Между...
Пролог
...Странно, но, судьба всегда распоряжается по-своему... добро пожаловать в мой личный ад...
«Смотри куда идёшь! — я практически врезалась в широченную грудь и застыла на месте. — О, новенькая! Двигайся со всеми, детка! Тебе воон туда... — рука указывает в сторону правого пролёта, а за спиной слышится: «Он идеальный».
Узкие коридоры, потолки, увенчанные арочными сводами, стены из чёрного мрамора и люди... Десятки, нет, сотни мужчин и женщин в чёрных одеждах. И повсюду эти начищенные до блеска туфли...
— Тебе направо. Эй, куда уставилась? — та же рука коснулась плеча. — Совсем недавно здесь?
«А он и правда идеальный! От безупречной стрижки, лежащей волоском к волоску, как после работы самого известного стилиста, костюма ( я не очень хорошо разбираюсь в брендах, но то, что это очень дорого, понятно даже мне), до фигуры и внешности...
— Я? Простите. — запинаюсь и с удивлением рассматриваю свою обувь. (С роду у меня не было таких туфель...)
— Ничего, привыкнешь. — он улыбается, а глаза искрятся, и на мгновение мне кажется, что я вижу в них реальные огоньки.
Всё это похоже на модный показ, ну или, на худой конец, — тайное общество... Какие-то подпольные модники... Чёрт побери, да где же я?
— А вот думать здесь стоит потише! Усекла, детка? Тем более звать тех, кто и без того за тобой наблюдает...
— А? ( неужели я произнесла это вслух?) — щеки начинают пылать и я судорожно хватаю себя за лицо.
— Направо!!!
Мне послышалось, или его голос изменился? Он что, кричит на меня?
— Прости, если получилось резко, но здесь не стоит задерживаться. Просто иди за той блондинкой...
— Спасибо, — нахожу её глазами, делаю шаг... ( куда он подевался?) — ну и ладно, направо, так направо...
Часть 1
Слишком узкий, бесконечно длинный коридор петляет змеиным хвостом и уводит всё дальше.
Факелы на стенах потрескивают и завораживают своим мерцанием, отражаясь в причудливых арках и молчаливых стенах.
Странно, но в таком потоке людей не слышно ни звука шагов, ни голосов, ни даже крохотного напоминания на сердцебиение... хотя бы чьё-то, хотя бы ... моё...
Во всём этом молчании нет ничего, только движение и, что удивительно, полное отсутствие страха.
Ещё один поворот и мы сбавляем скорость. Синхронно, не договариваясь. Мы просто знаем, что делаем... или нет? Нами управляют?
Мы марионетки в умелых руках невидимого кукловода...
Первые проблески страха заставляют меня двигать руками. Я слегка касаюсь роскошного платья стройной блондинки, плывущей передо мной, она оборачивается и смотрит на меня стеклянным взглядом, я пытаюсь что-то спросить, но понимаю, в этом нет смысла, она не ответит.
Поворачиваю голову, за мной пышногрудая брюнетка, за ней ещё одна... Стоп! Когда это случилось?
Выглядываю вперёд и понимаю, мои догадки верны... одни женщины!
Меня накрывает паника, моё сердце должно выскочить из груди, прижимаю ладонь, но ничего не происходит...
У меня нет сердца! Нет сердца!
«Тише!» — раздаётся мужской голос...
«Вы это слышали?» — рука судорожно тянется к блондинке, но она не реагирует. — «Почему меня никто не слышит? Кто вы?»
«Я слышу!» — голос становится громче. — «Иди! Твоя очередь.»
Поворачиваю за угол и останавливаюсь.
«Контракт!» — седовласая женщина приветливо улыбается, а блондинка протягивает ей стопку листов, получает печать и проходит в зал с зеркалами, занимая последнее свободное место, а я получаю знак предостережения и громкое: «Минуточку!»
Успеваю сосчитать зеркала...По меньшей мере их тринадцать и у каждого стоит мужчина в чёрных брюках и рубашке, застегнутой на все пуговицы.
Похоже на какую-то новомодную парикмахерскую... меня это забавляет...
Как по мановению волшебной палочки, каждый из мужчин касается волос своей клиентки и, наклоняясь, что-то шепчет ей на ухо. Женщины улыбаются, переглядываются и дружно направляются к выходу.
Странно, но я не вижу изменений. Если это и чудо-мастера, то чуда в них гораздо больше, нежели заметного глазу мастерства...
