Ничего, пройдёт
В школу шли невыспавшиеся и надутые, на нервах, как говорится. Беседа не клеилась, да мы её и не клеили. На остановке подкрепились бутерами с сыром, но душой не отмякли. Всё исходило от зайца, я лишь решил соответствовать. Сыграл в попугая, за исключением бутербродов.
Зато обратный путь был весел и беззаботен. Но разговорами тоже не изобиловал: подходящая тема так и не нащупалась.
- Я рад, что иду из школы.
- А как я рад, что мы наконец из неё вышли!
- Тебе бы только шутить…
- А у тебя прям горе! Как же – школа! Никто же в ней не учился, только тебе не пофартило.
И замолчали.
- Ты чего такой суровый? – Через полминутки поинтересовался уже вполне расположенный к беседе ребёнок.
- Изжога. Утром после сна и перед едой надо съесть капсулу омепразола, а я всё забываю. Для чего покупал – непонятно…
- Они дорогие?
- Нет, ерунда.
- Ну давай, я тебе буду напоминать.
- Когда? Когда я к вам за тобой прихожу? Уже поздно: возвращаться и разуваться-обуваться – и время тратить, можем опоздать в школу, и неохота.
- Что значит опоздаем? Тебе что дороже, организм или… или… или я?
- Ты!
- Организм!
- Нет, ты! – Убедил, кажется.
На остановке растоптали ногами сухую ветку, упавшую ещё за царя панька под грузом снега. Заяц – то, что потоньше, я – что потолще. Забуцкивал ногами одним концом на кусок бетона, устанавливал под наклоном и лихо, даже без всяких «кья!», на голом энтузиазме, ломал одним ударом. Тоже ноги, естественно. За что получил в награду в меру восхищённое: «Да ты у нас каратист…»
После трамвая зашли в магазин – дедушка решил купить картошки и «всё такое». Дядя Юра забился под свой прилавок с бытовой химией, не думаю, что при виде нас, но я его не заметил. На выходе я был остановлен требовательным:
- А с дядей Юрой поздороваться?
- А, привет, дядя Юра!
- Здравствуйте.
- Здравствуйте. Это я тут кое-что потерял… - Объяснился дядя Юра, выползая из-под прилавка.
В общем, совместное наше с зайцем сегодняшнее времяпрепровождение окончилось на мажорной ноте. Нога только побаливает. Ничего, пройдёт.