Вечер зажигал на небе первые звезды. За окнами быстро темнело. После дневного шума звуки в доме будто притихли, эту тишину можно было зачерпнуть кувшином и взять с собой в людное место. Фарид зажег свечи и открыл небольшой футляр, лежащий на столе. Оттуда блеснуло золото весов. Он проверил набор с позолоченными гирьками, а потом осмотрел склянки с порошками. Всех компонентов было в достатке. Пришло время определить возможный рецепт. Футляр с весами он закрыл, смешивать компоненты, не видя больного, не стоило. Не помешало бы перечитать исходный состав яда. Для этого не нужно было ни альтериса, ни сложного зелья, Фарид возвращался в свою память. Он глубоко вдохнул, закрыл глаза, и единственная четкая мысль повела его за собой.
Перед ним расступился туман и открыл взгляду маленькую хижину у подножия скалы. Солнце за пеленой облаков виднелось еле заметным пятном на сером полотне. Суровые риитовые деревья вокруг хижины едва трогал ветер, но он не мог разорвать пелену облаков, слишком ослаб. Фарид остановился на краю поляны. Из двери вышел хозяин, внимательно посмотрел на него, молча кивнул и пригласил войти. Гость прошел в маленькую комнату, где его ждал стол возле окна, стул и полка с книгами на стене. Тут было чисто и тепло, в соседней комнате шумел камин.
Фарид взял с полки большую толстую книгу в черном кожаном переплете, положил на стол и раскрыл на первой странице. Каждый из сильных читал эту книгу один раз, и гость старался внимательно прочесть все, чтобы сохранить в памяти. Сейчас, просматривая воспоминание, по обычным ядам он скользнул быстрее. «Вспомнить то, что было не с вами». Фарид пропустил и эту страницу, он помнил это описание, и оно никогда не требовалось, ему хватало альтериса. Хотя и с камнем, и с этим составом долгое пребывание в прошлом никто, кроме древних, выдержать не мог. В Память Мира следовало погружаться ненадолго, как в воду. Только зная точную цель, и тщательно рассчитав силы. Вскоре нашелся текст, который он искал.
«Подчинить своей воле». Фарид стал внимательно читать, описание этого яда. Он действовал не долго, около недели, надлежало пожертвовать каплей собственной крови, и в течение отпущенного времени жертва оставалась в полном распоряжении, исполняла любые приказы на любом расстоянии. Исключение составляли люди, способные сопротивляться, их этот яд просто убивал. Противоядия не существовало. Единственное, что могло спасти жертву, сок плодов витара, и это значило, что спасения не было. Фарид продолжил смотреть следующие страницы. Нашлось несколько зелий с подобным эффектом, но они не подошли бы для целей мадам.
Вскоре встретился тот рецепт, который Фарид использовал двадцать лет назад. Его время ограничивалось запасом сил, коих очень много уходило на обращение с предметами, если это требовалось. Окружающие могли видеть странное свечение на месте пребывания, так же весь следующий день сильно болела голова. Проследить это перемещение невозможно, как и мысль. Но мысль можно было… Не отследить, но подслушать. Значит, где-то он проглядел. Фарид просмотрел книгу до конца.
Уже на последних страницах он увидел описание призраков. Фарид дважды прочитал его и закрыл книгу, но буквы так и стояли перед глазами. Теперь он в подробностях вспомнил, что за сила погубила Ионила. Он еще раз представил картину, которую описал ему извозчик, и отвращение тошнотой подступило к горлу. Зубы тех волков острые, как маленькие ножи, вонзались в плоть глубже звериных клыков. Бледно-зеленое сияние источало смрад низшего мира. Они вселяли ужас, одним присутствием подавляя волю своих жертв. И она нашла способ создать их невидимыми в Памяти Мира. Значит мадам не только пользовалась этим черным знанием, но и шагнула вперед в его применении.
Фарид открыл глаза. Огонь в камине давно прогорел, становилось прохладно, но хозяину хватало своего тепла. Он протянул руку к кувшину и налил себе чистой воды. Через несколько минут он встал, не оставляя мыслей, проносившихся в голове с огромной скоростью.
Теперь, оценив умение и силу мадам, можно было предположить, какую опасность она могла представлять. С одной стороны, не следовало оставлять ее. К тому же вряд ли она действовала в одиночку, а ее сообщники сейчас оставались в тени. С другой стороны, помощь могла понадобиться тем троим, которых она упомянула в разговоре. Раз ее целью стал камень, достаточно было ждать ее впереди, или принять бой в любое время. Завтра стоило немедля закончить дела в Фестиане, отправиться в Рилтенкор и найти профессора.
Одна мысль никак не шла из головы. Где он мог видеть ее? Не на приеме, не в кабинетах чиновников, нет. Настолько далеко от всего этого, что не мог вспомнить.
Фарид взял из набора несколько склянок, поставил перед весами. Прошел несколько раз из одного конца комнаты в другой. Потом заменил два пузырька на другие и добавил три. Через минуту выбрал еще одну из набора. Прошло минут десять, но других компонентов в состав так и не добавилось. Непростая задача победить яд, не имеющий противоядий. Фарид остался не доволен составом, хотя признал, что в случае с профессором это все, что было в силах всего лекарского искусства. Он составил склянки обратно, сложил все в сундук и задул свечи.
В темноте Фарид прошел в свою комнату, лег в кровать и сразу заснул. Ему снилась ночь, давно ушедшая в прошлое. Он стучался в дверь бедного деревянного дома, затерянного где-то в дебрях леса на большой земле. Он нашел того самого алхимика. На улице сплошной стеной стоял холодный ливень, осень близилась к концу, и здесь, рядом с горами было довольно холодно.
Седой всклокоченный старик в заплатанном рубище открыл дверь, разглядел дорогой плащ Фарида и еще больше сгорбился перед ним. «Что угодно господину?» - сиплым от простуды голосом спросил он. «Вы и сами догадались, - сказал Фарид, - я пришел за тем же, что просил и раньше, назовите любую цену». Старик прошел в комнату придвинул к очагу кресло и пригласил гостя присесть. Он принялся спешно убирать ветхие книги и свитки, разбросанные по столу. Чуть слышный смех доносился из его груди. «Да, да, - приговаривал он, - Вы совершенно правы, мне он ни к чему» Фарид обрадовался, сегодня старик мог согласиться продать камень. «Я надеюсь, что моя цена будет не слишком высока для вас» - сказал он. «Говорите, - попросил Фарид, - деньги для меня не проблема». «Мне не нужны деньги», сказал алхимик и расхохотался смехом сумасшедшего.
Утро голосами птиц ворвалось в сон, и Фарид очнулся. Он отогнал от себя мысли об этом воспоминании. Далекое прошлое сейчас вряд ли стоило внимания. Нужно было приниматься за работу. Фарид оделся, достал из сундука меч и выполнил утренние упражнения. Это, как всегда, привело его к такой тишине, где удары сердца казались громом. Мысль работала так же точно и быстро, как руки, мечом рассекающие воздух, воля была тверда, как металл. Фарид поклонился невидимому противнику и положил меч на место. Потом достал из своих вещей парадный сюртук и отыскал среди бумаг адрес, который дала ему госпожа Кертель.
После посещения главы города и некоторых других чиновников, связанных с новым строительством, Фарид отправился в архив. Обращавшихся к записям того времени за последние пять лет было немногим больше. И здесь встретилось несколько повторяющихся имен. Листок со списком посетителей Фарид положил туда, где уже лежали записи из архива храма, в потайной карман. На этом листе он уже отметил одно знакомое имя. Не зря он попытался отвести подозрение от потомков Кроссар. В списке посетителей архивов Фестианы и храма значился Радмир Кроссар. Мало вероятно, что это было совпадение, но проверить следовало. Осталось собрать такой же список в Рилтенкоре, и все станет ясно. Здесь он управился быстро. Ничего не приходилось искать, он взял те папки, которые просил Радмир и пересмотрел их. Тут не было прямых упоминаний, а к тем записям, что могли бы как-то привести к месту, Радмир не обращался. Но еще одно имя в списке посетителей заставляло тревожится. Мадам Кертель вряд ли интересовали древности, и в архиве храма она не появлялась, но тут уже побывала.
Через пару часов Фарид прикрыл дверь архива и снова отправился в соседнее здание. Не желая привлекать лишнее внимание, он отыскал кабинет начальника стражи. На табличке под должностью значилось имя Дагус Кветан. Армаст Эрдени постучал, открыл створку двери и заглянул в кабинет.
- Что вам нужно? - спросил человек, стоявший возле шкафа. Он, не оглядываясь, прошел к столу, присел и начал разбирать бумаги. - Вам назначено?
- Нет, но я хотел бы видеть...
- Запишитесь на прием, - настаивал чиновник.
- С кем имею четь разговаривать? - холодно осведомился Армаст.
Чиновник оторопел от наглости.
- Секретарь начальника стражи Тан Керье...
- Если в ближайшие десять минут мне, второму помощнику государя, не удастся встретиться с начальником стражи, буду вынужден вызвать его в официальном порядке. Думаете, что окажете ему добрую услугу?
Секретарь стушевался, пробормотал что-то на подобии: "сию секунду, господин", и мигом выбежал из кабинета. Через минуты две с небольшим в кабинет вошел начальник стражи. Это был невысокий и не молодой человек с короткой стрижкой почти бесцветных слегка вьющихся волос. Он был подтянутым и бодрым, форма прекрасно смотрелась на нем.
- Простите, господин, - Дагус приветствовал Армаста почтенно склонив голову. Он открыл следующую дверь и пригласил гостя пройти в свой кабинет. - Я отложил собрание и сейчас полностью в вашем распоряжении.
- Благодарю. Но вам не пришлось бы этого делать, я мог бы подождать или прийти позже. Ваш помощник не захотел слушать меня.
- Это больше не повториться, - заверил его начальник.
- Ну хорошо, тогда к делу. Мы должны согласовать с вами все работы в порту. Этим будет заниматься Элистил Доруни, и я прошу вас известить его, с кем он сможет встретиться по этому поводу.
Армаст подал Дагусу Кветану листок с именем и адресом.
- Распорядитесь написать в течение ближайших пяти дней.
Дагус взял бумагу прочел и кивнул.
- А вот второй вопрос, я хотел бы оставить строго, между нами, - вполголоса сообщил Армаст.
Начальник посмотрел на посетителя, встал из-за стола и прошел в кабинет секретаря, убедился, что в нем никого нет. Дойдя до первой двери, той, где висела табличка, Дагус щелкнул замком и прикрыв свою дверь вернулся за стол.
