта женщина, что была тут вчера! Эта девушка! Это всё она!  А ещё моя старая знакомая и наш сын. Я совсем случайно… Ай ноу, ноу маньяк! Это они маньяки, а я жертва! Я тоже жертва! Как и вы!

 Бледное лицо финки было перекошено ужасом.
Она бросилась к своей «Тойоте», припаркованной у отеля, и в мгновение ока сорвалась с места.
Я успел лишь хлопнуть ладонью по стеклу пассажирской двери. Вернувшись ко входу в отель, я дёрнул дверь. Она не открывалась. Проклятая дверь захлопнулась.
Мне даже не вернуться в отель.

В соседних домах шевелились занавески. Меня явно с удивлением разглядывали.
Для этого городка вышедший из отеля древний грек и крики хозяйки отеля, событие явно нетривиальное.
Полиция! Что сделает полиция? Она запрячет меня за решетку или в психушку. А когда передадут России, то там я тоже отправлюсь в психушку. Хотелось исчезнуть провалиться сквозь землю.
 В таком виде мне нельзя дать себя арестовать. Они же в новостях меня покажут.
Они ведь всё показывают в новостях, даже если где-то видели медведя. А уж голого русского туриста наверняка покажут, это будет просто сенсация! И позор. Позор на весь мир!

Я бросился бежать.
Водители машин, едущих на работу, выворачивали головы.  Кто-то посигналил мне.
Но я, подобрав полы простыни и не обращая внимания на боль в босых ступнях, мчался куда глаза глядят.

 Я остановился на песчаном пляже.  Солнце уже высоко выкатилось на небо.  С мостков, отходивших от пляжа, погрузились в воду две пожилые женщины. Вскоре к ним присоединились ещё две помоложе.
Они пришли на пляж в махровых халатах, по-видимому, их дома был недалеко.  Потом подъехала машина с ещё одной купальщицей. Кто-то уходил, завернувшись в халат, кто-то приходил. Все приветствовали друг друга, переговаривались и смеялись.
На странного мужчину, завернутого в простыню, и сидящего на песке, никто не обращал внимания.  Должно быть просто утренний купальщик в этаком интересном одеянии.

 Белый микроавтобус с широкой синей полосой и надписью «POLIS» медленно ехал по улице и приближался к пляжу.  Не делая резких движений, я подошел к воде и медленно вошел в воду. Зайдя по пояс, я скинул простыню и, она предательски поплыла по поверхности воды, словно льдина.  Я попытался утопить её, засунув между камней на дне. Но через секунду она снова всплыла. Я проплыл мимо купающихся женщин, приветливо кивавших мне и что-то произносивших.
Я улыбнулся и кивнув им в ответ, отправился вперед.
Отплыв за оранжевые буйки, я оглянулся. Полицейский микроавтобус остановился и двое мужчин в тёмно-синей форме, вышедших из него, уперев руки в бока смотрели явно в мою сторону и время от времени, один из них указывал на меня и на мою, время от времени появляющуюся на поверхности воды простыню, пальцем.

 Что они сделают? Бросятся в воду? Или вызовут катер? Я  продолжал плыть.  Метров через сто я ещё раз оглянулся, микроавтобус отъезжал от пляжа.
Я перешел на кроль и изо всех сил поплыл к противоположному берегу, до которого было ещё метров триста или больше.
Я чувствовал, что устаю. Хотя я и был довольно хорошим пловцом, но тяжесть во всем теле и бессонная ночь давали о себе знать.
Глядя на тот берег, я понял, что плыть придётся долго.
 Хотелось отдохнуть, распластаться на воде, дать отдых рукам и успокоить сердцебиение, но я понимал, что не имею на это права.

