Небольшое предисловие
Данный очерк, посвященный истории 82-й танковой бригады, составлен в основном на базе документов с сайта "Память народа". Т.к. на сайте выложены далеко не все документы 82-й ТБр с ее фонда № 3183, абсолютно детально описать все ее боевые действия не удалось. Так, например, неизвестны подробности участия 2-го танкового батальона в боях за деревню Карпово 5-7 марта 1942 г. Возможно, со временем "белые пятна" удастся закрыть, но пока что есть, то есть...
Командный состав
Командиры бригады:
(на 8 февраля - 8 июля 1942 г.) полковник Владимир Исидорович Живлюк [1; 4, л. 1];
(врид) (8 июля - 24 сентября 1942 г.) полковник Дмитрий Алексеевич Алексеев [1];
(25 сентября - 27 октября 1942 г.) полковник Владимир Исидорович Живлюк [1].
Помощники командира бригады по технической части:
(январь - июль 1942 г.) военинженер 2-го ранга Рафаил Михайлович Гуткович (контужен) [4, л. 30; 54];
(с июля 1942 г.) инженер-майор Яков Касьянович Аверченко [36].
Помощник командира бригады по снабжению:
(на 17 февраля 1942 г.) интендант 3-го ранга Иван Алексеевич Журбин [4, л. 3].
Военные комиссары:
(февраль 1942 г.) старший батальонный комиссар (Иван Яковлевич?) Крупников [4, л. 1, 37];
(на 12 марта – 17 августа 1942 г.) батальонный комиссар, старший батальонный комиссар Фёдор Корнеевич Вдовиченко [1; 4, л. 14];
(врид) (август 1942 г.) батальонный комиссар Михаил Иванович Зиновьев [34, л. 412].
(на 6 сентября 1942 г.) старший батальонный комиссар Соломон Хаймович Варгафтик [4, л. 1, 37];
(на 30 сентября 1942 г.) батальонный комиссар Дикарев [7, л. 356].
Начальники штаба:
(на 8 февраля – 8? июля 1942 г.) полковник Дмитрий Алексеевич Алексеев [1; 4, л. 2, 35];
(врид) (на 13 июля – начало сентября 1942 г.) майор Георгий Гаврилович Павлов [4, л. 36; 6, л. 231];
(начало сентября - октябрь 1942 г.) подполковник Порфирий Архипович Чекир [1; 4, л. 42].
Начальник политотдела:
(15 февраля - 27 октября 1942 г.) батальонный комиссар, (на 16 октября) старший батальонный комиссар Михаил Иванович Зиновьев [1; 4, л. 48].
Начальники связи:
(на 28 февраля 1942 г.) лейтенант Соболев [4, л. 8];
(? – 17 марта 1942 г.) лейтенант Игорь Николаевич Дьяков (тяжело ранен) [2];
(на август 1942 г.) старший лейтенант, (на 16 октября 1942 г.) капитан Соболев [4, л. 48; 34, л. 415].
Начальник инженерной службы:
(на 9 июля 1942 г.) старший лейтенант, (на 3 августа 1942 г.) капитан Михайлов [6, л. 120, 155].
Начальник финансовой части:
(на 16 октября 1942 г.) старший лейтенант Жариков [4, л. 48].
Начальник химической службы:
(на 16 октября 1942 г.) интендант 3-го ранга Путнин [4, л. 48].
Начальник Особого Отдела:
(на 16 октября 1942 г.) капитан Солодовников [4, л. 48].
1-й танковый батальон
Командиры батальона:
(на 17 февраля – 17 марта 1942 г.) майор Иван Петрович Макаров (погиб) [2; 4, л. 3];
(врид) (на 25 марта 1942 г.) капитан Нарольский [6, л. 37];
(на 23 апреля 1942 г.) капитан, (на 16 октября) майор Амосов [4, л. 23, 44].
Заместитель командира батальона по строевой части:
(на 3 августа 1942 г.) капитан Нарольский [6, л. 155].
Военные комиссары:
(на 17 февраля 1942 г.) батальонный комиссар Петр Алексеевич Плигин [4, л. 3];
(на 23 мая – 11 или 12 августа 1942 г.) старший политрук Ермаков [6, л. 87, 176];
(11 или 12 августа 1942 г. – ?) старший политрук Дмитриев [6, л. 195].
Старший адъютант (начальник штаба):
(на 28 февраля 1942 г.) капитан Шевцов [6, л. 1].
2-й танковый батальон
Командиры батальона:
(на 17 февраля – конец июля 1942 г.) капитан Трофим Кириллович Котырло [4, л. 3; 6, л. 124, 135];
(на 21 августа 1942 г.) майор Василий Федорович Тараненко [6, л. 209].
Помощники командира батальона по технической части:
(на 26 марта – 2 апреля 1942 г.) воентехник 1-го ранга Быстров (ранен) [6, л. 24, 54];
(на 28 мая 1942 г.) военинженер 3-го ранга Рашин [6, л. 90].
Военный комиссар:
(на 17 февраля 1942 г.) старший политрук М.С. Шевцов [4, л. 3].
Старшие адъютанты (начальники штаба):
(на 28 февраля 1942 г.) капитан Никифоров [6, л. 2];
(на 7 июня 1942 г.) старший лейтенант Пьянов [6, л. 94];
(на 9 июля 1942 г.) старший лейтенант Тимошенко [6, л. 110].
82-й мотострелково-пулеметный батальон
(с конца мая 1942 г.)
Командиры батальона:
(на 26 мая 1942 г.) старший лейтенант Онопченко [6, л. 89];
(? – 3 июля 1942 г.) старший лейтенант Петр Николаевич Надежин (погиб) [2];
(врид) (на 8 июля 1942 г.) лейтенант Процук [6, л. 121];
(на 16 октября 1942 г.) старший лейтенант (Виталий Михайлович?) Фиглев [4, л. 53].
Военные комиссары:
(на 26 мая 1942 г.) старший политрук Евдокимов [6, л. 89];
(врио) (? – 8 июля 1942 г.) младший политрук Козлов (ранен) [6, л. 122].
Старший адъютант (начальник штаба):
(на 26 мая 1942 г.) старший лейтенант Стеценко [6, л. 89].
Формирование бригады
82-я танковая бригада начала формироваться в январе 1942 г. Московским УАБТЦ в городе Владимир по штату №010/317 от 12 января 1942 г. (прим. – 46 танков, 372 человека личного состава) и первоначально предназначалась для усиления 4-го гвардейского стрелкового корпуса (Ленинградский фронт) [3, с. 86, 93]. 8 февраля формирующаяся бригада своим ходом передислоцировалась из Владимира в Москву, где 11 февраля согласно Директиве НКО № 170101сс перешла на только что утвержденный штат №010/343 от 8 февраля 1942 г. [1; 4, л. 1].
Согласно этому штату 78-я танковая бригада имела следующий состав:
управление бригады;
1-й и 2-й танковые батальоны;
рота технического обеспечения [1].
По новому штату бригаде полагалось иметь 27 танков и 282 человека личного состава. Возглавил бригаду полковник Владимир Живлюк, который летом 1941 года успел 1,5 месяца провоевать на Юго-Западном фронте в качестве командира 79-го танкового полка 40-й танковой дивизии 19-го механизированного корпуса, имел опыт как наступательных, так и оборонительных боев, а за успешный вывод своего танкового полка из окружения был награжден орденом Красного Знамени.
Первоначально Ставка ВГК предполагала отправить 82-ю танковую бригаду в состав 4-й Ударной армии Калининского фронта, однако в ночь на 17 февраля по предложению заместителя начальника Генштаба генерал-лейтенанта Василевского бригада была перенаправлена в состав 22-й армии [3, с. 119]. В тот же день 17 февраля 82-я танковая бригада погрузилась в 2 эшелона на станции Красная Пресня и убыла в состав 22-й армии [1; 4, л. 3, 4].
На фронт бригада прибыла, имея в наличии 284 человека личного состава, 27 танков (5 КВ-1, 22 Т-34), 4 трактора С-65, 41 автомашину (1 легковую, 30 грузовых, 10 специальных), 3 мотоцикла, 1 ручной пулемет, 6 ППД, 74 винтовки, 5 радиостанций (3 РБ, 1 РСБ, 1 10-Р) [14, л. 40].
В 13.00 26 февраля 82-я танковая бригада выгрузилась из эшелонов на станции Андреаполь, откуда согласно полученному в тот же день боевому приказу №019/ОП штаба 22-й армии от 18 февраля своим ходом двинулась в район населенных пунктов Бурцево, Бутаки, что в 40-45 километрах к юго-востоку от станции Андреаполь, куда вышла 27-28 февраля [5, л. 2; 10, л. 248, 249, 252]. 1-й и 2-й танковые батальоны расположились к востоку от Бутаков и Бурцево, рота техобеспечения – в лесу к северу от Бутаков, штаб бригады – в Бурцево [4, л. 8; 6, л. 1-3].
Во время перехода от Андреаполя уже в самом начале марша в ночь на 27 февраля, двигаясь по узкой дороге Андреаполь – Милавино по восточному берегу Западной Двины в режиме светомаскировки, экипаж танка КВ-1 лейтенанта Куликова (1-я рота, 1-й ТБ) из-за темноты и незнакомой местности завалил танк с 3-метрового обрыва в Западную Двину; двигатель танка вышел из строя [6, л. 27, 28, 33]. Также в районе Андреаполя с неисправным двигателем (по вине завода) остался 1 Т-34 2-го ТБ [6, л. 70]. Всего во время перехода от Андреаполя до Бурцево сломались и остались в пути 2 из 27 танков, а также 27 февраля был ранен командир роты лейтенант Иван Ширяев [2; 11, л. 2].
Провал наступления на Карпово 3 марта 1942 г.
В 10.00 1 марта 1942 г. штаб 22-й армии отдал боевой приказ №022/ОП о проведении силами 1210-го стрелкового полка 362-й стрелковой дивизии и 82-й танковой бригады частной операции по овладению деревни Карпово (восточнее пос. Нелидово), где оборонялась немецкая 253-я пехотная дивизия (XXIII.AK, 9.Armee) [5, л. 3]. Приняв боевое крещение в районе Нелидово 17 февраля 1942 г., 362-я стрелковая дивизия 20 февраля заняла деревни Плавно (ныне западная часть д. Паникля) и Заболотье, что к юго-западу и к северу от Карпово, после чего 21-24 февраля всеми 3 своими стрелковыми полками вела упорные бои на подступах к Карпово, однако овладеть им так и не смогла. С 25 февраля напротив Карпово остался действовать только 1210-й стрелковый полк, а 2 других полка дивизии ударили к югу от него вдоль железной дороги в восточном направлении [50, с. 2-4].
В самом Карпово, по данным советской разведки, оборонялось около батальона немецкой пехоты. Подступы к Карпово были заминированы. Минные поля держались под огнем противником [8].
Новая операция по занятию Карпово была запланирована на утро 3 марта, таким образом, у 82-й танковой бригады было 2 дня на подготовку. Для атаки была выделена танковая группа из 6 танков (3 КВ-1, 3 Т-34) во главе с командиром 1-го ТБ майором Макаровым [6, л. 28]. 1-2 марта в лесу к западу от Карпово для танков были подготовлены просеки, расчищены дороги, наведены переправы, а в составе 1210-го стрелкового полка созданы десантные группы из автоматчиков, стрелков и саперов – по 20 человек в каждой группе, которые должны были на буксируемых танками санях ворваться в Карпово и уничтожить там огневые точки противника [15].
1-2 марта танкистами была проведена рекогносцировка исходных позиций и близлежащей местности. Все вопросы взаимодействия танкистов с пехотой и артиллерией были заранее увязаны на местности, каждая выделенная на танки десантная группа была познакомлена со своим танковым экипажем. После расчистки дорог и просек экипажи с десантными группами были непосредственно на местности ознакомлены с особенностями местности и маршрутом каждого танкового десанта [6, л. 28-30].
С 23.00 2 марта до 4.30 3 марта танковая группа Макарова совершила 25-километровый переход на выжидательные позиции в лес южнее деревни Плавно. Отсюда в 5.00-7.15 3 марта под прикрытием темноты и артподготовки танки один за другим с дистанцией 50 метров друг от друга перешли на исходные позиции в лес в 2 км западнее Карпово, встав на заранее приготовленных танкам просеках [6, л. 4, 28, 29].
Начало атаки было намечено приказом на 7.30 3 марта. Согласно первоначальному отчету штаба 1-го ТБ 82-й ТБр, танки вышли в атаку, как и было запланировано, в 7.30 [6, л. 5]. Согласно другому отчету штаба 1-го ТБ, составленному уже в конце марта, из-за того, что десантные группы прибыли к танкам с опозданием, атака началась лишь около 9.00, т.е. спустя 1,5 часа после окончания артподготовки, которая проводилась силами одной только артиллерии 362-й СД [6, л. 30]. По данным штаба 22-й армии, наступление 1210-го полка с танками началось в 8.00 [11, л. 14; 12, л. 30]. Пока что не понятно, какая из этих версий более соответствует истине.
Танки атаковали на Карпово с запада и с юга в линейном построении. На участке левофлангового 1-го батальона 1210-го СП на Карпово с запада атаковали КВ-1 младшего лейтенанта Григория Новосельцева, Т-34 командира 2-й роты 1-го ТБ лейтенанта Александра Каплуна и лейтенанта Василия Таранюка. Правее них на участке 2-го батальона 1210-го СП действовали танки КВ-1 командира 1-й роты 1-го ТБ старшего лейтенанта Михаила Коновалова и лейтенанта Вадима Пановского. Атаковавший на участке правофлангового 3-го батальона 1210-го СП Т-34 младшего лейтенанта Александра Коржа должен был уничтожить огневые точки противника в железнодорожной будке и казармах за железной дорогой к югу от Карпово, после чего выйти на восточную окраину села и совместно с пехотой 3-го батальона отрезать противнику путь отхода на северо-восток [6, л. 4, 5].
Танк Т-34 лейтенанта Василия Таранюка сломался уже при выходе с исходных позиций (прим. – развалился шариковый подшипник правого ленивца) и в бою не участвовал [6, л. 6]. 3 других танка в самом начале атаки ворвались в Карпово и высадили здесь пехотный десант. Танк КВ-1 старшего лейтенанта Михаила Коновалова уничтожил около 70 немцев, 1 легковую машину, 3 орудия, 4 станковых пулемета, больше 10 домов, из которых противник вел огонь. Танк был подбит, задымил двигатель, вышел из строя пулемет, заклинило пушку, в связи с чем Коновалов решил отвести танк на исходные позиции. На обратном пути танк заглох в 600 метрах от опушки леса. Завести его экипажу не удалось, и танк остался стоять на поле боя, где оставался подбитым и в последующие дни [6, л. 5].
Танк Т-34 лейтенанта Александра Каплуна ворвался в Карпово с запада, следом за отходящей пехотой противника с боем прошел всю деревню, вышел за восточную окраину, после чего вернулся обратно в Карпово, где в середине деревни танк подорвался на мине, а затем был сожжен противником; экипаж его, как позже выяснилось, погиб [6, л. 5, 14, 33].
Танк КВ-1 младшего лейтенанта Григория Новосельцева уничтожил до 50 немцев, раздавил 1 орудие, сжег 5 и тараном разрушил 6-й дом, однако был подбит (заклинило пушку, вышел из строя пулемет, не включалась скорость), после чего своим ходом отошел с поля боя на сборный пункт [6, л. 5, 6].
Танк КВ-1 № 25853 лейтенанта Вадима Пановского в самом начале атаки застрял при переходе через ручей, однако его вытащил соседний танк Т-34 младшего лейтенанта Коржа, после чего КВ-1 Вадима Пановского с юга ворвался в Карпово, где уничтожил 6 домов с огневыми точками. Танк при этом подорвался на мине, был подбит (задымил двигатель, заклинило пушку, вышел из строя пулемет) и вынужден был покинуть Карпово. На обратном пути на сборный пункт танк засел в болоте на просеке в 250 метрах к западу от Карпово. Последовавшая затем попытка вытащить его оттуда силами КВ-1 младшего лейтенанта Новосельцева не удалась [6, л. 6, 14]. Танк простоял под Карпово всю весну и лето. Отремонтировать его не удалось из-за отсутствия запчастей и газосварки [6, л. 177].
Атаковавший на правом фланге Т-34 младшего лейтенанта Александра Коржа уничтожил огневую точку противника в железнодорожной будке, разрушил 4 домика с огневыми точками и, вытащив из ручья танк Вадима Пановского, двинулся на опушку леса южнее Карпово. В пути экипаж разрушил еще 4 дома, после чего повернул для уничтожения огневых точек противника на участке 3-го батальона 1210-го СП, однако в 200 метрах южнее Карпово танк подорвался на мине, а позже был сожжен противником. Экипаж его погиб [6, л. 6, 14, 33].
Большая часть ворвавшихся вместе с танками в Карпово десантников была выведена из строя минометным огнем и немецкой авиацией, а главные силы 1210-го полка под ударами немецкой авиации не смогли продвинуться дальше опушки леса к западу от Карпово и не закрепили успех танковых десантов, в итоге тщательно подготовленное наступление 3 марта полностью провалилось [6, л. 29, 30]. В 16.00 1210-й стрелковый полк уже без танковой поддержки повторно атаковал на Карпово, но под ударами немецкой авиации успеха не имел [12, л. 32, 33]. В целом на всем протяжении боев 3 марта со стороны противника постоянно действовало от 6 до 12 штурмовиков и бомбардировщиков, которые пресекали любую активность со стороны пехоты 1210-го СП [15].
По итогу боевых действий 3 марта вышли из строя все 6 задействованных в атаке танков 1-го танкового батальона, в т.ч. 3 танка (1 КВ-1, 2 Т-34) остались подбитыми на поле боя, а 1 КВ-1 застрял в болоте. Погибло 8 танкистов: командиры танков Т-34 лейтенант Александр Каплун и младший лейтенант Александр Корж, механики-водители старший сержант Сергей Соколов и сержант Григорий Ушаков, командиры башен старшина Анатолий Лебедев, сержант Филипп Сологуб, младший сержант Иван Чередниченко, а также радист танка КВ-1 старший сержант Иван Вакуленко. Пропали без вести механик-водитель сержант Андрей Кальонов и радист сержант Михаил Артамонов [2].
Поддерживаемый танкистами 1210-й стрелковый полк 3 марта только ранеными потерял 282 человека личного состава [51, л. 16].
Атаки на Карпово 5 марта 1942 г.
После провала атак танковой группы Макарова штаб 22-й армии решил ввести в бой главные силы 82-й танковой бригады и в 17.30 3 марта 1942 г. своим боевым распоряжением №09/ОП поставил ей задачу: за ночь с соблюдением всех мер маскировки перебросить бригаду в полном составе в лес в 3 км восточнее деревни Семики [6, л. 7]. При выходе из района Бурцево 2-й танковый батальон оставил в ремонте 3 танка, а уже в ходе ночного перехода потерял 1 танк по техпричинам (течь масла), после чего сократился до 11 танков [5, л. 7]. Возможные потери во время перехода оставшихся танков 1-го ТБ пока что не известны. Потерявшая боеспособность танковая группа Макарова 4 марта боевых действий не проводила. Из потерь ее известно о погибшем в тот день у Карпово политруке Дмитрии Маслобоеве (отсекр ВКП(б) [2].
В 14.00 4 марта штаб 22-й армии своим боевым приказом №023/ОП поставил 1210-му стрелковому полку задачу утром 5 марта возобновить штурм Карпово, для чего усилил его всей 82-й танковой бригадой, усиленным батальоном 659-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии и артиллерийским дивизионом РГК. Согласно приказу полк за сутки должен был из пехоты и саперов создать штурмовые отряды, которые должны были действовать непосредственно за танками 1-го и 2-го эшелонов. Танки 2-го эшелона должны были буксировать за собой орудия сопровождения. За танками 3-го эшелона следовали главные силы пехоты. Для оборудования и подготовки исходного района для танков командиру 82-й ТБр придавался саперный батальон [5, л. 5].
Совместное наступление 1210-го стрелкового полка и 2 танковых батальонов 82-й ТБр началось с 6.00 5 марта [6, л. 8; 51, л. 17]. В общей сложности немцы насчитали перед собой 15 танков [25, л. 129].
Понесший большие потери 3 марта 1-й танковый батальон 5 марта атаковал на Карпово в составе 5 танков: 1 КВ-1 и 4 Т-34. 2 Т-34 – политрука Белоусова и младшего лейтенанта Александра Шведова – совместно с правофланговым 3-м батальоном 1210-го СП атаковали по маршруту: ж/д будка – казармы – восточная окраина Карпово. Т-34 лейтенанта Василия Таранюка атаковал на левом фланге 1-го батальона 1210-го СП на северную окраину Карпово, а Т-34 взводного лейтенанта Степана Рачека со 2-м батальоном 1210-го СП атаковал Карпово с запада. Вероятно, здесь же действовал и КВ-1 младшего лейтенанта Григория Новосельцева [6, л. 8].
В ходе атаки экипаж Т-34 политрука Белоусова потерял ориентировку и вместо удара вдоль железной дороги прошел по южной окраине Карпово, уничтожил 2 пушки, 2 пулеметные точки, вышел к опушке леса восточнее Карпово, после чего из-за поломки мотора остановился к северу от железной дороги в 400 метрах от боевых порядков 3-го батальона 1210-го СП. Из состава экипажа были ранены механик-водитель и башенный стрелок [6, л. 8].
Т-34 младшего лейтенанта Александра Шведова, следуя по заданному ему курсу, огнем из пушки разрушил железнодорожную будку и казармы, где находились огневые точки противника, по подсчетам штаба 1-го ТБ, уничтожил около 50 немцев и 2 ДЗОТа, однако из-за выхода из строя стартера был вынужден отойти на исходные позиции [6, л. 8]. Позже в наградных листах на Шведова и его механика-водителя старшего сержанта Александра Чернеги успехи экипажа завысили до 2 уничтоженных минометов, 10 пулеметных точек и 4 ДЗОТов, а также приписали ему, что танк подорвался на мине, но экипаж огнем с места продолжал поддерживать действия пехоты по овладению восточной окраиной Карпово. Донесением штаба 1-го ТБ подрыв на мине танка Шведова не подтверждается [31, л. 132; 32, л. 305].
Т-34 лейтенанта Василия Таранюка, по подсчетам штаба 1-го ТБ, уничтожил около 30 немцев, 1 пушку, 6 минометных точек и несколько пулеметов, однако из-за поломки (прим. – заклинило затвор пушки) был вынужден отойти на исходные позиции [6, л. 8].
КВ-1 младшего лейтенанта Григория Новосельцева уничтожил до взвода пехоты, 2 пушки, до 20 домов с пулеметными точками, однако был подбит: снарядом разбиты трак и подвеска правой гусеницы [6, л. 8]. Согласно наградному листу на Новосельцева, экипаж огнем с места частью уничтожил и частью рассеял окруживших его пехотинцев, после чего прямо на поле боя отремонтировал танк и снова повел его в бой, но донесением штаба 1-го ТБ это не подтверждается [32, л. 135].
Атаковавший на Карпово с запада Т-34 лейтенанта Степана Рачека пропал без вести вместе со всем своим экипажем. Как позже выяснилось, танк подорвался на мине и был сожжен противником [6, л. 8, 33].