- Готов выслушать вас, - так же негромко ответил начальник стражи.
Экипаж быстро доехал к указанному месту в центре города и остановился перед роскошным особняком. Фарид велел извозчику подождать его. Смотритель дома проводил его в прекрасно обставленную гостиную. Здесь в распоряжении гостей имелись два дивана и несколько кресел обитых светлым атласом, несколько полочек и стол для книг из светлого дерева. Стены были затянуты тонким некрашеным полотном, и в этом случае выбор оказался удачным. Сейчас комната оставляла приятное впечатление легкости и света, а много лет назад она казалась холодной и несколько тяжелой. Фарид помнил этот большой каменный дом, построенный одним из первых. Однажды они с Кианом приходили сюда по случаю какого-то события. Прежний хозяин устраивал торжественные приемы, когда город только строился.
Госпожа Кертель не заставила себя ждать. Она вошла, отворив высокие двери из светлого дерева. В роскошном платье песочного цвета, расшитом драгоценными камнями, она блистала как царица, но ни платье, ни камни не затмевали ее саму. Дальше внешности невозможно было ничего разглядеть, она позаботилась о том, чтобы скрыть свои тайны от взора сильных. Возможно, Фарид залюбовался бы ее красотой, но, даже не зная о ней ничего, предположить можно было достаточно. И тем более странной выглядела встреча в заброшенном доме. Фарид почтительно поклонился.
- Мадам, Вы прекрасны.
- Благодарю. И я рада видеть вас, - улыбнулась ему Сокорта Кертель, оказывая одолжение и снисхождение.
- Позволил себе потревожить ваш покой, чтобы справиться о ваших планах, - начал Фарид, - не собираетесь ли вы посетить имение Кира Эгеля? Я мог бы сопроводить вас, если это будет удобно.
- Очень благодарна вам за предложение, но пока не могу покинуть Фестиану, - Сокорта легко поклонилась. - А вы отбываете сегодня?
- Не знаю точно, возможно сегодня мои дела в Фестиане закончатся, и завтра скорее всего я туда отправлюсь.
- Значит ли это, что вечер у вас свободен и вы примите приглашение на торжественный ужин? - спросила Сокорта.
- Вечер, - Фарид задумался. - Боюсь что-то обещать, вероятнее всего освобожусь уже ближе к ночи.
- Ну хорошо, пусть не сегодня, - она была сама кротость и вежливость, но избегала смотреть в глаза собеседнику.
- Вы успели осмотреть город? - Поинтересовался Фарид. - В центральном парке прекрасная скульптурная композиция.
- Нет, к сожалению, пока не имела такого счастья, - призналась мадам, снова скользнув по гостю взглядом.
- Понимаю, дела.
- Благодарю, - кивнула мадам.
- Тогда не смею больше отвлекать вас, но, если вам нужна будет помощь, прошу мной располагать.
- Вы так добры, - заметила мадам, - в свою очередь прошу так же рассчитывать на меня.
Фарид вежливо кивнул и поднялся с дивана, мадам привстала с кресла.
- Подождите, я не могу просто так отпустить, такого дорогого мне гостя, - остановила его госпожа. - Обещайте, что вы будете на приеме, который состоится через неделю в этом доме. Прошу оказать мне такую честь.
Как все удачно складывалось. Очевидно, и ей не хотелось упускать его из вида.
- Буду чрезвычайно рад, - сказал он, поклонился, и прошел к двери.
На этом можно было оставить ее. И со спокойной душой, он отбывал в Рилтенкор сегодня же. Странным казалось то, что она оставалась в Фестиане. С тем, что она знала, могла бы наведаться в имение Эгеля и твердой поступью идти в предгорья.
Когда Фарид приехал домой, то встретил в прихожей своего помощника.
- Доброго дня, господин, - приветствовал его юноша.
- И тебе добра, - ответил Фарид.
- Я узнал то, что вы просили, - сообщил помощник и протянул исписанный мелким почерком лист.
Фарид взял бумагу свернул и положил в карман.
- Благодарю тебя, - улыбнулся он, снимая плащ. - В двух словах, как его самочувствие?
- Господин, он плох, - юноша повернулся к Фариду и заговорил быстрее и тише. - Я узнал, что с ним, это видно, если присмотреться, он под...
Фарид предусмотрительно приложил палец к губам, и юноша кивнул в знак согласия.
- Думаю, что времени у него мало, очень мало, - продолжил помощник, - возможно, всего пара дней.
- Жаль, я не смогу выехать днем, - сказал Фарид. - Не видел ли ты с ним рядом учеников или других молодых людей?
- Как вам сказать, господин, я заметил двоих человек, но они были вынуждены спасаться от него.
- Благодарю, - еще раз повторил Фарид, - можешь отдыхать сколько пожелаешь, но сегодня вечером увези мои вещи в Рилтенкор. Я приеду поздно, ближе к ночи.
Фарид поднялся в свою комнату, собрал сундук, а затем верхом отправился в Береговое.
Новая дорога из Фестианы пролегала ближе к морю и обходила имение Ранкор так, что его не было видно. Конь мчал быстро, оставляя за спиной ветер и версты. Где-то галопом, где-то рысью или шагом, и дорога быстро достигла первых участков Берегового. Около часу по полудни Армаст уже подъехал к дому Элистила, колокол на башне отбил один удар.
Гость застал друга за столом, заваленном бумагами. Элистил поблагодарил за визит к начальнику стражи, быстро отложил дела и позвал Армаста в столовую, где подавали обед. Как и дом, приборы и посуда восхищали тонкостью и изяществом. Сегодня на столе был новый сервиз. Армаст тронул одну из тарелок и сердце отозвалось на звук этого прикосновения. Такое бывало, когда он встречал работу хорошего мастера. Здесь он отметил тонкость посуды и красивый узор на всем сервизе. Он не кричал своей сложностью, а оставался частью посуды, ее дополнением даже когда она была подана на стол. Удивительно гармоничный с любым блюдом. Глазурь с золотым порошком. Неяркий фрагмент орнамента. Это походило на стилизованный древний символ. Из глубокой задумчивости его вывел голос друга.
- Как продвигаются твои поиски? - спросил Элистил, - ты, кажется, собирался написать книгу о Киане Веледарском.
- Поиски идут с переменным успехом, пока я собираю информацию и жалею об упущенном времени, этим нужно было заняться раньше.
- Жаль, теперь ничего не поделаешь, - посочувствовал ему Элистил.
- Я хотел бы спросить тебя об одном человеке.
- Конечно, спрашивай, буду рад помочь тебе в твоих поисках.
- Это не имеет отношения к поискам, - начал Армаст. - Что ты можешь сказать о мадам Кертель? Ты знаешь ее?
- Да, конечно, это богатая и знатная госпожа.
- То, что она богатая и знатная, я заметил. Откуда она родом, какие у нее связи, чья она жена или сестра?
- Никто не знает, откуда она родом. Богач Кертель женился на ней, когда ей исполнилось лет двадцать, он был вдовец в годах. Она сразу сумела очаровать все его окружение, что не удивительно при ее способностях плести интриги. Она знала, где нужно говорить, где нужно молчать, кому мило улыбнуться, а кого стереть в порошок, и так, чтобы никто не узнал об этом. В кругах влиятельных и знатных ее признали за блестящий ум и редкий талант устраивать дела. Так что, когда она осталась вдовой, лет пять назад, к связям покойного мужа она прибавила еще больше, своих. Теперь ее можно назвать одной из самых влиятельных особ в государстве. Могу не говорить, что на пути у нее лучше не становиться. Но если ты ей не соперник, то она, честное слово, очень милая мадам. Вот и все, что я знаю, - закончил Элистил свой рассказ. - И я даже не буду спрашивать, зачем тебе эти сведения.
- Госпожа в данный момент находится на острове, я имел счастье познакомиться с ней, ты же знаешь, что последние двадцать лет я провел над бумагами, поэтому совершенно пропустил ее появление в свете, - улыбнулся Армаст, но улыбка вышла грустная. - Она предложила мне помощь в поисках, но я боюсь, как бы не получилось, что у нас окажется одна цель.
- Даже не знаю, что сказать, - Элистил задумался. - Я бы не поверил, что ее целью может быть жизнеописание человека, пусть даже великого. Но здесь нужно быть предельно осторожным.
- Благодарю за предупреждение, - сказал Армаст. - Жизнеописание кого бы то ни было, ее действительно не интересует, но, признаюсь тебе как другу, и у меня есть еще одна цель, помимо прошлого.
В дверь постучали, затем вошел помощник и подал Элистилу только что прибывшую почту. Обед подошел к концу, и хозяин с гостем намеревались вернуться к бумагам. Элистил быстро просмотрел почту и вдруг его брови удивленно поднялись.
- Погляди-ка, госпожа Кертель легка на помине, - улыбнулся Элистил.
Он открыл конверт и прочитал несколько вежливых строк короткого письма.
- Это приглашение, - сказал он другу, - через неделю мадам устраивает прием, ты, наверное, уже знаешь.
- Ты будешь там? - спросил Армаст.
- Конечно, ничего не имею против, - ответил Элистил, - хотя бы потому, что в Береговом балы и приемы большая редкость, к тому же, за один вечер можно решить много дел.
Вскоре они сидели за столом в кабинете, а Элистил рассказывал о первом этапе работы. Армаст достал из седельной сумки три мешка с золотом и пристраивал их на столе среди бумаг.
- Этого должно хватить на первое время, - сказал он, - остальные я отправил в казну города.
- Да, конечно, благодарю.
Элистил снова развернул чертежи и выложил свои записи с краю больших листов.
- Ты удивительно точно угадал особенности мест, когда работал над проектами зданий, - с радостью заметил Элистил. – Проекты хороши, точны, подробны и очень красивы, и мне не придется ни дополнять, ни исправлять твои чертежи!
- Благодарю, но я всего лишь сверялся со старыми эскизами городов. На основе их сделал чертежи и расчеты.
- Я думаю, мы сможем работать над двумя зданиями одновременно. Людей, которых я знаю, будет достаточно для двух объектов сразу.
Элистил получил все бумаги только вчера, но уже назначил несколько человек на работу и посетил места, где будут сроиться новые здания. За это Армаст особенно любил своего друга, рядом с ним словно не существовало никаких проблем, а только порядок и мир.
Когда Элистил проводил Армаста Эрдени, на побережье опускался вечер. Солнце создало из облаков редкой красоты картину, достойную пера Кира, вспомнил Фарид своего давнего знакомого. Рядом с ним тоже царила умиротворяющая атмосфера. Не расслабление до неясности, до туманящего ум счастья, а освобождение от всего, что мешало быть счастливым или принимать какие-либо решения.
