Вместо предисловия к этому небольшому собранию древних и почти современных нам рассказов приведу наставления преп. Варсонофия Оптинского и святителя Феофана Затворника о духовных реалиях, открытых святым, - о том, что если святость благоухает и сияет светом Божией благодати, то от страстей исходит смрад, свойственный и демонам.
Преп. Варсонофий Оптинский говорил свои духовным чадам: «Греховные страсти губительно действуют на душу и тело. Уже находясь в монастыре и читая святых отцов, я узнал, что страсти столь же заразны, как и болезни, они также могут передаваться через предметы, как и зараза.
Когда святитель Спиридон, епископ Тримифунтский, ехал на Вселенский Собор, то на пути остановился в одной гостинице. Сопровождавший святого инок, войдя к нему, спросил:
— Отче, не могу понять, отчего это наша лошадь не ест капусты, которую я ей купил у нашего хозяина. Капуста хорошая, впору человеку есть, а лошадь не ест?
— Оттого, — сказал святой, — что лошадь чувствует нестерпимый смрад, исходящий от капусты по той причине, что наш хозяин заражен страстью скупости.
Человек, не просвещенный духом, этого не замечает, но святые имеют дар Божий распознавать страсти.
Однажды один из посетителей батюшки отца Амвросия просил продать его шубу, почти совсем новую, на дорогом меху, за половинную цену. С этой целью он оставил шубу у старца. Услышав о ней, козельский исправник приехал к батюшке, прося его благословения на покупку. "Нет, — сказал старец, — не благословляю, она вам не подходит. В Козельске есть один еврей, он ее и купит".
Исправник послушался. Оказалось, что шуба принадлежала человеку, зараженному гордостью, и эта страсть передалась тому, кто ее купил». (Преподобный Варсонофий Оптинский. Духовное наследие)
О том же учил и преп. Феофан Затворник: "Пишется, что кровь Авеля вопиет Богу. Так и дела Богу посвящаемыя вопиют к Нему. Один старец, когда к нему принесли от кого-то нечто съестное... сказал: как дурно пахнет... а принесенное было по содержанию очень хорошее. Когда спросили его: как так? Он разъяснил, что прислано не с хорошими чувствами и от нехорошего. Так всякое дело намащается теми чувствами, с какими совершается. И те, кои имеют очищенные чувства, ощущают то". (Письма. Вып. 4, письмо 555)
* * *
Смрад блуда
Некто пришел в Скит, чтоб быть монахом. При нем также был сын-младенец, лишь отнятый от груди. Когда сын достиг юношеского возраста, демоны начали нападать на него и беспокоить его. Он сказал отцу:
- Пойду в мир, потому что не могу выдерживать плотского вожделения.
Отец утешал его. По прошествии некоторого времени опять говорит юноша отцу:
- Я не в силах выдерживать вожделения: отпусти меня; пойду в мир.
Отец отвечал:
- Еще однажды послушай меня. Возьми с собою сорок хлебов и пальмовых ветвей на сорок дней, и пойди во внутреннюю пустыню: там пробудь сорок дней, и воля Божия да будет.
Послушавшись отца, юноша встал и ушел в пустыню; он остался там и проводил время в подвиге и работе, плетя веревки из сухих пальмовых ветвей и питаясь сухим хлебом. Когда он пробыл там двадцать дней, - увидел внезапно, что некоторое привидение диавольское приближается к нему: оно остановилось близ его в подобии женщины Ефиопляныни, неприятнейшей наружности и смердящей; не будучи в состоянии переносить смрада ее, он отталкивал ее от себя. Она сказала ему:
- Я - та, которая представляюсь сладкою в сердцах человеческих; но по причине послушания твоего и подвига твоего Бог не дозволил мне обольстить тебя, явил тебе зловоние мое.
Он встал, воссылая благодарение Богу, возвратился к отцу и сказал ему:
- Уже не хочу идти в мир, я узнал действие диавола и зловоние его.
Открыто было и отцу о всем этом; он отвечал сыну:
- Если бы ты пробыл все сорок дней во внутренней пустыне и вполне сохранил заповеданное мною: то увидел бы еще больше.
(Святитель Игнатий (Брянчанинов). Отечник)
* * *
Зловоние скупости
Преподобный Иларион получил от Бога такую благодать, что посредством обоняния и осязания вещей узнавал, кто какою одержим страстью. Раз один скупой и сребролюбивый брат прислал святому плодов из своего сада. Когда наступил вечер, и святой сел за трапезу, ученики предложили ему плодов, присланных скупым братом. Увидав их, Иларион отвернулся.
– Уберите их отсюда, – сказал он, – я не могу выносить смрада, исходящего из этих плодов.
Ученик его, блаженный Исихий, сталь настаивать на том, чтобы он вкусил и благословил любовь брата.
– Не гнушайся отче, – говорил он, – приношением брата, так как он с верою принес тебе первые плоды своего виноградника.
– Разве ты не чувствуешь, – ответил святой, – что от сих плодов исходит смрад скупости?