Боевые действия 2-го танкового батальона в этом бою пока что не известны. Наиболее отличился в батальоне экипаж Т-34 зам. ком. роты младшего лейтенанта Ивана Дубовика (механик-водитель старшина Евдоким Максименко, командир башни красноармеец Павел Малой, радист-пулеметчик старший сержант Силантий Трофимов), который уничтожил 20 немцев, 2 орудия ПТО, 3 миномета, 1 ДЗОТ, 1 командный пункт. Танк подорвался на минном поле и с разбитыми гусеницами остался в расположении противника, после чего экипаж, по разным данным, в течение 50-58 часов до подхода советской пехоты огнем из пушки и пулемета отбивал попытки немцев поджечь танк [8; 31, л. 130; 32, л. 55, 123, 125]. При этом 6 марта был ранен радист-пулеметчик старший сержант Силантий Трофимов [33].
В общей сложности один только 1-й танковый батальон в ходе утренней атаки потерял все 5 своих танков: 1 Т-34 – подорвавшимся на мине, 1 КВ-1 – подбитым и 3 Т-34 – сломавшимися, а всего немцы насчитали 9 подбитых танков 82-й ТБр. Отсюда можно предположить, что, исключая сломавшиеся танки 1-го ТБ, которые вряд ли учитывались немцами, 2-й танковый батальон 5 марта потерял не менее 7 танков подбитыми [6, л. 8; 25, л. 129].
В именном списке безвозвратных потерь 82-й ТБр за 5 марта числится 9 убитых (комиссар роты политрук Дмитрий Синицын, командир взвода лейтенант Иван Ляшенко, командир танка лейтенант Иван Данилин, механики-водители старшие сержанты Кирилл Геримович и Дмитрий Голубев, командиры башен сержанты Георгий Копытов, Николай Перец, Сергей Сидоров, радист-пулеметчик красноармеец Владимир Никитюк) и 3 пропавших без вести (взводный 1-го ТБ лейтенант Степан Рачек, его командир башни сержант Степан Шумилов, санинструктор сержант Валерий Собашников). Среди прочих был ранен взводный 2-го ТБ лейтенант Сергей Визер [2].
Несмотря на большие потери танкистов, следом за танками 1-й и 2-й батальоны 1210-го СП все же смогли ворваться в Карпово [12, л. 52]. По немецким данным, прорвавшаяся в село пехота была отброшена в ходе контратаки, однако с 18.00 1210-й стрелковый полк при поддержке танков повторно атаковал на Карпово, после наступления темноты вновь прорвался туда и занял южную окраину [25, л. 124, 126, 129]. По советским данным, к утру 6 марта 1210-й полк при поддержке танков 82-й ТБр овладел северо-западной частью Карпово [11, л. 25].
Освобождение Карпово
В 8.00 6 марта 1942 г. 2 оставшихся в 1-м танковом батальоне исправных танка Т-34 – лейтенанта Василия Таранюка и младшего лейтенанта Александра Шведова – вновь атаковали совместно с 1-м батальоном 1210-го СП. В ходе атаки танк Шведова уничтожил 10 пулеметных точек, 3 ДЗОТа, выбил немцев из 12 домов, однако подорвался на мине и остался стоять на месте. При этом стрелок-радист танка погиб, а сам Шведов, его механик-водитель и командир башни были ранены [2; 6, л. 9].
Т-34 лейтенанта Василия Таранюка уничтожил 30 немцев, 4 пулеметные точки, 2 ДЗОТа, сжег 3 дома с огневыми точками, но также подорвался на мине, при этом погиб командир башни сержант Сергей Сидоров [6, л. 9].
Число участвовавших в атаках 6 марта танков 2-го ТБ пока что не известно. За день 6 марта оборонявшимся в Карпово немцам удалось отбить одну за другой 5 поддержанных танками 82-й ТБр атак пехоты 1210-го СП на Карпово, но в ходе 6-й по счету атаки пехота при поддержке 6 танков ворвалась в северную часть села, после чего 253-я пехотная дивизия сдала Карпово и отошла к востоку. При этом, по немецким данным, было подбито 3 танка. А всего в общей сложности в боях за Карпово 5-6 марта немцами, по их же данным, было подбито 15 танков 82-й ТБр [25, л. 119, 122].
По данным штаба 22-й армии, к 15.00 1210-й стрелковый полк с танками 82-й ТБр овладел южной частью Карпово [11, л. 28]. После отражения 2 контратак немецкой пехоты, поддержанной 10 самолетами, полк в 17.00 овладел центром Карпово и продолжал вести бой в южной части села [11, л. 30].
Полностью Карпово было взято только в ночь на 7 марта совместными действиями 659-го и 1210-го стрелковых полков и 82-й танковой бригады [15]. Всего, по уточненным данным штаба 22-й армии, в Карпово были захвачены 4 подбитые грузовые автомашины, 15 орудий и 4000 снарядов к ним, 41 пулемет (5 крупнокалиберных, 10 станковых, 26 ручных), 309 винтовок и 86 тысяч патронов к ним, 1503 ручные гранаты, 204 противотанковые мины, 20 ракетниц и 500 ракет, 2 рации, 15 телефонных аппаратов, 5 км кабеля, 3500 патронов к автоматам [11, л. 60]. Также, по данным штаба 659-го СП, в Карпово было захвачено 2 миномета (50-мм и 81-мм), 5 автоматов, 19 карабинов, 1 пистолет [15].
На поле боя было найдено 99 убитых немцев, в т.ч. обнаружен труп немецкого полковника, еще неизвестное количество немцев сгорело в домах. Было захвачено 2 пленных из состава 453-го и 464-го пехотных полков [11, л. 30, 60].
Помимо экипажа младшего лейтенанта Александра Шведова 6 марта в бою за Карпово были ранены зам. ком. батальона капитан Александр Исаков, зам. ком. роты лейтенант Василий Огарков, погибли командир башни старший сержант Иван Билык и радист-пулеметчик сержант Александр Шевченко, пропал без вести командир танка младший лейтенант Евгений Устименко. 7 марта погибли командиры башен старший сержант Василий Кузнецов, красноармеец Николай Григорьев, пропал без вести радист-пулеметчик сержант Евгений Беднарский [2].
После освобождения Карпово 82-я танковая бригада согласно боевому приказу №024/оп штаба 22-й армии от 6 марта оставила здесь оставшиеся 6 танков в обороне 659-го стрелкового полка, а остальными силами 7 марта сосредоточилась для приведения себя в порядок в 3,5 км восточнее деревни Семики [11, л. 33].
Всего по состоянию на 7 марта 82-я танковая бригада насчитывала 258 человек личного состава, т.е. с начала боевых действий ее численность «просела» на 26 человек [14, л. 59].
В целом за время боевых действий за Карпово 82-я танковая бригада, по некоторым данным, потеряла 38 человек личного состава: 22 – убитыми, 5 – пропавшими без вести, 11 – ранеными [14, л. 87]. В именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за 3-7 марта числится как раз 22 убитых, но 7, а не 5 пропавших без вести [2]. Танковый парк бригады с начала боевых действий «просел» на 19 танков, которые либо были подбиты, либо вышли из строя по техпричинам во время боев за Карпово [11, л. 33].
Рейд 1210-го стрелкового полка
Высвободившийся после взятия Карпово 1210-й стрелковый полк штаб 22-й армии в 13.20 10 марта 1942 г. своим боевым приказом №026/ОП усилил 3 танками 82-й ТБр, батареей 936-го артполка и саперной ротой и поставил задачу выдвинуться по маршруту: Плавно – Барсуки – Большая Реданова. Выйдя в район деревень Большие Раскопы, Репнево, полк должен был нанести удар в восточном направлении по маршруту: Нивье – Боево – Гусево – Вольные Кулаковки, выйти в районе Шентропавловки (15,5 км юго-восточнее ст. Оленино) и тем самым отрезать пути отхода противнику из поселка Оленино в юго-западном направлении [46, л. 3].
По сути это был крайне авантюрный план, изначально не обещавший успеха. За время боев под Карпово 1210-й стрелковый полк к 10 марта потерял уже 2300 человек личного состава – 78% своей штатной численности – и после полученного пополнения по состоянию на 10 марта насчитывал всего 976 человек личного состава, в т.ч. 260 активных штыков в стрелковых батальонах [14, л. 18, 19, 31]. Полученные в тот же день от 82-й танковой бригады 3 танка Т-34 2-го ТБ существенной роли в усилении полка не играли [4, л. 12; 6, л. 10].
Усиленный 1210-й стрелковый полк выступил на марш с 21.00 10 марта. В 12.45 11 марта полк головой колонны прошел деревню Большая Реданова (ныне Большое Реданово) [11, л. 51, 54]. Из-за заметенных сугробами дорог танки 82-й ТБр, артиллерия и обозы отстали в пути, и весь день 12 марта 1210-й стрелковый полк пробыл у Зайцево позади 1262-го стрелкового полка 380-й стрелковой дивизии в ожидании подтягивания отставшей техники. Для расчистки дорог от снега было привлечено местное население, однако к вечеру 12 марта танки 82-й ТБр и артиллерия лишь прошли деревни Поповцева (ныне Поповцево), что в 12 км северо-западнее Зайцево [11, л. 60, 63].
О каких-либо боевых действиях этих танков до апреля ничего не известно, в т.ч. не отмечено появление советских танков и в донесениях немецких частей на этом участке фронта. Вероятно, из-за трудностей местности до линии фронта эти танки так и не добрались. Согласно докладу штаба 2-го ТБ, уже после 25 марта сразу 2 танка Т-34 провалились под лед у берега речки Лучеса у деревни Бабаево (4,3 км западнее д. Грива). Один из них был вытащен из воды и вернулся в строй, а 2-й танк так и остался в речке [6, л. 69].
Освобождение Маслинки 16 марта 1942 г.
Пока 3 танка 2-го танкового батальона участвовали в неудачном наступлении 1210-го стрелкового полка, главные силы 82-й танковой бригады оставались во 2-м эшелоне 22-й армии к востоку от деревни Семики. Восстановление неисправной техники проходило весьма медленно, и к вечеру 12 марта 1942 г. 82-я танковая бригада насчитывала в общей сложности не более 12 исправных танков. Однако штаб 22-й армии не стал дожидаться полного восстановления бригадой боеспособности и в 14.20 12 марта своим боевым приказом №028 поставил ей задачу: с 19.00 до 22.00 12 марта в полном составе перейти в лес, что в 700 метрах восточнее села Липенское (ныне Липинское), для боевых действий на участке 380-й стрелковой дивизии [5, л. 8]. В ходе ночного перехода 5 танков застряли в пути в сугробах, а оставшиеся 4 танка прибыли в деревню Никитино (ныне урочище, северо-западнее д. Липинское), где также остановились из-за трудностей дальнейшего пути [6, л. 27; 11, л. 66]. Выделенный для обеспечения действий танкистов 662-й саперный батальон 380-й стрелковой дивизии 13 марта выпрямил, расширил и расчистил от снега дорогу на маршруте: Батыги – Никитино – Толстуха, но, как показала проведенная 13-14 марта танкистами рекогносцировка, начиная от Толстухи все дороги были заметены снегом. Сугробы достигали 80-120 см, местами – до 2 метров, представляя собой самые настоящие ловушки для танков. Вдобавок на дорогах имелись заминированные участки, а речка Береза и ручей между Толстухой и Мякишево были непроходимы для танков [6, л. 12, 13; 21, л. 14].
Всего по состоянию на 14 марта 82-я танковая бригада располагала в районе Никитино и северо-восточнее Липенского 2 исправными танками (1 КВ-1, 1 Т-34) 1-го ТБ, вероятно, 3 исправными танками Т-34 2-го ТБ и 1 неисправным танком КВ-1 1-го ТБ. 1 исправный танк КВ-1 1-го ТБ оставался у хутора Батыги, в 3,5 км к западу от Липенского [6, л. 14].
С 5.30 14 марта до 12.30 15 марта 662-й саперный батальон расчистил дорогу на южном берегу Березы на участке: Старостино – Шарки – Колбасино – опушка леса у Маслинки - и навел переправу для танков по льду через речку Береза у деревни Шарки (ныне урочище, 5 км юго-западнее ст. Мостовая) путем усиления льда лесоматериалом и подрыва крутого южного берега речки [21, л. 14]. После этого в ночь на 16 марта 1 Т-34 1-го ТБ и 3 Т-34 2-го ТБ, сведенные под управлением штаба 2-го танкового батальона, перешли Березу у деревни Шарки и сосредоточились в лесу в 1 км западнее Колбасино, где поступили в распоряжение командира 436-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии [4, л. 15].
К этому времени 380-я стрелковая дивизия имела задачу овладеть деревнями Бобарево и Кастрово к югу от станции Мостовая, которые обороняла немецкая 253-я пехотная дивизия. 15 марта для захвата Бобарево в составе 1260-го и 1264-го стрелковых полков было сформировано 3 ударных отряда по 150 человек, вооруженных автоматами и 45-мм орудиями. К 22.00 15 марта все 3 отряда под огнем противника вышли на исходные позиции для атаки в 150-500 метрах к западу и северо-западу от Бобарево. Правее них занял исходные позиции 436-й стрелковый полк, на время операции подчиненный штабу 380-й СД [20, л. 23]. По состоянию на 10 марта полк насчитывал 1634 человека личного состава – 55% своей штатной численности [14, л. 81].
В ночь на 16 марта усиленная 380-я стрелковая дивизия перешла в наступление. Атаковавшие на Бобарево ударные отряды 380-й СД успеха не имели и лишь понесли большие потери. Соседний справа 436-й стрелковый полк при поддержке только что прибывших 4 танков 2-го танкового батальона короткой атакой в 8.00 16 марта овладел деревней Маслинка (ныне урочище, 1,2 км юго-западнее д. Бобарево), после чего атаковал на Бобарево с юга, однако, как и ударные отряды, успеха в атаке на Бобарево не достиг [11, л. 78; 20, л. 24]. Вслед за этим полк вместе с танками ударил в юго-восточном направлении и до 18.00 овладел деревнями Новики и Черносы, после чего в эти деревни вошли 2-й и 3-й батальоны 786-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии [17, л. 3; 19, л. 58]. Возможно, пытаясь оправдать сдачу сразу 3 населенных пунктов, немцы отчитались о 10 атаковавших их советских танках, опознав их как 4 КВ-1 и 6 Т-34, однако пока что сведений об участии в наступлении 16 марта танков КВ-1 1-го танкового батальона нет [25, л. 57].
Всего за время боевых действий 16 марта, продолжавшихся с 8.00 до 24.00, 2-й танковый батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил 100 немцев и 2 орудия ПТО, потеряв 1 танк Т-34 подбитым (разбит люк механика-водителя), 2 Т-34 сломавшимися и 2 человека ранеными (в т.ч. был ранен зам. ком. роты лейтенант Алексей Щербаков) [2; 6, л. 18].
2 орудия ПТО и 40 убитых немцев было записано на счет экипажа Т-34 младшего лейтенанта Петра Василенко, 40 немцев – на счет экипажа Т-34 лейтенанта Константина Васина, 25 немцев – на счет экипажа Т-34 младшего лейтенанта Василия Соколова, 15 немцев – на счет экипажа Т-34 ротного капитана Василия Тараненко [6, л. 16].
Бои за Бобарево 17-18 марта 1942 г.
В боевых действиях 17 марта 1942 г., судя по всему, приняло участие 3 танка (2 КВ-1, 1 Т-34) 1-го ТБ и 1 Т-34 2-го ТБ. К утру 17 марта эти 4 танка сосредоточились в лесу у Маслинки, откуда с утра, преодолевая овраги, начали выдвигаться для участия в атаке на Бобарево [6, л. 16; 11, л. 84; 19, л. 59]. Первая их атака оказалась неудачной, т.к. танки завязли в снегу. В 11.50 танки, высвободившись из сугробов, изменили маршрут и вновь перешли в атаку на Бобарево [12, л. 187].
К 13.00 17 марта ударные группы 380-й СД достигли снежного вала у Бобарево и завязали бой за эту деревню. С юго-запада и юго-востока атаковали 2-й и 3-й батальоны 436-го СП [19, л. 59]. По немецким данным, танки 82-й ТБр атаковали на Бобарево с запада и юго-запада. Всего немцы насчитали 5 танков, опознав их как 3 КВ-1 и 2 Т-34. Находившиеся в Бобарево 2 пехотных орудия и 3 орудия ПТО (2 37-мм и 1 50-мм), не подбив ни один из танков, были ими уничтожены с большей частью своих расчетов [25, л. 50].
Несмотря на потерю своих орудий ПТО, немцам удалось отбить эту атаку. С 19.45 последовала новая атака на Бобарево, теперь уже с участием 3 танков 82-й ТБр, при этом 1 танк ворвался в Бобарево, однако пехота ворваться в деревню не смогла, и атака была снова отбита немцами [25, л. 47].
Судя по всему, прорвавшимся в Бобарево танком был КВ-1 1-го ТБ. Танк был подбит немецкой артиллерией (разбита гусеница), а затем подорван немецкими саперами с помощью 7 противотанковых мин [6, л. 33; 25, л. 47]. Вместе с танком сгорел командир орудия старшина Борис Авдошин. Старший механик-водитель старшина Петр Горбунов и младший механик-водитель сержант Федор Калугин числятся пропавшими без вести [2]. 2-й КВ-1 получил повреждение пушки и также вышел из строя [6, л. 33]. Судя по всему, также был поврежден танк Т-34 младшего лейтенанта Василия Таранюка (1-й ТБ), сам Таранюк был ранен, а его механик-водитель сержант Иван Цимбал погиб. Заменивший Цимбала стрелок-радист младший сержант Виктор Засыпкин вывел танк на сборный пункт [2; 6, л. 35].
Также 17 марта погибли командир 1-го ТБ майор Иван Макаров, пом. ком. батальона по тех. части воентехник 1-го ранга Иван Жаров, были ранены начальник связи 82-й ТБр лейтенант Игорь Дьяков и ротный 2-го ТБ капитан Василий Тараненко [2].
Большая часть потерь пришлась на долю 1-го танкового батальона. 2-й танковый батальон потерял всего 2 человека личного состава (1 – убитым, 1 – раненым) без каких-либо потерь в танках. При этом батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил 60 немцев, 5 орудий ПТО, 7 минометов, 8 пулеметных точек и 1 ДЗОТ [6, л. 19].
В 24.00 17 марта ударные отряды 1260-го и 1264-го стрелковых полков вновь атаковали на Бобарево, однако особого успеха в продвижении не имели [11, л. 86]. Оторвавшись от пехоты, в 2.00 18 марта танки 82-й ТБр с небольшой группой пехотного десанта ворвались в Бобарево [40, л. 13]. Штаб 380-й СД сразу же отчитался, что к 2.00 Бобарево было полностью взято, 1260-й и 1264-й полки закрепились в нем, а 5 танков 82-й ТБр были выведены из боя для приведения себя в порядок [19, л. 60]. Впрочем, в действительности, по данным штаба 22-й армии, кроме малочисленного танкового десанта, в Бобарево никто более не заходил. В 4.00 18 марта контратакой противника силою до батальона пехоты с севера, из Кастрово, оставшиеся в Бобарево десантники были отброшены немцами на исходные позиции, после чего в районе Бобарево на время наступило затишье [11, л. 88].
В общей сложности в боях за Маслинку и Бобарево 16-17 марта 82-я танковая бригада потеряла 1 КВ-1 сгоревшим и 13 человек личного состава: 6 – убитыми, 7 – ранеными [11, л. 94]. В ее именных списках безвозвратных потерь за 17 марта числится 4 убитых и 2 пропавших без вести танкистов, которые, судя по всему, в действительности погибли [2].
Бои за деревни Сукина и Торопино 18-21 марта 1942 г.
После окончательного провала атак 380-й стрелковой дивизии на Бобарево танки 82-й ТБр были 18 марта 1942 г. переключены на поддержку соседней справа 155-й стрелковой дивизии, 786-й стрелковый полк которой оказался скованным безуспешными боями за деревню Сукина (ныне урочище, 2 км юго-восточнее д. Бобарево) [11, л. 89]. Судя по всему, совместная атака пехоты и танкистов на Сукину началась поздно вечером 18 марта. Оба участвовавших в атаке танка Т-34 2-го ТБ с десантом пехоты ворвались в эту деревню, однако главные силы 786-го полка сильным артминометным огнем оказались отрезаны от танков и закрепить их успех не смогли [11, л. 90; 25, л. 40].
Всего в бою 18 марта 2-й танковый батальон без каких-либо собственных потерь, по подсчетам своего штаба, уничтожил 20 немцев, 1 орудие ПТО, 2 ручных пулемета [6, л. 19].
С 5.30 19 марта 786-й стрелковый полк с 4 танками Т-34 2-го ТБ возобновил атаку Сукины и к 11.00 овладел этой деревней, где уничтожил до 100 немцев, захватил 10 пленных (в т.ч. 4 раненых), 2 пушки, 6 станковых пулеметов и 1 рацию [11, л. 92, 94; 12, л. 193; 25, л. 38].
Поддерживая пехоту, в 7.00 19 марта 2 Т-34 2-го ТБ подорвались на минах на северо-западной окраине Сукины, а в 11.00 на минах подорвался и 3-й Т-34 2-го ТБ. У 2 танков оказались разорваны гусеницы, у 3-го танка подбиты гусеница, ведущее колесо и 1 поддерживающее колесо. 4-й (ходовой) танк Т-34 2-го ТБ остался в Сукине прикрывать подбитые танки. Противник, беспрерывно ведя пулеметно-минометный огонь по подбитым танкам, не давал производить восстановление машин [6, л. 15].
В общей сложности 19 марта 2-й танковый батальон потерял 3 танка Т-34 подорвавшимися на минах и 7 человек личного состава: 2 – убитыми (командир танка лейтенант Александр Некрасов и механик-водитель сержант Федор Тарасов), 5 – ранеными [2; 6, л. 19].
Закрепив за собой в течение суток деревню Сукина, с 17.00 20 марта 786-й стрелковый полк с 2 танками Т-34 возобновил оттуда наступление в северном направлении на деревню Торопино (ныне урочище, 1 км севернее д. Сукино) и к 2.00 21 марта вышел на ближние подступы к этой деревне [11, л. 99; 17, л. 3].
В этом бою экипаж танка Т-34 взводного лейтенанта Константина Васина (радист старший сержант Ахат Носыбулин; 2-й ТБ) уничтожил до 40 немцев, 1 орудие ПТО с расчетом, 2 крупнокалиберных пулемета, 5 пулеметных точек, однако затем танк был сожжен в Торопино находившимся в одном из домом орудием ПТО; сам Васин сгорел вместе с танком [2; 6, л. 20; 31, л. 120, 126; 32, л. 79].
Оставшийся на ходу танк Т-34 младшего лейтенанта Константина Чуличкова (механик-водитель старшина Василий Голушко, командир башни старший сержант Александр Глушков, стрелок-радист младший сержант Виктор Засыпкин; 1-й ТБ) при поддержке 40 человек пехоты вновь атаковал Торопино. В этом бою экипаж, согласно своим наградным листам, захватил 4 орудия (1 тяжелое и 3 ПТО), 2 пулемета (1 крупнокалиберный, 1 зенитный), уничтожил до 50 пехотинцев, 2 орудийных расчета, 12 огневых точек, подавил огонь орудия ПТО, которое сожгло танк Васина, и разрушил дом, в котором оно находилось. Сам Чуличков, покинув танк, встал у одного из захваченных немецких орудий, развернул его в сторону противника и сделал около 30 выстрелов, уничтожил немецкий обоз (более 10 подвод) [6, л. 36; 31, л. 120, 122; 32, л. 173, 203].
К 11.00 21 марта при поддержке танка Чуличкова 786-й полк овладел Торопино и к 14.00 закрепился в нем, где затем за день выдержал 5 авиаударов 8 немецких бомбардировщиков [11, л. 101].