Была почти ночь, когда он выехал из города, не желая больше медлить. На темном небе лежали тяжелые грозовые тучи. Со стороны моря слышались раскаты грома. Фарид ехал по дороге и вспоминал, как он пытался следовать за повозкой двадцать лет назад. Как Сокорта могла узнать о его планах? Этот вопрос не оставлял в покое. Гром раскатился над головой, на дорогу упали первые капли, а потом ливень хлынул во всю свою силу. Фарид сильнее закутался в плащ и поторопил коня. Справа тянулись скалы, по левую руку начинался обрыв. Дождь иссяк так же неожиданно, как и начался. Через несколько минут тучи рассеялись, и дорогу снова осветил месяц. Из-за поворота выплыли знакомые очертания. Это было то самое место, где разбился экипаж Дамилы.
Путник развернул коня и проехал немного назад. Когда-то давно здесь неподалеку находился спуск на дно ущелья. Все-таки стоило проверить, не остался ли тут обрывок письма. Фарид спустился вниз, миновал кусты и вышел на открытое место. Если часть письма все еще здесь, значит искатели далеки от своей цели. А если бумагу забрали, он мог узнать, кто это сделал.
Он проходил вперед по большим камням, мокрым от дождя, когда увидел впереди призрака. Волк стоял на высоком камне, в нескольких саженях, он поглядел в сторону Фарида и тихо зарычал. Фарид приготовился, на тот случай, если он решит напасть. С минуту призрак стоял неподвижно, а потом исчез, истаяло зеленоватое сияние. Фарид перевел дыхание. С одним волком справиться было бы не трудно. Но в случае нападения, Фарида больше беспокоило то, что это могло означать. Скорее всего призрак не сразу узнал его. Не стоило сомневаться, зачем он появился здесь, но почему именно сегодня?
Фарид огляделся по сторонам. Ему хотелось поскорее покинуть это ущелье. Но нужно было заглянуть в те трагические мгновения. Фарид вгляделся в течение времени. Так же как у дома Ранкор, он увидел, что в недавнем прошлом здесь не никто не проходил. Что-то в сегодняшней ночи показалось ему странным, но он продолжил смотреть глубже. Несколько лет пронеслись за считанные минуты. Наконец он добрался до той ночи.
Фарид увидел, как наверху к повороту подъезжал экипаж, тот самый. Сердце сжалось, он приготовился к этой страшной минуте, но экипаж исчез из видения. Кто мог сделать такое? Из памяти были стерты эти несколько минут. Невозможно. Фарид пересмотрел, как экипаж поднимался к повороту, исчезал, а потом обломки появлялись на дне ущелья. Железное колесо, часть крыла. Что-то белое возле большого камня. Они были где-то тут, извозчик и Дамила. Но Фарид не стал искать их, света было не достаточно, собиралась гроза, а фонари не доставали до дна ущелья.
Фарид пригляделся еще раз. Железное колесо, часть крыла. Белый сверток возле большого камня, шелковая сумочка Дамилы. Значит, она упала так далеко от коляски. В ней-то, скорее всего, лежал футляр с письмом. Но почему случилось так, что в памяти не осталось падения? Фарид решил еще раз посмотреть то странное место, что он заметил в совсем недавнем прошлом. Быстро вернувшись в сегодняшнюю ночь, он принялся разглядывать это время. На всякий случай он встал рядом с местом, где лежала сумочка, чтобы не потерять его. Вот с моря набежали грозовые тучи и остановились у самого края месяца. Ветер продолжал дуть с той же силой, но время словно замерло. Потом сразу же хлынул дождь. Появился волк-призрак, обнюхал обломки, и ничего не нашел. Больше никто не приходил. Никто не появлялся здесь, но что-то не сходилось. Будто кто-то вырвал из книги памяти несколько страниц и склеил оставшиеся так, что это было незаметно, если не начать читать.
Фарид нагнулся и стал разгребать песок руками в том месте, где лежала сумочка Дамилы, но перебрал все до самого основания скалы, а сумочки не нашел. "Волк тоже не нашел ее", - подумал Фарид. Но откуда мадам узнала это место? Если только не из его мыслей. Хотя нет, волки были здесь в ту ночь. Фарид вернулся к своему коню, дошел до дороги и поехал вперед. До города оставалось рукой подать. За новыми загадками дорога показалась недолгой.
Вскоре Фарид нашел нужную улицу и дом. Четвертью часа позже он, наконец, добрался до кровати. После всех событий он порядком устал. И не столько сил ушло на езду верхом, сколько на взгляд в прошлое. Без камня это давалось намного тяжелее. Последнее, что он сделал, это отодвинул от себя видимый мир и осмотрелся. Только Фарид коснулся подушки, сон хлынул сразу же, как свежий воздух в распахнутые окна и двери.
Он был светлым и прозрачным, как кусочек льда из горного ручья. Он уносил в далекое прошлое, в маленькое село, затерявшееся где-то в горной долине. Фариду снились годы его детства. Село, где он вырос, расположилось вдали от дорог и казалось забыто всеми, но в нем оставалось много удивительного. Каменистая земля была бедной, почву для посевов носили из долины, засыпали в сложенные из камня ярусы, и сажали маленькие огороды. Топливо для печей тоже приносили из леса, из долины. Село становилось с каждым годом все меньше, люди постепенно покидали его. Те немногие, что не торопились уезжать, оставались из-за месторождения арнадона. Жизнь здесь требовала много труда.
Но сколько здесь было простора! С каждого утеса открывался чарующей красоты вид, и душа замирала от счастья. Фарид в редкие свободные дни подолгу мог бродить горными тропами, останавливаясь над пропастями, и вглядываясь в просторы неба и дали горизонта, ведя молчаливые разговоры с горными орлами, и видя, что они понимают его. Тогда, в один из таких дней, на горной тропе он встретил Ортена. Эта встреча изменила его жизнь, думал он тогда. Теперь же он знал, что такова и была его судьба. Сколько событий пронеслось с тех пор. Не одна сотня лет. Ортен открыл Фариду тайные знания, когда ему исполнилось двадцать пять. Он был для Фарида и учителем, и другом. Ортен последний из древних, остававшихся в мире.
Светлый сон, летящий над горными вершинами, растаял в первых утренних лучах. Но ступень перехода к реальности стерлась. Фарид открыл глаза, и воспоминания текли так же плавно, как видения белых ледников, были так же чисты как горные ручьи, откуда он любил доставать сточенные кусочки льда и разглядывать, угадывая, на что они похожи. Фарид стал блестящим учеником. Он усваивал все быстро и использовал точно. Три жизни он учился всему, что открывал ему Ортен.
Он овладел алхимией, искусством врачевания, изучал летописи, архитектуру, и множество других знаний. Из всех человеческих наук архитектура стала ему ближе всех. И он был талантлив в этой области. Он создал множество проектов, и все они поражали редким чувством гармонии. Немало пережив и познав, Фарид потерял счет годам и лицам. Это был переход на новую меру счета. Не годами, а завершенными делами теперь отмерял он свое время. Или же смененными как плащ именами, если одно дело длилось дольше человеческой жизни.
В одну из бесчисленных зим он с Ортеном отправился в маленький Дивиярский монастырь, изучать тексты древних свитков. Там Фарид впервые прочел о Сокровище Мира, о двенадцати камнях невероятной, непостижимой силы. Они должны были возвратиться в Город Древних. И отнести их предстояло кому-то из людей, служащих Тайному Знанию.
После этого душа потеряла покой. Дорога в Город Древних стала мечтой Фарида. Он готов был приложить все свои силы, чтобы заслужить честь доставить один из камней. Но на его пути это оказалось скорее лишним, чем нужным. «Я глупец», - прошептал Фарид, глядя как розовый луч рассветного солнца скользит по потолку. Отрен видел в нем эту борьбу. И знал, что другого пути для него нет, нужно было сделать этот большой круг. Он мог бы тогда показать Фариду камень, но понял, насколько это всколыхнет его мир. Поэтому отправил ученика к государю сразу, как только получил разрешение. Но сегодня этот круг наконец завершился.
В дверь постучал помощник и сообщил, что на кухне готов завтрак. Фарид сказал, что подойдет через десять минут, поднялся и достал меч из сундука. Свист металла, рассекающего воздух всегда успокаивал. Но сегодня Фарид и без того был спокоен. Он позавтракал и отправился в библиотеку. Архив Рилтенкора находился здесь же. Пришло время получить список с именами и заняться поиском профессора. Сегодня нужно было встретиться с ним во что бы то не стало.
Тяжелые двери с резьбой по краю подались легко и бесшумно. Парадный вход был выложен белым камнем, в холле его сменяли зеленые плиты.
Когда Фарид увидел человека, стоящего у стола смотрителя, сразу узнал профессора. Прислушиваясь к разговору, он огляделся на просторный холл, отметил, что отделка и украшения из арнадона хорошо выполнены. Все было точно таким, как в старых чертежах. Даже узор мастера повторили без изменений. Здесь было много камня, камень, как синоним самого времени, здесь имел намного большее значение. Фарид улыбнулся про себя, вспомнив горные кручи и пропасти.
- Мне нужно узнать, какую книгу два дня назад взял этот человек, - спрашивал профессор у смотрителя.
- Не могу сказать, в тот день дежурил не я. Подождите, посмотрю по каталогу, - ответил смотритель.
Когда-то давно он встречался с Гилбертом в подобном месте на большой земле. Они провели несколько недель за свитками и книгами и расстались, если не добрыми друзьями, то хорошими знакомыми. Кроме всего прочего профессора интересовали те же даты и лица. Все, что могло быть связано с Интайри, отметил тогда Фарид. Он подошел к столу и поздоровался со смотрителем и с Гилбертом. Профессор взглянул на него исподлобья и холодно поздоровался. Армаст увидел где-то в глубине его глаз усилие, почти борьбу памяти.
- Мы встречались с вами в большом Милантийском архиве, - напомнил Армаст, - и оказалось, что у нас много общего в любви к летописям.
Здесь Гилберт просто залился хорошо скрываемой злобой. Армаст видел потому, что ожидал именно этого. Нужно было отвлечь его, выбить ход его мыслей из той четкой колеи, которую диктовала чужая воля. Он не стал обращать внимания на тон приветствия.