— Контракт! — от резкого звука я вздрагиваю и ловлю на себе пристальный взгляд седовласой.
— Эммм, ооо...
— Контракт... — повторяет она более мягко, видя мою растерянность.
— Простите, — склоняюсь я к массивному столу и шепчу. — но, у меня нет никакого контракта.
— Нет контракта! — глаза округляются от изумления, и она подскакивает на месте.
Я вижу, как несколько десятков человек, включая мастеров застывают на мгновение, а потом по залу эхом раздаётся: «Она.. она! Она?»
— Успокоились все! — голос женщины переходит на крик, и зал окутывает тишиной, — Тогда просто назови своё имя.
— Не знаю... — заикаюсь я и краснею. — я пытаюсь вспомнить, мне кажется, что я знаю, как меня зовут, но, не могу...
Женщина встаёт и подходит ко мне вплотную, берёт за руки и будто разглядывает:
«Интересный случай! Возможно, они не так уж и не правы...», — глаза улыбаются, и в них пляшут такие же огоньки, как у того, кого я чуть не сбила с ног своим появлением. — «Первое зеркало!», — слова снова звучат механически.
Да что происходит то? Где я?
Прохожу вглубь зала, а за спиной уже звучит: «Контракт!»
В зеркало на меня смотрит молодая особа с каштановыми волосами до плечей. Ярко-синие глаза раскрыты от удивления.
Шевелю пальцами, пытаясь понять, я это или нет, и тут же успокаиваюсь — отражение проделывает те же манипуляции.
Мастер занимает своё место рядом со мной, слышится: «Минуточку!»... Я замираю...
Проворные пальцы поднимают копну волос, раздаётся щелчок, секундная боль пронизывает тело, и я зажмуриваюсь...
«Всё готово, моя госпожа!» — мастер шепчет мне в ухо. — «Вы прекрасны!»
Открываю глаза, тут же перевожу взгляд на соседку и с ужасом понимаю, результат виден только в зеркале... Хватаюсь за голову. О, Нет... рога? У меня?..
Часть 2
«Контракт!» — эхом разносится по залу спокойно, скучно и уже вполне привычно...
— Нам пора! — мягкая пухлая ручка берёт меня под локоть и легонько подталкивает к выходу. — От счастья онемела? Давай живее...
— Так ты и разговаривать умеешь? — язвительность неудержимой волной вырывается при взгляде на брюнетку, совсем недавно молчаливо следовавшую за мной в бесконечном потоке.
— Ещё как! — она хохочет и тянет меня к свету.
— Почему не отвечала тогда?
— Серьезно? — глаза округляются и она сдувает непослушную прядь. — Совсем не знаешь правил?!
— Чёрт побери! Каких правил? Правил чего? Где мы вообще? — тысячи вопросов в моей голове пытаются выбраться наружу.
— Уже побрал! — даже за выбившейся вновь прядью я вижу её изгибающуюся в дугу бровь, многозначительно поднятую с ухмылкой.
Мы смотрим друг на друга. Она не торопится с ответами, будто выжидает и даёт шанс, играя кончиком языка с алыми губами. Я чувствую её « Ну же, девочка, просто скажи это!», и не выдерживаю, озираясь по сторонам:
«И это ад?» — глаза, привыкшие к солнечному свету осматривают огромный сад, украшенный замысловатой формы клумбами с яркими цветами, искрящимися перламутром и блеском.
«Удивлена?» — знакомый мужской голос отчетливо звенит в ушах. Похоже он и не пытается скрыть усмешку.
— Ты это слышала?
— Слышала что? — брюнетка переминается с ноги на ногу, — Знаешь, иногда, чтобы тебя услышали, надо хоть что-то сказать. Попробуй! — её глаза улыбаются, а губы складываются уточкой. — Иногда это работает!
— Очень смешно...
— Да ладно тебе. Я, кстати, Лин... Хохотушка Лин, если угодно.
— Ты знаешь кто ты, где, а я... — на глазах наворачиваются слёзы...
— Не помнишь имя? — она отодвигается и обходит вокруг меня, прищурившись и прикусывая щёку. — Дай-ка, дай-ка подумать... Тебе бы определенно подошло Мэг или Рэйчел... Хочешь быть Рэйчел?
— Ничего более дурацкого в жизни не слышала!
— Не дуй губы! — она наклоняется, заглядывает в мои глаза и трёт голову, состроив недовольную гримасу. — Вот же зараза. Чешется...
Автоматически хватаюсь за тоже место.