В боях при освобождении Торопино 20-21 марта 1-й танковый батальон потерь не имел, однако 2-й танковый батальон потерял 1 Т-34 сгоревшим и 5 человек личного состава: 3 – убитыми (взводные лейтенанты Семен Портянский и Василий Соколов, командир танка лейтенант Константин Васин), 2 – ранеными [2; 6, л. 20]. Также некоторые потери понесла и рота техобеспечения: 20 марта в тылу в районе Березовки погиб командир эваковзвода воентехник 2-го ранга Анатолий Тюрин, а 21 марта у Борисово погиб старший бригадир старшина Евстафий Быкадоров [2].
После освобождения Торопино во 2-м танковом батальоне остался на ходу всего 1 танк Т-34, да и тот также требовал ремонта (замены поддерживающего колеса). В этой связи 21 марта батальон был поставлен в оборону с задачей не допустить контратак противника на деревни Торопино, Сукина и Черновицы. 21-22 марта батальон оставался в обороне и активных боевых действий не вел. За это время 22 марта батальон потерял 1 человека раненым. Тогда же из района деревни Сукина было эвакуировано на ремонт в лес восточнее Колбасино 2 подбитых танка Т-34 [6, л. 21, 22].
Бои за Бобарево и Кастрово 24-25 марта 1942 г.
После тяжелых мартовских боев 82-я танковая бригада к 24 марта 1942 г. растеряла практически все свои танки и нуждалась в отводе в армейский резерв на доукомплектование, однако командование 22-й армии не спешило выводить бригаду в армейский резерв. В 17.05 23 марта штаб 22-й армии своим боевым приказом №043 поставил 155-й стрелковой дивизии задачу: после 30-минутной артподготовки с 9.00 24 марта перейти в наступление, совместно с соседней 380-й стрелковой дивизией овладеть Бобарево и Кастрово и к исходу дня занять Новую Деревню (ныне д. Новая), что в 2,7 км к востоку от Бобарево. На усиление 155-й дивизии помимо 82-й танковой бригады поступили 1264-й стрелковый полк (380-я СД), 2 артиллерийских полка (936-й и 945-й АП), 2-й дивизион 10-го гвардейского артполка и 162-й минометный полк [5, л. 11]. Собственно выделенные для наступления 436-й и 1264-й стрелковые полки были весьма малочисленными: на 20 марта они имели 1065 и 1094 человека личного состава соответственно – 36-37% своей штатной численности [14, л. 65, 68].
Наступление началось, по разным данным, с 9.00-9.30 24 марта (прим. – например, немцы отметили начало атаки с 9.15). 436-й стрелковый полк, вероятно, при поддержке 1 танка 82-й ТБр атаковал на Кастрово, а 1264-й стрелковый полк при поддержке 2 танков 82-й ТБр ударил с юга на Бобарево [11, л. 113; 20, л. 32; 25, л. 4]. Поддерживавший 436-й полк экипаж Т-34 №2401015 лейтенанта Кулакова (2-й ТБ) вел себя неуверенно и производил частые остановки танка, чтобы сориентироваться на незнакомой ему местности. Выйдя в 100-200 метрах от Кастрово, танк был встречен сильным артминометным огнем и подбит, снарядом сбит люк механика-водителя, сам Кулаков был контужен, механик-водитель Корниенко, командир башни старший сержант Аксенов и стрелок-радист Заграй ранены. Остановившийся танк был сожжен артогнем и сгоревшим остался на территории противника [6, л. 23, 24]. Также, по немецким данным, был подбит 1 из 2 танков 82-й ТБр, которые поддерживали атаку 1264-го полка на Бобарево [25, л. 4].
Не имели успеха и наступавшие за танками 436-й и 1264-й стрелковые полки. К 14.00 436-й полк вел бой в 300-350 метрах от Кастрово, а 1264-й стрелковый полк – в 200 метрах от Бобарево [11, л. 113]. До вечера ситуация не изменилась. Один только 1264-й полк потерял до 60 человек личного состава [20, л. 32].
Уже в темноте советская пехота несколько продвинулась вперед, и к 2.00 25 марта 436-й стрелковый полк вел бой на южной окраине Кастрово, а 1264-й полк – на юго-восточной окраине Бобарево. Последовавшей затем той же ночью контратакой немцы отбросили оба полка от окраин населенных пунктов [11, л. 115; 25, л. 2].
С 6.00 25 марта 436-й и 1264-й полки возобновили свое наступление [11, л. 118]. После 11 часов в атаку на Кастрово был брошен Т-34 № 2401035 лейтенанта Захарина (2-й ТБ). Действуя в одиночку, экипаж вел себя неуверенно, производил частые остановки танка, чтобы сориентироваться на местности (прим. – как и накануне, экипаж Кулакова). В 200 метрах от Кастрово танк был подбит крупнокалиберным снарядом и загорелся. Обгорели электропроводка, сиденья танкистов, был поврежден щиток механика-водителя. Раненые Захарин и командир башни старший сержант Авдеев, а также получивший незначительные ожоги механик-водитель старший сержант Быков покинули танк, а стрелок-радист старший сержант Авдеев остался в обгорелом танке [6, л. 23-25].
После провала всех атак на Кастрово и Бобарево с 26 марта 155-я стрелковая дивизия перешла к обороне на участке: Черносы – Торопино – Сукина, а в ночь на 27 марта, сменив 380-ю стрелковую дивизию, растянула свои боевые порядки на рубеже: Озерки – Сукина – Торопино – Маслинка – лес северо-западнее Маслинки. По решению командующего армией 82-я танковая бригада 26 марта оставила 2 последних своих исправных танка в боевых порядках 155-й СД и начала эвакуацию остальной неисправной матчасти на ремонт в деревню Шарки [11, л. 123, 127; 13, л. 115].
Всего за время боевых действий с 3 по 25 марта 82-я танковая бригада провела не менее 12 дней (3, 5-7, 16-21, 24, 25 марта) непосредственно в боях, освободив за это время 6 населенных пунктов (Карпово, Маслинка, Черносы, Новики, Сукина, Торопино). За эти дни 1-й и 2-й танковые батальоны, по подсчетам своих штабов, вывели из строя до 935 немцев, 1 легковую автомашину, 18 повозок, 49 орудий (1 тяжелое и 48 ПТО), 16 минометов, 29 пулеметов (4 крупнокалиберных, 16 станковых, 9 ручных), 31 пулеметную точку, 10 ДЗОТов, 1 командный пункт. Потери батальонов составили 24 танка (5 КВ-1, 19 Т-34), в т.ч. 4 танка (1 КВ-1, 3 Т-34) 1-го ТБ были уничтожены противником, 9 танков Т-34 требовали капремонта, а 1 КВ-1 – эвакуации из Западной Двины [6, л. 33, 34, 43].
В личном составе с 3 по 24 марта 1942 г. 82-я танковая бригада потеряла 69 человек: 31 – убитым, 8 – пропавшими без вести, 28 – ранеными, 1 – обмороженным (старший сержант Михайлов, 1-й ТБ), 1 – контуженным, в т.ч. 2 человека (1 – убитым, 1 – раненым) потеряла рота техобеспечения, а остальные 67 человек – танковые батальоны [6, л. 32; 14, л. 86]. В именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за указанный промежуток времени числится как раз 31 убитый, но 9, а не 8 пропавших без вести [2].
После понесенных потерь всего по состоянию на 25 марта бригада имела в наличии 217 человек личного состава и 13 танков (3 КВ-1, 10 Т-34) [14, л. 25]. С конца февраля численность личного состава бригады «просела» на 67 человек.
Бои за Торопино 29-30 марта 1942 г.
Заняв Торопино, 155-я стрелковая дивизия тем самым вклинилась в оборону немецкой 253-й пехотной дивизии, после чего та попыталась срезать эту выступающую часть линии фронта, благо к концу марта 1942 г. на участке от кирпичного завода к западу от Торопино до самого Торопино оборонялся один только 2-й батальон 436-го стрелкового полка [11, л. 132]. Даже после получения пополнения по состоянию на 28 марта 436-й стрелковый полк насчитывал лишь 1350 человек личного состава – 45,5% от своей штатной численности [14, л. 33]. Для усиления обороны полка в Торопино в его боевых порядках в 21.00 27 марта занял оборону Т-34 лейтенанта Константина Шапошникова (1-й ТБ) [6, л. 74].
В 7.00 29 марта после сильной артподготовки 253-я пехотная дивизия атаковала оборонявшийся в Торопино 2-й батальон 436-го СП силою до роты пехоты с танками с северо-запада и силами до роты пехоты – с северо-востока. В 9.30 немецкие танки ворвались в Торопино, и к 11.00 немцы овладели этой деревней. В ожесточенном бою 2-й батальон 436-го СП был разгромлен, командир и комиссар батальона погибли. В контратаку были брошены 3 танка Т-34 82-й ТБр, из них 1 Т-34 2-го ТБ был подбит и позже сожжен немцами, 2 других танка отошли на исходные позиции [13, л. 119, 121]. После этого немцами была отбита повторная контратака 155-й СД с 2 оставшимися танками Т-34 82-й ТБр [26, л. 15].
Наиболее отличился в этих 2 контратаках на Торопино экипаж Т-34 лейтенанта Константина Шапошникова, который, по подсчетам штаба 1-го ТБ, уничтожил 30 немцев, 1 крупнокалиберную пушку, 2 пулемета и 3 огневые точки в жилых домах [6, л. 47].
В 1.15 30 марта 155-я стрелковая дивизия силами 786-го стрелкового полка вновь контратаковала на Торопино, по данным штаба 22-й армии, к 6.00 проникла туда отдельными подразделениям и в 7.20 овладела Торопино [11, л. 138, 140; 12, л. 244, 245]. Штаб 2-го ТБ 82-й ТБр доложил, что Торопино было освобождено уже в 5.30. В повторном взятии Торопино участвовало 2 танка Т-34 82-й ТБр. По подсчетам штаба 2-го ТБ, танкисты уничтожили 30 немцев, 1 миномет, 1 ПТР, 3 ручных пулемета, потеряв лишь 2 человека (лейтенант Кутепов, младший политрук Сиротин) ранеными без потерь в технике [6, л. 51; 26, л. 11]. Наиболее отличился экипаж Т-34 лейтенанта Константина Шапошникова (1-й ТБ), который уничтожил 15 немцев, 1 миномет и 1 пулемет [6, л. 50]. Штаб 22-й армии в очередной своей оперативной сводке 1 апреля отчитался, что 30 марта при взятии Торопино было уничтожено 15 немцев, 1 миномет и 1 пулемет (т.е. только то, что уничтожил экипаж Шапошникова), захвачено 2 орудия ПТО и 8 пулеметов [11, л. 146].
Бои начала апреля 1942 г.
Сразу после завершения боев за Торопино в 15.00 30 марта 1942 г. штаб 22-й армии отдал войскам боевой приказ №061/оп о переходе в новое наступление с 6.30 1 апреля. Главную роль должна была сыграть перебрасываемая на участок 1210-го стрелкового полка 380-я стрелковая дивизия, которая должна была вдоль северного берега Лучесы нанести удар в восточном направлении навстречу 39-й армии. 155-я стрелковая дивизия, усиленная танками 82-й ТБр и 2-м дивизионом 10-го гвардейского артполка, получила задачу ударом из Торопино овладеть деревнями Бобарево и Кастрово и далее наступать на Егорье, где она должна была соединиться с 362-й стрелковой дивизией и окружить противника в районе станции Мостовая [46, л. 5].
По данным штаба 22-й армии, по состоянию на 1 апреля 82-я танковая бригада насчитывала 210 человек личного состава и ни одного исправного танка. Из 27 танков 4 Т-34 требовали текущего ремонта, 5 танков (2 КВ-1, 3 Т-34) – среднего, 14 танков (3 КВ-1, 11 Т-34) – капитального ремонта, а 4 Т-34, вероятно, составляли безвозвратные потери [14, л. 108].
2 танка Т-34 2-го ТБ из состава танковой группы капитана Котырло, ранее действовавшие на участке 1210-го стрелкового полка, поступили на усиление 1260-го стрелкового полка 380-й стрелковой дивизии, который получил задачу овладеть деревней Грива (ныне не существует, 16 км южнее станции Мостовая) и далее наступать в восточном направлении [11, л. 146; 22, л. 54]. После полученного в конце марта пополнения по состоянию на 1 апреля 1260-й стрелковый полк насчитывал 1345 человек личного состава – 45% от своей штатной численности [14, л. 108].
Наступление началось в 6.30 1 апреля [13, л. 125]. При поддержке 2 танков Т-34 в 11.20 1260-й стрелковый полк овладел деревней Грива, а к 17.00 занял Травино (2 км юго-восточнее д. Грива) и продолжал наступать по северному берегу речки Лучеса в восточном направлении. За день полк захватил 1 37-мм орудие ПТО, 3 станковых пулемета и несколько винтовок, потеряв всего 29 человек личного состава [19, л. 86, 87]. Судя по всему, при взятии Гривы сгорел 1 танк Т-34, который был эвакуирован в ремонт лишь в ночь на 6 апреля [6, л. 59].
2 танка Т-34 2-го ТБ поступили на усиление 786-го стрелкового полка и должны были подавить огневые точки противника в Кастрово и Бобарево. По состоянию на 1 апреля полк насчитывал 1225 человек личного состава – 41% от своей штатной численности [6, л. 53; 14, л. 105]. В ночь на 1 апреля танкистами была произведена рекогносцировка направления атаки, во время которой в 0.30 1 апреля под минометным огнем были ранены командир танка Т-34 лейтенант Савельев и его механик-водитель старший сержант Прокошев. Из-за потери 2 из 4 членов экипажа, данный танк в наступлении 1 апреля участия не принял [6, л. 53].
Из-за сильного отсечного огня с флангов и минометного огня противника 786-й стрелковый полк опоздал на 4 часа и вышел на рубеж атаки только в 6.00 1 апреля. В результате этого атака полка была отложена, а 2-й танковый батальон получил задачу оставшимся боеспособным танком прикрыть отход пехоты полка на исходные позиции. При выполнении этой задачи танк Т-34 подорвался на немецкой мине, была разбита гусеница и повреждено поддерживающее колесо, легко контужен механик-водитель старший сержант Бережной. В целом за день 1 апреля батальон потерял 1 Т-34 подорвавшимся на мине и 3 человека личного состава ранеными [6, л. 53].
Весь день 2 апреля 155-я стрелковая дивизия отдельными отрядами проводила зачистку леса к югу от Бобарево и на само Бобарево не атаковала. 2-й танковый батальон поддерживал пехоту 2 танками Т-34 огнем с места из Торопино, с востока. В этом огневом бою до 11.00 2 апреля 2-й танковый батальон потерял 2 человека ранеными. Ими были пом. ком. 2-го ТБ по тех. части воентехник 1-го ранга Быстров и комиссар танковой роты младший политрук Сергей Егоров. Раненый Егоров через 1,5 месяца, 16 мая, умер от ран в больнице в Москве [2; 6, л. 54; 11, л. 152; 17, л. 4].
3 апреля один из танков 2-го ТБ продолжал огнем с места поддерживать зачистку 786-м стрелковым полком леса южнее Бобарево [6, л. 55]. Действовавший здесь отряд 786-го СП, понеся большие потери, окопался на южной, юго-западной и юго-восточной опушках леса в 50-100 метрах от снежного вала противника. Произведенная разведка показала, что снежный вал частично укреплен бревнами. Обороняло его 150-200 немцев с 10 пулеметами. В ходе боевых действий 4 апреля отряд 786-го СП овладел восточным, южным и западным перелесками, но в глубь леса проникнуть не смог [17, л. 4, 5]. Поддерживая его действия огнем с места, танк Т-34 2-го ТБ до 15.00 4 апреля уничтожил 15 немцев и 2 ДЗОТа [6, л. 56, 57].
День 4 апреля стал последним днем боевых действий 82-й танковой бригады в апреле 1942 г. В ночь на 5 апреля согласно указаниям штаба армии бригада совершила 25-километровый переход и к 6.00 5 апреля сосредоточилась в лесу в 3 км юго-восточнее деревни Семики, вернувшись к поселку Нелидово. В пути у хутора Батыги сломалась штабная автомашина 1-го ТБ, а в районе деревни Старостино случайным выстрелом из пулемета ДТ собственного же танка Т-34 был ранен и госпитализирован командир роты 2-го ТБ капитан Василий Тараненко [4, л. 17; 6, л. 58, 75].
Вопреки приказу командира 82-й ТБр командир 380-й стрелковой дивизии не разрешил выводить с его участка 3 танка Т-34 танковой группы капитана Котырло. 5 апреля по его приказу последний исправный танк Т-34 выдвинулся на исходные позиции для участия в наступлении, однако на дороге между деревнями Грива и Шопотово подорвался на мине. Было вырвано 8 траков правой гусеницы, погнуты бандажи 2 поддерживающих колес, оторваны замок десантного люка и болты. Только после того, как исправных танков в его распоряжении не осталось, в 21.00 5 апреля штаб 380-й СД дал разрешение на эвакуацию танков в расположение главных сил бригады. Подорвавшийся на мине танк Т-34 был эвакуирован на ремонт в Бабаево и за ночь отремонтирован. В ту же ночь из Гривы был эвакуирован в район между Бабаево и Ленино сгоревший в Гриве танк Т-34. И только 1 танк Т-34 оставался затонувшим в речке Лучеса [6, л. 59].
7 апреля согласно новым указаниям штаба армии командир 82-й ТБр приказал танковой группе капитана Котырло остаться в районе Гривы для взаимодействия с 380-й стрелковой дивизией, а также выслал для эвакуации затонувшего танка тракторы с командиром эваковзвода и опорные колеса для восстановления подбитого танка [4, л. 20].
К 11 апреля был восстановлен и 2-й танк Т-34, сгоревший в бою за Гриву. Однако в боевых действиях на участке 380-й СД танкам уже не довелось принять участие: 11 апреля командующий армией отдал боевое распоряжение №1051 о возвращении танковой группы Котырло в расположение главных сил 82-й танковой бригады [4, л. 22].
Бой за Карпово и Лемяшиху 19 апреля 1942 г.
2 недели после завершения боев за Бобарево и Кастрово 82-я танковая бригада оставалась во 2-м эшелоне 22-й армии в лесу юго-восточнее деревни Семики. К утру 19 апреля 1942 г. бригада насчитывала 213 человек личного состава и, по некоторым данным, 7 исправных танков (2 КВ-1, 5 Т-34) [11, л. 228; 14, л. 128].
Впереди 82-й танковой бригады в Карпово и Лемяшихе с начала марта оборонялись 1-й и 2-й батальоны 659-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии соответственно. Полк неоднократно в марте и апреле пытался продвинуться в восточном и северо-восточном направлениях, но успеха в наступлении не имел. Очередная попытка наступления была предпринята 18 апреля, но в итоге полк лишь потерял 72 человека личного состава [16, л. 22].
Отразив советские атаки 18 апреля, на следующий день 19 апреля в 5.50 после 30-минутной артподготовки противостоявшая 659-му полку немецкая 102-я пехотная дивизия силами до 200 человек пехоты при поддержке 4 танков сама перешла в наступление на Карпово и с боем заняла эту деревню, по разным данным, в 10.00-12.00. Чуть позже немцы силами более 100 человек пехоты и 2 танков ворвались в соседнюю к югу Лемяшиху, после чего остатки 1-го и 2-го батальонов 659-го СП, потеряв почти весь свой комсостав, начали отходить за железную дорогу [11, л. 229, 230; 16, л. 23, 24; 27, л. 42].
Для нанесения контрудара по прорвавшемуся противнику к Карпово и Лемяшихе немедленно были выдвинуты танки 82-й ТБр, вышедшие на исходные позиции к 10.00 19 апреля. 2 танка КВ-1 1-го ТБ (лейтенантов Николая Колчева и Вадима Пановского) были направлены на Лемяшиху, а 3 танка Т-34 2-го ТБ – на Карпово [6, л. 60, 61, 74; 8]. Также, по данным штаба 22-й армии, 6-й танк (Т-34) 82-й ТБр остался у железнодорожной будки и поддерживал контратаки огнем с места, будучи, вероятно, неисправным, однако в документах танковых батальонов 82-й ТБр этот 6-й танк не упоминается совершенно, а потому данная информация о нем представляется сомнительной [11, л. 230].
Согласно все той же оперативной сводке штаба 22-й армии, в 13.30 19 апреля под огнем артиллерии немецкие танки отошли из Лемяшихи, после чего в бой были введены 2 танка КВ-1 1-го ТБ. К этому времени в районе железнодорожного переезда майором Рыбиковым и лейтенантом Максимовым с группой разведчиков 659-го СП было организовано несколько сводных пехотных групп из состава отступавших из Карпово и Лемяшихи бойцов. Под прикрытием подошедших 2 танков пехотные группы контратаковали на Лемяшиху [11, л. 230; 16, л. 24].
Ворвавшись в Лемяшиху, КВ-1 лейтенанта Вадима Пановского уничтожил до взвода пехоты, подавил огонь 1 орудия ПТО и нескольких огневых точек. В ходе атаки танк получил 3 прямых попадания снарядов: 2 – в маску пушки и 1 – в шаровую установку пулемета. Согласно первоначальному донесению штаба 1-го ТБ, ни один снаряд броню танка не пробил, однако при ударах вышел из строя пулемет, стал заедать затвор орудия, ослабли замки люков танка. Согласно наградному листу на Пановского и докладу штаба 1-го ТБ, танк все же получил 2 или 3 пробоины. У соседнего танка КВ-1 лейтенанта Николая Колчева в результате бомбежки ослабли замки люков. Более других повреждений танк не имел [6, л. 60, 75; 32, л. 265].
В это же время начальник штаба 659-го СП капитан Петров организовал из оставшегося на командном пункте штаба полка личного состава группу из 32 человек и отправил ее для контратаки на Карпово. Еще 1 группу из 22 человек организовал командир 659-го СП майор Казак. Обе группы Казак вместе с 3 танками Т-34 2-го ТБ бросил в контратаку на Карпово с левого фланга. Атакой руководил старший адъютант 1-го батальона 659-го СП Добровольский. С правого фланга контратаковала пехотная группа от 3-го стрелкового батальона [16, л. 24].
Все 3 танка Т-34 атаковали с исходных позиций в 500 метрах от расположения противника. По данным штаба 22-й армии, в 14.30 все 3 танка Т-34 с пехотой позади ворвались в Карпово, где высадили с танков 27 человек десанта [8; 11, л. 230]. По данным штаба 659-го СП, к 16.00 659-й стрелковый полк полностью восстановил свое положение в Карпово и Лемяшихе и занял прежние оборонительные позиции, однако вышеприведенная информация опровергается другими документами [16, л. 25]. Так, согласно донесению штаба 2-го ТБ, его танки Т-34 совместно с пехотой 659-го СП контратаковали на Карпово только после 16 часов [6, л. 61].
В 18.00, по данным штаба 22-й армии, была взята Лемяшиха, а зачистку юго-восточной окраины Карпово от отдельных групп противника 659-й стрелковый полк продолжал вести и в ночь на 20 апреля, завершив зачистку лишь где-то к утру [12, л. 339, 341; 13, л. 172].
Всего за день 19 апреля в боях за Карпово и Лемяшиху 659-й стрелковый полк при поддержке танков 82-й ТБр, 10-го гвардейского артполка и дивизиона «РС» вывел из строя более 355 немцев (120 – убитыми, 230 – ранеными, 5 – пленными), захватил 2 миномета (50-мм и 81-мм), 4 пулемета (1 станковый, 3 ручных) и 27 пулеметных лент, 3 автомата, 26 винтовок, более 2500 патронов, 25 ручных гранат, 15 мин, 1 радиостанцию, 1 телефонный коммутатор, 4 телефонных аппарата, 4 км телефонного кабеля. Потери самого полка, по предварительным данным, составили 234 человека личного состава [11, л. 234; 16, л. 25].