 Мелководье, отступавшее от противоположного берега метров на пятьдесят, заросло высоким тростником.  Этот тростник и должен стать моим убежищем. Они не увидят меня там, если только не начнут прочёсывать его всплошную.
Лишь бы успеть доплыть туда пока не появится полицейский катер.
Я скрылся в камышах буквально за пару минут до того, как он появился. На нем не было никаких полицейских обозначений. Просто белая моторная лодка с мощным подвесным мотором и рулевым управлением.
Один полицейский сидел за рулём. Другой осматривал берега озера в бинокль.
Я стоял на коленях на песчаном дне, вода доставала мне до шеи. Я тяжело дышал. Внезапно нахлынувший жуткий голод принес слабость и огромную усталость во всем теле. Я боялся потерять сознание и держался изо всех сил. 
 Катер проплыл мимо, но вскоре развернулся и пошел назад. Продолжая высматривать меня среди камышей, полицейский не отрывал глаз от бинокля.
Когда я только вошел в воду на пляже, она показалась мне прохладной, даже чуть обжигающей. Когда плыл, то уже не чувствовал этого. Организм работал и движение согревало. Теперь же сидя неподвижно, к моей слабости и к голоду примешался холод. Впечатление было такое, будто все мои органы промерзли насквозь.

На берегу послышался хруст веток и голоса.
Медленно я обернулся. Валуны, торчавшие из воды, скрывали обзор. Но я увидел промелькнувшую среди деревьев синюю форму.
Медленно отвернувшись, я погрузил голову в воду ещё ниже, до самого носа, чтобы только дышать.  В кино герои срезают тростинку и дышат через неё, полностью погрузив себя в воду. Но, наверное, это возможно лишь только в кино.
Катер сделал ещё пару кругов и ушел. Говор на берегу затих.  Медленно я приподнялся и осмотрелся.  Озеро было вытянуто в длину и как я заметил в нем было течение. Скорее всего это целая группа озёр, соединенная протоками. Здесь много таких. Если это так, то если украсть лодку, можно будет уйти далеко. И голый человек в лодке не привлечет внимания.  Просто загорающий человек.

На противоположном городском берегу виднелся пляж, всё больше наполнявшийся купальщиками, всех возрастов. На озере слышался смех ребятни.
Городок уже полностью проснулся.

Берег, к которому я приплыл, был тихим и безлюдным, если не считать недавно прошедших полицейских. Тут и там среди сосен и елей виднелись коттеджи с выходами к воде, с банями, мостками для купания и лодочными сараями на берегу.  Тут не было обычных для российских дач фруктовых деревьев и заборов. Не было слышно голосов. Только шум сосен и пение птиц, да всплеск волн.
Если бы это было в России, можно было бы подумать, что это какая-то ВИП зона и вот-вот появятся дюжие охранники, чтобы сломать ноги незадачливому путешественнику, попавшему сюда. Но я знал, что это дома обычных людей, которые многие держат для сдачи туристам. Однажды я как-то и сам с друзьями останавливался в таком.
Сейчас я находился между коттеджами, между которыми было метров двести соснового леса.
Я вылез на большой камень и распластался на нем, словно тюлень, пытаясь согреться под утренним солнцем.
Но это было всего лишь утреннее, северное солнце.  Пару раз негромко чихнув, я побрел к берегу.
Сердце трепыхалось, словно вместо него в груди была только что пойманная рыбка, одна из тех что проносились мимо меня, когда я сидел в камышах. 
Понемногу отдышавшись я вышел на берег. Сосновые иголки и камни кололи ноги.  Двигаясь от дерева к дереву, я начал движение, от города, туда, где, как мне казалось, коттеджи рано или поздно должны были закончиться и начаться лес.
Я не знал, насколько безопасен этот лес, для голого, выбившегося из сил человека, но мне казалось, что именно там моё спасение.
Я отошел подальше от берега, чтобы не быть видным с воды, и одновременно, стараясь двигаться бесшумно, внимательно оглядывался, боясь увидеть синие мундиры полицейских. Я подошел к одному из коттеджей.
Он  пустовал.  На крыльце я нашел резиновые шлепанцы.
Каким счастьем было всунуть в них исколотые иголками и ветками ноги.
Ещё большим счастьем было найти висящие на ограждении мостка, чьи-то мокрые плавки и полотенце.
Я натянул плавки и накинул на плечи полотенце.  Хоть и удивительно застать купальщика, бредущего по лесным тропкам, от одного частного владения к другому, но всё же это лучше, чем абсолютно голый человек.
У следующего коттеджа, мне пришлось замереть и затаиться за сосной. Послышались шаги и голоса. Там были люди.