— Ты про рога?
— Скажешь тоже, рогааа! Рожки... — лицо вновь озаряет улыбка. — понимать надо. А с именем что-нибудь придумаем, до вечернего распределения ещё есть время.
— Какого распределения? — теперь и мне кажется, что у меня всё зачесалось, и если я не узнаю хоть каплю правды, то лопну прям здесь и сейчас.
— Ууу, ну ты и правда не от мира сего! — бровь вновь изгибается дугой. — Странно звучит, особенно тут, не находишь?
— Тут — это где? В Аду? — слова выпрыгивают так быстро, что я не успеваю их обдумать.
— Тьфу ты, а я уж и вправду подумала, что ты ненормальная. Ну... — пухлые ручки делают взмах в воздухе и складываются на груди, — Не так себе представляла? — она топочет и сгорает от нетерпения.
— Здесь столько света!!!
— Пффф, — смех Лин разлетается по саду. — книжек начиталась? Ждала огня, сковородок и гиен? Дай мне пару часиков, и я всё-всё покажу... А пока, отдохни!
— Да я, как бы ... это... и не устала...
— Вот и чудненько! Тогда осмотрись тут и топай в корпус остановки... У меня очень срочное дело нарисовалось, понимаешь? — её взгляд устремился в сторону кованой лавочки, где с небольшим предметом на длинной цепочке в руках сидел весьма симпатичный парень, — Договорились?
Последнее слово прозвучало глухо, но, оно и не удивительно, ведь Лин уже семенила туда, где её «срочное дело» раскачивало маятник и что-то бубнило себе под нос.
«Распределение, корпус остановки, рога, ой, простите, рожки, контракты, имена... Меня сейчас просто разорвёт на части!» — мысли тяжелым роем самых надоедливых и приставучих осенних мух кружились в голове так, что хотелось только одного, чтобы наступила тишина.
Я обошла цветы и обернулась назад со странной ностальгией. Из противоположных друг другу арок на свет выходили группы женщин и мужчин, разбредаясь по территории.
Кто-то оживлённо болтал, кто-то целенаправленно двигался в определенном направлении, кто-то останавливался, смотрел на небо или замирал у клумб... во всём этом движении меня не покидало только одно чувство, и чем дольше я наблюдала, тем отчетливее оно меня охватывало.
Они все! Все до единого прекрасно знали, что делают, и лишь я, ощущая себя самой настоящей третьей лишней, по ошибке впущенной в чью-то жизнь, попрежнему не понимала, что забыла там...
Секунды, минуты, часы... сколько прошло времени и прошло ли вообще?
И почему все так уверенно уходят только в одну сторону? Неужели никто не видит эту тропинку, вымощенную гладкими камешками, ведущую вправо?
Я же вижу!!! Быть может, именно это и есть мой путь? Решено! Отгоняю сомнения и двигаюсь туда.
Камешки мягкие, как губки, идти легко, но ноги проваливаются и пружинят, тропинка становится уже и я чувствую ветки кустарника, касающиеся моего тела. Свет остаётся далеко за спиной, но мрак не пугает, он завораживает и не даёт вернуться назад.
Шаг, ещё один, ещё и ещё ... Бинго! Слова интонацией Хохотушки Лин застревают в горле. Скрипучая дверь открывается при моём появлении. Переступаю порог и застываю. Вид сверху ошеломляет!
Небольшая лестница вниз ведёт ещё к одной двери, а за ней ещё к одной — лабиринт из коридоров и дверей. Сколько их? Миллионы? Мне надо выбирать?
Попробовать открыть четвёртую, третью, развернуться? Ну уж нет! Раз пришла, действуй... всегда любила цифру четыре... мне кажется, что любила...
Тьфу ты, подземный переход. И всего-то?
Холод и тень, пробежавшая по серой обшарпанной стене. Кто здесь?
В тускло мерцающих лампочках еле различимый силуэт.
«Мужчина, подождите!»
Человек оборачивается и смотрит сквозь меня обречённо, слышится гул, скрежет тормозов и свет огромных фар... Закрываю лицо от ужаса... автобус несущийся на бешеной скорости...
«Совсем офонарела?! — чьи-то сильные руки выдёргивают меня и прижимают к стене. — Как ты вообще здесь оказалась?»
Изуродованное тело мужчины падает, он стонет, истекая кровью и исчезает. Через секунду он появляется вновь, но уже не передо мной, а за. Всё так же двигается, оборачивается и смотрит обречённо на приближающийся автобус... скрежет, стоны, кровь...