- Армаст Эрдени. Я очень рад встретить Вас. Не удивительно, что вы не сразу вспомнили, нашей встрече больше пяти лет, ваша память служит великому делу, а я совсем незначительная фигура.
Прием сработал. Профессор отвлекся от своих тревог. Но какая разительная перемена случилась с ним!
- Армаст! - улыбнулся он уже той радостью, которую ожидал от него второй помощник государя. - Как давно ты приехал?
- Три дня назад, но в Рилтенкор только сегодня ночью, - ответил Армаст, и Гилберт обнял его.
Все изменилось в лице профессора, глаза глядели живее, в них не было ни тени злобы, и треть морщинок на его лице разгладилась.
- Не откажи быть моим гостем, пока ты здесь, - попросил его Гилберт, теперь он стал самим собой, - я живу за городом, недалеко, село Камыши, прекрасное тихое место. Только скажи, когда сможешь приехать, и я пришлю за тобой экипаж.
Армаст был очень рад приглашению. Но тут их прервал смотритель.
- Простите, профессор, в каталоге не отмечено ни одной книги.
Армаст смотрел в лицо Гилберта, взгляд его потух, и снова злость черными тенями залегла под глазами. Он повернулся к столу смотрителя.
- Несколько книг недавно списали, о них не может быть отметок, но я не знаю, брал ли их кто-нибудь.
- Дай сюда журнал и каталог, - приказал Гилберт, он, казалось, готов был трясти за шиворот ни в чем не повинного библиотекаря, и совсем забыл о друге, стоящем рядом.
Смотритель положил на стол большую книгу. Профессор отодвинул ее и взял журнал.
- Нет, напиши мне номера всех книг из усадьбы Эгеля, и сейчас же пойди, проверь, все ли на месте.
Смотритель поспешно взял листок и принялся переписывать номера, а Гилберт впился взглядом в журнал посещений.
- Да это он, - сказал он раздраженно и отдал журнал обратно.
Армаст отступил немного в сторону, и пристально наблюдал за Гилбертом. От его взгляда не ускользнула ни одна мелочь, ни угловатые резкие движения, ни отсутствующий злой взгляд, ни расширенные зрачки. Учащенное дыхание, казалось, Гилберту не хватало воздуха, указывало на тяжелую борьбу внутри. Армаст и так знал причины и симптомы его недомогания. Но не пренебрегая мелочами, он увидел не совсем то, на что рассчитывал. Это был тот состав, но действовал по-другому. Не ослабляя внимания Армаст вглядывался в каждую деталь, как орел впивался когтями в добычу, возможно, где-то тут скрывалось слабое место, которое помогло бы разрушить эти чары.
Краем глаза, за пределами реальности Армаст заметил рядом с Гилбертом тусклые, плохо различимые образы волков, они были практически незаметны на зеленоватом фоне каменного пола. Отодвинув видимый мир от себя, он увидел бы их со всей ясностью, но тут не стал этого делать. Они были почти незаметны. Это видение смутной догадкой снова задело его прошлое. Почти незаметные, не такие, как обычно. Армаст не пытался попрощаться с профессором, он остался в стороне, а Гилберт совершенно позабыл о нем.
- Я приду через два часа, найдите, какой книги не хватает, - отрывисто сказал профессор, резко повернулся и пошел к выходу.
- Но почему вы решили, что кто-то брал какую-то из книг? - почти дрожащим от волнения голосом спросил смотритель.
- Я видел, он взял одну книгу, - прошипел Гилберт, - исполняй, что приказано!
Действие этого яда представляло из себя неприглядную картину. Но вопрос, так волновавший его вдруг нашел простой ответ. Эту мысль он постарался удержать на расстоянии. Прежде, чем действовать, нужно было решить одно дело.
- Скажите, пожалуйста, - обратился Армаст к дежурному, - Вы сегодня будете здесь до вечера?
- Да, - ответил смотритель, очнувшись, и с облегчением вздохнул, - простите, вы хотели посетить библиотеку?
- Да, но позже, - сказал Армаст, - я загляну через час, мне нужно поговорить с Вами, я найду Вас здесь?
- Да, - ответил смотритель.
Армаст попрощался и вышел из холла.
Как можно быстрее он добрался до своего дома. Твердым шагом зашел в кабинет, задернул все шторы и закрыл дверь на замок. Она не отследила его перемещение на остров, она просто узнала имя из его мыслей. Так же как то, где находился обрывок письма. Это мог сделать только паразит. Фарид встал в центре комнаты, провел перед собой рукой, отодвигая видимый мир, словно занавеску, и оказался в темном пространстве. Темном от того, что оно показывало источники света, внимание, обращенное к нему. Где-то вдалеке, в пределах этого дома плавали несколько тусклых звезд, скорее похожих на маленькие луны, это были люди, что работали сейчас в доме. Он пригасил их свет и стал пристальнее всматриваться в темноту.
Минуту он провел в поиске других источников света, искорок, какого-нибудь сияния, или скрытых предметов и прозрачных форм. Он вглядывался, впивался в каждую пядь пространства, перебрал его по горсти, просеял сквозь сито, и ничего не нашел. Но у этого тонкого слоя тоже имелось прошлое, а значит и память. Наверное, она имела те же свойства, что память земли и предметов, только была привязана к нему самому. Не возвращаясь в видимый мир, он двинулся в прошлое. Как канатоходец с завязанными глазами, Фарид пытался балансировать в новом для себя мире, на пути тонком, как струна. Он просмотрел день, ночь, вчерашний день, двинулся дальше. И, наконец, нашел.
Как он и ожидал, в день его прибытия неподалеку появился паразит. Большой шар, темный или прозрачный, оттого и невидимый, но почти рядом. Совсем не такой, как обычные паразиты. Он и возник незаметно, потому Фарид и не почувствовал его прикосновения к своему миру. Незваный гость пробыл недолго, как раз чуть не утопив его в Памяти Мира. Дальше в прошлое он мог не смотреть. Остальное он мог найти в собственной памяти. Фарид вернулся в настоящее и тяжело опустился в кресло. Пока силы восстанавливались, он вспоминал события, дела, пути недавнего времени. Перебрав последние тридцать лет, Фарид пришел к выводу, что подпустил к себе эту гадость не более трех раз. Да, все три раза они пробыли с ним не дольше нескольких минут.
Она не хотела рисковать, найди он рядом этого гостя, и создавший его мог бы получить через обратную связь так, что мало бы не показалось. Фарид не заметил его двадцать лет назад, потому что искал не то. Обычно они были совсем другими, и он чувствовал не только присутствие их, но и приближение. Поэтому и не пытался защититься. Такие гости приносили своего рода пользу, выдавая своих хозяев и их намерения.
Первого паразита Сокорта, несомненно, отозвала сразу. Он сопровождал его в пещеру с оракулом. Второй открыл ей имя Дамилы Ранкор. Сокорта бросила ему эту мысль о соперниках. А тому гостю, что чуть не погубил Фарида, затянув в Память Мира, хватило для этого двадцати минут. Эта мелочь, какое-то ничтожное создание тонкого мира, привело к гибели Ионила, Дамилы и тех двух сильных.
Значит, пришло время проститься с открытыми границами. Не трудно было принять решение, но куда лучше было бы знать, как это исполнить. Судьба снова вынуждала прибегать к умению, которого он не имел. Только со слов древнего текста Фарид представлял, как можно защититься от любого темного существа подобного рода. Он поднялся, шагнул в центр кабинета и снова отодвинул видимый мир.
Не спеша он начал создать вокруг себя сияющее облако из завитков лучей и сполохов. Задал путь и цикл развития каждого из множества элементов, из каких состояла защита. Рассчитал вспышки и затухания этих маленьких звезд, линии изгиба завитков и спиралей из лучей. Нужно было поддержать равномерную плотность сияния облака уравновесив циклы активности и восполнения сил каждой из частиц. Сродни тому, как он лечил болезнь, вычищая и восстанавливая слои тонких человеческих тел, приводя периодичность активности разных слоев в гармонию, а что-то создавая заново. На это потребовалось немало сил, но скоро сияющий туман плотным слоем окутал его и начал вращаться вокруг.
Фарид вернул занавесь реального мира на свое место. Перед глазами поплыли стол, шкафы с книгами, камин, кресло совсем рядом. Качнуло вправо, и он повалился от усталости в кресло. Через минуту Фарид закрыл глаза, и счастливая улыбка озарила лицо. Теперь нужно было восполнить потраченное. Пустота внутри сделала восприятие острее, и он почувствовал себя огромным, становился больше дома, больше сада, касался самых облаков, и впитывал силу из окружающего мира. Он вдыхал ее огромными легкими, он согревался в солнечном свете, он пил дождевые струи. И силы возвращались. Удивительно, что они возвращались так быстро, и в этом чувствовалось влияние Сокровища Мира.
С утра Фарид собирался искать Гилберта, но увидев, что время не торопит его, решил, что к профессору лучше прийти с чем-то. Возможно, удастся вернуть ему книгу. Через десять минут он поднялся с кресла и снова направился в библиотеку.
- Профессор не возвращался? - спросил Армаст у смотрителя.
- Нет еще, - ответил дежурный, - он говорил, что придет через два часа, прошел только час, список книг готов, как он приказал.
- Хорошо, - начал Армаст, - мне нужно поговорить с Вами. Гилберт - мой давний знакомый. Я заметил, что он не здоров, возможно от того излишне раздражителен. Вы не могли бы припомнить, когда это началось?
Дежурный недоверчиво посмотрел на посетителя. Несколько секунд колебался, но потом все же решил, что вежливый и добрый господин заслуживает большего расположения, чем профессор, последнее время постоянно срывавшийся на всех.
- Он часто бывает у нас, работает в зале на третьем этаже, пишет. Я вижу его три дня в неделю, в дни своего дежурства. Профессор сильно изменился по возвращении из Фестианы. Месяц назад.
Армаст никак не ожидал услышать такой ответ. Он видел, что состав действует не совсем так, но длительность подтверждала, что мадам шагнула вперед и преуспела и в черной алхимии.
- Благодарю, Вы очень помогли мне. Помогите еще, пожалуйста. Скажите, что профессор хотел от Вас, о какой книге идет речь, и о каком человеке? Может я смогу как-то уладить это дело, чтобы он не тревожил Вас.
- Три дня назад, когда меня не было, - дежурный склонился над своим столом и придвинулся ближе к посетителю словно сообщая важную тайну, - приходил наш реставратор. Он взял одну из книг Кира Эгеля, чтобы починить ее. Дежурный сказал, что реставрировать не нужно, ее списали недавно, и не отметил книгу в каталоге. В тот день и час приходил профессор, и искал его, так что они чудом разминулись. Почему-то Гилберт страшно злился на него. Я бы не хотел называть профессору имени этого человека. Хотя, наверное, он догадался, кто это был.
