Второй день болело горло, Мэри сидела у компьютера с большой чашкой чая и нехотя серфила по интернету, не задерживаясь ни на одной из всплывающих страниц.
Прошло уже больше недели после поездки в Барселону, все-таки не понятно, что вызвало ее сегодняшнее состояние – аэропортовские сквозняки, сухой самолетный воздух или, все же, глубоко спрятанные слова, которые она так и не решилась сказать Артуру. Они попрощались легко, без слез и обещаний. Как старые знакомые, не больше. Опять какая -то центробежная сила с легкостью отбросила на непонятное расстояние мужчину, которого ей не хотелось отпускать. Она так ничего и не сказала, ни одного важного слова. Не было ни липкого: «ты меня любишь?», ни щенячьего: «мы еще встретимся?», ни приторного: «мне было с тобой хорошо» … Ни-че-го.
Она не могла понять почему, ну, почему у нее всегда вот так? Что за примитивная гордость, доставшаяся ей в наследство от какой-то горделивой прабабки, которую она знать не знает – не дает ей сделать этот маленький шаг к долгим отношениям? Ее гордость не только ей не помогала, но и обладала разрушительной силой. Даже если мужчина сам первым делал этот маленький шаг навстречу, пытаясь справиться с ее магнитным полем и намекнуть на длительные отношения, она переводила все на шутку, начинала выпендриваться и отдаляться. «Хо-хо». В стиле Эллочки Людоедки звучало в ее голове, а догони меня. А докажи, что я тебе нужна. И вся такая красивая скрывалась за горизонтом событий. Понятно, что в наше время свободных отношений и массового предложения на рынке невест, никто из потенциальных женихов не бросался вслед за ней. Не-а. Никому не нужны трудности. Не подошла эта, подойдет следующая и так до бесконечности. «Долбанная гордость!» Мэри выругалась про себя и резко встала. Чашка с недопитым чаем, как будто только и ждала этого момента, опрокинулась на стол, и огромная лужа чая начала сначала расползаться по столу, а потом и капля за каплей перемещаться на пол. Мэри подхватила клавиатуру и заплакала.
- Черт! - теперь уже вслух выругалась девушка.
В дверь позвонили. Она совсем забыла, что заказала доставку тирамису из любимого ресторана. Нет. Порыдать всласть у нее сегодня не выйдет. Как можно рыдать над слегка холодным, маняще пахнущим ванилью с коньяком, таким вызывающе-нежным десертом? «Чудес не бывает, но нет ничего лучше вовремя съеденного десерта в борьбе с расшалившимися нервами» - подумала Мэри, и открыла дверь. Доставщик оказался молодым и очень болтливым человеком, пока она расплачивалась он успел рассказать про погоду, обвалившиеся биржи и свою маму, которая готовит этот десерт лучше всех. Вот еще свалился на мою голову это незатыкающееся радио, «Ури, Ури, где у него кнопка?» рассмеялась своим мыслям девушка.
- До свидания, - она захлопнула дверь, не дожидаясь ответа и оборвав поток обрушившейся на нее ненужной информации. Она уже даже не смогла вспомнить, какие мысли чуть было не заставили ее прорыдать весь день. «Пора брать себя в руки, завтра же за справкой и на работу» - подумала Мэри решительно направившись к столу вытирать разлившийся чай, который, в сущности, не был ни в чем виноват, тем более в той ее минутной слабости.
Продолжение следует…