— Твою мать! Оглохла?
— Ой...— он по прежнему закрывает меня своим телом. — Я знаю тебя, мистер «волосок к волоску» и это же твой голос...
— Что ты забыла в петлях? — огоньки в глазах разгораются.
— Ты следишь за мной? И что ещё за петли такие?
(Мне кажется, или я теряю сознание...)
Часть 3
Последнее, что удаётся рассмотреть в расползающейся темноте — автобус...
Улыбка невольно касается губ. В нём дети.
Они увлечённо общаются, и, кажется, их совершенно не заботит ни столь мрачное место, ни то, что творится за окнами.
Изо всех сил стараюсь держать глаза открытыми.
Чернеющая реальность становится вязкой, и время, медлительной улиткой, тянется в густой слизи и пронизывающем тело холоде.
Маленькие ручки упираются в стекло, пухлое личико припадает к нему лбом, и наши взгляды встречаются.
Мне так знакомо это лицо!!!
«Мамочка! — губы сжаты, но я отчетливо слышу детский голос, полный страха и отчаяния, — Мамочка, где ты? — пытаюсь произнести хоть что-то , но не могу...»
Это время ускоряется, набирает обороты, несётся стрелой, вырывая видение из густоты... и вновь этот скрежет, свист тормозов... темнота.
Тело болит так, будто это меня несколько раз сбило автобусом, слово это я, обречённо и безропотно ждала в том переходе своей смерти и принимала её снова и снова...
Так вот, что значит петля!
Осознание бурным потоком слёз вырывается наружу, глаза ослепляет ярким светом.
Этого ещё не хватало — где это я, на кладбище?!
Одинокие надгробия, аккуратно выложенные на зелёном газоне, безмолвная тишина и странная незнакомая телу невесомость.
Лишь ветер, подталкивающий меня вдоль тропинок...
«Мамочка! — плыву на зов голоса, принесённого ветром. — Мамочка, не плачь!»
Тот самый мальчишка пытается успокоить женщину, рыдающую над плитой, сжимающую в ладонях плюшевого медвежонка.
«Я отомстила за тебя, мой мальчик! Мы скоро увидимся, обещаю...» — медвежонок опускается на землю, женщина хватается руками за сердце и тут же падает, растворяясь в воздухе.
«Это была твоя мама, Том? — взгляд скользит по выгравированным буквам, — Теперь ты здесь, малыш, но тебе больно из-за неё. — провожу пальцами по пухлым щёчкам, но, он молчит. Лишь вытягивает руку, заставляя меня обернуться.»
« Я отомстила за тебя...» — знакомые слова разрезают пространство. Я знаю этот голос, я знаю эти глаза. Так вот кого напомнил мне малыш ещё тогда, когда наши взгляды встретились впервые...
«Лин!» — практически слетает с губ, но кто-то с силой зажимает мой рот.
«Помоги ей!» — я слышу мысли Тома.
«Я проклинаю тебя... Забери эту боль, я готова» — в наступающей темноте, обрывками невысказанных фраз доносятся последние желания Лин...
— Эй! Ээйй! — пальцы мистера «волосок к волоску щёлкают в воздухе. — Пришла в себя?
— Где я? — обвожу взглядом просторную комнату со стенами, обитыми кусочками красной замши.
— Я перенёс тебя в корпус остановки...
— Перенёс?
— Посмотрите на неё! — глаза наливаются чёрным цветом и в них виднеются прожилки пламени.
— Прости, если расстроила... ( Только не сейчас, не надо сцен!)
— Какого... — он запинается и сжимает кулаки, словно ему нестерпимо больно от слова, которое он так и не решается произнести вслух, — Сцен не будет. — голос смягчается, а в глазах читается любопытство, смешанное с издёвкой и ожиданием.
— Я опять думала громко?
— Скажи спасибо своей удивительной способности, если бы не она, я так бы и не смог найти тебя в петлях.
— Так значит с Лин... — он снова прерывает меня, прикладывая ладонь к губам. — и что за привычка такая? Так нравится меня касаться? — Понимаю, что не далека от истины, видя его смятение. Даже не пытаюсь думать тише, выставляя напоказ хитрый прищур.
— Расскажи мне для начала, как ты вообще попала в петли, а главное, не забудь упомянуть, как смогла улизнуть от меня и последовала дальше?
— Как попала, так и попала! Подумаешь, секретное место! Просто увидела тропинку и пошла...