- Согласен с вами. Но если бы я смог найти этого человека, то попытался бы все уладить.
- Его зовут Радмир Кроссар.
- Кроссар? - удивленно переспросил Армаст.
- Да, вы его знаете?
- Я встречал это имя в прошлом, над которым работаю, - пояснил Армаст, настала его очередь раскрывать свои тайны. - Я занимаюсь жизнеописанием Киана Веледарского. Одного из друзей Киана звали Кроссар. Я собирался прийти к вам посетить архив и прочесть записи за то время.
Дежурный окончательно проникся доверием к посетителю.
- Это не отнимет у вас много времени, - сказал ему смотритель, - в те годы город только строили, записей сохранилось немного. Если хотите, я отыщу для вас все, что есть.
- Благодарю, - Армаст почтительно склонил голову, - Вы окажете мне неоценимую помощь. И еще мне нужны будут имена всех, кто обращался к тем же документам за последние пять лет.
Через несколько минут Армаст уже просматривал записи. Смотритель положил перед ним три папки. Здесь хранились записи торгового союза, строительной компании, лекарские записи, а также почтовые табели.
- Ведомства хранят бумаги у себя не более двадцати лет, а потом отдают в единый городской архив, как и везде, - напомнил смотритель. - А вот дела о нарушениях и претензиях.
Он положил на стол еще одну папку, самую тонкую из всех. Армаст поблагодарил смотрителя, и тот ушел.
Фарид взялся за бумаги. В то время, когда Киан находился в городе, он жил в усадьбе Кира Эгеля, но когда он покинул город, когда он отбыл строить Интайри, в записях торгового союза встречалось много записей о покупке инструментов, металла, и других вещей для стройки. Среди всех прочих записей они отличались отсутствием места назначения. Обычно горожанам или жителям соседних сел привозили такие покупки по месту строительства, а в этих заказах были только имена и даты. Но эти имена Фарид знал. Он внимательно пересмотрел записи и теперь совершенно точно мог сказать, в какие именно годы шло строительство.
Одна запись вызвала особую радость, квитанция о покупке инструмента на знакомое Фариду имя, но в ней указывалась оплата доставки. Лучшего и желать было нельзя. Даже если бы тут указали адрес, сейчас он никуда бы не привел, но здесь стояла цена за доставку. Фарид развернул карту острова, которую взял с собой, и отыскал в папке квитанции на покупки из соседних сел. Он сравнил цены и расстояние. Да, Интайри была чуть дальше самого последнего села. Это в том случае, если с покупателей не взяли меньше положенного, Киан имел добрую славу.
Фарид перелистал самую тонкую папку, о нарушениях. И сразу отложил ее. Мелкие недоразумения затрагивали не те годы, и не те имена. "Смотритель знал толк в поисках по архиву, когда говорил, что это не займет много времени", - подумал Фарид, когда в четвертый раз подлил масла в лампу. Прошло больше четырех часов, но в работе с бумагами архива это было ничто, обычно Фарид просиживал над документами неделями, с раннего утра и до позднего вечера. И сейчас подошло время оставлять бумаги и идти домой. Но пока никто не тревожил его, он открыл большую папку строительных дел. Она была очень большой, в три ладони толщиной, но тут сверху лежали несколько листов с переписью всех документов. Фарид быстро пробежал глазами и не встретил знакомых ему имен, когда он дошел до интересующих его лет, с особой внимательностью прочел все записи, и не найдя ничего положил листы на место. Конечно, он и не думал, что найдет в этих бумагах что-то. Ни Киан, ни первые жители Интайри не нуждались в помощи со стороны. Они сами были отличными мастерами.
Оставалась большая папка лекарских дел. Здесь могли быть только сведения о вызовах, и приеме на лечение в лечебный дом. Фарид бегло просмотрел годы. В нужное ему время записей сохранилось не много. Он принялся внимательно читать. Снова только для того, чтобы ничего не пропустить. В коридоре уже послышались шаги смотрителя, когда ему встретилось знакомое имя. Среди записей один вызов был записан на имя Дисария Грони. В записи говорилось о четырех часах пути до места. Эта очень ценная находка означала, что во-первых, Киан покидал Интайри хотя бы однажды, при нем не возникло бы нужды в лекаре, а во-вторых, дорога в Интайри заняла у лекаря четыре часа.
Когда пришел дежурный, все бумаги были сложены. Он унес их и вернулся к столу. И тут Армаста будто камнем ударила собственная мысль.
- Силы небесные, как я мог? - он с досадой оглянулся на смотрителя. - Зачитался и совсем забыл, я же хотел встретить здесь господина Гилберта, он конечно же давно ушел.
- Профессор не приходил, - ответил библиотекарь, - я тоже удивлен, и послал бы предупредить Вас, но я прождал его до самого закрытия, и он не появился. Не стал бы Вас беспокоить, но сейчас я сам ухожу, а сторож вряд ли сможет помочь, если что-то понадобится.
- Еще раз благодарю, - сказал Армаст, когда они шли по коридору, - Вы мне очень помогли, я нашел многое из того, что мне было нужно.
Они вышли через парадные двери и, простившись, разошлись в разные стороны. Фарид сложил в карман аккуратно свернутый список и оглянулся, библиотекарь свернул на восток и исчез за поворотом. Солнце село, теперь быстро темнело. Фарид любил вечерние часы в городе. Улицы, пустели, а когда он шел не спеша, то становился частью музыки города.
Фарид направлялся к своему временному дому. Сегодняшний день подтверждал многие предположения. Значит, и искателям известно, что Интайри должна быть где-то недалеко, до нее не более четырех часов пути. Фарид припомнил, куда триста лет назад могла привести дорога от Рилтенкора за четыре часа. С этими мыслями он дошел до своего дома, зашел в кабинет и первым делом расстелил на столе карту.
- Во-первых, отметим то, что дорога не возникнет в месте для этого неподходящем, - сказал Фарид самому себе, - значит, часть этого пути есть на карте и по сей день.
От Рилтенкора в сторону гор вело только две дороги, в Окраинное и в Камыши. До обоих сел было примерно одинаково, около пяти верст. А отчет лекаря говорит о четырех часах езды, в экипаже это около тридцати верст. Фарид посмотрел на Окраинное, оно лежало за рекой, почти у самого леса. Вдоль реки тянулись поля.
Еще дальше на запад, почти сразу начинались горы со множеством обрывов и ущелий. Фарид оставил Окраинное. Он отметил двадцать верст от Камышей, очертив дугу от гор на востоке до гор на западе. Она проходила шестнадцатью верстами дальше Родников. Тут в дверь его кабинета постучали, и помощник сообщил, что стол в столовой накрыт. Фарид сложил карту и отправился готовиться к ужину.
Ночь прошла тихо и спокойно. Утро слышалось за окнами птичьими песнями, город пока молчал. Улицы были пусты, ни стука копыт, ни шума проезжающих экипажей.
Фарид сел на пол, свернул ноги в позе лотоса и положил руки на колени ладонями вверх. Он чувствовал, что это происходило и без его усилий, без его воли и согласия, как росток прорастал из семечка, потому что пришло время. Так и он, просто отбросил все ненужное, его собственных заслуг в этом не было. Сейчас пришло время дать себе ответ.
Три последних жизни он искал сведения о Сокровищах Мира. Ждал, когда их эпоха подойдет к концу. Он хотел доставить один из камней в Город Древних. Для чего нужно было именно ему, Фариду, относить камень? Чтобы быть принятым Великими. Он не хотел богатств, он хотел научиться большему и стать искуснее. Он хотел еще больших дел и еще большего света в мире. И снова он сказал себе: «глупец». Чтобы научиться большему, нужно было усвоить малое. А Ортен не научил его и малому до конца. Почему? Или, скорее для чего. Для того, чтобы он получил право стать хранителем государства. Вчера он надеялся, что, придя к порогу Интайри он получит то, что потерял триста лет назад.
Не потерял. Оставил или принес в жертву, чтобы сделать то, чего не могли другие сильные. Не ему суждено отнести камень обратно. Но тогда Ортен не стал отнимать у него мечту. Об этом он говорил ему триста лет назад. Не нужно отречение, нужно понимание единственно верного пути. Теперь он понял. Нельзя было разбивать мечту, осколки долго потом ранили и мешали бы, стоило дождаться, когда она отцветет и станет прошлым. Как долго он шел к этой истине. И как ни странно, действительно, для него этот путь оказался лучшим и многому его научил.
Несколько лет назад записи Милантийского архива открыли ему еще одну тайну. Эти горные леса хранили когда-то, или хранят до сих пор не только Сокровище Мира. И когда Фарид узнал об этом, сердце откликнулось не меньшим трепетом. Он принял древнюю тайну, как равноценную цель. Мечты отцвели, сердце было готово принять любой исход, и опять судьба не отнимала у него древних сокровищ. Теперь он должен отыскать Интайри и встать на ее защиту. И действовать нужно, не тратя времени понапрасну. Остальные начатые дела он завершит потом. Составит жизнеописание Киана. Оно послужит людям примером и опорой в наступающей эпохе. Проследит за государственными делами. Он вернется на свой пост в Агнигоре. А сейчас ему, нужно принять на свои плечи тройной груз. Тогда над обрывом он потерял двоих соратников. И теперь ему предстояло взять часть их задач на себя.
Появились эти молодые люди, ученики Гилберта, которые пожелали отыскать Интайри, Фарид должен помочь им. Горечь прошлого снова коснулась его сердца, тем сильным исполнилось бы сейчас по двадцать лет. А Сокорта пыталась внушить ему мысль о том, что они соперники. Он жалел о потере помощников, друзей и братьев по оружию.
Фарид встал и переоделся. Он был спокоен, как гладь горного озера, и не стал доставать меча. Это знание давно жило в нем, и никуда больше не исчезнет. Сегодня Фарид должен отыскать профессора. Обычно в этот день недели Гилберт бывал в городе, заходил на рынок, а потом снова шел в библиотеку, писать. Если верить линиям вероятности, которые Фарид просмотрел с утра, можно было встретить Гилберта утром на рынке. Он помнил, что от этого яда спасения не было, но также знал, что самый долгий срок для жертвы не больше недели. А прошел уже месяц, и профессор выглядел неплохо. У Фарида появилась надежда, что если он сможет поддержать его здоровье и выиграть время, то придумает, как помочь ему.
