Андрей Витальевич Миронов
Золушка и Чудуковище
Глава 3 Малефисента Полный текст
Глаза Малефисенты затуманенные совершенным добром выражали лютую зависть к молодой девушке, освобожденной, почти освобожденной, от оков и проблем этого мира. Будь на то воля Малефисенты, то и она не раздумывая бросилась в криогенный сон или в здравом уме и теплой памяти о невозвратной любви отправилась в гости к Чудуковищу. Увы, ее благие пожелания всегда разбивались о прибрежные скалы жестокой действительности – волшебница была незаменима и сама мысль об оставлении вверенного ей поста ради недолгого приключения вызвали бы зубную боль у Его величества. Ей в порыве откровения Король пожаловался на эту трогательную особенность испытывать горе от утраты близких в виде зубной недомогания. В жестокой радости Малефисента рассчитывала, на пульпит, стоматит и четырехсторонний флюс после своей кончины. Она совсем не хотела зла – просто ей хотелось выжать из монарха немножечко внимания, пусть даже и после смерти. «Как только появится новая ведьма, сразу передам ей дела и на покой!» – мечталось ей неоднократно и практически каждодневно.
Инструктируя Золушку на обратном пути из королевского дворца, Малефисента гипнотически внушала ей веру в доставшуюся ей миссию, чувство избранности и благодарности за высокое доверие. Жухлая подкорка впитывала слова и эмоции, легко поддаваясь чарам, критическая способность неокортекса дремала и только в районе любных долей наблюдалась остаточная активность. В качестве небольшого презента за старания Малефисента отщипывала небольшой фрагментик души, в надежде сохранить молодость и получить добавочное обаяние.
Тело Золушки медленно остывало в медицинской карете. Оно замерзало не так быстро, как этого требовалось, но с приличной скоростью. Датчик температуры регистрировал процесс графически и опасений, что все пойдет не по плану не возникало. Одетая врачем-медсестрой, волшебница Малефисента – человек с неограниченной ответственностью, излучала остаточную сексуальность. Под качание экипажа из сосуда Дьюара постоянно выплескивался жидкий азот и воздух пах мороженным, как в период таяния сухого льда. Золушка охлаждалась и по законам физики не ароматизировала воздух. Ее чувства понятны каждому замерзающему в неволе человеку.
Исполнив в полном объеме загадочные действия, Малефисента отдыхала, ровно до тех пор, пока новая программа не требовала от нее исполнения. Ей нравилось ощущать себя функцией действия. Холодная, словно пружинистая кобра, она готова в любую минуту развернуться и укусить. Последнее она могла делать, по необходимости, и не разворачиваясь, – это приятно – достигать поставленных целей.
Вишенкой на торте хорошо выполненного задания становился доклад.
Отчет – вершина невидимого айсберга скрытого пеленой дел и забот, проблем и только над гладью повседневности возвышаются найденные и овеществленные решения. Глубина души Малефисенты измерялась шкалой неразделенной любви. Страдания ее были фундаментальны и непрекратимы. Ей мерцала в ощутимой близи светлячком надежда, но не давалась в руки вопреки всем стараниям.
– Я заплачу на ваших похоронах, Малефисента, – утешал ее король.
– Мну никто не любит, – рыдала волшебница.
– Успокойтесь, возьмите себя в руки, – продолжал король, – и поймите, без любви можно жить.
Малефисента посмотрела в глаза короля полным слез и детской обиды взглядом. За колышущимися волнами слез Его величество ничуть не смущаясь рыбьими полушариями фиксировал расстояния до носа молоденькой ведьмочки.
– Вам чувства важнее или секс? – уточнил король.
– Чувства, – она еще надеялась на взаимность и, врала в расчете на ответную реакцию. Беззаветная любовь потому так хитро и называется, потому что она обычно – безответная.
– Вот видите,.. – чувства, – вздохнул ей в лицо король. – Хорошего секса днем с огнем не найти, всем чувства подавай! Я ценю, ваше усердие и благодарен за оказываемые услуги, помимо оплаты трудов. Вот какие у меня чувства. Завершайте рыдания и принимайтесь за гадские пакости. Люди ждать не будут, особенно клиенты и пациенты.