Собственно 82-я танковая бригада в бою 19 апреля, по уточненным данным, потеряла 12 человек личного состава: 6 – убитыми, 6 – ранеными [13, л. 175]. Все потери пришлись на 2-й танковый батальон, который 19 апреля в бою за Карпово потерял все 3 танка Т-34 подбитыми артогнем (в т.ч. 1 танк сгорел) и 11 человек личного состава (5 – убитыми, 6 – ранеными) [6, л. 61, 69]. Погибли зам. ком. роты младший лейтенант Иван Дубовик, командиры башен сержант Александр Савельев, красноармеец Павел Горемыкин, командир орудия старшина Дмитрий Птицин, радист красноармеец Степан Семенюк. А уже 21 апреля во время эвакуации в госпиталь умер от ранения радист старший сержант Александр Ткаченко [2]. В 1-м танковом батальоне потерь в личном составе не было вовсе [6, л. 60].
После боя оба танка КВ-1 1-го ТБ расположились в районе деревни Плавно, а 2-й танковый батальон остался в обороне Карпово. В 24.00 19 апреля был восстановлен 1 из 3 подбитых танков Т-34 2-го ТБ, 2 других танка поддерживали действия 659-го стрелкового полка огнем с места. К вечеру в район Плавно прибыл Т-34 лейтенанта Константина Шапошникова (1-й ТБ), тем самым увеличив количество исправных танков 82-й ТБр в районе Карпово [5, л. 60, 61; 11, л. 233].
2-й танковый батальон и далее оставался в обороне Карпово. 22 апреля он потерял 1 человека раненым [6, л. 62].
23 апреля штаб 659-го СП своим боевым приказом №07 поставил 82-й танковой бригаде задачу вывести в резерв полка ударную группу из 5 танков (2 КВ-1, 3 Т-34) [5, л. 15]. В тот же день штаб 82-й ТБр назначил командиром сводной танковой группы командира 1-го ТБ капитана Амосова, подчинив ему 2 исправных танка Т-34 2-го ТБ и неисправные танки Т-34 2-го ТБ, действовавшие во 2-м эшелоне огнем с места [4, л. 23].
Всего за время боевых действий с 25 марта по 23 апреля 1942 г. оба танковых батальона 82-й ТБр провели примерно 7 дней (29, 30 марта, 1-4, 19 апреля) непосредственно в боях, участвовали в освобождении 2 населенных пунктов (Грива, Травино) и повторном освобождении 3 населенных пунктов (Торопино, Карпово, Лемяшиха). За это время батальоны, по подсчетам своих штабов, уничтожили до 219 немцев, 17 лошадей, 10 орудий (3 тяжелых, 7 ПТО), 9 минометов, 17 пулеметов, 12 огневых точек. 1-й танковый батальон потерь в танках не имел, а 2-й танковый батальон потерял 6 танков Т-34: 2 Т-34 – сожженными артогнем, 3 Т-34 – подбитыми (2 – артогнем, 1 – взрывом бомбы), 1 Т-34 – сломавшимся. Один из подбитых танков требовал отправки в капремонт, остальные танки могли быть восстановлены средним ремонтом [6, л. 69, 70, 77]. В действительности, потери в танках были несколько больше заявленных в докладах штабов танковых батальонов. Так, в докладе штаба 2-го ТБ явно не учитывались 2 танка Т-34, которые подорвались на минах 1 и 5 апреля.
Всего в апреле 82-я танковая бригада потеряла, по некоторым данным, 24 человека личного состава. В именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за апрель числится 5 убитых и 1 умерший от ран, остальные 18 человек, надо полагать, выбыли из строя по ранению или болезни [2; 14, л. 127, 156].
В целом за время боевых действий с 3 марта по 23 апреля 1942 г. 1-й и 2-й танковые батальоны пробыли в боях примерно 19 дней и участвовали в освобождении 8 населенных пунктов. Батальоны, по подсчетам своих штабов, вывели из строя до 1154 немцев, 1 легковую автомашину, 18 повозок, 59 орудий (4 тяжелых, 55 ПТО), 25 минометов, 46 пулеметов, 43 пулеметные точки, 10 ДЗОТов, 1 командный пункт. Общие потери батальонов составили 32 танка (5 КВ-1, 27 Т-34), в т.ч. 6 танков (1 КВ-1, 5 Т-34) были уничтожены противником, еще 10 танков Т-34 требовали капремонта [6, л. 33, 34, 43, 69, 70, 77]. До 1 июня прежний танковый парк 82-й ТБр сократился с 27 до 18 танков (4 КВ-1, 14 Т-34), т.е. их убыль составила 9 танков (1 КВ-1, 8 Т-34). Вероятно, 6 танков (1 КВ-1, 5 Т-34) были списаны в безвозвратные потери, а 3 Т-34 убыли на капремонт. Но пока что это лишь предположения.
В личном составе, по сведениям отдела укомплектования 22-й армии, за март – апрель 1942 г. 82-я танковая бригада потеряла 115 человек (т.е. 40% своего первоначального состава), в т.ч. 91 человек – за март [14, л. 127, 156].
Переформирование
К началу мая 1942 г. находившаяся во 2-м эшелоне войск 22-й армии 82-я танковая бригада имела в строю 201 человека личного состава и 5 танков [14, л. 156, 171]. Вечером 2 мая штаб 22-й армии боевым приказом №079 поставил бригаде задачу: к 4.00 4 мая сосредоточиться в районе деревень Михеево, Замошье (7-8 км юго-западнее д. Грива), где поступить в распоряжение командира 380-й стрелковой дивизии [5, л. 14]. После 35-километрового ночного перехода к 1.00 4 мая бригада сосредоточилась в районе деревень Новоселки, Село, в 15 километрах к северо-западу от Михеево, где временно остановилась, т.к. дальнейший путь до Михеево оказался труднопроходим и вдобавок не имел мостов [9, л. 17].
Позже задача для бригады была изменена, и с 21.00 7 мая до 8.00 8 мая она совершила 30-километровый переход в лес юго-восточнее деревни Паново (5 км севернее г. Белый), где поступила в оперативное подчинение командира 17-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Березина [4, л. 27; 9, л. 35, 36].
С 12.00 16 мая оперативная группа Березина вошла в состав 41-й армии [9, л. 78]. 82-я танковая бригада осталась в составе 22-й армии и согласно новым указаниям штаба армии в ночь на 18 мая приступила к передислокации обратно во 2-й эшелон армии. После 2 ночных переходов к 23.00 18 мая 82-я танковая бригада вышла в заданные ей районы и сосредоточилась:
штаб бригады с тылами – в лесу в 500 метрах к востоку от деревни Бор (северо-восточнее д. Новоселки);
танковая группа из 2 КВ-1 (командир группы – командир 1-го ТБ капитан Амосов) заняла оборону в районе деревни Плавно;
танковая группа из 5 Т-34 (командир танковой группы – ст. адъютант 2-го ТБ капитан Никифоров) расположилась в районе деревни Загорье (ныне не существует, 2,7 км юго-западнее д. Грива), где поступила в распоряжение командира 380-й СД [4, л. 31; 9, л. 86].
Во время этого перехода 1 Т-34 2-го ТБ остановился в деревне Шлеино (ныне Шлейно, 13 км южнее д. Загорье) с неисправным мотором. Здесь танк простоял до июля, после чего в начале июля был захвачен прорвавшейся к Шлейно с севера немецкой 1-й танковой дивизией и вышел в безвозвратные потери [6, л. 130, 177]. В 1-м танковом батальоне вышел из строя и остался в ремонте в деревне Монино, что в 17,5 км южнее станции Нелидово, КВ-1 № 25851. Отремонтирован он был средним ремонтом только 14 июля, заменены двигатель с главным фрикционом и КПП [6, л. 177, 181]. В личном составе 82-я танковая бригада 10-20 мая потеряла лишь 4 человека заболевшими (госпитализированы) [14, л. 217].
В новых районах сосредоточения 82-я танковая бригада в 20-х числах мая была переформирована и перешла на штаты № 010/345-010/352 от 15 февраля 1942 г.
Всего согласно этим штатам бригада должна была иметь следующий состав:
управление бригады (штат №010/345);
1-й и 2-й танковые батальоны (штат №010/346);
82-й мотострелково-пулеметный батальон (штат №010/347);
противотанковая батарея (штат №010/348);
зенитная батарея (штат №010/349);
рота управления (штат №010/350);
рота технического обеспечения (штат №010/351);
медико-санитарный взвод (штат №010/352) [1].
82-й мотострелковый батальон в конце мая был действительно сформирован и по состоянию на 26 мая располагался рядом со штабом бригады в лесу к востоку от деревни Бор, однако личного состава практически не имел [6, л. 89]. Танковые батальоны к 23 мая получили на пополнение 16 танков Т-60, после чего к 25 мая численность 82-й танковой бригады выросла до 262 человек личного состава и 23 исправных танков. Никаких противотанковых и зенитных орудий на укомплектование противотанковой и зенитной батарей бригада еще не получила [6, л. 87, 88; 14, л. 216].
К утру 27 мая 1-й танковый батальон 82-й танковой бригады в составе 2 танков КВ-1 располагался в глубине обороны 659-го стрелкового полка в районе Плавно, 7 танками Т-60 – в лесу в 2 км юго-восточнее деревни Семики, а 2-й танковый батальон в составе 13 танков (5 Т-34, 8 Т-60) все так же находился в лесу к югу от Загорье в распоряжении штаба 380-й СД. К утру того же дня в район Плавно из Москвы на пополнение 1-го танкового батальона прибыло еще 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) [9, л. 122].
Провал атак деревни Тархово 28 мая 1942 г.
В конце мая 1942 г. штаб 22-й армии задумал провести ряд частных операций по захвату отдельных населенных пунктов и улучшению переднего края частей. 380-я стрелковая дивизия получила приказ овладеть деревней Тархово, которая представляла из себя плацдарм 113-го моторизованного полка 1-й танковой дивизии (XXIII.AK, 9.Armee) на южном берегу Лучесы. По данным советской разведки, Тархово оборонялось 3-й ротой 113-го МП, усиленной 2 37-мм орудиями ПТО, 2 81-мм минометами и 4 пулеметами, – всего в общей сложности до 250 немцев. Гарнизон Тархово поддерживался пулеметным и артминометным огнем с северного берега Лучесы. Все Тархово было серьезно укреплено и имело ряд опорных пунктов с системой ДЗОТов, траншей, минных полей и проволочных заграждений в 2 кола [23, л. 65]. Для взятия Тархово по приказу штаба 380-й СД к 26 мая 1262-й стрелковый полк сформировал из своего 3-го батальона ударный отряд в 180 человек в составе 3 ударных групп. На поддержку наступающих было выделено в общей сложности 38 минометов и 31 орудие (45-мм, 76-мм, 122-мм и 152-мм) 4 дивизионов 10-го гвардейского и 945-го артиллерийских полков. Наступление было запланировано на 27 мая, но из-за пасмурной погоды утром 27 мая, которая затрудняла наблюдение целей, атака была перенесена на 28 мая [9, л. 14; 23, л. 65, 68].
Утром 28 мая, как и накануне, стояла пасмурная погода, однако на этот раз наступление не стали переносить. В 5.00 после 30-минутной артподготовки отряд 1262-го СП в составе 178 человек 3 группами под прикрытием тумана атаковал Тархово с запада и с юго-востока, с 6.10 завязал бой внутри этой деревни, а в 6.30 овладел юго-западной частью деревни, потеряв при этом до 70% личного состава [23, л. 62, 65; 29, F. 1042, 1044]. В 13.00 в Тархово прибыл 1-й батальон 1264-го СП, который закрепил успех отряда 1262-го СП и стал развивать наступление, в результате которого к 16.00 почти все Тархово было освобождено, за исключением 3 ДЗОТов на северо-восточной окраине [9, л. 127; 23, л. 62].
Получив на усиление 3 бронетранспортера с орудиями ПТО, а также пехотное подкрепление, в 18.40 28 мая 113-й моторизованный полк начал контрнаступление, в ходе которого до 19.40 вернул свои прежние позиции в Тархово и захватил 21 пленного [29, F. 1044]. По версии штаба 380-й СД, немцы атаковали в 19.30 после сильной минометной подготовки силами до роты пехоты с 3 танками и вездеходом и отбросили 1-й батальон 1264-го СП и остатки отряда 1262-го СП на исходные позиции на юго-западную окраину Тархово в 20.00 [23, л. 62, 65].
В 19.50 остававшийся в тылу 380-й СД 2-й танковый батальон 82-й танковой бригады получил приказ от командира 1262-го СП вместе с пехотой полка выбить противника из Тархово и уже в 19.55 в составе 10 танков (4 Т-34, 6 Т-60) выступил на исходные позиции по 2 маршрутам: 1) Шопотово – Старухи – Тархово; 2) Толкачи – Каверзнево – Карская – Тархово. 2 других танка (Т-34 и Т-60) батальона из-за технических неисправностей остались на месте [6, л. 90, 91].
В пути к Тархово танки преодолели несколько советских минных полей, пройдя их в сопровождении охранявшей эти минные поля пехоты. При постановке задачи батальону командиром 1262-го СП было указано, что на подступах к Тархово танки будут встречены командирами действующих здесь стрелковых подразделений, проведены через минные поля, и этими же командирами будут даны цели танкистам для совместного их уничтожения вместе с пехотой [6, л. 90]. В 20.30 танки совместно с пехотой ударили на Тархово. В 20.45 первые 3 танка 2-го ТБ вышли к минному полю противника на подступах к Тархово [23, л. 62; 29, F. 1044]. По свидетельству штаба 2-го ТБ 82-й ТБр, пехотными представителями танки встречены не были, расположение мин танкисты не знали, в результате чего головной Т-34 лейтенанта Демченко подорвался на мине примерно в 400 метрах западнее южной окраины Тархово чуть южнее выступающего к дороге отрога оврага, по которому протекает Лучеса [6, л. 90, 100; 23, л. 65].
Было вырвано днище отделения управления, в нескольких местах перебита гусеница, полностью разбит ленивец, повреждены 2 катка правой стороны, частично вырвана боеукладка правого борта и заклинена башня. В результате взрыва танк погрузился в воронку и сел на днище, оказавшись под обстрелом противника на нейтральной полосе в 30 метрах от немецкого ДЗОТа и в 25 метрах впереди обороны стрелковой роты. Ввиду невозможности эвакуации танка из-за близости противника, лейтенант Демченко получил распоряжение с наступлением темноты снять оптику, пулеметы и боеприпасы и оставить танк. Во время подрыва на мине танка стрелок-радист красноармеец Майоров получил перелом ноги, механик-водитель старшина Евдоким Максименко и командир башни красноармеец Павел Малой были контужены. Майоров и Максименко были госпитализированы, а Малой после получения первой медпомощи в медпункте 1262-го СП остался в строю [6, л. 90].
Остальные 9 танков 2-го ТБ, ввиду наличия минного поля перед Тархово, вынуждены были приостановить атаку, после чего, по разным данным, в 22.30 28 мая или в 2.00 29 мая по приказу командира 1262-го СП вернулись на исходные позиции. Предпринятые после ухода танков 2 контратаки со стороны пехоты 380-й СД на Тархово успеха не имели, после чего 380-я стрелковая дивизия закрепилась на достигнутых позициях и перешла к обороне [6, л. 91; 23, л. 65, 66].
Согласно журналу боевых действий штаба 1-й ТД, в ночь на 29 мая танки 82-й ТБр все еще оставались перед Тархово и огнем с места обстреливали немецкий плацдарм, вероятно, своим огнем прикрывая танк Демченко. Лишь вечером 29 мая (до 20.30) 3 остававшихся перед Тархово танка 2-го ТБ отошли в тыл, после чего рано утром 30 мая огнем орудия ПТО танк Демченко был полностью уничтожен [29, F. 1045].
Немецкая версия событий несколько расходится с версией штаба 2-го ТБ 82-й ТБр, согласно которой только в 3.40 1 июня по танку Демченко из ДЗОТа с расстояния в 50 метров открыло огонь немецкое орудие и сожгло его кумулятивными снарядами. В течение предшествующих этому ночей во время работ, проводившихся с 24.00 до 2.00 (прим. – в остальное время противник обстреливал танк), с танка Демченко были сняты 2 пулемета, оптические приборы, части затвора пушки и все патроны [6, л. 93].
Также 28 мая в районе Карпово в месторасположении 1-го танкового батальона были ранены и госпитализированы пом. ком. роты по тех. части старший техник-лейтенант Евгений Иевлев и начальник мастерской ПМ-5-6 старший техник-лейтенант Федор Загородский [2].
Таким образом, всего 28 мая 82-я танковая бригада потеряла 1 Т-34 подбитым и 5 человек личного состава (3 – ранеными, 2 – контуженными).
380-я стрелковая дивизия 28 мая в безуспешных боях за Тархово, по данным штаба 380-й СД, уничтожила до 150 немцев, захватила 3 пленных, 2 пулемета, 10 винтовок и другие трофеи, однако потеряла 214 человек личного состава: 66 – убитыми, 31 – пропавшим без вести, 117 – ранеными [23, л. 66]. Действительные потери 1-й танковой дивизии под Тархово 28 мая составили лишь 43 человека личного состава, из них половина людей выбыла из строя в самом начале штурма Тархово во время артподготовки. Таким образом, потери советской и немецкой сторон в боях в районе Тархово 28 мая составили 219 и 43 человека личного состава соответственно, соотношение потерь 5 к 1 [29, F. 1044].
В июне 1942 г.
Вероятно, 1 июня 1942 г. на пополнение 82-й танковой бригады в Нелидово прибыло 10 танков Т-34, из них 4 Т-34 было направлено в 1-й танковый батальон, а 6 Т-34 – во 2-й танковый батальон. Всего по состоянию на 1 июня 82-я танковая бригада насчитывала 293 человека личного состава, 45 танков (5 КВ-1, 24 Т-34, 16 Т-60), 38 автомашин, 1 ручной пулемет, 16 ППД и ППШ, 71 винтовку [9, л. 144; 14, л. 234, 243].
Весь июнь бригада своими танками оставались во 2-м эшелоне позади 659-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии и 380-й стрелковой дивизии в районе Плавно и в лесу в 1 км севернее деревни Толкачи, не участвуя в боевых действиях и не производя никаких существенных перегруппировок [7, л. 357]. За это время лишь сменил месторасположение штаб бригады с мотострелковым батальоном, перешедший к деревне Тагоща поближе ко 2-му танковому батальону.
Потери бригады за весь июнь составили всего 1 человек раненым (прим. – между 10 и 20 июня) [14, л. 251]. В то же время за июнь 82-я танковая бригада получила на укомплектование большое количество личного состава, положенные по штату орудия ПТО и противотанковые ружья и по состоянию на 1 июля насчитывала в строю 816 человек личного состава, 41 автомашину, 8 лошадей, 4 45-мм орудия ПТО, 6 ПТР, 3 пулемета (2 станковых, 1 ручной), 59 ППД и ППШ, 235 винтовок [14, л. 260].
Из 45 танков исправными по состоянию на 1 июля были 3 КВ-1, 19 Т-34 и 16 Т-60. 2 КВ-1 и 2 Т-34 находились в ремонте в части, 2 Т-34 требовали отправки на заводской ремонт, а 1 Т-34 оставался неисправным в деревне Шлеино. Для обеспечения действий танков бригада располагала 3 тракторами С-65 с 1 прицепом и 29 автомашинами (из них 4 – неисправные) [6, л. 177].
Начало немецкого наступления. 2 июля 1942 г.
Утром 2 июля 1942 г. 9-я немецкая армия ударом 23-го армейского корпуса со стороны Оленино и ударом боевой группы Эзебека со стороны города Белый приступила к операции «Зейдлиц» по окружению и уничтожению советской 39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса. В полосе 380-й стрелковой дивизии с плацдармов на южном берегу Лучесы атаковали 1-я танковая и 102-я пехотная дивизии, в т.ч. с плацдарма у Тархово после продолжительной авиаподготовки 2-й батальон 1264-го стрелкового полка атаковали 2-й батальон 1-го моторизованного полка (1-я ТД), 2-й и 3-й батальоны 233-го пехотного полка 102-й пехотной дивизии (прим. – 233-й пехотный полк находился в подчинении штаба 1-й ТД), однако ни один из этих батальонов особого успеха в своем продвижении не достиг, несмотря на примененные на их участке танки и поддержку авиацией [18, л. 8; 29, F. 1074].
Гораздо серьезнее дело обстояло в полосе соседнего справа 1260-го стрелкового полка, оборона которого была прорвана 102-й пехотной дивизией, после чего вышедший в Осиновку (ныне не существует, 4 км юго-восточнее д. Тархово) 3-й батальон 84-го пехотного полка (102-я ПД) ударил в западном направлении на деревню Гончарово и далее на Карскую в тыл 1264-го полка, а навстречу ему на Гончарово атаковал введенный в бой из резерва 1-й танковой дивизии 1-й батальон 233-го пехотного полка [28, F. 484, 490].
К 14.00 до 100 немцев просочились от Новиков и Гончарово и заняли северную часть деревни Карская, выйдя в тыл 1264-го полка. В бой был введен ранее находившийся во 2-м эшелоне 1262-й стрелковый полк. Его 1-й стрелковый батальон пошел на усиление 3-го батальона 1264-го СП в район Травино, 2-й батальон выдвинулся на Гончарово и с 14.00 завязал бой против наступавшего со стороны Новиков противника, а 3-й стрелковый батальон к 14.00 вышел в южную часть Карской и атаковал северную часть деревни [24, л. 12]. В 15.30 немцы главными силами заняли Гончарово и выдвинулись на Карскую [28, F. 490].
Тем временем в 7.00 2 июля штабом 82-й ТБр был получен приказ из штаба армии о действии 2-го танкового батальона с 1262-м стрелковым полком [7, л. 357]. В 8.00 танковый батальон, находившийся в районе Тагощи, получил задачу от командира 82-й ТБр выйти на исходную позицию в район деревни Толкачи (4,4 км юго-восточнее д. Тагоща). Переход проходил под сильным воздействием немецкой авиации, однако, рассредоточившись повзводно, батальон обошелся без потерь. В 11.30 батальон в составе 16 танков (9 Т-34, 7 Т-60) прибыл на исходные позиции, где в 12.00 получил приказ командира бригады связаться с командиром 1262-го СП и контратаковать по маршруту: Карская – Ладыжино – Тархово. Отыскав за 1,5 часа представителей 1262-го СП и установив взаимодействие с полком, танкисты, по разным данным, в 14.30-15.00 выступили в атаку по заданному им маршруту. Из-за размокшей от дождей местности танки двигались по одной дороге в 2 эшелона: Т-34 в 1-м и Т-60 – во 2-м эшелонах. Продвижение батальона проходило медленно, т.к. проходы в минных полях делались лишь при подходе танков к этим минным полям сидевшими на танках саперами [6, л. 125, 127, 128; 7, л. 357].
Ударом вдоль дороги танки вышли в район Тархово и атаковали здесь противника, дав возможность 2-му батальону 1264-го СП восстановить свое положение на правом фланге, где отошли 5-я и 6-я роты 1264-го СП, однако пехота 1264-го СП не воспользовалась танковой контратакой и не восстановила свое прежнее положение. После этого танки еще несколько часов оставались в районе Тархово и вышли из боя только после того, как противник занял Карскую, выйдя в тыл танкистам [7, л. 357; 18, л. 9].
