Когда запиликало, голубь встрепенулся. Увидел, как дверь выпустила Небольшого и громко закрылась. Звук был страшным, похожим на опасность. Голубь взмахнул крыльями, но сразу успокоился и опять нахохлился. Небольшой сразу его увидел. Это плохо.
Крыло упиралось в тающий ледок на асфальте, и голубь чуть отодвинулся. Небольшой спустился со ступенек и шагнул в сторону голубя. В руках Небольшого шуршало. Это было многообещающе. Значит, не плохо! Голубь с надеждой насторожился, а Небольшой высыпал из пакета крошки и сделал шаг назад. Голубь сначала оценил расстояние, а потом бочком подбежал и начал жадно клевать. Небольшой обрадовался: голубь его простил?
Опять запиликало: из подъезда вышел Большой.
– О! – сказал он. – Ты всё-таки нашёл этого пришибленного!
– Ага, – мальчишка смотрел, как птица тщательно склёвывает крошки. – Пап, а голубю не холодно бегать босиком по снегу?
– Он привычный. Ему даже куртка не нужна, шапка не нужна, варежки не нужны! А ты говоришь про обувь...
Небольшого это насмешило.
Крошек было в этот раз не очень много. Стая бродит где-то за домом, и всё достанется одному ему. Это хорошо. Краем глаза следил за людьми. Никто не знает, что они задумали.
А когда-то голубь был доверчивым. Поначалу он осторожничал, как и все в стае, где он был самым молодым и слабым. Еды оставалось ему мало, поэтому он храбро решил клевать прямо из рук. И это помогло: он стал наедаться. Он не понимал другого: дающие бывают разными. Однажды кормящая его рука схватила за крыло. Он бился, как мог, и его бросили. Но крыло было повреждено, его трудно стало складывать, и оно волочилось по земле. Кое-как он мог вспорхнуть, уворачиваясь от ворон и собак, но далеко летать пока не мог...
Крошки Небольшой приносил вкусные. Это не гнилые корки. Склёвывать крошки – не сбивать в кровь клюв, пытаясь раскрошить окаменевший сухарь.
– А крыло у него постепенно заживает.
– Похоже, – Небольшой это сказал очень тихо. И добавил: – А зачем он меня клюнул? Я хотел его только погладить.
– А он не знал, что ты хотел. Добро надо рассыпать крохами. Животные не любят, когда их гладят.
– Он птица.
– Какая разница?
– А кошки?
– Кошки хитрые, – Большой хмыкнул и замолчал.
Если бы голубь умел читать мысли!
Сын подумал, что голубь всё-таки глупый. Ему ведь только ласку потерпеть надо было. А он тогда даже не доел... Всё другие склевали...
Отец подумал, что трудно понять: будут гладить или бить? Как у него на прежней работе. И почему он раньше её не бросил? Хрячил в полную силу, терпел, когда гладили, а стоило рыпнуться – крылья обломали. А казалось, что с рук кормили. Доверчивый был?
Сын подумал, что глупым был он, а не голубь. Хлеб на ладошке? Голубь храбрый? А теперь он инвалид.
Отец посмотрел вниз на сына, протянул руку. Мальчик посмотрел вверх на отца и сжал руку.
И они ушли. Когда насобирают, то принесут и рассыпят. А пока им дела нет до голубя. И это хорошо.
Вот она, последняя крошка. Это плохо. Где сухое местечко потеплее? Он долго смотрел красным глазом на солнце. Потом побежал что-то выклёвывать в талом снегу.
Март 2020