После завтрака он вышел из дома и отправился в южную часть города. Он пошел пешком, не торопясь, оглядывая дома, окна, карнизы, лепные и каменные украшения, арки, колонны, балюстрады балконов и террас. Он слышал музыку во всем этом. Когда солнце садилось, она слышалась тихой и умиротворяющей, когда полдень бликами играл на полированных камнях, она звучала торжественно и жизнеутверждающе. И люди тоже были частью этой музыки, с их короткими жизнями. Они сменяли друг друга, поколение за поколением, а он все так же шел по городу, не состарившись ни на год. Город оставался для Фарида ближе своей долгой жизнью, чем люди. Но не любой город. Только красивый, построенный с душой, по строжайшим законам гармонии, и наполняемый светлыми душами.
Агнигор не был таким. Да, говорили, что он красив, да, богато украшен, но не хватало той единственной связующей нити, которая собирает все отдельные здания в один большой ансамбль, как бусины в ожерелье. Нельзя сказать, что в нем не чувствовалось единого стиля. Все виделось точным и правильным, но не доставало души и гармонии. А здесь Фарид отдыхал душой. Может от того, что Фестиана и Рилтенкор были построены по его чертежам. И почти не понесли изменений. Они звучали стройно и гармонично.
Он прошел улицу до самого конца, словно прослушал концерт, и очутился возле городского рынка. Торговцы разворачивались на своих местах, лишь немногие лавки пустовали. Фарид пошел между рядов, оглядываясь то направо, то налево, высматривая знакомую фигуру. Чего тут только не было, обувь, одежда, инструменты, ткани, посуда. Фарид остановился, когда точно перед ним открылось окно очередной лавки. Он заглянул и увидел стоящие на полках тонкие и изящные белые сервизы. Фарид повидал много всякой посуды, но эти изделия могли бы приковать к себе даже неискушенный взгляд.
- Лучшая посуда в городе, господин, - сказал ему лавочник, только что открывший окно, - вчера у меня было пять сервизов, сегодня осталось только два, к обеду уже может не остаться ни одного, так что торопитесь.
- Это из Родников? - спросил кто-то из лавки позади Фарида.
- Ну тогда точно, лучшая, - сердито заметил продавец соседней лавки, - у нас все лучшее из Родников, то ли у них там вода мокрее, то ли огонь горячее.
- Да не бурчи ты, - цыкнул на него лавочник с противоположного ряда, - не успел сам перекупить, так не мешай другим. Вот, господин, поглядите сами, да и сравните, у меня ковры оттуда и из Окраинного. И вот один остался издалека совсем, от Семи Озер привез. А если не разглядите разницу, так рукой потрогайте.
Фарид провел рукой по коврам, и убедился в правоте торговца. Он поблагодарил его и снова повернулся к сервизу. Взял тонкую вазу в руки и почувствовал, как его рукам вдруг стало тепло. Утро сегодня было прохладным, и ваза должна была забрать часть тепла у взявшей ее руки, но тепло передалось Фариду. Тепло и какой-то необъяснимый трепет в глубине души. Фарид задумался, какой искусный мастер сотворил эту тонкую и красивую вещь? Он должно быть уже стар, но руки до сих пор верны ему. От этого тепла ему вспомнились родные места, горные кручи, и еще что-то на грани реальности, его детские сны. Он аккуратно поставил вазу на место. Вдруг ему очень захотелось купить этот сервиз, но он знал, что с его образом жизни, когда не знаешь, в каком городе ты будешь ужинать, эти вещи были не нужны.
- Из Родников? - спросил знакомый голос позади Фарида.
Он оглянулся и увидел Адриора Гилберта. Профессор был в добром здравии и выглядел бодрым.
Черные тени под глазами исчезли.
- Да, профессор, - ответил лавочник, Гилберта в городе знали хорошо, - Вы верно заметили, лучшая посуда на всем острове.
- Армаст! - сказал Гилберт своему давнему знакомому, - я рад тебя видеть! Приглашаю тебя к себе прямо сейчас, мой экипаж у парадной арки этой площади. Если у тебя найдется несколько часов для доброго друга, ты сделаешь меня счастливым.
Армаст кивнул Гилберту, и внимательно пригляделся к нему, не упуская ни одной мелочи. В прошлый раз он заметил рядом с профессором еле заметные образы волков, но сегодня никакого другого внимания и воли, кроме его собственных, рядом не оказалось. Профессору стало намного лучше, и он сам очень радовался этому. Поэтому не походил на себя. Армаст запомнил его немногословным и прямым, он мог казаться угрюмым, когда задумывался, какие-либо проявления радости были чужды ему, он переживал ее глубоко внутри себя. Армаст подумал, стоит ли говорить то, что он собирался. Потом, решив все же испытать его, начал.
- У меня только одно дело в Рилтенкоре на сегодня, и буду рад, если вы поможете мне в нем, я собирался посетить усадьбу Кира Эгеля.
Армаст пристально глядел на Гилберта, в самую глубину его глаз, чтобы ни одна мелочь не ускользнула от него. Но профессор совершенно спокойно улыбнулся и сказал, что будет рад составить другу компанию. Они вышли с рыночной площади, сели в экипаж и поехали в западную часть города. Теперь здания проплывали мимо с большей скоростью, но Армаст отмечал, что и здесь все так же красиво и гармонично, как в центральной части. Кучер правил несколько напряженно, хотя был далеко не молод, заметил Армаст. Скорее всего, он не так давно взял в руки поводья. Он спросил Гилберта знаком ли ему этот извозчик?
- Да, знаком, - ответил Гилберт, - да только это не извозчик, он помогает мне во дворе, извозчик отчего-то ушел от меня недели три назад. А я не очень легко привыкаю к новым людям. Вот и уговорил старика Этьера взять поводья.
Вскоре они остановились у больших кованых ворот. Это были тяжелые кружева, в сравнении с легкими узорами ворот у Элистила. Но они тоже радовали красотой. Почти сразу в конце аллеи ведущей к парадному крыльцу показался человек. Он открыл ворота, и лошади прошли вперед. Закрыв ворота, человек подошел к Армасту и профессору.
- С какой части усадьбы вы бы хотели начать осмотр? - спросил он.
Армаст никогда не был в доме Кира, в Рилтенкоре, он знал этого человека еще на большой земле. Он ответил, что его интересуют мастерская и кабинет господина Эгеля. Смотритель пригласил их с профессором пройти за дом. Имение было выставлено на продажу. Потомки Кира покидали остров.
- Некоторые вещи уже проданы, - объяснил смотритель, - книги неделю назад отвезли в городскую библиотеку.
- В библиотеку? - удивился Армаст.
- Да, - ответил смотритель.
- Там несколько из них списали, и одна исчезла бесследно, - грустно сказал Гилберт.
Армаст снова пригляделся к профессору, но это была его собственная досада. Гостей встретило небольшое одноэтажное здание. Провожатый распахнул перед ними двери, и они вошли в единственную комнату с несколькими столами и камином. Пока смотритель начал рассказ о доме и мастерской, Армаст постарался заглянуть в прошлое, точно в то время. Но когда оно стало доступным для взгляда, Армаст увидел огонь. Пылало со всех сторон, горели холсты на мольбертах, горели шторы, потом горело все, деревянные перекрытия падали, с крыши осыпалась черепица. Значит тут и вправду случился пожар. Фарид сделал еще вдох и вернул время немного назад.
За окном темнела ночь. Холсты и мольберты стояли на своих местах. Фарид оглянулся и заметил, что здесь находились только чистые, или загрунтованные холсты. Картин Кира здесь уже не было. Одно единственное полотно в тонкой позолоченной раме висело на стене. Фарид пригляделся к нему. Какой красивый вид открывался взгляду! Маленькие домики на берегу реки. Нет, Фарид пригляделся лучше и увидел, что это горное озеро. Сразу над домиками зеленой стеной вставал лес, а чуть поодаль, справа… Только тут Фарид понял, что за место было на картине, Кир написал вид Интайри, справа, чуть поодаль виднелись белые узорные колонны той самой беседки, которая хранила источник и кристалл, они венчались узорным каменным кольцом.
Его мысли прервал вошедший человек. Лица его Фарид не разглядел, оно было скрыто под капюшоном. Он прошел к картине мимо кучи старого тряпья, на которую Фарид поначалу не обратил внимания, снял ее со стены и вынул из рамы. Раму он бросил тут же, затем подошел к куче ветоши, взял одну тряпку, пропитанную маслом, поджег от пламени в камине и бросил назад, в кучу. Пламя запылало мгновенно. Человек посмотрел последний раз на комнату, и теперь в свете начинающегося пожара, Фарид узнал хозяина этого дома, Кира Эгеля.
Это было хорошим решением. Если все свои картины он посвятил Интайри, лучшим вариантом оставалось, сказать, что они сгорели во время пожара. Армаст вернулся в свое время, к профессору, но в глазах у него стояли маленькие деревянные домики, на берегу горного озера, и колонны беседки. Теперь он видел Интайри своими глазами. Как он порадовался сейчас, что позаботился защитить свои границы от паразитов. Несмотря на усталость, мысли звенели как горный ручей, необычайная радость, тихая и ровная, как весеннее утро, согревала сердце.
- И все из-за искры от не погасшего камина, - закончил Гилберт свой рассказ, который Армаст пропустил, глядя в прошлое. Но ему было вполне понятно, о чем говорил профессор.
- Значит ни одного полотна, с грустью в голосе подытожил Армаст.
- Ни одного, - подтвердил Гилберт, - более господин Эгель не брал в руки кисти, он уехал из города, оставив имение родственникам.
Затем проводник пригласил пройти в дом и провел гостей через террасу. Их принял просторный зал в два этажа высотой. Обстановка осталась изящной, но не вычурной. Как сказал провожатый, со времени Кира здесь мало что поменялось, вместо старой мебели, обычно заказывали такую же, шторы шили той же формы, и кроме цвета, можно было с полной уверенностью утверждать, что тут все осталось таким же. Они с Гилбертом прошли мимо каменной лестницы свернули направо и смотритель открыл перед ними вторую дверь, здесь располагался кабинет. Армаст зашел в просторную светлую комнату. Шкафы и полки здесь уже пустовали. Стол у окна еще стоял, но стула и кресел не было. Армаст огляделся и обернулся лицом к профессору, следовавшему позади.
- Адриор, простите мне этот вопрос, - обратился Армаст к профессору, - я заметил ваше глубокое огорчение тем, что эти книги передали в библиотеку. Почему вы не одобряете этого? Там они будут храниться в порядке, и прочесть их сможете и вы и любой другой.