Сама танковая контратака 2-го ТБ 82-й ТБр была отбита немцами (в основном танкистами 2-го батальона 1-го танкового полка) в 18.45, при этом немцы насчитали 1 подбитый танк Т-34, однако в действительности было потеряно 2 танка 82-й ТБр [6, л. 126; 29, F. 1074]. Т-60 № 10758 Жукова (механик-водитель старший сержант Кузьма Путилов) вел огонь с места по Тархово с северо-западной опушки леса у южной окраины деревни Старухи, когда получил сквозную пробоину через двигатель, сам Жуков был тяжело ранен [6, л. 114; 34, л. 427]. Чуть южнее него в том же лесу в 100 метрах к югу от Старух на минах подорвался Т-34 № 44140 младшего лейтенанта Камзолова [6, л. 115].
Оба подбитых танка, как и 5 исправных танков Т-34 2-го ТБ, остались в районе Тархово и вели бой с противником в ночь на 3 июля, оставаясь в бою в общей сложности 8 часов. Остальные танки батальона отошли обратно на исходные позиции. На ночь главные силы батальона расположились в районе высоты 229,0 у перекрестка дорог к северо-востоку от Толкачей. В ночь на 3 июля отошли и 5 танков Т-34. Оба подбитых танка из-за невозможности эвакуации остались в лесу южнее Старух и вышли в безвозвратные потери [6, л. 126, 128, 130; 44, л. 10]. Экипаж Т-34 № 44140 младшего лейтенанта Камзолова поначалу посчитали пропавшим без вести [6, л. 113]. В именных списках безвозвратных потерь механик-водитель старший сержант Михаил Овчаренко записан пропавшим без вести 3 июля. Камзолова в списках потерь нет, так вполне возможно, что позже он вернулся обратно в бригаду [2].
Также, вероятно, при отходе от Тархово 2 июля на южной окраине деревни Ладыжино был подбит Т-34 №4315 младшего лейтенанта Петра Голенищева (механик-водитель Колесников), повреждены ходовая часть, ленивец, гусеницы [6, л. 113, 115]. Согласно докладу штаба 2-го ТБ 82-й ТБр, экипаж подбитого танка сутки в одиночку действовал в окружении противника. В конце концов, сам Голенищев был пленен и 3 июля расстрелян немцами возле танка, остальные члены его экипажа смогли вернуться обратно в бригаду [6, л. 130, 131].
Всего за день 2 июля 2-й танковый батальон только безвозвратно потерял 3 танка (2 Т-34, 1 Т-60) [6, л. 114, 115]. Сам батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил 228 немцев, 1 танк, 12 орудий ПТО, 1 миномет, 2 станковых пулемета, 9 пулеметных точек, 6 ДЗОТов [6, л. 117].
82-й мотострелковый батальон весь день 2 июля оставался в обороне к югу от Тагощи на рубеже Федоровское – Петрова и в боях не участвовал [7, л. 357].
Бои 3 июля 1942 г.
Тем временем в 20.15 2 июля 1942 г., воспользовавшись ударом немецких бомбардировщиков, 1-й батальон 233-го пехотного полка коротким броском с боем занял Карскую [28, F. 490, 945]. В 21.00 или в 22.00 2 июля от комиссара 82-й ТБр 2-м танковым батальоном была получена задача: совместно с 3-м батальоном 1262-го СП атаковать Карскую и Бобоеды (3 км восточнее д. Карская). В 22.00 3 танка (2 Т-34, 1 Т-60) 2-го ТБ без взаимодействия с пехотой и артиллерией выступили в колонном построении вдоль дороги в атаку на Карскую. Чуть позже, в 24.00 была установлена связь с 1262-м полком. В течение ночи танки дважды в колонном построении атаковали Карскую и выбивали оттуда противника, однако пехота 3-го батальона 1262-го СП следом за танками в Карскую не заходила и их успех не закрепила [6, л. 124, 126-128; 24, л. 12].
Сами немцы насчитали 5-6 танков 2-го ТБ, ворвавшихся ночью в Карскую. Из них танк Т-34 №2401194 лейтенанта Алексея Тучкина (механик-водитель Фандюшин) в центре Карской засел в воронке от авиабомбы и был захвачен немцами, а 2-й танк был в 3.00 3 июля подбит, но, по всей видимости, позже эвакуирован с поля боя [6, л. 115, 130; 28, F. 488, 537, 936]. В именном списке безвозвратных потерь 82-й ТБр числится погибшим 2 июля в Карском командир танкового взвода 2-го ТБ младший лейтенант Павел Артемьев. Возможно, он и был командиром подбитого немцами танка [2].
В 3.00 3 июля штабом 82-й ТБр был получен приказ штаба армии с утра атаковать 2-м танковым батальоном совместно с вводимой в бой 185-й стрелковой дивизией в направлении Каверзнево и Карской, после чего штаб 82-й ТБр по телефону сразу же приказал командиру 2-го ТБ связаться с командиром 185-й СД в районе Толкачей для совместных действий. Однако к утру дивизия еще не успела выйти на исходные позиции для контрнаступления, и 2-й танковый батальон остался в районе Толкачей позади 380-й стрелковой дивизии [6, л. 127; 7, л. 357].
В 6.00 3 июля после 1,5-часовой авиаподготовки 1-я танковая дивизия возобновила свое наступление от Тархово. В 7.53 1-й батальон 1-го моторизованного полка занял деревню Старухи. Южнее него развивали наступление введенные в бой из резерва 1-й мотоциклетный батальон и 2-й батальон 113-го моторизованного полка. А в 9.00-9.30 против 1262-го стрелкового полка в районе Карской на Каверзнево и Толкачи атаковали 1-й и 2-й батальоны 233-го пехотного полка и 3-й батальон 84-го пехотного полка [28, F. 488, 936; 29, F. 1077, 1079].
Под напором превосходящих сил противника 1262-й и 1264-й стрелковые полки с утра 3 июля начали отход в западном направлении, при этом, по словам штаба самой 380-й СД, «пехота неуправляемая отходила и разбегалась по лесам в разные стороны» [24, л. 12].
Фронт 380-й стрелковой дивизии окончательно рухнул. Преследуя ее остатки, в 9.42 2-й батальон 113-го МП занял Каверзнево, после чего достиг высоты 229,0 к северу от Толкачей, откуда повернул на юг, на Толкачи. Слева от него через Каверзнево на Толкачи ударил 1-й батальон 233-го ПП, занявший Толкачи в 10.30-10.45 [28, F. 488, 936; 29, F. 1079]. Выбитые из района Толкачей и Большого Соино (1,8 км юго-западнее д. Толкачи) остатки 1264-го СП отошли в юго-западном направлении на Михеево и Желудово [18, л. 9].
Тем временем в 9.00 штабом 2-го ТБ 82-й ТБр по телефону был получен приказ комиссара АБТО 22-й армии: танкам не отходить и находиться в районе Толкачей, и в это же время был получен по телефону приказ командира бригады: быть готовым к атакам на Большое Соино и Ярцево [6, л. 127]. После этого танки самостоятельно без поддержки пехоты в 10.00 выдвинулись на Толкачи, Ярцево и Большое Соино. Группа из 5 танков (3 Т-34, 2 Т-60) атаковала и заняла Ярцево и Большое Соино. В докладе штаба 2-го ТБ 82-й ТБр сказано, что обе деревни были заняты с боем [6, л. 126, 128]. В оперативной сводке штаба 22-й армии указано, что Ярцево было занято немцами ударом со стороны Карской уже к 8.00, а отбито к 12.20 [9, л. 273]. В немецких же документах нет никаких упоминаний, чтобы Ярцево и Большое Соино вообще занимались немцами утром 3 июля, так что какие-либо бои танкистов за Ярцево и Большое Соино представляются сомнительными.
Группа из 5 танков (прим. – вероятно, все те же 3 Т-34 и 2 Т-60) атаковала только что занявший Толкачи 1-й батальон 233-го ПП. Данная танковая атака немцами была успешно отбита, при этом общие потери 233-го пехотного полка при занятии Толкачей и отражении танковой атаки 82-й ТБр составили лишь 30 человек личного состава (6 – убитыми, 24 – ранеными) [28, F. 936].
В самом начале атаки на Толкачи при выходе из леса на дорогу к северо-западу от Толкачей танки подверглись атаке с воздуха. Танк Т-60 № 10649 старшины Ярошенко (механик-водитель Паньков) перевернуло взрывной волной, а танк Т-60 № 10761 Серова (механик-водитель Ефимов) был разбит авиабомбой, пробита башня и задняя часть танка. Оба вышедших из строя танка остались в расположении противника [6, л. 114, 116].
После безуспешной атаки на Толкачи 3 танка Т-34 отошли в район Тагощи, где засели в болоте и находились застрявшими до 5 июля включительно (прим. – а один из танков оставался застрявшим в болоте и 7 июля) [6, л. 112, 126]. А отходивший в Федоровское танк Т-60 № 10741 лейтенанта Баташова (механик-водитель Покидышев) подорвался на советской мине на дороге в 20 метрах от северной окраины Федоровского рядом с мостом через речку Тагоща и с разбитой ходовой частью остался стоять не месте [6, л. 113, 114, 116].
Остальные танки 2-го ТБ 82-й ТБр рассеялись по населенным пунктам Федоровское, Большое Соино, Михеево, в результате чего в распоряжении командира 2-го ТБ во 2-й половине дня не оказалось танков [47, л. 99].
В это время стали подходить и по частям вводиться в бой переброшенные на это направление 257-й и 1319-й стрелковые полки 185-й стрелковой дивизии. Контрнаступление началось, по данным штаба 185-й СД, в 13.00 [48, л. 16]. Головной 2-й батальон 1319-го стрелкового полка получил задачу наступать по маршруту: Перепечье – Малое Соино – Толкачи – Каверзнево – Карская – Новики. Совместно с ним на Большое Соино, Толкачи и Каверзнево должен был действовать 2-й танковый батальон 82-й ТБр в составе 7 танков. Но т.к. после атаки на Толкачи танки оказались разбросаны по разным населенным пунктам, приказ этот оказался сорван. На поддержку 2-го батальона 1319-го СП командир 2-го ТБ смог выделить лишь 1 танк. При его поддержке 2-й батальон 1319-го СП вышел в 150 метрах от Толкачей, где был атакован с 3 сторон противником силою до 3 батальонов и отброшен на исходные позиции. Поддерживавший пехоту танк 2-го ТБ довольно скоро вышел из боя и отошел на Михеево [47, л. 99].
Отбив наступление 2-го батальона 1319-го СП, в 14.30 из Толкачей на Большое Соино выступил 2-й батальон 113-го МП с 8-й ротой 1-го ТП, однако его продвижение весьма было замедленно советскими минными полями. Выйдя к Большому Соино, батальон столкнулся здесь с танками 2-го ТБ 82-й ТБр, насчитав 8 танков. С учетом ранее понесенных 2-м танковым батальоном потерь в танках и разбросанных оставшихся танков данная цифра представляется весьма завышенной [29, F. 1079].
В этом бою у северной окраины Большого Соино был подбит, а затем из-за воспламенившихся топливных баков полностью сожжен Т-60 № 204077 лейтенанта Ломова (механик-водитель Баранец) [6, л. 114]. В 18.04 немцы заняли Большое Соино, после чего они атаковали Михеево. Одновременно с боями за Большое Соино и Михеево развернулись бои за Федоровское, которое 1-й мотоциклетный батальон (1-я ТД) атаковал с 16.40. Здесь немцами также были встречены танки 2-го ТБ 82-й ТБр [29, F. 1079]. По данным штаба 2-го ТБ 82-й ТБр, стоявшие в засаде в Федоровском 2 танка Т-34 2-го ТБ к исходу дня вступили в бой с подошедшими со стороны Толкачей 8 немецкими танками (прим. – один из них опознан как КВ-1) и подбили 4 танка [6, л. 125, 128].
В итоге Федоровское и Михеево немцам взять так и не удалось. К ночи 2-й батальон 1-го МП и 2-й батальон 232-го ПП находились на рубеже Дьяково – высота 229,0, 1-й мотоциклетный батальон и 2-й батальон 113-го МП – перед Федоровским и Михеево; южнее Староселье – в качестве резерва 1-й танковой дивизии – 1-й батальон 1-го МП [29, F. 1080]. Противостоявшие им 257-й и 1319-й стрелковые полки занимали рубеж: Ярцево – Перепечье – Михеево – Федоровское [48, л. 16].
Ударивший от Карской через лес южнее Толкачей 3-й батальон 233-го ПП был остановлен у отметки 256,7 к западу от Карской. Левее него 3-й батальон 84-го ПП около 13.00 взял южную часть Карской и около 15.00 достиг северной опушки леса южнее Ярцево. Дальнейшее продвижение батальонов на Михеево замедлилось из-за сильного сопротивления советских частей и тяжелых условий местности, из-за которых от пехоты отстало все тяжелое вооружение и артиллерия. Там же в районе Ярцево немцами наблюдался один из танков 82-й ТБр [28, F. 488, 936]. Лишь около 22.00 1-й батальон 233-го ПП занял Малое Соино, в итоге 102-я пехотная дивизия к ночи закрепилась на рубеже: Толкачи – Малое Соино – отметка 256,7 – опушка леса южнее Ярцево – южная часть Карской [28, F. 492].
В бою 3 июля 2-й танковый батальон 82-й танковой бригады, по подсчетам своего штаба, уничтожил 108 немцев, 8 танков, 2 орудия ПТО, 1 миномет [6, л. 117]. В то же время только безвозвратно батальон потерял 5 танков: Т-34 № 2401194, Т-60 № 10649, 10741, 10761, 204077. Согласно именным спискам безвозвратных потерь, 3 июля погибли командиры танков младшие лейтенанты Иван Алтухов и Петр Голенищев, пропали без вести механик-водитель старший сержант Михаил Овчаренко, командиры башен сержанты Василий Волошин и Виктор Пухарев, радист-пулеметчик младший сержант Василий Клименко, слесарь-монтажник старший сержант Вагтана Шенгелея.
Большие потери в бою 3 июля в районе Михеево понес и 82-й мотострелковый батальон. В именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр числится 13 погибших (командир 82-го МСПБ старший лейтенант Петр Надежин, секретарь ВЛКСМ политрук Семен Лоповенко, командир минометной роты старший лейтенант Григорий Стеценко, командиры отделений сержанты Митрофан Боткин, Петр Герасименко, заряжающий красноармеец Николай Марковский, ездовой красноармеец Иван Кислов, шофер красноармеец Анатолий Пастухов, пулеметчик красноармеец Петр Мартзянов, стрелки красноармейцы Павел Быстраков, Валид Мамагашиев, Хази Науршин, Николай Снурицын) и 15 пропавших без вести (шоферы красноармейцы Василий Клименко, Иван Савельев, бронебойщик красноармеец Павел Мошуров, минометчики сержант Матвей Иванов, красноармейцы Яков Крючков, Александр Радченко, пулеметчики красноармейцы Александр Рябов, автоматчики красноармейцы Пантелей Грудинин, Иван Дегтярев, Александр Помыткин, стрелки красноармейцы Петр Володин, Михаил Исаев, Давлет Какишев, Иван Кочетков, Николай Никитин) мотострелков. Красноармеец Савельев попал в плен, судьба остальных мотострелков неизвестна.
Всего в именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за 3 июля числится 15 убитых и 20 пропавших без вести [2].
Бои 4 июля 1942 г.
В 2.00 4 июля 1942 г. штабом 2-го танкового батальона по телефону от командира 185-й СД был получен приказ: быть в готовности к атакам совместно с 1319-м стрелковым полком на Большое Соино, Толкачи и Карскую [6, л. 127]. В 8.00 2 танка Т-34 2-го ТБ безо всякой пехотной и артиллерийской поддержки были брошены в атаку на Малое Соино, но были остановлены огнем танков и орудий ПТО противника и с потерями в личном составе отошли обратно к Федоровскому [6, л. 126].
В 7.15 1-я танковая дивизия силами боевой группы Витерсхайма (3 батальона) возобновила свое наступление и, по данным штаба 1-й ТД, уже в 8.30 с боем заняла Михеево и Федоровское, уничтожив здесь 1 танк Т-34 2-го ТБ 82-й ТБр [29, F. 1080]. По данным штаба 102-й ПД, Михеево взято лишь в 10.30 [28, F. 493].
По версии штаба 1319-го СП, сначала противник, воспользовавшись отходом 3-го батальона 257-го СП, уже после 9 часов силами до 2 батальонов пехоты с 12 танками занял Федоровское, зайдя во фланг и тыл 1-му батальону 1319-го СП, который в это время атаковал на Большое Соино. Развернувшись, батальон контратаковал на Федоровское. После 2-часового боя батальон отошел и в 11.30 занял оборону в 100-150 метрах юго-западнее Федоровского, откуда был оттеснен пехотой и танками противника на северо-восточную окраину Михеево, но и здесь батальон также не смог удержаться [47, л. 99].
Преодолев сопротивление у Михеево и Пустошки к 13.14, группа Витерсхайма в быстром темпе двинулась в образовавшийся прорыв по дороге через Ивановку на Крапивну, прошла в 14.40 [29, F. 1082]. В 2,7 км юго-восточнее Крапивны в деревне Шлеино (ныне Шлейно) с мая с неисправным мотором оставался неисправный танк Т-34 2-го ТБ. С выходом сюда 1-й танковой дивизии танк был захвачен немцами. Вероятно, вместе с неисправным танком оставался и его экипаж, однако о его судьбе в документах 82-й танковой бригады не сообщается [6, л. 130, 177].
Обеспечивая фланг и тыл наступающей группы Витерсхайма, в 12.00 4 июля 2-й батальон 232-го ПП занял деревню Белоусова к северо-востоку от Федоровского, после чего двинулся на деревню Петрова [29, F. 1082]. По данным штаба 102-й ПД, и Белоусова, и Петрова были взяты немцами уже к 11.00 [28, F. 497]. В журнале боевых действий штаба 185-й СД говорится, что деревня Белоусова, как и Михеево, была занята немцами уже к 9.00, к 11.00 – Пустошка. 1-й батальон 1319-го СП отошел от Пустошки на юго-запад, в хутор Ильинский, а 2-й и 3-й батальоны, рота автоматчиков 1319-го СП, а также 1-й и 2-й батальоны 257-го СП оказались отрезаны противником у деревень Перепечье и Ярцево [47, л. 99; 48, л. 17]. Ударившая во 2-й половине дня через Карскую на Малиновку боевая группа Маттиса (2-й батальон 1-го МП, 1-й батальон 84-го ПП) завершила окружение этих батальонов в районе Ярцево [28, F. 493, 495; 29, F. 1234].
Оставшиеся 5 танков 2-го ТБ 82-й ТБр 4 июля в основном совместно с 257-м стрелковым полком и 82-м мотострелковым батальоном вели бой за Михеево [7, л. 357; 9, л. 278]. Очередная атака началась в 16.00. В 3-часовом бою атаковавшие вдоль дороги при поддержке пехоты и артиллерии 185-й СД 3 танка (2 Т-34, 1 Т-60) 82-й ТБр, согласно отчету штаба 2-го ТБ, отбросили немецкую пехоту из Михеево в Федоровское, однако из каких-либо других источников повторное взятие танкистами Михеево ничем больше не подтверждено [6, л. 128]. В 21.00 от командира 257-го СП был получен приказ: вновь совместно с этим полком атаковать Федоровское [6, л. 127].
Всего 4 июля в боях за Федоровское и Михеево 2-й танковый батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил 53 немца, 3 танка, 4 орудия ПТО, 2 станковых пулемета, 2 пулеметные точки, 2 блиндажа [6, л. 117].
В именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за 4 июля числится 4 пропавших без вести в районе Михеево мотострелков (наводчик ПТР младший сержант Иван Дуда, стрелки красноармейцы Федор Бахтурин, Актурн Кожбаганбетов, Егор Федоров) [2].
Потери в технике составили 3 танка Т-34: № 4371, 44134, 44194.
Танк Т-34 № 44134 младшего лейтенанта Ивана Алтухова был подбит в 100 метрах северо-восточнее Федоровского чуть южнее хутора Белоусова, снарядами пробиты башня и корпус, танк сгорел и остался в расположении противника. Сам Алтухов в именном списке безвозвратных потерь числится погибшим 3 июля. Это либо ошибка в дате гибели, либо 4 июля экипаж возглавлял уже командир роты капитан Павлов. Это можно предположить по тому факту, что согласно своему наградному листу раненый механик-водитель танка Алтухова старший сержант Федор Шехватов вынес с поля боя тяжелораненого капитана Павлова [6, л. 113, 114; 35, л. 154].
В центре Федоровского был подбит Т-34 № 44194 лейтенанта Вишнякова (механик-водитель Сергеев), пробита башня и корпус, сорвана подмоторная броня, вышли из строя пулемет и оптика. Танк частично сгорел и остался в Федоровском в расположении противника [6, л. 113, 114].
Т-34 № 4371 младшего лейтенанта Касинова (механик-водитель Сенин) был подбит у западной окраины Михеево возле моста через Тагощу, повреждены надмоторная броня, радиатор, пробита башня. Танк остался в расположении противника [6, л. 113, 114].
Бои за Михеево 5 июля 1942 г.
По разным данным, в 3.00-3.30 5 июля 1942 г. 185-я стрелковая дивизия возобновила наступление, в т.ч. 3-й батальон 257-го СП при поддержке 3 танков 2-го ТБ 82-й ТБр вновь атаковал с запада на Михеево, а 1-й батальон 1319-го СП с юга атаковал на Замошье. По данным штаба 22-й армии, танки 82-й ТБр до 9.00 несколько раз врывались в Михеево, но закрепиться там из-за отсутствия пехотной поддержки не смогли. К утру 3-й батальон 257-го СП в составе лишь 120 активных штыков перешел к обороне в 200 метрах западнее Михеево, а 1-й батальон 1319-го СП – в 200 метрах юго-западнее Замошье [9, л. 280; 44, л. 15; 48, л. 17, 18]. 2-й танковый батальон 82-й танковой бригады, потерявший за время боев уже 11 танков (6 Т-34, 5 Т-60), к утру 5 июля насчитывал на ходу лишь 5 танков (3 Т-34, 2 Т-60) [9, л. 280].
За день 5 июля 102-я пехотная дивизия с боем заняла Перепечье и Ярцево, отбросив на юг оборонявшиеся здесь окруженные батальоны из состава 185-й и 380-й стрелковых дивизий, после чего 1-й батальон 233-го ПП выдвинулся в Михеево, встав левее 2-го батальона 233-го ПП и тем самым увеличив плотность немецкой пехоты перед 2 полками 185-й стрелковой дивизии [28, F. 497].
В 16.00 5 июля штабом 2-го ТБ 82-й ТБр был получен приказ командира бригады: сосредоточить все танки в лесу западнее Михеево и быть готовым к 21.00 совместно с 257-м стрелковым полком атаковать противника в Михеево [6, л. 127]. Однако вечерняя атака, по всей видимости, не состоялась, т.к. в ней должны были принимать участие также танки 81-й танковой бригады, а они еще не успели прибыть на исходные позиции.
Всего за день 5 июля 2-й танковый батальон 82-й танковой бригады, по подсчетам своего штаба, уничтожил 65 немцев, 4 танка, 2 орудия ПТО, 3 миномета, 5 пулеметных точек [6, л. 117]. Действительные потери 102-й пехотной дивизии на всем ее фронте 5 июля составили 120 человек личного состава: 21 – убитым, 99 – ранеными, т.е. никаких 65 убитых танкистами немцев не было и в помине [28, F. 498].
В именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за 5 июля числится 7 убитых (командир минометной роты старший лейтенант Григорий Стеценко, командиры отделений младший лейтенант Михаил ****ушенко, сержанты Григорий Шурыгин, пулеметчик красноармеец Михаил Николаев, стрелки красноармейцы Мухамет Машитов, Василий Могилин, Алексей Тарасов) и 18 пропавших без вести (командир танка лейтенант Николай Колчев, механик-водитель старший сержант Иван Липчанский, командир башни сержант Василий Братилов, радист-пулеметчик старший сержант Василий Дягилев, шофер красноармеец Анатолий Громов, орудийный номер красноармеец Илья Спицин, пулеметчик красноармеец Дмитрий Федулов, стрелки красноармейцы Иван Акаемов, Павел Башмаков, Василий Грачев, Петр Крестьянов, Андрей Лымарев, Петр Писяч, Павел Приказчиков, Георгий Сергеев, Александр Соколов, Леонид Черепанов, Владимир Щетинин). Однако в донесении штаба 2-го ТБ 82-й ТБр говорится, что экипаж Колчева пропал без вести не 5, а 6 июля, таким образом, безвозвратные потери 82-й танковой бригады 5 июля в личном составе составили не более 21 человека – все из мотострелкового батальона [2; 6, л. 109].
Провал атак 6 июля 1942 г.
После разгрома 380-й стрелковой дивизии и 2 полков 185-й стрелковой дивизии и понесенных 82-й танковой бригадой больших потерь в танках командующий 22-й армией принял решение перебросить на это направление с участка 155-й стрелковой дивизии 280-й стрелковый полк 185-й стрелковой дивизии, а также переданную из резерва фронта 81-ю танковую бригаду, чтобы их силами нанести контрудар на Замошье и Ивановку, отрезать прорвавшуюся на юг группировку противника и позже уничтожить ее [13, л. 316]. Переход бригады проходил тяжело, много танков в пути вышло из строя по техпричинам, в т.ч. отстали все танки КВ-1 [13, л. 315]. К 24.00 5 июля 1942 г. 81-я танковая бригада завершила сосредоточение в районе деревни Большое Лихорадово (ныне урочище, 3,5 км западнее д. Михеево), после чего оставшиеся на ходу танки 2-го ТБ 82-й ТБр вышли во 2-й эшелон 81-й танковой бригады, а 82-й мотострелковый батальон, смененный у Михеево мотострелками 81-й ТБр, с 24.00 перешел к обороне к западу от деревни Петрова [6, л. 126; 44, л. 15, 17].
Наступление, по советским данным, началось в 1.00 6 июля, однако немцы отметили начало атаки на свой 1-й батальон 233-го ПП уже с 00.30. 3-й батальон 257-го СП с мотострелками и 13 танками 81-й ТБр атаковал на Михеево, соседние справа 1-й батальон 1319-го СП и учебный батальон 185-й СД атаковали на Пустошку, а 280-й стрелковый полк – на Замошье [28, F. 555, 913; 47, л. 101; 48, л. 18]. Тогда же в 1.00 6 июля штабом 2-го ТБ 82-й ТБр был получен приказ командира 257-го СП: танками действовать во 2-м эшелоне за 81-й танковой бригадой и по достижению Михеево занять здесь оборону совместно с пехотой [6, л. 127].
Благодаря сильной танковой поддержке в 3.00 6 июля 3-й батальон 257-го СП с боем занял Михеево. В ходе атак 82-я танковая бригада только по боевым причинам потеряла 9 из 13 танков, в т.ч. 8 танков – безвозвратно, после чего 2 оставшихся в строю танка отошли из Михеево, а вслед за танками около 4.00 пехота 257-го СП также оставила Михеево и отошла на исходные позиции. Аналогичным образом провалились атаки 1-го батальона 1319-го СП и 280-го стрелкового полка на Пустошку и Замошье [9, л. 284; 28, F. 555, 556, 913; 48, л. 18]. Одна за другой ночные атаки продолжались до 7.15, однако все они были отбиты немцами [28, F. 501]. При этом 257-й и 1319-й стрелковые полки потеряли 115 человек личного состава – достаточно большие потери для малочисленных полков 185-й стрелковой дивизии [48, л. 18].
Несмотря на ранее понесенные большие потери в людях и танках, в 18.30 штаб 185-й СД отдал войскам боевой приказ №33: после 30-минутной артподготовки в 21.00 возобновить наступление на Пустошку и Михеево. Из-за ранее понесенных 81-й танковой бригадой больших потерь в танках помимо оставшихся танков и мотострелков бригады новую атаку 257-го стрелкового полка на Михеево должны были поддерживать оставшиеся мотострелки и танки 82-й ТБр. Артиллерийскую поддержку полку оказывали 1-й дивизион 695-го артполка и одна батарея 10-го гвардейского артполка. 1-му батальону 1319-го СП и учебному батальону 185-й СД боевым приказом №33 танки не полагались, однако к началу наступления на Пустошку оба батальона были усилены танками 81-й ТБр, а пехоту 257-го СП остались поддерживать танки 82-й ТБр [5, л. 19].
Из журнала боевых действий штаба 102-й ПД следует, что к 21.00 185-я стрелковая дивизия с танками 81-й и 82-й ТБр вышла на исходные позиции и в 21.45, т.е. с запозданием на 45 минут, атаковала немецкие позиции, в т.ч. у Пустошки атаковало 4 танка 81-й ТБр [28, F. 501]. Собственно 2-й танковый батальон 82-й ТБр в составе 5 танков (3 Т-34, 2 Т-60) 6 июля поддерживал атаки 3-го батальона 257-го СП на Михеево. В танковом десанте действовала истребительная рота 82-го МСПБ, остальные роты 82-го МСПБ атаковали в пешем строю [6, л. 108, 109]. Всего в составе 82-го мотострелкового батальона оставалось около 110 человек [6, л. 120].
К 23.00 танки 81-й и 82-й танковых бригад ворвались в Пустошку и Михеево. В 23.40 командир 1-го батальона 233-го ПП доложил, что советские войска проникли до центральной части Михеево, а несколько танков разъезжали вокруг деревни, из них 2 танка 82-й ТБр немцам удалось подбить. Еще чуть позже 1-му батальону 233-го ПП удалось восстановить свое положение в Пустошке, однако в Михеево продолжались уличные бои [28, F. 501, 502]. По данным штаба 22-й армии, Михеево было занято в 1.10 7 июля, после чего до рассвета 3-й батальон 257-го СП вел бой с отдельными группами пехоты противника, отступившими из Михеево в кустарник [9, л. 288; 48, л. 19].
У северной окраины Михеево танк Т-60 № 10778 взводного лейтенанта Якова Бондарчука (механик-водитель Киселев) получил пробоину в башню и частично обгорел при начавшемся пожаре, в т.ч. была повреждена электропроводка. Сам Бондарчук погиб. Подбитый танк остался стоять в расположении противника [6, л. 114].
Т-34 № 50275 лейтенанта Николая Колчева (механик-водитель старший сержант Иван Липчанский, командир башни сержант Василий Братилов, радист-пулеметчик старший сержант Василий Дягилев) в ходе атаки на Михеево прорвался в глубину обороны противника, где и пропал без вести вместе со всем экипажем [2; 6, л. 109, 115].
Также 1 танк Т-34 засел в грязи в болотистой местности и при этом сломался (лопнула гусеница), а 3-й по счету танк Т-34 (№ 2401175) был подбит и с поврежденной маской орудия отошел в деревню Жохино. Танк требовал полной замены башни и вооружения, и в ближайшее время восстановить его не представлялось возможным [6, л. 109, 112, 181]. Вполне вероятно, что этим танком был Т-34 лейтенанта Николая Короваева, который за ночь трижды атаковал на Михеево, при этом экипаж, согласно наградному листу на Короваева, уничтожил свыше 20 немцев, 2 орудия ПТО, 1 миномет [6, л. 131; 34, л. 411].
Всего за день 6 июля 2-й танковый батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил 50 немцев, 3 орудия ПТО, 2 миномета, 2 станковых пулемета. Потери его составили 4 танка (1 Т-34 – пропавшим без вести, 1 Т-34 и 1 Т-60 – подбитыми, 1 танк Т-34 – засевшим в грязи) и 7 человек личного состава: 1 – убитым (командир взвода Т-60 лейтенант Яков Бондарчук), 4 – пропавшими без вести, 2 – ранеными [2; 6, л. 109, 117]. 82-й мотострелковый батальон в ночной атаке на Михеево потерял до 20 человек личного состава, в т.ч. были ранены новый командир батальона, его заместитель – командир 2-й стрелковой роты, а также командир роты автоматчиков [6, л. 120].
В именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за 6 июля числится 3 убитых (шоферы старший сержант Василий Герасимов, красноармеец Михаил Крахманов, стрелок красноармеец Николай Церкунов) и 8 пропавших без вести (стрелки красноармейцы Михаил Гаврилов, Сергей Игнатов, Петр Крымышин, Егор Лутков, Василий Медведев, Прокофий Милованов, Иван Нефедов, Даниил Пискун) [2].
Действительные потери 102-й пехотной дивизии на всем ее фронте 6 июля составили 109 человек личного состава: 31 – убитым, 78 – ранеными [28, F. 500].
Бои за Михеево 7 июля 1942 г.
По советским данным, Михеево было освобождено полностью, но с немецкой стороны это не подтверждается. Прибывший около 3.30 7 июля 1942 г. в Михеево лейтенант Зозман – командир перебрасываемого сюда противотанкового взвода (2 Pak 36 (r)) 3-й роты 102-го противотанкового батальона – обнаружил, что Михеево к этому времени было занято советской пехотой на 2/3, а в восточной части еще удерживалась немецкая пехота. Вслед за этим противотанковый взвод Зозмана расположился в восточной части Михеево, где вскоре после этого уничтожил 2 танка КВ-1 81-й ТБр [28, F. 790].
Воспользовавшись тем, что в Михеево не осталось советских танков, 1-й батальон 233-го ПП контратаковал и вновь занял Михеево [28, F. 790]. Согласно донесению офицера связи 82-й ТБр старшего лейтенанта Михайлова, деревня была оставлена вследствие авиабомбардировки, которую советская пехота не смогла выдержать [6, л. 120].
Новая советская атака на Михеево последовала, по разным данным, в 10.00-10.15, при этом немцы насчитали от 7 до 12 советских танков [28, F. 502, 896]. После понесенных за ночь потерь 2-й танковый батальон принял участие в наступлении уже в составе 3 танков (1 Т-34, 2 Т-60) [6, л. 111]. Все остальные танки были из состава 81-й танковой бригады.
Вышедшие первыми к деревне 2 советских танка, опознанные немцами как КВ-1 и Т-34, были выведены из строя огнем 1 орудия Pak 36 (r). Вероятно, это были танки 81-й танковой бригады [28, F. 790].
Несколько минут спустя у западной окраины Михеево другим орудием Pak 36 (r) взвода Зозмана был подбит и сожжен ворвавшийся на немецкие позиции танк Т-60 [28, F. 790]. Это был Т-60 № 10769 старшего сержанта Чикарева, отправленный командиром 81-й ТБр в атаку впереди танков КВ-1. Пожар начался от пробившего башню снаряда. Судя по донесению штаба 2-го ТБ, весь экипаж танка при этом вышел из строя, в т.ч. сам Чикарев погиб, а его механик-водитель Григоров был ранен или контужен. Примечательно, что в именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр фамилии Чикарева нет вовсе. Возможно, что информация о его гибели недостоверная [6, л. 111, 114, 130].
В продолжение боя советская пехота при поддержке 1 Т-34 вновь вышла к позициям немецкой пехоты между подбитыми танками и развалинами домов, однако вскоре после этого танк был подбит переброшенным сюда орудием Pak 36 (r) взвода Зозмана [28, F. 790].
Вполне возможно, что это был Т-34 № 2401003 лейтенанта Константина Шапошникова (механик-водитель старший сержант Быков), который был подбит огнем противника в 100 метрах от западной окраины Михеево: насквозь пробита левая бортовая броня, сорван надрадиаторный колпак, пробит мотор, разбиты радиатор, масляный бак, топливный насос, кулачек, валик правой группы и надмоторная броня. 3-й по счету танк 2-го ТБ 82-й ТБр – Т-60 № 38934 – при обходе воронки от авиабомбы засел в болоте, откуда в тот же день был эвакуирован и убыл в ремонт (отказывала при стрельбе пушка, слабо тянул мотор, были сожжены ленты бортовых фрикционов) [6, л. 111, 113, 114].
В целом советская атака была отражена к 11.30, при этом 2 танка было подбито орудиями взвода Зозмана, 2 танка – 4-й батареей 73-го артполка, а 2 танка – пикирующими бомбардировщиками [28, F. 502, 896].
С 11.50 последовала новая атака на Михеево пехоты 3-го батальона 257-го СП и советских танков [28, F. 502]. Во время этой атаки 1 танк Т-34 (вероятно, из состава 81-й танковой бригады) на высокой скорости прорвался через немецкие позиции в Михеево, откуда повернул обратно и отошел назад. При этом 1 орудие Pak 36 (r) все же произвело попадание и снесло своим снарядом кормовую часть башни [28, F. 790]. Встретив сильное сопротивление в Михеево, оставшиеся танки повернули от Михеево по дороге на юг и вышли перед Замошье. Однако и эта атака была отбита немцами, и с 14.00 у Михеево наступило затишье [28, F. 502].
В общей сложности в бою 7 июля 2-й танковый батальон 82-й ТБр, по подсчетам своего штаба, уничтожил 38 немцев и 1 пулеметную точку, однако потерял все свои 3 танка и 3 человека личного состава: 1 – убитым (старший сержант Чикарев), 1 – раненым (Григоров), 1 – контуженным (неизвестный командир Т-60) [6, л. 111, 117].
82-й мотострелковый батальон в ночных и утренних атаках, по некоторым данным, потерял до 23 человек личного состава: 5 – убитыми и до 18 – ранеными [6, л. 120]. В то же время в именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за 7 июля числится 4 убитых (минометчик красноармеец Василий Демидов, автоматчики красноармейцы Иван Второв, Камалы Раушанов, стрелок красноармеец Федор Адриевский) и 17 пропавших без вести (командир минометного взвода младший лейтенант Николай Калянов, командиры минометных отделений сержанты Василий Емельянов, Дмитрий Коробов, командир отделения ПТР сержант Игнат Шишов, командир отделения сержант Валли Магадеев, стрелки красноармейцы Иван Беляев, Иван Голосов, Яков Ефремов, Михаил Кумов, Николай Леушин, Федор Ломоносов, Александр Лузин, Матвей Манаков, Мухат Нанчиков, Михаил Пастухов, Сергей Сорокин, Кузьма Шабдаров) [2].
257-й стрелковый полк в бою за Михеево 7 июля, по советским данным, уничтожил до 90 немцев и захватил 1 пленного (солдат 2-го батальона 233-го ПП), однако и сам потерял 54 человека личного состава [48, л. 19]. Потери 81-й танковой бригады в бою 7 июля пока что не известны.
102-я пехотная дивизия на всем своем фронте 7 июля в действительности потеряла лишь 74 человека личного состава: 10 – убитыми, 64 – ранеными [28, F. 503].
После всех прошедших боев к исходу дня 7 июля 2-й танковый батальон 82-й ТБр сократился до 4 танков (3 Т-34, 1 Т-60), но из них 2 Т-34 (№ 44167, 2402060) оставались засевшими в болотах и после эвакуации оттуда требовали ремонта, подбитый 6 июля танк Т-34 № 2401175 требовал замены башни и вооружения, а эвакуированный из болота Т-60 № 38934 требовал ремонта пушки, двигателя и ходовой части, таким образом, 7 июля 2-й танковый батальон не имел ни одного исправного танка и полностью потерял боеспособность [6, л. 111, 112].
Всего за 2-7 июля 2-й танковый батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил 542 немца, 16 танков, 23 орудия ПТО, 6 минометов, 6 станковых пулеметов, 17 пулеметных точек, 6 ДЗОТов, 2 блиндажа [6, л. 117]. За это время батальон потерял 16 танков (9 Т-34, 7 Т-60): 2 Т-34 – подорвавшимися на минах, 11 танков (6 Т-34, 5 Т-60) – от артогня (в т.ч. 4 Т-34 и 3 Т-60 были сожжены артогнем), 3 танка (1 Т-34, 2 Т-60) – от авиации. Из этого числа 1 Т-34 был позже эвакуирован и восстановлен, а 15 танков (8 Т-34, 7 Т-60) составили безвозвратные потери [7, л. 358]. В личном составе батальон потерял 33 человека: 5 – убитыми, 10 – пропавшими без вести, 18 – ранеными [6, л. 117, 130].
Завершение боев за Михеево
После потери боеспособности 2-го танкового батальона под Михеево остались действовать лишь мотострелки 82-й ТБр, занимавшие оборону левее 81-го мотострелкового батальона на участке: окраина Михеево – лес у деревни Петрова [6, л. 121]. В 4.00 8 июля 1942 г. 185-я стрелковая дивизия вновь атаковала на Пустошку и Михеево [9, л. 292]. На Михеево, по свидетельству офицера связи 82-й ТБр старшего лейтенанта Михайлова, атаковала лишь 81-й танковая бригада с остатками 3-го батальона 257-го стрелкового полка во 2-м эшелоне [6, л. 120]. Всего немцы насчитали примерно 200 пехотинцев и 2 танка [28, F. 888]. Высланные к мосту к югу от Михеево саперы, имевшие задачу заминировать подступы к этому мосту, под сильным огнем противника спешно покинули поле боя, и одновременно с этим группа немецких пехотинцев попыталась вклиниться на стыке 81-го и 82-го мотострелковых батальонов. Все это привело к тому, что мотострелки также стали поспешно покидать поле боя и отходить в лес к западу от Михеево [6, л. 120, 121]. К 6.45 все атаки были полностью отражены немцами, несколько танков 81-й ТБр подбито, и наступило затишье [28, F. 504].
К утру 8 июля 82-й мотострелковый батальон по приказу своего командира лейтенанта Процука снялся с обороны и отошел в лес для приведения себя в порядок, где в 11.00 получил приказ от командира 3-го батальона 257-го СП старшего лейтенанта Колпакова о немедленном наступлении на Михеево, несмотря на то, что в батальоне осталось лишь около 20 человек [6, л. 121].
Согласно донесению Михайлова, в 12.45 8 июля 81-й (слева) и 82-й (справа) мотострелковые батальоны атаковали на Михеево и к 15.00 на стыке 2 батальонов достигли юго-восточной окраины деревни, где и были остановлены сильным огнем противника [6, л. 121]. По немецким данным, только в 15.00 около 200-250 советских пехотинцев при поддержке огня 2 танков 81-й ТБр с места атаковали Михеево, но под огнем батареи 104-го арполка залегли в 400 метрах западнее деревни и более продвижения вперед не имели. По немецким данным, атака была отбита немцами около 17.00 [28, F. 506, 888]. Но, согласно донесению Михайлова, атаки продолжались и вечером. После 20.00, пытаясь поднять мотострелков в новую атаку, старший лейтенант Михайлов был ранен осколком в спину и выбыл из строя. Также 8 июля был ранен врио комиссара 82-го МСПБ младший политрук Козлов, а на следующий день, 9 июля, в районе Михеево пропал без вести сапер 82-й ТБр красноармеец Василий Комаров [6, л. 121, 122].
По состоянию на 9 июля 82-й мотострелковый батальон, согласно донесению Михайлова, в боевых подразделениях насчитывал около 40 человек личного состава [6, л. 122], а танковый парк 82-й танковой бригады сократился до 24 танков (4 КВ-1, 11 Т-34, 9 Т-60), в т.ч. 20 танков (3 КВ-1, 8 Т-34, 9 Т-60) были исправными. Почти все эти танки входили в состав 1-го танкового батальона, который оставался в районе Плавно вдали от боевых действий [9, л. 304].
Всего с 1 по 10 июля (а точнее за 8 дней боевых действий со 2 по 9 июля) 82-я танковая бригада потеряла 242 человека личного состава: 28 – убитыми, 98 – пропавшими без вести, 113 – ранеными и контуженными, 3 – заболевшими (госпитализированы) [41, л. 60]. В то же время в именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за 2-9 июля числится 30 убитых и 69 пропавших без вести, имена остальных 27 пропавших без вести не известны [2].
Также бригада безвозвратно потеряла 15 танков (8 Т-34, 7 Т-60), 2 автомашины (ГАЗ-АА и ВМЗ ЗИС-5), 1 45-мм орудие ПТО, 3 станковых пулемета, 2 ППД и ППШ [6, л. 177; 41, л. 64]. Подбитыми было потеряно 5 танков (4 Т-34, 1 Т-60) и 1 машина ГАЗ-АА; все они были эвакуированы в ремонт и в июле отремонтированы, в т.ч. с поля боя выведен и отремонтирован подбитый 7 июля у западной окраины Михеево Т-34 № 2401003 лейтенанта Шапошникова [6, л. 177, 181]. Для сравнения соседняя 81-я танковая бригада в боях 6-9 июля за Михеево и Пустошку потеряла 26 танков, в т.ч. 24 танка – безвозвратно, и к 9 июля сократилась до 10 исправных танков [9, л. 304].
Сама 82-я танковая бригада с 1 по 10 июля, по советским данным, уничтожила 542 немца, 16 танков, 23 орудия ПТО, 6 минометов, 17 зенитных пулеметных установок, 6 пулеметов, 6 ДЗОТов, 2 блиндажа, но все эти цифры весьма и весьма сомнительные, т.к., например, противостоявшая бригаде 102-я пехотная дивизия на всем своем фронте 5-7 июля потеряла лишь 62 человека убитыми – в 2,5 раза меньше, чем, по собственным подсчетам, уничтожил один только 2-й танковый батальон 82-й танковой бригады [41, л. 65].
Во 2-м эшелоне 22-й армии
В ночь на 10 июля 1942 г. согласно распоряжению заместителя командующего 22-й армией по АБТВ 82-я танковая бригада передала остатки мотострелкового батальона и батареи ПТО 185-й стрелковой дивизии и силами штаба и тылов бригады, а также остатков 2-го танкового батальона начала переход на участок 1-го танкового батальона в район Нелидово, Карпово. С 3.00 10 июля штаб бригады расположился в лесу в 1 км севернее деревни Нивицы (ныне микрорайон г. Нелидово) [4, л. 35; 44, л. 21, 24].
Всего по состоянию на 10 июля бригада насчитывала в строю 450 человек личного состава, 38 автомашин, 8 лошадей, 4 орудия ПТО, 1 ручной пулемет, 22 ППД и ППШ, 110 винтовок [14, л. 279]. С 1 июля численность личного состава бригады «просела» на 366 человек. С учетом того, что потери составили 242 человека, в состав 81-й танковой бригады было передано примерно 124 человека личного состава.
За 10-20 июля 82-я танковая бригада потеряла 3 человека ранеными, однако за это же время получила на пополнение 151 человека личного состава [14, л. 284]. С 20 по 31 июля бригада потерь не имела, в итоге к 31 июля ее численность выросла до 662 человек личного состава, на вооружении которых находилось 2 миномета, 2 ПТР, 2 ручных пулемета, 19 ППД и ППШ, 115 винтовок [14, л. 312; 43, л. 85].
За время нахождения в резерве 11 июля были отправлены в капремонт на завод №112 в Горький 2 танка Т-34 2-го ТБ, 25 июля отправлен в капремонт на ремонтную базу №1 в Москву 1 трактор С-65, и в июле же был сдан на СПАМ 22-й армии 2-й трактор С-65. В безвозвратные потери за июль было списано 16 танков (9 Т-34, 7 Т-60). Всего по состоянию на 1 августа 82-я танковая бригада имела в строю 25 танков (4 КВ-1, 12 Т-34, 9 Т-60), 1 трактор С-65, 25 автомашин, 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34), 1 трактор С-65 и 3 автомашины – в ремонте внутри части, 2 танка Т-34 и 2 трактора С-65 – в капремонте [6, л. 177].