— Просто увидела, просто пошла!?— он вскочил от негодования и стукнул кулаком в стену так, что кованый светильник задребезжал и дал трещину у основания ажурной подвески.
— Да, просто увидела! Что не так-то?
— Всё не так! Всё!!! Никто и никогда не видел здесь переходов... — он застыл на мгновение. — значит мне не показалось там, когда я указал тебе путь...
— Что не показалось?
— До столкновения со мной, что ты видела? Говори!!!
— Зачем так кричать? — теперь и мои глаза налились злостью настолько, что захотелось ударить по стене и наконец-то освободить этот болтающийся жалкий светильник. — Ничего не скажу! Мучайся в догадках! Понял?
— Ты хоть на секунду представляешь, с кем говоришь?!
— Я дала тебе имя, — губы обиженно сложились в трубочку. — мистер « волосок к волоску»! И если бы не твоя холёная... Не буду говорить, что, то мальчик рассказал бы мне ещё больше!
— Это невозможно!
— Невозможно что?
— В петлях не говорят!
— Так он и не говорил, я просто слышала его мысли, и мысли Лин... Что, съел? Не только ты на такое способен, я тоже кое-что могу...
—Ты просто не понимаешь, что натворила... — его тело обессилено рухнуло в кресло. — изменила движение петель, сплела новые и нарушила все правила...
— Так расскажи мне... — холод снова сковал моё тело и, перейдя на шёпот, я коснулась его руки. — Кто я?
— Хотел бы я это знать... — сильные пальцы сжали мою ладонь, и яркий свет ударил в глаза...
Сквозь него проступили очертания фигуры на белоснежной лестнице. Я сделала шаг, в надежде, что свет станет менее ослепляющим, как вдруг раздался громкий стук... Он выпустил мою руку и исчез... В дверь барабанила Лин и что-то верещала о скором распределении.
«Ох, Лин...»
Часть 4
— Прости, прости, прости... — она пронеслась стрелой в приоткрытую дверь и чуть не сбила меня с ног ровно с такой же безупречной беспечностью как, ещё совсем недавно, это случилось со мной и «мистером— я тебя спасу... наору и хрен что расскажу...»
«Я попрежнему всё слышу...» — вновь даёт о себе знать мистер с тысячью эпитетов, безумно раздражая своей наглой язвительностью и бесцеремонными подключениями.
«Ты издеваешься? Вон из моей головы!»
— Извини, Лин. — беру её за руку и пытаюсь улыбаться при виде изумления, читающегося в расширенных глазах, понимая, что я не только думаю, но и кричу громко.
— Сделаем вид, что меня совершенно не волнует происходящее в твоей голове, а ещё больше тот, кто проник в неё, судя по всему, незаконно. Но, только вид и только на время... — пухлая ручка тянет меня наружу, — До распределения совсем ничего, а мы так и не определились с главным, просто Ник, он такой забавный. — она останавливается и касается пальцами губ... — Тьфу ты! Сейчас не до этого. Конечно, если только ты не вспомнила своё имя?
— Ничего я не вспомнила, и позволь уточнить, куда ты меня тащишь?
— К Мадам!!!
— Вот так просто? К Мадам и всё?
— Что не так опять?
— Мы идём к Мадам за тем, чего у неё самой нет? — нервная смешинка скатывается с языка и с грохотом рассыпается по коридору. — Ты серьезно?
— Высшим не нужны имена... — Лин, читает недосказанные слова по моей ухмылке, кладёт палец в рот и на секунду закатывает глаза в раздумьях. — То есть, они у них есть, наверняка есть...
— Да не про нашу честь! — перебиваю её и огорошиваю пришедшей мыслью. — Так может и я, как там, высшая?
— Ну конечно!!! — её грудь сотрясается от смеха. — Именно поэтому ты, как слепой котёнок, таскаешься за мной и сыплешь вопросами. Но мысль довольно интересная... Не теряй её!
— Лин! — мы останавливаемся возле уже знакомой клумбы, и я пытаюсь говорить и думать как можно тише. — Расскажи мне... ты помнишь, как сюда попала? Откуда у тебя контракт, почему ты знаешь, что делаешь, а я нет... И главное, что было до?
— Я просто знаю и всё. Знаю куда идти, что делать, знаю, где, что и во сколько... — на мгновение её лицо принимает озадаченное выражение, а глаза фокусируются на мне и становятся стеклянными от слёз.
— Ты что-то вспомнила? Лин, прошу, попробуй...