На королевскую службу поступали многие, но истинного расцвета карьеры добивались те, кто ценил долг перед Отечеством, превыше остального, а преданность королю выше любого долга перед Отечеством.
«Пусть ему будет хорошо без меня. Это лучше, чем плохо вместе со мною», –рассудила девушка. Вот только красные глаза и забитый слезами нос не прошли от таких выводов.
Юная Малефисента поднялась с видом отвергнутой мадам Рекомье. Достав из-за обшлага платья батистовый платочек, она начала промокать бездонное горе. Каменное чувство неисполнимости мечт сковало ее зимней температурой равнодушия. Она понимала, казенные отношения верх мечтаний и единственный шанс любви она потратила впустую. Вымечтав холодными ночами ответную любовь за беспорочную службу он попросту ошиблась. Смысл ее жизни – выполнять приказания, тогда, ее наградой будет возможность видеть и говорить с любимым человеком по делам службы. Чем больше от горя ссыхалась ее душа, тем эффективнее она действовала.
Ее наградили медалью ордена «За эффективный менеджмент», второй степени. Бархатистая шкатулка, присланная из королевского Секретариата, включала как сам орден, так и документ на право его ношения. Ей сразу интуитивно померещилось, как бережно руки кладут в лоно шкатулки медаль, закрывают ее и запечатывают поцелуем.
Она попыталась уловить его аромат, но крышка и нутро шкатулки пахли канцелярским клеем и посторонних запахов не хранили.
Прямо пред Малефисентой на жердочке, в непринужденной позе, сидел какаду. Он не был простой птицей, а справочной. «Я все досконально знаю, меня только нужно правильно спросить, – по-сфинкски предупреждал он хозяйку, но вел себя вежливо и даже предлагал собственные ответы, и формулировки, так как обладал большой редкостью – искусственным интеллектом. К несчастью, весь этот интеллект проявлялся в гипертрофированной заботе об «Истине» и уверенности в собственной непогрешимости. Хотя, такими особенностями обладает каждый третий житель наделенный даром слова в нашей небольшой сказке.
«Жалко, что люди о нас, попугаях крайне низкого мнения. Учат нас кричать «Попка – дурак», но мы-то всегда кричим: «Попка, дурак», мы же не можем развеселить его показывая палец! А само ирония, свойственная нам всегда – говорит о высоком уровне ума», молчал про себя Попугай. Его не спрашивали и он не мог держать речевой поток – Ниагару словоизлияния.
– Почему я шампунь, – внезапно спросила Малефисента.
– А какой? Есть для жирных и ломких волос, есть против перхоти, не дай волосам шанса засохнуть и втирай витамин три раза, по одной мерной ложечке…
– Может у меня карма испортилась?
– «Гадалка на планетарных картах и кофейной гуще. Исправляю линии судьбы, без хирургического вмешательства и черной магии. Свожу на нет бородавки и родимые пятна с интеллекта. Сглаз и приворот без греха (по желанию). Тещи, свекрови, стрегучий лишай, массаж кармы, чистка печени и много другое. Есть симпатичная подруга и могучий колдун с выходом на экстрасенсорные органы. Выезд на дом и прием в салоне круглосуточно – 24х7». Искать далее? – смутился немного Попугай, но вида не подал и хохолок его антивирусной защиты остался в прежнем положении.
– Расскажи, какие передачи по телевизору?
– Все каналы? Основные? Избранные? Укажите провайдера! Хотите сделать страницу основной? Блокировать? Да? Нет?
– Основные!
– Фильмы? Сериалы? Другое? Укажите провайдера! Хотите сделать страницу основной? Блокировать? Да? Нет?
– Все!
Наконец Попугай смог вдоволь наговориться, поток мутной информации лился часами иногда прерываемый стандартными вопросами бытия: «Укажите провайдера! Хотите сделать страницу основной? Блокировать? Да? Нет?» и константной всплывающей рекламой, победить которую невозможно. «Вы получили требуемый ответ? Да? нет? Попробовать еще? Добавить в закладки? Да? Да? Нет? Да? Что?»