Начало боев за деревню Труханова. 1 августа 1942 г.
В 14.15 31 июля 1942 г. согласно полученному по телеграфу приказу штаба фронта штаб 22-й армии отдал командиру 362-й стрелковой дивизии устный, а затем в 15.40 – письменный боевой приказ №0111/оп: силами не менее 1 стрелкового полка при поддержке 10 танков (2 КВ-1, 5 Т-34, 3 Т-60) 82-й ТБр, дивизиона 43-го артполка и 217-го гвардейского отдельного минометного дивизиона с 5.00 1 августа перейти в наступление на станцию Мостовая, овладеть ею и выйти на восточный берег речки Возьменка. Главной целью наступления было сковать немецкую 110-ю пехотную дивизию у Мостовой и не допустить ее переброски под Ржев, где в это время развертывалось главное наступление Калининского фронта [44, л. 144; 45, л. 34].
К этому времени из 2 танковых батальонов 82-й танковой бригады оставался боеспособным лишь 1-й танковый батальон, который по состоянию на 22 июля в составе 19 исправных танков (3 КВ-1, 8 Т-34, 8 Т-60) занимал оборону позади 659-го стрелкового полка к югу от Карпово в районе населенных пунктов Плавно и Стручье, а также в районе высоты 200,5 в 4,5 км юго-западнее Плавно [6, л. 123, 215].
Вечером 31 июля согласно полученному в 17.00 распоряжению командира бригады 1-й танковый батальон выделил группу из 12 танков (2 КВ-1, 6 Т-34, 4 Т-60), которая с 18.55 31 июля до 4.45 1 августа в полном составе произвела переход из района Плавно на выжидательные позиции в лес в 300 метрах северо-восточнее деревни Никитино. В пути танкистам пришлось задержаться на 2 часа в деревне Соловянка ввиду неготовности переправы через овраг, т.к. запрошенные командиром батальона капитаном Амосовым для подготовки переправ саперы прибыли к месту одновременно с танкистами и без шанцевого инструмента, в результате чего экипажам танков пришлось самим прокладывать себе путь. Но в целом задержка с прибытием танкистов составила всего 45 минут от намеченного времени [6, л. 132, 215, 216]. С 3.00 1 августа командир батальона с командирами танков провел рекогносцировку маршрута с выжидательных до исходных позиций и самих исходных позиций. Механики-водители в рекогносцировке не участвовали и с местностью знакомы не были. Боевые курсы танкистам ставились на карте, и на местности ими изучены не были, что уже в ходе боя привело к тому, что экипажи сбились со своих курсов [6, л. 144, 163, 164].
Выделенные для наступления 1-й и 3-й батальоны 1208-го стрелкового полка уже к исходу дня 31 июля сосредоточились на исходных позициях для наступления на рубеже Мякишево – опушка леса западнее деревни Труханова (ныне урочище, чуть западнее д. Леонова Гора), откуда, согласно документам штаба 362-й СД, с 11.00 1 августа после короткой артподготовки перешли в наступление на Труханову [50, с. 14; 51, л. 313].
Танки выступили несколько позже пехоты. В одном своем донесении штаб 1-го ТБ 82-й ТБр отчитался, что танковая группа вышла на исходные позиции на опушку леса в 500 метрах западнее деревни Труханова (ныне урочище, 2 км юго-западнее ст. Мостовая) в 11.15 [6, л. 144]. Однако согласно докладу штаба 1-го ТБ, только в 11.15-11.45 1 августа танковая группа 1-го ТБ перешла с выжидательных на исходные позиции, откуда сразу же выступила в атаку на Труханову [6, л. 216].
Журнал боевых действий немецкой 110-й пехотной дивизии также зафиксировал начало советского наступления только с 12.15 [30, F. 1276]. Вероятно, несмотря на записи в документах, фактически пехота 1208-го СП сначала дождалась прибытия запоздавших танков 82-й ТБр и только после этого выступила в атаку.
Непосредственно в атаке приняло участие 7 танков (1 КВ-1, 5 Т-34, 1 Т-60). Танк КВ-1 командира 1-й роты старшего лейтенанта Ивана Асмолова при выходе из леса в атаку завяз в болотистой местности и не смог принять участие в наступлении, еще 4 танка (1 Т-34, 3 Т-60) было оставлено в резерве [6, л. 188].
В 1-м эшелоне атаковал КВ-1 младшего лейтенанта Николая Шкобенева. Во 2-м эшелоне развернутым строем атаковали 5 танков Т-34, за ними в 3-м эшелоне действовал Т-60 старшего сержанта Александра Калмыкова, имевший задачу уничтожать живую силу и огневые точки противника на флангах 1-го и 2-го эшелонов [6, л. 218].
Танковая группа в целом имела задачу уничтожить огневые точки противника в деревнях Труханова, Леонова Гора и на станции Мостовая, выйти к деревне Маслакова и отрезать пути отхода пехоты противника с вышеуказанных населенных пунктов [6, л. 216]. Танкам была выделена артиллерия танковой поддержки, но она была слишком рассредоточена и вела огонь с закрытых позиций, не имея точных пристрелочных данных, в результате чего огонь ее был весьма слабый и неэффективный [6, л. 216, 217].
Тем не менее, танки успешно прорвали немецкую оборону и ворвались в Труханово, после чего огнем и гусеницами начали подавлять огневые точки и пехоту противника [6, л. 161]. Не оказав особого сопротивления на западной окраине Трухановы, противник поспешно отошел через ручей в Леонову Гору [50, с. 14]. Согласно донесению штаба 1-го ТБ 82-й ТБр, Труханова была освобождена уже к 12.00, но это маловероятно [6, л. 137]. В докладе штаба 82-й ТБр сказано, что Труханова была занята в 13.30, а в 14.00 танки атаковали Леонову Гору и 45 минут находились в ней, разрушая ДЗОТы и уничтожая огневые точки противника. Далее, по версии этого доклада, оставив 1 танк в Леонова Горе, танки атаковали на Мостовую, но понесшая большие потери малочисленная пехота 1208-го СП не пошла дальше Леоновы Горы, после чего танки, расстреляв все боеприпасы, отошли на исходные позиции [7, л. 357].
В реальности дальше Леоновы Горы ушел лишь головной танк КВ-1 младшего лейтенанта Николая Шкобенева (командир орудия старшина Иосиф Леин, радист старший сержант Иван Авдеев, младший механик-водитель старший сержант Сергей Харламов). Со стороны пехоты 1208-го СП было сообщено, что танк был разбит и сожжен артогнем в заболоченном овраге южнее Трухановы, но разведкой это не подтвердилось [6, л. 148]. По данным наблюдения, танк прорвался в Леонову Гору, откуда двинулся дальше в направлении Мостовой, при этом экипаж выпустил 3 зеленые ракеты: сигнал, что Леонова Гора им пройдена. Далее с этого направления наблюдались клубы дыма и сильный взрыв. Предполагалось, что танк был уничтожен артогнем противника [6, л. 165; 50, с. 14]. Экипаж в именном списке безвозвратных потерь числится пропавшим без вести; в одном из докладов штаба 1-го ТБ предполагалось, что он погиб вместе с танком [6, л. 220].
Для остальных танков в атаке на Леонову Гору серьезной преградой стал разделявший деревни Труханова и Леонова Гора овраг, по которому протекал ручей, превративший дно оврага в заболоченную местность. Следовавшая за танками пехота была отрезана огнем противника от танков, залегла и только отдельными группами бойцов в общей сложности силою до взвода пехоты ворвалась в Леонову Гору, где эти группы погибли при атаке немецких позиций. Танки дважды еще возвращались в Труханову за пехотой, но вывести ее в Леонову Гору не смогли. Главные силы пехоты вели бой к востоку от Трухановы и к югу от Леоновы Горы [6, л. 217, 218; 50, с. 14]. По данным штаба 1208-го СП, даже Труханову не удалось полностью занять из-за сильного артминометного огня противника, и в конце концов пехота 1208-го СП отошла на исходные позиции, выставив боевое охранение в 150 метрах южнее Леоновы Горы и на западной окраине Трухановы [49, л. 3].
В ходе боев за Труханову и Леонову Гору экипаж Т-34 младшего лейтенанта Николая Новикова (командир башни старший сержант Николай Вертоградский), согласно докладу штаба 1-го ТБ 82-й ТБр и наградным листам на экипаж, уничтожил до 60 немцев, 9 ДЗОТов и баню с огневой точкой и радиостанцией [6, л. 218; 35, л. 132]. При атаке на Леонову Гору танк засел в заболоченном овраге и остался в расположении противника [6, л. 220].
Экипаж Т-34 лейтенанта Петра Крита в Труханове, по первоначальным подсчетам штаба 1-го ТБ 82-й ТБр, уничтожил до 2 ДЗОТов и 3 дома с огневыми точками. Позже все тот же штаб 1-го ТБ приписал ему уничтожение до 30 немцев и 3, а не 2 ДЗОТа. При переходе из Трухановы в Леонову Гору танк Крита отклонился влево от своего боевого курса, вышел к оврагу с ручьем, где затем повернул вправо в направлении Трухановы. Идя вдоль западного обрывистого берега оврага, танк в 600 метрах от железной дороги и, по разным данным, в 100-200 метрах от Трухановы врезался в выступ оврага и застрял на западном склоне с бортовым креном в 60-70 градусов. Танк был исправен и мог вдобавок вести обстрел Леоновы Горы, экипаж занял оборону возле танка. Покинув танк, Крит лично убил еще 3 немцев, однако был тяжело ранен в ногу и руку и госпитализирован. Был ранен и радист-пулеметчик танка, 2 других танкиста – механик-водитель старший сержант Иващенко и командир башни старший сержант Николай Фролов – остались оборонять танк [6, л. 137, 146, 148, 164, 218, 220].
В ходе боя экипаж Т-34 младшего лейтенанта Григория Назаренко, по первоначальным подсчетам штаба 1-го ТБ 82-й ТБр, уничтожил 25 немцев и 4 ДЗОТа. Позже все тот же штаб 1-го ТБ приписал ему уничтожение до 50 немцев, 1 орудия ПТО и 1 минометной точки, а в наградных листах также добавил уничтожение 6 огневых точек. Танк Назаренко был подбит, по разным данным, в 100-400 метрах севернее Трухановы, разбита гусеница; вследствие попадания снаряда в задний бронелист вышел из строя стартер и была повреждена КПП. По одним данным, был ранен радист-пулеметчик, по другим данным, легко ранены сам Назаренко и командир башни сержант Андрей Ярошенко, однако экипаж до 4 августа оставался в подбитом танке в расположении противника [6, л. 137, 148, 149, 218, 220; 35, л. 130, 158].
Экипаж Т-34 ротного лейтенанта Дементьева в Труханове и Леонова Горе, по первоначальным подсчетам штаба 1-го ТБ 82-й ТБр, уничтожил около 20 немцев, 3-4 ДЗОТа и 5 домов с огневыми точками. Позже все тот же штаб 1-го ТБ приписал ему уничтожение около 100 немцев и 12, а не 4 ДЗОТа [6, л. 137, 146, 218]. Прямым попаданием снаряда в шаровую установку был поврежден пулемет, а следующим попаданием мины в люк механика-водителя выведены из строя оптика и контрольные приборы механика-водителя, ранен сам механик-водитель, после чего танк вышел из боя и убыл на ремонт [6, л. 149].
Т-34 взводного лейтенанта Григория Кабардина в ходе атаки смог достичь Леоновы Горы. По первоначальным подсчетам штаба 1-го ТБ 82-й ТБр, экипаж уничтожил до 15 немцев, 3 орудия ПТО и до 2 ДЗОТов. В следующем своем донесении штаб 1-го ТБ приписал экипажу уничтожение около 30 немцев и 5 огневых точек, а еще позже в своем докладе – до 50 немцев, 1 орудия ПТО и 5 ДЗОТов. При выходе из боя танк Кабардина был подбит в овраге между Трухановой и Леонова Горой и со сбитой гусеницей остался в расположении противника [6, л. 137, 146, 218, 220].
Согласно донесению штаба 1-го ТБ, экипаж Т-60 старшего сержанта Александра Калмыкова (механик-водитель старший сержант Подковырин) уничтожил 50 немцев и 3 станковых пулемета с расчетами, но при выходе из боя танк был подбит и сожжен прямым попаданием снаряда в 400 метрах севернее Трухановы. У самого Калмыкова обгорели лицо и руки. До 18 часов он пролежал без сознания, после чего вернулся обратно в батальон. Механик-водитель его не пострадал [6, л. 137, 149]. В докладе штаба 1-го ТБ и наградном листе на Калмыкова экипажу кроме 3 пулеметных точек приписали уничтожение 2 минометных точек. Согласно этому наградному листу, «несмотря на то, что танк был подожжен, т. Калмыков продолжал вести огонь до последнего момента, оставив танк после того, как сам серьезно обгорел и прекратила стрелять пушка. Не растерялся, повернул пушку и дал возможность механику-водителю выйти из танка. Тов. Калмыков, обгоревший, находился на поле боя 5 часов» [6, л. 218; 35, л. 40].
В общей сложности в бою 1 августа 1-й танковый батальон потерял все участвовавшие в атаке 7 танков: 1 КВ-1 – пропавшим без вести, 1 Т-60 – сгоревшим, 2 Т-34 – подбитыми, 3 Т-34 – застрявшими в овраге, а также 8 человек личного состава: 4 – пропавшими без вести (экипаж Шкобенева), 1 – тяжелораненым (Крит), 2 – легкоренеными (Назаренко, Ярошенко), 1 – обгоревшим (Калмыков) [6, л. 137, 138]. Штаб 110-й ПД в своем журнале боевых действий отчитался о 4 Т-34, уничтоженных взрывчаткой в ближнем бою, вероятно, включив в это число и танк КВ-1 [30, F. 1278].
Из состава пропавшего без вести экипажа танка Шкобенева немцами 1 августа был пленен 1 танкист, который при допросе, явно пытаясь дезинформировать противника, указал состав своего батальона в 16 танков, обозначив их как 2 КВ-1, 8 БТ-7 и 6 Т-38, но немцы все равно в это не поверили. Имя этого танкиста пока что не известно [30, F. 632].
Атаки 2 августа 1942 г.
В ночь на 2 августа 1942 г. экипаж Т-34 лейтенанта Кабардина отремонтировал подбитую гусеницу своего танка и, вероятно, отвел танк на сборный пункт, а экипаж Т-34 младшего лейтенанта Николая Новикова откопал свой засевший в ручье танк, после чего попытался отбуксировать засевший на западном склоне оврага танк Т-34 лейтенанта Крита. При этой попытке танк Новикова вновь завяз в заболоченном русле ручья на западном склоне оврага в 500 метрах от железной дороги и в 100 метрах от танка Крита, где находился до 4 августа. Экипаж оставался в танке. Обороняя танк, был ранен радист-пулеметчик Белоусов. За эти дни у танка были разбиты оптика, триплексы и выведен из строя главный фрикцион [6, л. 148, 152, 220; 35, л. 132].
Согласно докладу штаба 1-го ТБ 82-й ТБр, новая атака на Леонову Гору началась в 7.30 2 августа силами 3 танков (1 КВ-1, 2 Т-34) [6, л. 190], однако немцы отметили первую атаку на северную часть Трухановы пехоты 1208-го СП еще около 4.00. Журнал боевых действий штаба 110-й ПД фиксирует участие в ней лишь 1 танка 82-й ТБр – это был КВ-1 командира 1-й роты 1-го ТБ старшего лейтенанта Ивана Асмолова, которому удалось прорваться через немецкие позиции в глубину немецкой обороны, где танк и был уничтожен немцами [30, F. 1278]. Как позже установил штаб 1-го ТБ, танк прорвался в Леонову Гору, разрушил несколько ДЗОТов противника, на одном из ДЗОТов на некоторое время засел, потом выдвинулся на восточную окраину Леоновы Горы, где и пропал без вести. Наблюдением были отмечены здесь белые клубы дыма и сильные взрывы [6, л. 165, 166]. Весь экипаж Асмолова в именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр числится пропавшим без вести; в своем докладе штаб 1-го ТБ предполагал, что экипаж погиб вместе с танком [2; 6, л. 221].
С 13.30 немцами была отбита новая атака 1208-го СП с севера на Труханову [30, F. 1278]. В ходе нее, по первоначальным подсчетам штаба 1-го ТБ, экипаж Т-34 лейтенанта Кабардина уничтожил до 20 немцев, 1 пушку и 3 ДЗОТа, а экипаж Т-34 младшего лейтенанта Воронова уничтожил до 15 немцев, 2 ДЗОТа и оборудованную под ДЗОТ баню. Позже штаб 1-го ТБ приписал экипажу Воронова уничтожение уже 20-30 немцев и 3 ДЗОТов [6, л. 141, 191 218]. В ходе атаки оба танка были сожжены немцами, в т.ч. Т-34 Воронова сгорел в овраге между Трухановой и Леонова Горой, а танк Кабардина был сожжен артогнем во все том же овраге в 200 метрах южнее Леоновы Горы. Экипаж Воронова не пострадал. В танке Кабардина сгорел сам Кабардин. Механик-водитель старший сержант Леонид Чугунов получил сильные ожоги, однако смог спастись благодаря близости речки, после чего был госпитализирован. Выжил и получивший тяжелые ожоги командир башни сержант Феодосий Чикун, хотя в именном списке безвозвратных потерь 82-й ТБр он записан в убитые. Стрелок-радист сержант Афанасий Полищук, как позже выяснилось, был также ранен и госпитализирован, а первоначально он так же, как Чикун, считался погибшим [6, л. 148, 159, 220; 34, л. 425; 35, л. 151].
В общей сложности в ночной и дневной атаках 2 августа 1-й танковый батальон 3 своими танками, по подсчетам своего штаба, уничтожил до 50 немцев, 1 орудие ПТО, 5 ДЗОТов и 1 оборудованную под ДЗОТ баню, однако потерял 3 танка (1 КВ-1, 2 Т-34) сгоревшими и 11 человек личного состава: 5 – пропавшими без вести (старший лейтенант Асмолов, старшие механики-водители старшины Кузьма Пахомов, Павел Юдин, командир орудия старший сержант Виктор Чустов, радист старший сержант Петр Сапожников, орудийный мастер старшина Михаил Митряков), 3 – убитыми (лейтенант Кабардин, сержанты Полищук и Чикун), 3 – ранеными. В реальности с учетом того, что Чикун и Полищук выжили, потери в личном составе составили 5 человек пропавшими без вести, 1 – убитым, 5 – ранеными [6, л. 139, 141].
1208-й стрелковый полк за 2 дня боев 1-2 августа потерял 367 человека убитыми и ранеными [51, л. 316]. В ночь на 3 августа остатки 3-го батальона 1208-го СП закрепились в Труханове, а остатки 1-го батальона 1208-го СП – южнее Леоновы Горы [50, с. 14].
После боев 2 августа танковая группа 1-го ТБ сократилась до 4 танков Т-34, из них 2 танка находились в ручье между Трухановой и Леонова Горой, 1 Т-34 со сбитой гусеницей – на нейтральной полосе, а подбитый Т-34 лейтенанта Дементьева – на сборном пункте. Главные силы 1-го ТБ все еще насчитывали в строю 11 танков (2 КВ-1, 2 Т-34, 7 Т-60) [6, л. 140].
В связи с потерей танковой группой боеспособности по приказу штаба 82-й ТБр с 7.00 до 11.30 2 августа 2-й танковый батальон перебросил из района Плавно на выжидательные позиции в лес в 300 метрах северо-восточнее Никитины еще 8 своих танков (2 КВ-1, 2 Т-34, 4 Т-60), откуда в 6.00 3 августа танки перешли на исходные позиции в лес в 1 км северо-западнее Трухановы [6, л. 217].
Уже в ночь на 3 августа была предпринята попытка только что прибывшим танком КВ-1 вытянуть застрявший 1 августа на западном склоне оврага в 600 метрах от железной дороги Т-34 лейтенанта Петра Крита, однако при попытке буксировки танк порвал буксирные тросы и серьги, и буксировка провалилась [6, л. 178, 190].
Атаки 3 августа 1942 г.
Первым с утра 3 августа 1942 г. возобновил боевые действия противник, который с 6.00 после 30-минутной артподготовки контратаковал малочисленный гарнизон Трухановы, насчитывавший не более 60 человек. За утро было отбито не менее 3 контратак немцев, тем не менее, до обеда, по немецким данным, немцам удалось оттеснить остатки советской пехоты на северо-западную окраину деревни. С целью удержания деревни туда было выслано дополнительно 2 стрелковых взвода, однако при прорыве в Труханову на ее подступах взводы под огнем противника потеряли половину своего личного состава [30, F. 1280; 50, с. 14, 15; 52, л. 85].
Только что прибывшей танковой группе 1-го ТБ была поставлена задача: выбросить в Труханову пехотный десант и обеспечить пехоте занятие деревни [6, л. 219]. 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) со стрелковым взводом на броне выдвинулись вперед в 13.05. Танк Т-60 старшего сержанта Николаева прикрывал атакующие танки огнем с места. Еще 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) оставались в резерве [6, л. 150; 52, л. 85].
В 13.30 танки с запада атаковали Труханову, ворвались в деревню, высадили там стрелковый взвод и подавили до 10 огневых точек и ДЗОТов противника, однако малочисленная пехота не смогла окончательно зачистить Труханову от противника и закрепить успех танков [6, л. 219; 30, F. 1280].
В часовом бою за Труханову экипаж КВ-1 № 25851 лейтенанта Симагутина, по подсчетам штаба 1-го ТБ, уничтожил более 30 немцев, 3 пушки и 2 жилых дома с 2 пулеметными точками. Танк получил 2 сквозные пробоины и 2 вмятины, были пробиты топливный и масляный баки, радиатор, оторван башенный люк, разбиты триплекс и оптика, командир танка лейтенант Симагутин и младший механик-водитель сержант Лымарь были ранены. Выйдя из танка, радист старший сержант Леонид Петропавловский фуражкой заткнул одну из пробоин, после чего старший механик-водитель старший сержант Федор Запускалов вывел танк с поля боя на ремонт [4, л. 149-151, 221-223; 34, л. 421; 35, л. 103]. Отремонтирован танк был в ходе капремонта только 11 августа, заменены двигатель, КПП, радиаторы, топливный и масляный бак, тормозные ленты, заварены пробоины [6, л. 181].
Экипаж Т-34 младшего лейтенанта Роменского уничтожил до 10 немцев, 1 пушку и 2 дома. Прямым попаданием снаряда были разбиты оптика и триплексы, а также подгорели диски главного фрикциона, после чего танк также отошел на исходные позиции [4, л. 149, 150, 221]. По данным штаба 362-й СД, и КВ-1 Симагутина, и Т-34 Роменского были подбиты 75-мм орудиями противника [52, л. 85].
Экипаж Т-60 старшего сержанта Николаева огнем с места уничтожил до 15 немцев, однако танк получил пробоину в радиаторе и также вышел из строя [4, л. 150, 151].
Согласно донесению штаба 1-го ТБ 82-й ТБр от 4 августа, в 20.00 3 августа немцы снова заняли Труханову, но ни с немецкой, ни с советской стороны это не подтверждено [6, л. 155]. Так, в 22.00 3 августа штаб 362-й СД отчитался наверх, что «Труханова находится в руках гарнизона», и лишь в одном из домов осталась группа немецкой пехоты. С наступлением темноты на усиление гарнизона Трухановы был выслан еще один пехотный отряд [52, л. 85].
