Они давно висели на вешалках – забытые, устаревшие и никому не нужные, постепенно покрывались пылью и обживались молью. Эти два пальто – мужское и женское – давно смирились со своей участью и тёмное тесное пространство шкафа принимали как должное. Но вот однажды дверь шкафа кто-то открыл, и свет снаружи, осветив помещение, будто вернул их к жизни.
Они обрели форму бывших владельцев, наполнились воспоминаниями о минувшем и заговорили.
– Дорогой, – сказало женское пальто, – ты что-то плохо сегодня выглядишь. Зависелся. Тебе давно пора проветриться. Давай съездим на море вместе. Я так давно не выходила в свет.
Синее мужское пальто, чуть шелохнувшись, заметило:
– Как же давно? А той осенью кто со мной ездил в Крым? Впрочем, я не возражаю. Действительно, безделье выматывает больше, чем суета. А как твоя аллергия на солнечный свет? Весной солнце коварно – того и гляди выгоришь. И не заметишь, как поблекнешь.
– Ах, мне так приятна твоя забота! – сказало женское пальто и от удовольствия зарделось.
Мужское пальто приосанилось и покровительственно произнесло:
– Кто, если не я, о тебе ещё позаботится? Помнишь наших хозяев? Они не больно-то за нами смотрели. Меня так вовсе, свернув, порой клали под голову, вместо подушки. А тебя – стыдно сказать – бросали на пол, как тряпку какую-то, когда торопились в спальню или в туалет. Никакого уважения!
– Но, надо признать, мы прожили с людьми неплохую жизнь. Есть что вспомнить, – женское пальто вернуло разговор в приятное русло. – Помнишь Ниццу? Как мы гуляли по бульвару? Мне так шла тёмная шляпка с розовой лентой и красные туфли!
– А для меня там было куплено клетчатое кашне …
– Дорогой, ты с ним был просто неотразим! Я помню, как на тебя глазело серое норковое манто! Моль на его мех! Как я ревновала!..
– А от тебя не отходил рыжий макинтош с дурацкими карманами по бокам. Дешёвый франт… Как он был смешон!
– Всё в прошлом… Мы с тобой прожили долгую и счастливую жизнь…
Женское пальто вздохнуло и будто бы потянулось к мужскому – прикоснуться, почувствовать плечо.
– Да, мы с тобой счастливее многих. Видишь, ещё живём. Многие наши ровесники уже ушли в небытие: кого сожгли, кого выбросили на свалку, кого порезали на лоскуты… Да и хозяев наших давно уже нет в живых… А мы всё ещё здесь…
Дверь шкафа закрылась. Пальто обвисли, будто из них ушла жизнь, и кто-то услышал – или показалось? – тихий шёпот за дверцей шкафа:
– Дорогой, не оставляй меня…
– Я с тобой, дорогая…