– Нет, – устало вздохнула Малефисента.
Попугай обиженно заткнулся:
– И стоило заводить меня, своими дурацкими вопросами? Ты когда покупала, хоть немного головой думала? Своей или чужой? Давай других питомцев поищем! Я думаю, тебе аквариумные рыбки подойдут! С ними можно разговаривать и просто заботиться! Зачем тебе попугай, когда ты часами с ним не разговариваешь! Хочешь молчать? Пожалуйста! Рыбки и черепаха – настоящие друзья в молчании! Попугаи – для модных! В сумасшедший дом завезли свежих наполеонов, а в доме напротив прорвало трубу! Кошмар-р-р-р…
Малефисента покинула зону поражения и уединилась на кухне, где сумрачно похрустела яблочком.
На подоконнике уныло выли урододендроиды. Они просили есть, пить и внимания. Волшебнице было не до них и вообще страдания облагораживают.
Она включила любимого композитора Ругвуда, и несколько часов слушала «Largo» из «Ксерокса», поставив его на бесконечный повтор. Нежась в теплых водах его музыки – если не мысли, то чувства успокаивались и мир начинал казаться не таким поганым, каким представлялся до этого.
«Страшно подумать, сколько божественной музыки Ругвуда скрыто за воплями исполнителей опер?» – посетила ее мысль, и сразу следующая логично пробралась в сознание: «Где бы раздобыть его оперные «минусовки»?». Философская проблема выбора «злой красоты» или «доброй антиэстетики» охватила ее уставший мозг.
Красота массовых расстрелов давно не волновала ее. Разрушение эстетики в быту и на производстве, в общественных отношениях и межличностных интеракция казались насущной проблемой современности, от решения которых зависит дальнейшее развитие страны, адаптация к новым технологиям и другие позитивные сдвиги. Ее любимая: «Всемирная Иллюстрированная Энциклопедия садизма и мазохизма» ждала на полке рядом с кроватью. В душе Малефисента ощущала тонкую ранимость и трепетность, наравне с жертвенностью и неповторимой отзывчивостью. «Эх, жалко никто не видит меня такой, какая я есть на самом деле. Если нужно, то я всегда готова открыться достойному человеку. Жаль только все мужики – сволочи, каких мало!!! Мне нужно до …-лет успеть замуж выйти и ребеночка родить, а там мне никто не указ!» – с этими мыслями она отошла в беспробудный сон и зашевелилась только на рассвете. Перевернувшись на живот, она продолжила спать, как ни в чем не бывало, только успела подумать: «Какой интересный сон, хочу продолжения».
Каждый новый день отличается от предыдущего. Если конечно ленивый ужас не становится постоянным спутником и тогда он съедает краски и ароматы дня. Сквозь тусклое стекло видна активная и откровенно чужая жизнь, а ты сидишь в изоляции. Наверное так барахлит сердце, подпрыгивая и чихая в такт, а по собственному разумению.
Малефисента всегда полагала тот день успешным, в котором удавалось поместить за стекло врага королевства. Заключение в темницу, или ожидание рандеву с королевским палачом, забавно сказывается на времени. Оно становится тягучим как резина и мучительным как резиновое время. День или ночь, не важно все тянется бесконечно, допрос ли, физкультура в камере пыток или ожидание в камере. Нет ни конца, ни края страданию, и муке. Даже всходящему на эшафот время подсказывает: «Еще не конец –надо подняться на еще одну ступеньку; еще не конец – впереди много ступенек, еще не конец, даже когда лежишь на плахе, может быть помилование, еще не конец, нужно еще размахнуться…», – и так бесконечно, и до самого конца.