- В том то все и дело, что и любой другой. Одна из книг уже пропала, с грустью ответил Гилберт. Это долгая череда печальных событий, Армаст. И здесь я опоздал дважды.
- Хорошо, - согласился Армаст, - для длинных рассказов есть долгие вечера, - он не сомневался, что Гилберт поведает ему все.
Армаст продолжил рассматривать кабинет. Он собрал последние силы и снова погрузился в прошлое. Он отмерил время за неделю до написания письма. Через несколько минут прошлое стало четким, и Фарид перелистал те часы, когда кабинет пустовал. Несколько дней никто не входил. Это была слабая надежда, Кир мог разделить письмо в другом месте. В течение нескольких дней кабинет пустовал, потом, когда Фарид уже отчаялся кого-нибудь увидеть, вошел Кир. Он взял из шкафа одну книгу, и прошел к столу. Достал из ящика стола тонкий нож и аккуратно отделил форзац книги от ее корочки. Потом вынул из сумки конверт и извлек оттуда аккуратно оторванную часть письма.
Фарид наклонился над столом и, мысленно умоляя Кира посмотреть сложенный пополам листок, пристально глядел на движения его рук. Хозяин развернул листок. Фарид попытался прочесть, что было написано на нем. «…онил! … у меня четыре последних … остью. Я пришел к сокровищу…» - Киан очевидно приветствовал Феонила и рассказывал прошлое Интайри, Фарид узнал цитату из текста дивиярских летописей, дочитал обрывки фраз до середины страницы. «…не покажется тебе долгой…» - это было сказано о дороге, дальше он стал читать с особой внимательностью. «…ы каждую минуту будешь…» практически ничего не значило. «… реку теперь безопасно…» - переправляться скорее всего, но что значит теперь? Нашелся брод или был построен мост? Эти мысли Фарид отложил на потом. «... дорога поведет тебя лесом… реди молодых сатил, где-то утопая…» «…леку от обрыва тебя встретят две…» «…камня образы мужчины и… стье видеть однажды. Озеро… ными бликами, и дома на… ади. У нас всего семнадцать домов… ть большим. Беседка с родником … тне саженей от берега… у нас есть место и для…» И дальше Киан еще раз приглашал Феонила приехать. Кир, видно, тоже прочел часть письма, он достал из ящика чистый маленький конверт, положил в него листок и засунул в обложку и заклеил ее.
Потом немного погодя, открыл книгу и нарисовал на ней знак. Одна линия легла на белый лист, она повторила контур горы Айриорт. Над ней Кир обозначил несколькими штрихами открытую дверь. Нарисовал выше большую звезду, а вокруг обозначил несколько маленьких. Потом встал и положил книгу в тайник в стене.
Армаст вернулся к профессору. Его товарищ задумчиво сидел на оставшемся диване и молчал. Он по-прежнему был самим собой. Затем они осмотрели остальные комнаты, и отправились к Гилберту.
Пока экипаж ехал по городу, Армаст молчал и пытался восполнить силы. Он думал о том, что прочел в обрывке письма. Удастся ли искателям сложить все части письма или уже удалось? Оставлял ли Киан это письмо для детей Дамилы или же для любого человека, какого судьба приведет на путь поиска? Как оказалось, это был очень опасный путь.
Гилберт сидел напротив и любовался облаками. Он выглядел радостным, но Армаст заметил, что профессор устал. А ведь время только подходило к обеду. Наверное, дела обстояли немного хуже, чем подумал Армаст о здоровье Гилберта.
- Простите меня, профессор, - начал он, - боюсь показаться навязчивым, но должен вам сказать кое-что. Помимо прошлого, я хорошо разбираюсь в лекарском деле. Поэтому, если у вас есть какие-то опасения, если что-то вас беспокоит, я могу помочь вам, как никто другой.
- Армаст, ты очень наблюдателен, благодарю, - сказал Гилберт.
Несколько минут он думал, его брови то хмурились, то снова поднимались. Наконец он решился.
- Я неважно чувствую себя последнее время. Если тебе будет не трудно, выслушай меня и дай совет.
- С радостью постараюсь помочь, чем только смогу, - улыбнулся Армаст.
Дорога пролетела быстро, за городом экипаж немного трясло, и разговоров не было. Армаст думал о письме Киана, из того обрывка выходило, что Интайри стояла на берегу озера, Феонил не счел бы дорогу долгой, потому что она радовала красотой, проходила в основном по лесу, где-то пересекая рощу молодых сатил. Вскоре экипаж подъехал к дому Гилберта. К удивлению Армаста, это был большой дом, срубленный из дерева. Заметив интерес гостя, Гилберт пригласил его осмотреть усадьбу. Армасту понравился дом, он очень хорошо смотрелся именно здесь, в селе, на фоне полей и рощи неподалеку. Рядом с домом раскинулся большой сад. Многие деревья и кустарники здесь цвели, и вокруг разливался чудный аромат.
Гилберт рассказал о том, как приехал сюда давным-давно, едва получив степень доктора. Всю жизнь он проработал в Рилтенкорской гимназии, эта работа позволяла совершенствовать свои знания и дальше. Он построил этот дом спустя двадцать лет, после приезда на остров. Знакомые говорили, что молодой доктор многое теряет, уезжая с большой земли, но он никогда не жалел об этом.
- Здесь и только здесь есть что-то особенное, чего не сыщешь больше нигде на земле. Я знаю столько всего, но не знаю, как объяснить такую простую вещь.
- Я понимаю, Адриор, - сказал Армаст, - очень хорошо понимаю.
Гилберт пригласил его в дом. В столовой накрывали к обеду. Профессор познакомил его со своей женой и Армаст заметил ее переживания о здоровье мужа. За обедом она ловила каждое его движение, слово, взгляд, и по ним безошибочно определяла состояние. Армаст и раньше хотел поговорить с ней, но теперь уверился в том, что это принесет ему довольно точные сведения.
После обеда Гилберт и гость прошли в кабинет.
- Теперь можно поговорить, - сказал хозяин, он пригласил Армаста расположиться в кресле, а сам сел на диван.
- У нас много времени для долгих разговоров. Профессор, выбирайте сами, о чем вы хотели бы поведать мне в первую очередь.
Как и догадался Армаст, Гилберт оставил свое здоровье на потом.
- Тогда о книге. Около трех недель назад ко мне пришел один из моих учеников. Я знал, что он тоже интересовался Южной Звездой. Ему посчастливилось найти в бумагах Эгеля конверт. Его обронили при переноске вещей, я видел на краю часть следа от обуви, но это не так важно. Чистый конверт, чистый лист внутри, но конверт был когда-то запечатан и потом краешек аккуратно оторван. Он попросил меня помочь прочесть текст, если он там есть. Юноша верно решил, что это может быть связано с Интайри. Мне в тот день нездоровилось, и, возможно, я был немного резок с ним. Признаться часть того разговора я плохо помню. После двух часов труда текст раскрыл свою тайну. В наших руках оказалась короткая записка Кира Эгеля Киану. Ни слова о Южной Звезде. Так я ему и сказал. Но там говорилось о письме, которое Кир, по велению Киана, разделил на три части и отдал на хранение двум разным людям, а третью оставил у себя. Я вернул конверт, решил немного собраться с силами и ехать в Рилтенкор, в имение Кира Эгеля. В тот день здоровье не позволяло. Когда я все же выехал в город, было поздно, в доме Эгеля сказали, что книги отвезли в библиотеку, и книгу из тайника вместе с ними. Я поспешил туда, но опять опоздал, ее забрал реставратор, я видел, как он на площади положил ее в сумку. Ничего незаконного в этом нет, книгу списали. Но в ней должна быть часть письма. Я хотел навестить юношу, что принес мне конверт, чтобы узнать у него, где теперь можно найти книгу, но произошло страшное несчастье, Гелиан погиб. Я приехал к нему, когда его уже проводили в последний путь. Теперь я не знаю, в чем мне винить себя, и где искать книгу.
- Попытаюсь помочь вам в этом, - сказал Армаст, - книгу обязательно нужно отыскать. Но скажите, Гелиан был единственным искателем Интайри?
- Нет, кроме него есть еще двое моих учеников, я рассказывал детям эту историю дважды, и после этого нашлись трое юношей, которые захотели участвовать в поисках Южной Звезды. Некоторые из них преуспели в этом больше, чем я. Не пойми меня неправильно, я не завидую, я жалею, что мы все порознь ищем одно и то же, когда можно сделать это быстрее и легче.
- Согласен с вами, профессор, - кивнул Армаст, - прибавьте к их числу и меня потому, что я тоже должен отыскать ее, ведь это часть жизни Киана. И я хотел бы написать о ней.
Армаст снова пригляделся к Гилберту, но тот был самим собой.
- А теперь, пожалуйста, вы обещали рассказать о своем самочувствии, - напомнил ему Армаст.
Профессор немного помолчал, собираясь с мыслями.
- Не сочти меня сумасшедшим, иногда не могу вспомнить, что было со мной час назад. И не подумай, что память мне изменяет, я прекрасно помню свой предмет, и даже сейчас могу рассказать тебе любую из тем. Но я встретил тебя в библиотеке вчера. Не могу вспомнить, как попал туда и как ушел. Помню, как шел в тот день в библиотеку искать книгу, но не помню часть дороги. Меня часто бьет озноб, а мне говорят, что я весь горю, и наоборот.
- Когда вы стали замечать это? - уточнил Армаст. - Постепенно или это началось резко?
- Могу сказать, совершенно точно, что это началось после поездки в Фестиану. Мы попали под дождь, но продолжили путь, я просто застегнул последнюю пуговицу на пальто и укрылся пледом. Когда я вернулся в Камыши, то слег с простудой. Но потом стал замечать, что внезапно оказываюсь в месте, куда не собирался идти и не помню, как там очутился. Ночью прошлых суток, жена говорит, что мне было совсем плохо, вызывали лекаря из Родников. Он пробыл со мной почти до утра, на следующий день я пил его лекарства, и сегодня мне первый день за месяц намного легче. Нет постоянной тяжести в голове, постоянного легкого головокружения, словно я нахожусь где-то не здесь.
- Напишите мне, пожалуйста, свое имя, - попросил Армаст.
- Что? - переспросил профессор.
- Ваше имя, или что-нибудь такое, что можете написать так же уверенно.
- Конечно, прости, тебе тут виднее.