— Я помню только это, — ладонь прижимается к сердцу, и пальцы сжимают оборки на платье. — Боль! Понимаешь, только боль! И я не хочу в неё погружаться вновь...
— Сейчас не болит? — чувствую себя виноватой и со страхом ожидаю ответа.
— Нет. Давно не болит. С тех самых пор, как я оказалась в холе приемной и ждала, когда уже наконец ты сдвинешься с места...
— Ты же видела, меня задержали, и потом, я выбирала куда пойти...
— Серьезный выбор... — взгляд Лин смягчился, а ямочки на щеках обозначили веселое расположение духа, — Направо... — она отвела руку в сторону и смешно изогнулась, выставив указательный палец — Или направо... Пошли уже! И скажи спасибо, что я с первых секунд терплю все твои чудачества...
— Каааак же?.. — ресницы захлопали с невероятной скоростью и я начала заикаться.
«Мужчина, поворот налево... Неужели никто кроме меня этого не видит?»
«Не смей!» — слова прозвучали настолько грозно, что я вздрогнула и отправилась за Лин, повинуясь голосу. ( « Ну и пусть! Теперь буду думать только шёпотом... И клянусь... — мысли стали еле слышными даже мне. — Я разберусь с этим... обязательно разберусь.»)
— Хоть на секундочку отвлекись от своей странной головы. Видишь? — Линда врывается в мои размышления и возникает передо мной демонстративно подбоченившись.
— Тебя? Вижу. Собственно говоря, ты мне другой возможности и не даёшь... таскаешь тут за тобой, как бесплатное приложение...
— Поверь, я очень хочу разобраться с твоими тараканами, но время... Ты не получишь ни свитка, ни маятника, пока не знаешь своего имени. И пожалуйста, просто идём к Мадам, раз уж она пропустила тебя без контракта, то с такой мелочью справится наверняка.
Доводы прозвучали более чем убедительно, тем более, что в сложившейся ситуации Лин явно действовала логичнее, чем я могла бы при всем моём неуёмном желании.
Поэтому, покачав головой в знак согласия, я молча последовала за своей единственной подругой, полагаясь на её «просто знаю и всё», как на единственный шанс ухватиться за нить Ариадны и добраться до хоть какого-нибудь маломальски похожего на истину выхода.
Мы завернули за угол и оказались у весьма неприметной двери, напоминающей ту, что совсем недавно привела меня к бесконечным лабиринтам и коридорам.
— Тебя ждут! — казалось, Лин нисколько не удивило, что дверь распахнулась, а за ней послышалось пригласительное «Кхе, кхе», — Не дрейфь! Я буду ждать тебя вон там... — она указала на корпус к которому стекались люди. — Займу тебе местечко рядом со мной...
«Кхе, кхе», прозвучавшее настойчивее, повторилось, и я сделала шаг в его сторону.
— Деточка, — голос седовласой разнёсся гулким эхо, не дав оглядеться.
В глубине зала под единственной усыпанной свечами то ли огромной люстрой, то ли старинным подсвечником, оперевшись щекой на сжатые в кулак пальцы, сквозь съехавшие на переносицу массивные линзы круглых очков, на меня устало смотрела Мадам, ловко перелистывая свободной рукой кипу бумаг.
Успевая загибать уголки листов с определённой периодичностью, она то и дело вздыхала и притопывала ногой в лакированной чёрной туфле.
От этого топотания огоньки на тоненьких свечках вздрагивали, а их тени расползались по бесконечным стеллажам, словно руки в перчатках, старательно укладывая документы на кованных полках в одном лишь им известном порядке.
— Мадам.., — слова вырвались еле слышным мяуканьем, — Хохотушка Лин, то есть Линда, то есть Линда и я... мы... — наверное, так жалобно в этих стенах ещё никто не звучал, раз седовласая Мадам на время оставила контракты в покое, и тени, сжавшись в малюсенькие клубки, свернулись и поспешили улизнуть к своему источнику. От подобных манипуляций огни разгорелись ещё ярче, и комнату озарило дневным светом.
— Ох, уж эта Линда! Говорила же я ему, намучаемся ещё с ней, разве можно брать таких неу... — бурча себе под нос, встав с места, не договорила седовласая и в одно мгновение оказалась рядом настолько быстро, что я успела только моргнуть и застыть в полнейшем изумлении.
— Рас-пре-деление ... — я пыталась собрать слово воедино, но оно упрямо рассыпалось на слоги.