 Две женщины вышли из дома и подошли к берегу. Скинув с себя халаты, абсолютно голые, нырнули в озеро и поплыли негромко переговариваясь.
Возле дома стояли две машины.  Возможно, там был кто-то ещё.  Медленно пятясь, я скрылся за невысокими сосенками и начал путь в обход их коттеджа.
Это оказалось не просто, так как я наткнулся на заболоченную протоку.

 Мои резиновые тапки стали тонуть в чавкающем мху, в итоге я вернулся назад и сделал огромный круг, обойдя болото и  выйдя на грунтовку, по которой мимо меня пронеслись двое велосипедистов в яркой обтягивающей одежде и в шлемах.
Дойдя до возвышенности с сухим сосновым лесом, я побыстрее свернул с дороги и вновь  углубился в него. Снова коттеджи вдоль береговой линии.  Возле одного на берегу стояла сауна.  Из трубы шёл дымок. Я прислонился к сосне и стал наблюдать.

 В коттедже кажется никого не было. Чуть поодаль стоял старый грузовичок-пикап, но выглядел он так будто на нем не ездили лет десять.
 Может, баня топилась вечером или кто-то затопил и отъехал по своим делам.
Решив зайти хотя бы на пару минут и согреться, я двинулся к сауне.
Парилка обдала приятным жаром. Она освещалась лишь маленьким окошком, свет из которого размешивал темноту бревенчатой постройки.  Да ещё от стеклянной дверцы печи исходил небольшой отсвет от тлеющих углей.

 Я замер, словно от очередного удара электрошокера. Прямо напротив меня, уставив глаза мне в лицо на верхнем полоке лежал мужчина. Примерно мой ровесник, достаточно грузный, он с любопытством разглядывал меня.
 Я вздрогнул и онемел от страха, замерев  возле двери, которую всё-таки прикрыл за собой, подчиняясь правилу о недопустимости выпускания пара из парилки.
Я пытался вспомнить какие-то финские слова, но в голову ничего не шло.
Мужчина медленно приподнялся и сел, похлопав на место рядом с собой.
и что то сказал, явно приглашая сесть.

Я покивал.
-Киитос, киитос, - вспомнил я.
Мужчина ткнул в меня пальцем
-Вира? – спросил он.
-Я улыбнулся и ответил:
-Майна, - сам не понимая почему это пришло мне в голову, ответил я, улыбнувшись.
-Венайа? Русско? - снова спросил он.
Я закивал головой.
-Раша, раша, я турист.
-Сэльва, я знаю немного русски.
-О! как это здорово. Понимаете, я приехал сюда в командировку с девушкой с работы.
-Деевушшка, - кивнул финн.
-Но внезапно здесь оказалась моя бывшая знакомая с сыном. Она говорит, что это мой сын. Он действительно похож на меня. Хотя возможно она всё врёт.
-Врёёт, - повторил мой собеседник.
-А потом они украли мою одежду, всю одежду и паспорт.  А хозяйка отеля закричала, когда увидела, что я голый, и я бежал.
-Девушшка, украла, я знаю девушшка. Я тавно рапотал, в Россия, в Вииппурке. Там тоже девушка была. Тфе.  Отежду украли, теньги тоже и часы. Я знаю венайян девушка.

Он добавил ещё что-то по-фински и взяв ковш и зачерпнув воды из ведерка плеснул на камни.
- Олэн, Томми, - показал он пальцем на себя.
-Андрей, - я показал пальцем на себя в ответ.
-Анттрэй, - закивал Томми. – Хюва.

