С тех пор, как Дед Некраска ушёл, в след за журавлиным клином, и писать то стало не о чем. Ни каких событий и не происходило почитай. А что, куралесить не кому стало, даж Петруха погрустнел и успокоился. Дня три не пил даж. А опосля, если и усугублял, то по тихому, может супружница его сковородкой успокаивала, а может и сам сильно не стремился внимание к себе привлекать. Жили в общем не спеша, по старинке. До весны этой.
Вот говорил я Петрухе – не смотри телевизор, ну ничего дельного там отродясь не было, тем более теперь, ан нет. Угораздило его новости посмотреть. В воскресенье сходил в курятник, и всё. Куры, сообщил, на меня чихнули, я теперь в карантине должон сидеть. Обязан, сообщил, спасти поселение наше от вируса коварного, ценой заточения своего. Страдать, сказал, готов за всех добровольно, но не на сухую. По сему снабжать себя обязал регулярно и исключительно из лабаза. В общем обложил данью всё поселение, в противном случае грозился карантин свой добровольный прервать и за здоровье оставшегося населения отказывался нести ответственность. Передачи указал оставлять исключительно в сортире, что в огороде у забора. Мотивировал, что дух тамошний любую заразу внешнюю убьёт и для него продукт безопасным станет. На вторую неделю добровольной самоизоляции Петрухи приехало местное телевидение репортаж про отшельника нашего снимать. Хотели интервью взять, но через окно закрытое не могли расслышать, что он кричит в ответ на вопросы. Обратили внимание, на активную жестикуляцию, хотели уж сурдопереводчика вызвать, но вовремя заметили, что жесты в основном не приличные демонстрирует. Так, поснимали поля да околицу, ну и уехали восвояси. А более ничего интересного и не происходило. Скоро на хариуса рыбалка начнётся, вот про неё и напишу в следующий раз.