— Ты у нас безымянная деточка... Давненько здесь таких не было...
— А что стало с той? — я наконец-то взяла себя в руки и выдавила что-то членораздельное и цельно звучащее.
— Не с той, а с тем! — на этих словах Мадам посмотрела на меня так, что продолжать расспросы показалось не только бессмысленным, но и опасным. — Значит, проступим как в прошлый раз, заодно и проверим...
Мой раскрывшийся на секунду рот, закрылся, издав нечто похожее по звуку на лопнувший воздушный шарик, потому как, вспомнив взгляд Мадам, получить его ещё раз в свой адрес я не решилась.
«Выбирай любое!», — с этими словами меня легонько подтолкнули к только что отворившему свои створки шкафчику, две полки которого просто ломились от бесчисленного множества различных баночек, бутылочек и забавных пузырьков, искрящихся нежно-голубым светом.
Я только и успела, что протянуть руку, как за спиной послышалось «Выбирай, но не смей касаться!» Произнесено это было так, что мурашки огромной волной пробежались с головы до ног и обратно, а ладонь безжалостно защипало огнём.
От движения в стороны — мурашки исчезали, огонь практически стихал, но всё возвращалось, как только рука оказывалась в прежнем положении.
— Вот этот! — закричала я от нестерпимого жжения, когда пальцы зависли в судорожных подергиваниях над малюсеньким пузырьком, обвитым у горлышка изящной лентой с мелкими листиками и шипами, напоминающими ветки терновника.
— Уверена, что выбрала?
— Абсолютно! И, пожалуйста, давайте закончим эту пытку...
Мадам улыбнулась, цокнула языком, лента же раскрутилась и проворной змейкой двинулась ко мне, обвивая мою шею, лаская её листочками, и одновременно царапая шипами.
Сколько это продолжалось? Вечность? Секунду? Я не знаю...
Пузырёк, оказавшийся на груди треснул, жжение проникло в моё тело, и всё, что я видела и знала заспешило в обратном отсчёте, заставив меня зажмуриться.
Я снова услышала знакомое «Контракт», но в ответ закричала ещё громче: «Мария, моё имя Мария!» Глаза открылись.
Седовласая отшатнулась, рассматривая меня как что-то, чего никогда не видела или видела, но никак не ожидала встретить снова, а свечи, заиграв тенями, разнесли по залу шушуканье в котором отчётливо слышалось одно лишь только слово в бесконечных повторах ...«Она»...
«Тише там!» — голос остановил шёпот, но в полнейшей тишине раздалось ритмичное звучание.
Тук! Тук-тук! Тук!.. Рука потянулась к сердцу... Тук! Тук-тук!..
Ступай, деточка... — теперь уже заикалась и мяукала седовласая. — Он сам решит...
Впустившая меня дверь открылась и я бегом направилась к корпусу Распределения, теряясь в толпе, но всё ещё слыша своё сердце.
«Сколько же тут народа! Мне срочно нужно отыскать Лин...»
Часть 5
Не так-то просто найти подругу среди толпы, заполняющей внушительных размеров зал в форме воронки. Старательно ищу её глазами в бесконечных полукруглых рядах среди бесчисленного количества людей... И вдруг, ловлю себя на мысли, людей ли?
А, действительно, кто я теперь? Кто теперь мы все?
«Верхний ряд для новичков!»
Опять этот голос! Только что-то изменилось.
Я не просто слышу его, я чувствую его каждой клеточкой, я словно опять прижата к стене его телом...
Ищу его глазами... Ну конечно, где же ему быть, как не в эпицентре событий!!!
Вот он с самодовольной ухмылкой расположился за огромным столом в самом низу, пронизывая меня испепеляющим взглядом играющих в зрачках огоньков.
«Всё так же дьявольски красив!»
О, нет! Я опять думаю слишком громко?!
Иначе как объяснить, что после моих рассуждений он не отвечает, но изогнутая бровь и едкая улыбка становятся настолько очевидно победоносными, что мелкая дрожь электрическими разрядами сотрясает меня изнутри.
Он цокает, а я подпрыгиваю.
Как ему удаётся проделывать это со мной?
Он явно наслаждается этой игрой и моей растерянностью, хотя сам остаётся более чем безразличным. Ни один волосок не дергается на его голове, только рога...
Чёрт побери!!! Рога!!!
Только сейчас я понимаю, что изменилось.
У каждого присутствующего в этом зале я вижу рога: маленькие рожки на верхних рядах и всё большие, массивные и искрящиеся, увеличивающиеся в размерах с каждым новым рядом, приближающимся к центру воронки.