Вода зашипела, превращаясь в пар и обдала нас, согревающим теплом.  В котором так нуждалось моё продрогшее и уставшее тело. Я закрыл глаза и откинулся к стенке.
Мы посидели минут двадцать, потом Томми направился к озеру. Я последовал за ним
Томми скинул полотенце, которым был обёрнут и нырнул.
Мне не хотелось снова лезть в воду. Я сегодня накупался уже достаточно и прогревание моего тела доставило несказанное удовольствие.
Но чтобы не отличаться от хозяина и смыть пот, я тоже нырнул.
Вода озера теперь казалась мягкой, приятной и ласковой. Совсем не такой, как когда я прятался в камышах от полиции.
Мы ещё раз зашли в парилку и потом присели на солнышке, вытираясь полотенцами.
-Я ищу одежду, Терветулоа,- Томми махнул мне рукой, приглашая в дом.

 Мы вошли в кухню. В коттедже всё было очень просто. Стены и балки из клееного бруса. Простая, но добротная старая мебель из настоящего дерева.
Потолок был зашит, покрашенной в белый цвет, доской.
Томми кивнул на включенную кофеварку. Достал две кружки и поставил на стол. Потом налил в обе кофе, вернул колбу назад и уселся на диван рядом со мной.
Мы молча пили кофе.
После всего, что со мной произошло, этот кофе казался самым вкусным, что я пил в течение жизни. Медленно куда-то улетала головная боль.

Томми вышел и вскоре вернулся, притащив и кинув на диван, целый тюк одежды.
-Выбирать, мерить.
Затем он плеснул себе ещё кофе и вышел на террасу.
Я напялил потертые, но чистые джинсы, пришедшиеся мне как раз впору, и тонкий серый свитер с надписью «Харлей Дэвидсон» и их эмблемой. Взглянув на себя в зеркало, я усмехнулся. Я походил на героя какого-то старого фильма про жуликов.
Вскоре появился Томми и удовлетворительно оглядев меня, снова исчез и вскоре принес мне н старые кроссовки, бывшие мне немного велики, но я всё равно одел их. В них было лучше, чем в шлёпанцах, даже без привычных носок.
Какое же приятное это ощущение, чувствовать себя одетым.
Я налил себе ещё кофе и взял несколько чипсов, из пачки, лежащей на столе.
-Есть немного работа, - сказал Томми, - ты помогать?
-Да, конечно, спешить мне некуда.
-Тут есть люди, просили привезти дрова.

 Сунув в рот ещё щепотку чипсов, я поспешил за Томми и вскоре сидел в его грузовичке, который на удивление завелся с пол-оборота и поехал по лесной дороге.
Мы остановились прямо в лесу, возле огромной кучи березовых дров и одев рабочие перчатки начали грузить поленья, укладывая их в кузов грузовичка.
«Ну вот на второй день пребывания в Финляндии мне уже подвернулась работа» - усмехнулся я.
Было легко и даже как-то весело вместе с этим бесхитростным человеком грузить дрова, наслаждаться солнечным днём и сосновым чистым воздухом.
Удивительно, но даже все мои проблемы: полиция, отсутствие паспорта, ушли куда-то на второй план.
Мы остановились передохнуть.  Мне понравилось, что Томми не курил.
-У меня друг, - произнес он, – фермер. Ему нужен работник. Забойщик скота. Хочешь?
-Я… Я никогда не забивал скот. Не думаю, что смогу.
-Можно учиться. На ферме много работы. Он старый. Ему восемьдесят. Его сын не хочет жить на ферме, уехал в Амстердам. Нужен помощник.
-Я не знаю. У меня нет паспорта. Надо как-то выбираться домой.
-Россия работа есть? Кем работать?
-Я инженер. Строитель.

Томми кивнул головой.
Хотя, какой я строитель? На самом деле я ведь снова безработный.  Я усмехнулся своим мыслям.
Загрузив дрова, мы поехали, петляя по лесной дороге, вдоль волнистой береговой линии. Мы привезли дрова к какому-то дому, который тоже стоял на берегу озера. Владельцев видно не было.  Томми подогнал грузовик задом к навесу дровяннику, и мы приступили к разгрузке дров, аккуратно укладывая их в поленницу.