– Как же могут плоды, кроме своего естественного запаха, издавать еще смрад какой-нибудь страсти? – спросил Исихий.
– Если ты не веришь мне, то дай эти плоды волам, и смотри, будут ли они есть?
Исихий отнес и положил плоды в ясли перед волами, но волы, понюхав, начали неистово мычать и, будучи не в состоянии выносить смрада, исходившего от тех плодов, оторвались от яслей и убежали.
(Житие преподобного отца нашего Илариона Великого)
* * *
Из жизнеописания святого афонского старца Иосифа Исихаста:
Своими собственными глазами мы много раз видели, что у старца есть дар прозорливости. Однажды, когда он еще жил в скиту святого Василия, пошел он в скитскую церковь к отцу Герасиму. Там был какой-то мирской человек. Старец подошел к нему и сказал:
– У вас на душе какой-то грех, и он серьезный.
– Какой грех? – спросил тот.
– Я этого не знаю, – отвечал старец, – знаю только, что грех этот очень серьезный.
– И нельзя это выяснить?
– Сейчас, днем – нет. Если хочешь, приходи ко мне ночью.
– Хорошо, после полуночи приду, старче.
– Пойдешь по этой тропинке и придешь в мою каливу.
В полночь этот человек пришел к старцу. Они начали беседовать. И что обнаружилось в итоге? Этот человек, хотя и был выпускником богословского факультета, написал целую книгу в защиту дарвиновской теории. И старец ему сказал:
– Послушай, если ты излагаешь какую-нибудь теорию, гипотезу, почему ты не приводишь суждения православных богословов, святых отцов, но приводишь мнения других: иудеев, масонов и тому подобных? Почему не обращаешься к святым отцам? Всякий вопрос можно правильно решить, когда обращаешься к святым отцам или к Священному Писанию, – тогда решение имеет силу.
Богослов согласился, что ошибся с этой теорией, и попросил старца, чтобы тот ему открыл, откуда он об этом узнал. Старец ответил:
– Вчера, когда я к тебе приблизился, некий смрад, некая вонь исходила от тебя, поэтому я понял, что на твоей душе какой-то грех.
(Старец Ефрем Филофейский. Моя жизнь со старцем Иосифом. Москва, Ахтырка: Ахтырский Свято-Троицкий монастырь, 2012)
* * *
«Не возмечтай, будто можешь сам победить этого демона»
Авва Пахомий поведал: “Вот я, как видишь, старый человек, сорок лет живу в этой келии, пекусь о своем спасении и, несмотря на свои подвиги, до сих пор еще подвергаюсь искушениям.” И здесь он с клятвой присовокупил: “В продолжение двенадцати лет после того, как я достиг пятидесяти, ни дня ни ночи не проходило, чтобы враг не нападал на меня.
Подумав, что Бог отступил от меня и потому демон так меня мучает, я решил, что лучше умереть безрассудно, чем постыдным образом предаться сладострастию. И выйдя из своей келии, я пошел по пустыне и нашел пещеру гиены. Целый день я лежал в ней нагой, чтобы звери при выходе из пещеры пожрали меня. Когда настал вечер, самец и самка, выходя из пещеры, с ног до головы обнюхали меня и облизали. Я уж думал, что буду съеден, но они не тронули меня. И так пролежав целую ночь, я уверился, что, конечно, помиловал меня Бог, и тотчас возвратился в свою келию.
Демон же, переждав несколько дней, восстал на меня еще сильнее прежнего, так что я едва не произнес хулу на Бога. Враг принял вид эфиопской девицы, которую я видел в своей молодости, когда она летом собирала солому. Мне представилось, что она сидит у меня, и до того демон довел меня, что я думал, будто уже согрешил с ней. В исступлении я дал ей пощечину, и она исчезла. Поверь мне, два года не мог я стереть нестерпимого зловония от своей руки. ...
После этого услышал я говоривший моему сердцу голос: “Иди, Пахомий, подвизайся. Я для того попустил демону такую власть над тобой, чтобы ты не возмечтал, будто можешь сам победить этого демона, но чтобы, познав свою немощь, никогда не уповал на свое житие, а всегда прибегал к помощи Божией”. Успокоенный этим голосом, я возвратился в свою келию. С того времени ощутил я в себе бодрость и, не тревожимый более этой бранью, провожу остальные дни свои в мире”. (Лавсаик)
* * *
Все эти свидетельства, конечно же, не случайно рассказаны святыми и сохранены для нас в Церкви. Грех, искушая нас, представляется нам привлекательным и сладким, и мы, в своей слепоте, не видим, не чувствуем его отвратительной сути, забываем, что он отлучает нас от Божией благодати, от жизни и спасения. В минуту соблазна всё это мнится чем-то далёким, теоретическим, изменяемым... Но, когда умолкает ум, иногда помогает чувство. И возможно, память об отвратительности соблазнителя и самого согрешения, чувство смрада греха, приближающегося к колеблющейся душе, может помочь ей опомниться и - устоять. Ведь безобразие - отталкивает.