«Где же ты, подруга?» — голос Лин врывается в мои мысли и я тут же нахожу его источник. Линда нервничает и с волнением постукивает пальцами по спинке блестящего лакированного сиденья рядом с ней.
Кто-то пытается занять пустующее место, но она не позволяет решительным жестом и грозным молчанием. Странно, но я слышу её голос... как и тогда у могилы...
Обалдеть!!! Осознание холодной волной прокатывается от макушки до кончиков пальцев, делает вираж и повторяет это со мной снова и снова.
«Он слышит меня, а я слышу других... когда он рядом...»
Перевожу взгляд. Мистер «волосок к волоску» нервно сглатывает, а кончики его рогов искрят так, что свиток в его руках попадает в поле власти беснующихся огоньков и вспыхивает ярким пламенем.
И тут же на меня обрушиваются чьи-то мысли... десятки, нет, сотни...
Я слышу всё, о чём думает каждый в этом зале...
Это выше моих сил. Только не сейчас!!!
Руки судорожно пытаются обхватить голову и сжать её, лишь бы избавиться от этого шума. Мне кажется, я теряю равновесие.
«Какого чёрта!»
Нет, неееет... мне вовсе не кажется, но понимаю я это слишком поздно, скатываясь по ступенькам вниз...
«Убежать? Расплакаться? Что в таких случаях делают?»
На секунду мне становится легче. «Воронка» утихает, и в зале воцаряется гробовая тишина...
«Мария, я полагаю?» — глубокий бархатный голос заставляет всех устремить свои взгляды к только что раскрывшемуся куполу под потолком, окрашенному миллиардами всполохов, и тут же склонить покорно головы.
Теперь моя коленная поза не выглядит такой уж комичной. Седовласая успевает перехватить моё внимание и, пользуясь моментом, помогает мне подняться, утягивая за собой в сторону.
Фигура, облачённая в чёрный ниспадающий плащ спускается плавно и безмолвно. Под капюшоном можно различить только пару сверкающих едким огнём глаз. Она окидывает зал взором и даёт знак Седовласой...
«Быстро поднимайся на своё место!» — та шепчет мне в ухо и направляется на поклон к фигуре, ожидая, пока она займёт своё за столом, в центре.
Лин похлопывает меня по руке, но в её глазах читается весь спектр эмоций: от волнения, до возмущения определённо звучащего как «Какого хрена это было?!».
Я пытаюсь сладить с дыханием, и только сердце, предательски стучащее, не даёт мне этого сделать, то подпрыгивая, то уходя в пятки.
«Забавный случай! — фигура поворачивается к «мистеру волосок к волоску» и отстукивает по столу тонкими пальцами в такт моему сердцебиению, — Не находишь, Анри, мой мальчик?»
«Так ты Анри!»
Он прикладывает палец к губам, что для меня означает только одно — «думай тише, девочка!», и равнодушно пожимает плечами в ответ.
Фигура одаривает его странной скользящей улыбкой, встаёт, широко разведя руки, а воронка наполняется её голосом...
«Да свершится распределение, угодное Всемогущим!!!».
Присутствующие на верхних рядах поднимаются и протягивают руки... я пытаюсь не отставать и повторяю движения.
Откуда-то сверху слышится треск — это пепел, опускаясь и кружа под куполом, превращаясь в обгоревшие клочки бумаги, принимает очертания листов, возрождает их форму, словно в обратной съёмке, и ложится свитками в руки стоящих.
Свитки впечатываются в ладони, вспыхивают огнём с новой силой и, оставляя обожжённые метки, исчезают в пепельной пыли.
Лин ахает, трёт ладонь и послушно опускает голову... Тоже проделывает сосед слева, за ним ещё один, и ещё... и только я остаюсь в полном недоумении...
Жжёт не только мои ладони, жжёт всё моё тело. Три пары глаз в центре зала с удивлением наблюдают за мной. Наконец-то и мне в руки падает что-то ощутимое... Фигура поднимается над столом и в ту же секунду зависает надо мной...
«Печать!» — последнее, что я слышу из её уст. Тело трясёт от жара, а я проваливаюсь густую пелену...
Туман рассеялся... Сквозь него проступили мужские очертания на белоснежной лестнице...
«Я помню это место. Я видела этот силуэт и лестницу, когда коснулась руки Анри...
О, нет! Снова туман и провал...»
Глава 6