Гилберт прошел за стол, достал бумагу, перо и сделал то, что было нужно. Армаст внимательно смотрел, за каждым движением Гилберта. Его руки двигались легко и плавно, не было и намека на угловатость движений, которую он заметил у профессора в библиотеке. Когда он передал лист, Армаст внимательно вгляделся в почерк.
- А теперь найдите мне, пожалуйста, если можно, ваши записи до того, как вы отправились в Фестиану.
Гилберт открыл ящик стола и достал несколько документов. Два он отложил, а третий протянул Армасту.
- А на тех двух листах вы писали после поездки, когда у вас болела голова? - спросил Армаст и попросил подать и их тоже.
- Да, - подтвердил профессор и отдал эти листы.
Армаст увидел то, что ожидал. Два листа, на которых он писал сейчас и месяц назад, являли чистый ровный почерк твердой руки профессора Адриора Гилберта, а два листа на которых он писал с головной болью, разительно отличались. И было одно интересное совпадение, Армаст достал из кармана листок, с записанным адресом госпожи Кертель и сверил почерк. Один из листов был написан коряво, но это были не обычные каракули, а переход от одного почерка к другому или обратно, а второй точно повторял буквы на записке с адресом. Армаст подал этот листок Гилберту.
- Я могу сказать, что вы не помните, когда писали на этом листе, - заключил Армаст.
На что профессор лишь молча кивнул головой. Армаст поставил на стол свой небольшой чемоданчик, за которым специально просил заехать в его дом. Он открыл крышку и в глубине блеснули чаши, гирьки, стеклянные пузырьки, и инструменты.
- Позвольте вашу руку.
Профессор повиновался. Гость пощупал пульс, посмотрел глаза Гилберта на свет, и задернув шторы. Потом сказал лечь на диван и пощупал живот, и послушал легкие. Не стоило сейчас осматривать тонкие слои тела, нужно было только оценить шанцы выжить. Дела профессора были действительно не так хороши. Сердце сжималось от хорошо знакомого чувства, когда ты пускаешь смертного человека в свою душу, а он вскоре покидает тебя.
-Армаст, я ведь знаю, что не буду жить вечно, - словно в подтверждение его мыслей, сказал Гилберт. - Мне сто двенадцатый год. Для работы в полях я стар, для гимназии еще гожусь. Но осталось мне не так много, как меня не лечи. Я просто хочу успеть увидеть Интайри своими глазами, поэтому попросил тебя помочь. Мне нужно еще немного времени.
- Профессор, не говорите так, впереди у вас долгие годы, - попытался приободрить его Армаст.
Гилберт улыбнулся и немного помолчал.
- Благодарю за доброе слово, дорогой друг, - сказал Гилберт.
- Вы упомянули, что вам очень помог лекарь из Родников, я могу посмотреть, что он выписал?
- Да, конечно, - профессор достал из шкафа лист с записью и конверт с порошком.
Армаст поглядел на рецепт. Почерк был незнаком ему, и имя тоже. Судя по тому, что здесь не значилось название болезни, лекарь действительно был хорош, потому как состояние профессора названия не имело, и действительно знающий человек признал бы это, и не стал бы приписывать ошибочный диагноз, не разобравшись. Армаст приоткрыл конверт и вдохнул аромат лекарства. Сначала закрыв глаза, а потом разглядел содержимое и снова вдохнул. Он узнал этот сбор. И увидел в конверте части именно тех трав, какие предположил в составе.
Да, пожалуй, это был единственный рецепт, подходящий в таком случае как нельзя лучше. Армаст задумался. Он и сам бы после долгих поисков, в итоге пришел бы именно к этому сбору. Состав понемногу ослаблял действие яда, но не пытался избавить организм от него, потому что это погубило бы больного. Сбор был сложный, а компоненты редкие, и Армаст еще раз отметил, что лекарь из Родников искусен в своем деле. Об этом он и сказал Гилберту.
- Я сейчас подумаю над одним составом, в дополнение к этому, - добавил он.
Стоило подобрать простой рецепт, поддерживающий здоровье и придающий сил, и не вступающий в конфликт с компонентами первого рецепта. На самом деле таких составов существовало не много. И ни один из них не подходил полностью. Пришлось бы исключить из порошка по одному или по два компонента. И Армаст решал, какой из составов понесет наименьшие потери. Наконец, он достал и собрал весы. Он открыл несколько склянок, взвесил компоненты, ссыпал все в большую чашу и перемешал, а потом разделил и запечатал в десять конвертиков. Это был хороший выбор, второе лекарство немного усиливало действие первого и придавало сил.
- По одному на ночь, заваривать кипятком, выпивать с травяным осадком, - сказал Армаст, подавая профессору.
Гилберт взял лекарство с благодарностью и сложил в шкаф, где лежал первый рецепт.
- Теперь скажите мне, если в этом нет тайны, где вы были в Фестиане?
- Я ездил по делам гимназии, посетил главу города, библиотеку. Останавливался в гостинице на южной окраине. Во второй день я посетил концерт, а перед этим обедал у одной знатной и влиятельной дамы, ее имя, - профессор запнулся, - ее имя...
- Сокорта Кертель, - напомнил ему Армаст.
- Да, точно, - согласился Гилберт, - ты знаешь ее?
- Имел честь познакомиться два дня назад.
Наступило молчание. Армаст не прикладывал никаких усилий, чтоб узнать мысли Гилберта, они звучали совершенно отчетливо, а Армаст много внимания уделил профессору, и теперь слышал их со всей ясностью, какую они являли. Гилберт думал, что сильно простудился по дороге. Мадам казалась ему хорошим человеком, ее заботили государственные дела и отдельные люди, упрекнуть ее было не в чем, но что-то внутри говорило ему, что верить ей нельзя.
- Простите, профессор, я ко всему прочему настоятельно рекомендую вам как можно больше отдыхать, - сказал Армаст. - Постарайтесь следовать моему совету всю следующую неделю. Отложите все поездки, сейчас вам очень важно отдохнуть. Принимайте эти лекарства согласно рецепту, и вы увидите, что вам станет легче. Я приеду к вам через три или четыре дня, осмотрю и привезу еще лекарств.
Гилберт снова послушно кивнул головой, поблагодарил Армаста и прошел к двери кабинета. Он обернулся к гостю, и было ясно видно, как взор его затуманился, стал чужим. Хозяин открыл дверь и пошел по коридору к выходу.
- Подать экипаж, быстро! - приказал он на ходу, совершенно забыв о госте.
Армаст вышел следом, но не стал пытаться догнать и остановить профессора. Он видел, как к нему подбежала супруга, когда он искал на вешалке свой плащ, Гилберт только оттолкнул ее и сорвал плащ, никак не желавший повиноваться. Так же Армаст заметил зеленоватые сполохи рядом с фигурой профессора. Он продолжал вглядываться в тонкие слои, пытаясь отыскать отличия от того, что он знал. Влияние было слабым, как настой, разбавленный большим количеством воды. Оттого и жертва еще жила. Не было большим трудом свести эту силу на нет.
- Адриор, остановись! - почти выкрикнул свой приказ Армаст.
Мадам Гилберт с испугом оглянулась на него. Армаст стоял неподвижно как скала, волки метнулись к нему, но он своей волей уничтожил их, это были не призраки, а всего лишь образы чужой воли. Гилберт сделал два шага к двери, качнулся, оперся о стену и повалился на пол. Армаст молниеносным движением оказался рядом и успел подхватить его. Вскоре Раяна показывала куда идти, а гость нес потерявшего сознание Гилберта. Профессор казался не тяжелее пушинки, Армаст отметил, как последний месяц истощил его.
- Вы единственный, кто смог остановить это, - бормотала Раяна сквозь слезы, - сюда, сюда, осторожнее.
Армаст положил профессора на кровать.
- Я умоляла его не ехать сегодня утром, - говорила женщина, - ему только стало лучше, после той ночной лихорадки, намного лучше, и теперь опять.
- Я дал ему еще лекарство, в дополнение к тому, что назначено. Его нужно принимать на ночь.
- Сколько еще он выдержит? - спросила Раяна, - И сколько я выдержу? Сердце не наместе. Каждый день одно и то же, ночью его бьет лихорадка, а утром он встает и уезжает куда-то, да и сам потом не помнит куда. Вы сможете вылечить его?
- Сделаю все возможное, - уверил ее Армаст.
Он понимал, что эти слова сказал бы любой лекарь, но он не мог сказать ничего больше. Он снова осмотрел профессора, на этот раз до самых дальних границ тонких слоев. Но исправлять что-либо не решился. Сейчас не было ничего серьезного, Гилберт не выдержал нагрузки последних дней и потерял сознание.
- Вы должны помочь мне.
- Все, что прикажете, - с надеждой сказала Раяна.
Армаст несколько раз прошел из одного конца комнаты в другой. Профессор все так же не приходил в себя. Это было как нельзя кстати в таком положении.
- Я оставлю вам снотворное, - начал Армаст, - это удержит его от неожиданных путешествий, и позволит восстановить силы. Это будут порции, которые обеспечат около пяти часов сна. Вы будете давать ему все положенные лекарства, кормить его чем-то легким для поддержания сил, и снова давать снотворное. Пусть спит четыре дня. Пишите мне обо всем, что будет происходить. Спал, проснулся, покушал. Как себя чувствовал, на что жаловался. Вот мое имя и адрес.
Армаст увидел на столике в спальне чистый лист, чернильницу с пером и написал название улицы, номер дома в Рилтенкоре и свое имя.
- Не знаю, сколько пробуду в городе, когда мой адрес изменится, сообщу обязательно. Через четыре дня приеду сам.
Раяна поблагодарила его, попросила извозчика отвезти гостя в город. И через несколько минут Фарид подъезжал к первым домам Рилтенкора. Теперь беспокойство о Гилберте прошло, он остался в относительной безопасности. Если будет спать, почти не просыпаясь, чужая воля не коснется его, а лекарства сделают свое дело. Последнюю точку он сможет поставить тогда, когда удастся разрушить действие яда. Хотя правильнее было бы сказать «если». Но Фарид надеялся на то, что написанное в одном из текстов Милантийского монастыря до сих пор оставалось правдой.
Возможно, мадам больше не будет тревожить профессора. Гелиан погиб, а это не на шутку перепугало Гилберта, и других юношей оттолкнуло от него. Они вряд ли придут к нему за советом. Потом Фарид вернулся в своих мыслях к картине и обрывку письма, что он прочитал в руках Кира. Теперь у них есть правый край письма и, скорее всего, та часть, которая хранилась у Ионила. Наверное, они уже близки к тому, чтобы определить местонахождение Интайри.