Вообще каждый имеет достойную его судьбу и не в праве отказываться от ее подарков. Преступники не вольны выбирать наказание, они могут немного перебирать калейдоскоп ошибочных дел. Палач не выбирает себе жертву, он вообще растительную диету практикует. Корова рождена для производства молока и котлет. А человек? Человек он существо разнообразное, но подневольное. Выпадет генная карта и хочешь не хочешь а собирайся и живи в полном соответствии с полученным набором кармических характеристик. Самые глупые не знают о предопределенности, кто по умнее, но обижен рассудком – стремится изменить других. Следующая ступень уменьшения глупости нелепые попытки видоизменить себя и стать несчастным. Наконец, обладатели прирожденного интеллекта начинают понимать, суровую правду седой жизни-смерти – живи согласно распорядку вещей и душевных порывов. Вершина ума познать распорядок, и тогда события складываются благополучно и ты сможешь легко уворачиваться от опасностей. И, наконец, тот достигнутый Малефисентой уровень мастера распорядка, умеющего составлять его для других. Таких как она мало и король ее бережет. Он последняя инстанция в этом мире – властелин душевных порывов. Возможно в его раскладах записана и любовь юной, только вчера идентифицированной ведьмы.
Лучше не думать о любовно генетических чарах и магии любви.
Малефисента, после победы, всегда чувствовала поток Суперсилы, а себя осознавала воином Провидения – обладающим чистыми губами, холодными руками и, наделенным, чистым разумом. Быть неотъемлемой частицей могучего поток, сметающего любую преграду – крайне приятно. «Наказывать врагов – самоутвердительно, любить другого – разрушительно», – ороговевшая душа Малефисенты хорошо понимала это, но сделать ничего не могла против волшебной силы любви.
Но любви без взаимности много больше, чем существует взаимностей. Оказавшись одна носом к носу с любовью Малефисента не знала куда ее пристроить. В коробочку ее не положишь, в шкаф она не помешается, банк под нее залог не выдает, ломбард к себе не принимает, а врач-хирург удалить опасную болезнь не в состоянии. Попав в состоянии острой любви без взаимности – жди одни неприятности. Агрессивно-голодные проблемы роятся не за горами, а на расстоянии вытянутого языка, или неосторожно брошенного слова. Мучения существа на раскаленной сковородке любви малопривлекательны, но умовразумительны. Исходя из ощущений здравого смысла Малефисента отказалась от любви раз и навсегда. Нельзя допускать и мысли, что она вылечилась, но испортилась однозначно. Следы любви оставляют на нежном покрове души такие же оспины, как и ветряная зараза. Безответная любовь мстит подобно бубону чумному своему незадачливому владельцу. Нарыв взбухает пытаясь прорваться и вылиться наружу, но плотные душевные складки загоняют болезнь внутрь. Общая интоксикация и скособоченное на бок сознание дополняют картину. Любовь разрушила ее тонкие душевные связи, вытащила и сделала основным все второстепенное, малозаметное и может никогда невостребованное. Чудес на земле не бывает, за исключением любви и еще нескольких таких же бесполезных ископаемых. Душевное тепло, производимое любовью, не закалило Малефисенту, но выжгло остатки равновесия чувств. Молодая красавица ощутила себя поборником добра и проводником справедливости. В каждой мелочи ей мерещился враг, каждое встреченное на пути слово подвергалось сомнению, всякий человек нуждался в немедленном исправлении, и, в случае необходимости, искоренении.
Получив задание на отлов Золушки, фея-санитар внимательно убедилась в полной ненужности объекта. Составляя бизнес-план и позитивный список мероприятий по изъятию Золушки из контекста сказки, Малефисента кожным покровом эпидермиса ощущала улучшение мира, возникающее от наличия правильно и своевременно напечатанной документации. Волшебная сила листка бумаги, скрепленного подписью и магической силы печатью – изменяет мир к лучшему, устраняет случайный хаос и канализирует вечную анархию в границы временно приемлемого беспорядка.
– Ваше Величество, исходя и постоянно помня Ваше указание: «Не допускать излишнего возмущения от оправданной жестокости мира», предлагаю наградить герцога памятным подарком. Исходя из его бедности, небольшая коробка элитного алкоголя скрасит вечера и разлуку герцога и объекта «Золушка».
В ненастье и настье королю льстило, что его цитируют подчиненные.