 Сквозь стволы сосен виднелся соседний коттедж.  Там были люди.  Я обратил внимание на резанувшие ухо громкие голоса и… разобрал русскую речь.
Мы разгрузили половину пикапа и, немного запыхавшись, присели отдохнуть.
Переведя дух, я сказал Томми:
-Я сейчас приду.
Томми указал на домик биотуалета на участке.
-Эй, киитос, я посмотреть, - ответил я и показал пальцем туда, откуда раздавалась русская речь.
 
Медленно переходя от одной сосне к другой, я подошел к соседнему коттеджу.
Моё сердце забилось сильнее, когда я узнал голос Оксаны.
«…А у нас тут недалеко дача…» - всплыло в памяти.
Я прижался к сосне и удерживал себя, чтобы не  выскочить и пользуясь внезапностью не перебить их всех.
 Николай с Оксаной сидели на качелях и о чем-то говорили, время от времени смеясь.
Я представил, как резко появлюсь сзади и резким ударом в шею вырублю Николая, потом двину этой Оксане просто кулаком по лицу, просто дам ей в морду. Прямо в нос!
Или нет, вернусь к грузовичку, выберу полено удобное по руке и отдубашу их всех этим поленом. Так, что места живого не останется. А Светлану…, Светлану просто убью. Просто сверну ей шею.
Ярость белыми кругами ослепляла меня. Я судорожно вцепился в ствол пытаясь сосредоточиться и выработать план действий.

Вдруг Оксана резко встала.
-Я хочу купаться! – громко произнесла она.
Николай тоже встал и, о чем то переговариваясь и посмеиваясь, они устремились к берегу.
Продолжая прятаться за соснами, обойдя вокруг дома, я увидел, как они, не стесняясь скинули всю одежду и залезли в воду. Пригнувшись и перебегая от сосны к сосне, я через небольшую террасу зашел в открытые стеклянные двери дома.
Я попал прямо в просторный зал. На диване, стоявшим, прямо посередине зала лежал и храпел "марак".
На полу у дивана стояла полупустая бутылка мятного финского ликера, рядом валялась пустая бутылка из-под водки и стакан. На диване рядом с ней были разбросаны обгрызенные дольки лимона, ещё какие-то объедки, пепельница полная окурков.

 Я вспомнил как только что, хотел свернуть ей шею. Сейчас это сделать было бы проще простого. Я усмехнулся.
На полу стояла моя сумка. Я подошел к ней. Сунул руку внутрь. Мои вещи были там. В кармане, моего скомканного пиджака,я нащупал бумажник.
Я достал его, паспорт и все мои документы и деньги были на месте. Я вынул корпоративную банковскую карточку и бросил на стол.
Взяв сумку, я тихонько вышел из дома. Мне казалось, что за полминуты, что я там пробыл, я насквозь пропитался тяжелым перегарным запахом. И этот запах надолго остался у меня в носу.

Когда я вернулся к Томми, он потянул носом.
-Русски?
-Русски, - ответил я.

Мы закончили с разгрузкой дров. Томми достал двадцатиевровую бумажку и протянул мне.
Я улыбнулся и категорически покачал головой.
-Эй, эй, я просто помог.
Томми неодобрительно покачал головой и спрятал бумажку.
В кармане измятого пиджака нашлись часы и я одел их на руку.
-Нашел свои вещи? – удивленно спросил Томми и указал в сторону дачи Светланы, –Тфоя девушка?
-Поехали в кафе. Поедим?
-Кюлля, - утвердительно кивнул Томми и сурово добавил – Вайн, я платить.
В небольшой закусочной при заправке я прикончил два гамбургера и выпил большущую кружку кофе с молоком.
Томми молча наблюдал за мной, потягивая свой кофе.
-А знаешь, что, Томми, - сказал я ему улыбнувшись, - отвези ка меня к твоему фермеру. Пожалуй, я научусь быть забойщиком скота.

16.03.2020