Всего в бою 3 августа 1-й танковый батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил более 50 немцев, 4 орудия ПТО, 2 пулемета и 4 дома с огневыми точками, потеряв 3 танка (1 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-60) подбитыми и 2 человека ранеными [4, л. 150, 151]. В целом в боях 2-3 августа 1-й танковый батальон, по подсчетам своего штаба, уничтожил около 100 немцев, 5 орудий ПТО, 2 пулемета, 4 дома с огневыми точками, 5 ДЗОТов и оборудованную под ДЗОТ баню, потеряв при этом 6 танков (2 КВ-1, 3 Т-34, 1 Т-60) подбитыми и сгоревшими и 13 человек личного состава: 5 – пропавшими без вести, 1 – убитым, 7 – ранеными [6, л. 139, 141, 150, 151]. Штаб 362-й СД отчитался о несколько меньших успехах танкистов: до 70 убитых немцев, 4 орудия ПТО и 5 пулеметных точек [52, л. 85].
Эвакуация танков. Итоги августовских боев
После 3-дневных неудачных боев за Труханову к 20.00 3 августа 1942 г. 1-й танковый батальон насчитывал в строю 9 танков (1 КВ-1, 1 Т-34, 7 Т-60) и 2 танка Т-34 в ремонте. В тылу противника оставались 2 сгоревших танка КВ-1, в ручье между Трухановой и Леоновой Горой – 2 застрявших исправных танка Т-34, на нейтральной полосе – 1 неисправный Т-34, на поле боя – 3 сгоревших танка (2 Т-34, 1 Т-60) [4, л. 151].
В ночь на 4 августа со стороны 82-й танковой бригады была предпринята попытка эвакуировать подбитые и застрявшие танки и одновременно с этим разведать расположение пропавших без вести танков КВ-1. Высланная с 22.00 3 августа группа из 20 человек во главе с заместителем командира 1-го ТБ капитаном Нарольским и начальником инженерной службы 82-й ТБр капитаном Михайловым подготовила к эвакуации танки Т-34 младших лейтенантов Николая Новикова и Григория Назаренко, однако разведчики не обнаружили сгоревшие танки КВ-1 старшего лейтенанта Асмолова и младшего лейтенанта Шкобенева [6, л. 155, 157]. В ходе разведки пропал без вести помощник командира танковой роты по технической части старший техник-лейтенант Евгений Иевлев, а при подготовке к эвакуации танка Т-34 Новикова погиб танкист сержант Алексей Логинов. В именном списке безвозвратных потерь 82-й ТБр он записан как старший механик-водитель, в докладе штаба 1-го ТБ – как стрелок-радист [2; 6, л. 159, 189].
В первую очередь в 4.00 4 августа выделенным для эвакуации танком КВ-1 был отбуксирован застрявший на западном склоне оврага в 500 метрах от железной дороги Т-34 Новикова. Эвакуация проходила с боем, т.к. противник подверг танк КВ-1 сильному артминометному обстрелу, и экипаж танка ответил на это собственным огнем. Танк получил 4 вмятины и остался на ходу, а потому уже в 5.00 смог отбуксировать подбитый севернее Трухановы Т-34 младшего лейтенанта Назаренко [6, л. 155, 220].
Пока танк КВ-1 буксировал 2 других танка Т-34, была организована охрана застрявшего на западном склоне оврага в 600 метрах от железной дороги Т-34 лейтенанта Петра Крита. Оборону возле танка заняли вооруженные пулеметом ДТ и гранатами механик-водитель старший сержант Иващенко и командир башни старший сержант Николай Фролов – оба из экипажа танка Крита, а также 6 мотострелков: 5 красноармейцев 82-го МСПБ с винтовками и гранатами во главе с командиром пулеметного взвода 2-й стрелковой роты 82-го МСПБ младшим лейтенантом Константином Пузыревым, который был вооружен автоматом [6, л. 155].
После ухода КВ-1 с буксируемым им танком Т-34 Назаренко до 20 человек немецкой пехоты окружили танк Крита, под прикрытием артогня подобрались поближе к танку и подожгли танк бутылкой с зажигательной смесью. Мотострелки и танкисты потушили пожар, однако под обстрелом немецкой пехоты почти все они были убиты или ранены, после чего немцы вторично подожгли танк. В этот раз тушить пожар уже было некому, и танк в 7.00 4 августа полностью сгорел. По предварительным данным, 3 из 6 мотострелков (в т.ч. лейтенант Пузырев) погибли, 3 других мотострелка (из них 2 человека было ранено) к утру вернулись к своим, а уже в ночь на 5 августа вернулись раненые танкисты Иващенко и Фролов. Таким образом, всего при неудачной обороне танка лейтенанта Крита было потеряно 8 человек личного состава: 3 – убитыми, 5 – ранеными [6, л. 155, 156, 159, 190]. Позже ранее считавшихся погибшими Пузырева и автоматчика танкодесантной роты красноармейца Федора Мокина внесли в пропавшие без вести. Имя 3-го пропавшего без вести мотострелка неизвестно, в именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр он не записан [2; 6, л. 201].
В ночь на 5 августа немцы подтянули из Леоновы Горы в Труханову подкрепления и с рассвета атаковали оборонявшиеся в Труханове 3-й батальон и 5-ю стрелковую роту 1208-го стрелкового полка. Бой за Труханову продолжался весь день [52, л. 88]. Собственно 1-й танковый батальон в боевых действиях не участвовал, но под артобстрелом 5 августа потерял 3 человека личного состава: 1 – убитым (шофер старший сержант Виктор Холодов), 2 – ранеными (командир танка лейтенант Куликов, слесарь-монтажник красноармеец Александр Кривоносов) [6, л. 160].
Более потерь 1-й танковый батальон не нес. До 7 августа были отремонтированы почти все подбитые танки батальона, после чего к утру 7 августа батальон насчитывал в строю 13 танков (1 КВ-1, 5 Т-34, 7 Т-60) и 1 КВ-1 (лейтенанта Пановского) – в ремонте [6, л. 168].
По состоянию на 10 августа 82-я танковая бригада все еще насчитывала 685 человек личного состава и по спискам 45 танков (5 КВ-1, 24 Т-34, 16 Т-60), 4 трактора С-65, 41 автомашину и 3 мотоцикла, в т.ч. 17 танков (1 КВ-1, 8 Т-34, 8 Т-60), 1 трактор С-65, 37 автомашин и 2 мотоцикла – на ходу, 4 танка (2 КВ-1, 2 Т-34), 1 трактор С-65, 2 автомашины и 1 мотоцикл – в ремонте в части, 2 Т-34 и 1 трактор С-65 – в ремонте на заводе, а остальные 22 танка (2 КВ-1, 12 Т-34, 8 Т-60), 1 трактор С-65 и 2 автомашины составляли безвозвратные потери за июль – август 1942 г. [6, л. 179, 199].
Всего с 31 июля по 10 августа 82-я танковая бригада, по уточненным данным штаба 22-й армии, уничтожила 400 немцев, 6 орудий ПТО, 2 миномета, 9 пулеметных точек, 16 ДЗОТов [42, л. 53]. За этот же период времени бригада потеряла 9 танков (3 КВ-1, 5 Т-34, 1 Т-60): 1 Т-34 – подорвавшимся на минах и 8 танков (3 КВ-1, 4 Т-34, 1 Т-60) – от огня артиллерии, в т.ч. 6 танков (2 КВ-1, 3 Т-34 и 1 Т-60) были сожжены артогнем и списаны в безвозвратные потери [7, л. 358]. В личном составе бригада, по подсчетам штаба 82-й ТБр, потеряла 37 человек: 4 – убитыми, 13 – пропавшими без вести, 20 – ранеными. 362-я стрелковая дивизия потеряла 827 человек, в т.ч. 708 человек (214 – убитыми, 32 – пропавшими без вести, 462 – ранеными) – непосредственно в боях 1-4 августа [6, л. 201; 14, л. 302; 42, л. 52; 51, л. 320].
По подсчетам штаба 362-й СД, за это время было уничтожено до 1080 немцев, 2 автомашины, 7 орудий ПТО, 9 минометов (6 81-мм и 3 120-мм), 2 81-мм минометные батареи, 9 пулеметных точек, 36 ДЗОТов, 35 жилых домов, 2 наблюдательных пункта, захвачено 13 пулеметов (4 станковых, 9 ручных), 15 автоматов, 55 винтовок [51, л. 320]. Реальные потери 110-й пехотной дивизии в этих боях пока что не известны.
Отвод на переформирование
После завершения боевых действия с 20.00 до 23.00 10 августа 1942 г. 1-й танковый батальон в составе 12 танков совершил переход из леса в 500 метрах северо-западнее деревни Толстуха в район высоты 200,5, что в 4,5 км юго-западнее Плавно, где батальон располагался до 31 июля. В тот же день батальон выставил 5 своих танков (1 КВ-1, 4 Т-34) в оборону позади 659-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии в район западнее и юго-западнее Плавно и в хутор Стручье. После произведенного за день ремонта в 24.00 11 августа к главным силам батальона присоединились еще 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) [6, л. 176, 187, 195, 203].
Все последующие дни августа и в начале сентября 82-я танковая бригада оставалась в обороне позади 659-го стрелкового полка, в боевых действиях не участвовала и потерь практически не несла. С 10 по 20 августа потерь бригада не имела вовсе, и в то же время на пополнение поступило 33 человека личного состава [14, л. 306]. С 20 по 31 августа было потеряно всего 2 человека личного состава (1 – заболевшим, 1 – по другим причинам), а на пополнение поступило 40 человек личного состава [37, л. 29; 39, л. 4]. Всего по состоянию на 4 сентября бригада насчитывала 763 человека личного состава, 3 45-мм орудия ПТО, 6 минометов, 6 ПТР, 3 ручных пулемета, 26 ППД и ППШ, 320 винтовок [39, л. 7].
По уточненным данным, в общей сложности с 1 июня по 10 сентября 82-я танковая бригада потеряла 274 человека личного состава (32 – убитыми, 109 – пропавшими без вести, 133 – ранеными), в т.ч. танковые батальоны потеряли 67 человек [7, л. 358]. Ранее считалось, что с 1 по 10 июля 82-я танковая бригада потеряла 242 человека личного состава (28 – убитыми, 98 – пропавшими без вести, 113 – ранеными и контуженными, 3 – заболевшими), а с 31 июля по 10 августа – еще 37 человек (4 – убитыми, 13 – пропавшими без вести, 20 – ранеными), т.е. в сумме 279 человек (32 – убитыми, 111 – пропавшими без вести, 133 – ранеными и контуженными, 3 – заболевшими). Отсюда можно сделать предположения, что:
1) за время пребывания во 2-м эшелоне 22-й армии бригада потеряла всего 10 человек ранеными;
2) из числа пропавших без вести в июле – августе 1942 г. в бригаду вернулось 2 человека.
В именных списках безвозвратных потерь 82-й ТБр за июль – август числятся имена 33 убитых и 81 пропавшего без вести, имена остальных 30 пропавших без вести неизвестны [2].
В ночь на 7 сентября согласно приказу №ОРГ/082 штаба Калининского фронта и приказу №0120/ОП штаба 22-й армии 82-я танковая бригада совершила переход из района Нелидово и к утру сосредоточилась в районе деревни Ключевая (севернее пос. Нелидово), потеряв в пути 4 танка (2 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-60) 1-го ТБ вышедшими из строя по техпричинам. Прибыв в район Ключевой, бригада 7 сентября приступила к передаче 81-й танковой бригаде 21 танка (3 КВ-1, 10 Т-34, 8 Т-60) и 174 человек личного состава, в т.ч. 69 танкистов. За день было передано 17 танков (9 Т-34, 8 Т-60), 9 сентября передан сломавшийся при переходе КВ-1 лейтенанта Данилова, 10 сентября – КВ-1 лейтенанта Новосельцева и Т-34 младшего лейтенанта Роменского; в эти же дни сдан оставшийся у деревни Семики в капремонте КВ-1 № 25853 старшего лейтенанта Клиндуха [6, л. 233, 236, 237; 53].
Помимо 21 танка бригада передала 81-й танковой бригаде тягач Т-20 «Комсомолец», 1 трактор С-65, 5 автомашин (3 ЗИС-5, 2 ГАЗ-АА) и 1 45-мм пушку [7, л. 358].
Завершив передачу танков и части личного состава, 82-я танковая бригада согласно все тому же боевому приказу №0120/ОП штаба 22-й армии с 9 по 11 сентября совершила передислокацию и сосредоточилась в резерве Калининского фронта в деревне Шахворостово (ныне не существует, 7 км северо-восточнее ст. Селижарово) на доукомплектовании [6, л. 233, 234, 237]. Всего по состоянию на 15 сентября 82-я танковая бригада насчитывала 569 человек личного состава, 2 танка Т-34 (прим. – находились в заводском ремонте), 38 автомашин, 6 лошадей, 2 45-мм орудия ПТО, 6 минометов, 6 ПТР, 3 ручных пулемета, 19 ППД и ППШ, 320 винтовок [38, л. 214].
До 10 октября бригада была пополнена до 942 человек личного состава, однако количество вооружения осталось прежним [38, л. 230]. 16 октября на основании указания штаба Калининского фронта от 15 октября 82-я танковая бригада в составе штаба, 1-го и 2-го танковых батальонов и роты техобеспечения приступила к 500-километровому переходу своим ходом в поселок Костерево (Владимирская область). Мотострелковый батальон с батареей ПТО остался в составе Калининского фронта [4, л. 44]. 21 октября бригада прибыла в Костеревский танковый военный лагерь [4, л. 50]. Здесь 5 ноября 1942 г. на основании директивы НКО № 1104914 от 12 октября 1942 г. 82-я танковая бригада была переформирована в 10-й гвардейский танковый полк прорыва и 82-й танковый полк [1].
Краткие итоги боевых действий бригады в 1942 году
Сформированная в январе – феврале 1942 г. 82-я танковая бригада в составе 27 танков (5 КВ-1, 22 Т-34) пробыла на Калининском фронте почти 8 месяцев, в т.ч. 6,5 месяцев в составе 22-й армии. Весной 1942 г. бригада пробыла в боях (в основном наступательных) примерно 20 дней и участвовала в освобождении 8 населенных пунктов. Танковые батальоны, по подсчетам своих штабов, вывели из строя до 1154 немцев, 1 легковую автомашину, 18 повозок, 59 орудий (4 тяжелых, 55 ПТО), 25 минометов, 46 пулеметов, 43 пулеметные точки, 10 ДЗОТов, 1 командный пункт. Было потеряно не менее 124 человек личного состава и только безвозвратно – 7 танков (1 КВ-1, 6 Т-34), т.е. 32% от танкового парка бригады.
После понесенных потерь в мае – июне 1942 г. 82-я танковая бригада была переформирована по новым штатам и получила на пополнение 28 танков (1 КВ-1, 11 Т-34, 16 Т-60). В составе 45 танков (5 КВ-1, 24 Т-34, 16 Т-60) летом бригада участвовала в боевых действиях примерно 12 дней (2-9 июля, 1-4 августа), в основном – в оборонительных боях. За это время она, по советским данным, уничтожила 942 немца, 16 танков, 29 орудий ПТО, 8 минометов, 32 пулемета и пулеметных установок, 22 ДЗОТа, 2 блиндажа. В безвозвратные потери были списаны 1 трактор С-65, 2 автомашины и 22 танка (2 КВ-1, 12 Т-34, 8 Т-60), т.е. 49% тогдашнего танкового парка бригады. В личном составе бригада потеряла 274 человека.
В общей сложности в составе 22-й армии 82-я танковая бригада пробыла в боях примерно 32 дня, участвовала в освобождении 8 населенных пунктов, по советским данным, вывела из строя до 2096 немцев, 16 танков, 1 автомашину, 18 повозок, 88 орудий (4 тяжелых, 84 ПТО), 33 миномета, массу другого вооружения и огневых точек противника. За это время бригада потеряла не менее 398 человек личного состава и только лишь безвозвратно 1 трактор С-65, 2 автомашины, 29 танков (3 КВ-1, 18 Т-34, 8 Т-60), т.е. 53% всех своих танков, т.к. в общей сложности танковый парк 82-й ТБр составлял 55 танков (6 КВ-1, 33 Т-34, 16 Т-60). 21 танк (3 КВ-1, 10 Т-34, 8 Т-60) был передан на пополнение 81-й танковой бригады, а 5 танков Т-34 отправлены в заводской ремонт.
Список источников
1. Сайт «http://tankfront.ru/».
2. Именные списки безвозвратных потерь 82-го танковой бригады, «Книги Памяти» и прочие данные ОБД «Мемориал» (сайт «http://www.obd-memorial.ru»).
3. Бирюков Н. И. Танки – фронту! Записки советского генерала. – Смоленск: Русич, 2005.
4. ЦАМО, ф. 3183, оп. 1, д. 1. Приказы, распоряжения, схемы штаба 82-й танковой бригады.
5. ЦАМО, ф. 3183, оп. 1, д. 2. Полученные 82-й танковой бригадой приказы и распоряжения штаба 22-й армии и дивизий 22-й армии.
6. ЦАМО, ф. 3183, оп. 1, д. 4. Донесения, доклады, схемы подразделений 82-й танковой бригады.
7. ЦАМО, ф. 213, оп. 2002, д. 729, лл. 356-358. Доклад о боевой деятельности 82-й танковой бригады за период с 1 июня по 1 октября 1942 г.
8. Доклад о ходе боевых действий 82-й танковой бригады за период с 27 февраля по 26 марта 1942 г. (сайт "https://www.surwiki.admsurgut.ru")
9. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 82. Оперативные сводки штаба 22-й армии.
10. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 80. Оперативные сводки штаба 22-й армии.
11. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 81. Оперативные сводки штаба 22-й армии.
12. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 85. Информация о положении частей 22-й армии.
13. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 78. Боевые донесения штаба 22-й армии.
14. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 100. Сведения и боевом и численном составе 22-й армии.
15. ЦАМО, ф. 7314, оп. 86777, д. 7. Журнал боевых действий 659-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии с 1 марта 1942 г. по 10 июня 1944 г.
16. ЦАМО, ф. 7860, оп. 71523с, д. 1. Журнал боевых действий 659-го стрелкового полка 155-й стрелковой дивизии с 7 марта по 31 декабря 1942 г.
17. ЦАМО, ф. 1387, оп. 1, д. 4. Журнал боевых действий штаба 155-й стрелковой дивизии с 23 февраля по 10 ноября 1942 г.
18. ЦАМО, ф. 7907, оп. 63186, д. 12. Журнал боевых действий 1264-го стрелкового полка 380-й стрелковой дивизии с 22 марта 1942 г. по 26 июня 1943 г.
19. ЦАМО, ф. 1701, оп. 1, д. 7. Оперативные сводки штаба 380-й стрелковой дивизии.
20. ЦАМО, ф. 1701, оп. 1, д. 9. Журнал боевых действий штаба 380-й стрелковой дивизии с 21 февраля по 12 мая 1942.
21. ЦАМО, ф. 33227, оп. 63201, д. 1. Журнал боевых действий 662-го саперного батальона 380-й стрелковой дивизии с 5 сентября 1941 г. по 28 января 1943 г.
22. ЦАМО, ф. 1701, оп. 1, д. 6. Боевые приказы штаба 380-й стрелковой дивизии.
23. ЦАМО, ф. 1701, оп. 1, д. 8. Оперативные сводки и боевые донесения штаба 380-й стрелковой дивизии.
24. ЦАМО, ф. 1701, оп. 1, д. 4, л. 12. Хронология развертывающихся событий с 2 по 6 июля 1942 г.
25. ЦАМО, ф. 500, оп. 12454, д. 439. Документы оперативного отдела группы армий "Центр" с 1 февраля по 25 марта 1942 г. (сайт "http://wwii.germandocsinrussia.org") (собственный перевод).
26. ЦАМО, ф. 500, оп. 12454, д. 449. Документы оперативного отдела группы армий "Центр" с 25 по 31 марта 1942 г. (сайт "http://wwii.germandocsinrussia.org") (собственный перевод).
27. ЦАМО, ф. 500, оп. 12454, д. 454. Документы оперативного отдела группы армий "Центр" с 1 по 30 апреля 1942 г. (сайт "http://wwii.germandocsinrussia.org") (собственный перевод).
28. NARA, T. 315, R. 1235. Журнал боевых действий и другие документы штаба 102. Infanterie-Division (собственный перевод).
29. NARA, T. 315, R. 26. Журнал боевых действий и другие документы штаба 1. Panzer-Division (собственный перевод).
30. NARA, T. 315, R. 1257. Журнал боевых действий и другие документы штаба 110. Infanterie-Division (собственный перевод).
31. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 661. Наградные листы на военнослужащих 82-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
32. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 211. Наградные листы на военнослужащих 82-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
33. ЦАМО, ф. 33, оп. 690155, д. 1455, л. 321. Наградной лист на старшего лейтенанта Силантия Васильевича Трофимова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
34. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 871. Наградные листы на военнослужащих 82-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
35. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 219. Наградные листы на военнослужащих 82-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
36. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 102, л. 308. Наградной лист на инженер-майора Якова Касьяновича Аверченко (сайт «http://podvignaroda.ru»).
37. ЦАМО, ф. 213, оп. 2002, д. 563. Донесения о потерях личного состава войсками 22-й армии.
38. ЦАМО, 213, оп. 2002, д. 330. Ведомости боевого и численного состава 22-й армии.
39. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 101. Сведения о боевом и численном составе 22-й армии.
40. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 91. Журнал боевых действий штаба 22-й армии с 1 по 31 марта 1942 г.
41. ЦАМО, ф. 213, оп. 2002, д. 553. Сведения о потерях и трофеях частей 22-й армии.
42. ЦАМО, ф. 213, оп. 2002, д. 561. Сведения о потерях и трофеях частей 22-й армии.
43. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 102. Сведения о боевом и численном составе 22-й армии.
44. ЦАМО, ф. 376, оп. 10803, д. 93. Выписки из журнала боевых действий 22-й армии.
45. ЦАМО, ф. 213, оп. 2002, д. 559. Боевые приказы штаба 22-й армии.
46. ЦАМО, ф. 213, оп. 2002, д. 522. Боевые приказы штаба 22-й армии.
47. ЦАМО, ф. 7945, оп. 214363с, д. 11. Журнал боевых действий 1319-го стрелкового полка 185-й стрелковой дивизии с 22 июня 1941 г. по 21 июля 1942 г.
48. ЦАМО, ф. 1436, оп. 1, д. 10. Журнал боевых действий 185-й стрелковой дивизии с 10 марта по 24 ноября 1942 г.
49. ЦАМО, ф. 7859, оп. 78706, д. 1. Журнал боевых действий 1208-го стрелкового полка 362-й стрелковой дивизии с 1 января 1942 г. по 9 июля 1944 г.
50. ЦАМО, ф. 1682, оп. 1, д. 3. Журнал боевых действий 362-й стрелковой дивизии с 18 сентября 1941 г. по 31 декабря 1943 г.
51. ЦАМО, ф. 1682, оп. 1, д. 5. Оперативные сводки штаба 362-й стрелковой дивизии.
52. ЦАМО, ф. 1682, оп. 1, д. 4. Боевые донесения штаба 362-й стрелковой дивизии.
53. ЦАМО, ф. 213, оп. 2002, д. 565, л. 15. Ведомость на передачу личного состава, боевых, транспортных машин и вооружения от 82-й танковой бригады.
54. Личный листок по учету кадров Рафаила Михайловича Гутковича (сайт "https://www.polkmoskva.ru").