– Несколько винных бутылок, хорошее утешение за избавления от ненужных хлопот. Я всегда указываю Вам, дорогая фея, как именно я благодарен. Сегодня это 77 балльное удовлетворение. Еще больше я буду благодарен, при окончательном решении «Чудуковищной проблемы» озадачивавшей моих предков и унижающих достоинство страны.
– Именно над этим я работаю, – скромно потупясь отвечала, одетая в фиолетовое платье Малефисента. Сложенные на передке платья руки слегка дрожали. «Если я смогу управлять чувствами короля, то вызову у него любовь и брошу его, пусть мучается», – галопом пронеслась шальная мысль.
– Очень. Очень! Надеюсь на Вашу смекалку и рассудительность. Не забывайте – вы на войне и любые средства обещающие победу – приемлемы, а победителей не судят. Их награждают, и Мы вознаградим Вас, согласно трудам и полученным результатам.
– Благодарю, за оказанное высокое доверие, Ваше величество, – фигурой Малефисента исполняла «покорность», взгляд «преданность», а неуловимый флер мимических мышц лица – «смышленую понятливость, требующую заботливого руководителя».
Король выслушал это стоя лицом к окну, и не видя свою подчиненную. Он подумал, глядя на плывущие в никуда облака думал: «Нужно избегать лишнего высокомерия и бороться с гордыней везде, где она может проявить себя», но произнес, естественно, соврешенно другие слова:
– Давайте, Вы наконец забудете все обиды и приступите без промедления к реальному делу.
Малефисента всегда остро чувствовала себя чужой на празднике жизни. Она бесшумно отступила назад и растворилась в огромном дворце. Никто и никогда не мог ответить каким образом она проникает и покидает Его величество. Начальник дворцовой стражи всегда нервно дергал усом, наблюдая, вернее не наблюдая загадочное для охраны явление. Если бы ему гарантировали позволили доверительно поговорить с ведьмой, он променял бы свое высокое положение на роль самого палача.
«Относись к людям так как они того заслуживают», – часто повторяла Малефисента, – «то есть объективно». В ее реестре правил и основных положений были следующие: «Я никому не причиняю зла до тех пор, пока они не обижают меня» и «Каждый может плюнуть мне в душу, но не какому не удается это сделать дважды».
Наблюдая из кресла за работой горничной, Малефисента хранила полное молчание. Ей нравилось наблюдать за чужим трудом. Горничная как раз переставляла безделушки, протирая под ними пыль. Руки быстро двигались, а спина чувствовала холодный взор хозяйки.
– Тебе не нужно выходить замуж, – неожиданно сказала хозяйка. Безропотная горничная напряглась только спиной, руки привычно наводили порядок. – Мне нужна прислуга, которая знает о Чудуковище и может всегда к Нему отправиться. А выйдешь замуж, не будешь счастлива, ни ты ни он, ни твои и его родители, а дети все умрут.
Глотая нахлынувший вопль души горничная присела в глубоком реверансе. Мокрые слезы ручьями потекли из глаз на мраморный пол. Мир и жизнь в мгновение ока изменились и стали другими, чужими, ненужными. Теперь все оставшиеся годы суждено ей механически выполнять уборку и холодными вечерами сидеть в комнате. Единственным развлечением будет срочный вызов к хозяйке судьбы и уборка пролитого кофе, или сметание веником нечаянно разбитой чашки.
– Буду выполнять. Что еще прикажите, госпожа? – пробормотала она вялыми губами. Любые надежды исправить собственный экзистенциал бытия внезапно и бесповоротно канули в небытие.
– Ступай. Ты мне не нужна, – равнодушие ее голоса вызвал снегопад и сходы лавин в близлежащих горных районах.
За окнами особняка текла городская жизнь, над бесконечным разнообразия моря планировали альбатросы. Размах их крыл и тревожные крики наводил на трагически размышления чаек.
«Всякая золушка в своем развитии либо окончательно пропадает у чудовища, либо неприметно превращается в бабу-ягу», – вспомнила Малефисента закон эволюции. – «А еще большего злодейства наше экономика просто не вынесет»! Она любила совершать непоправимое и слыла в этом деле большой мастерицей.