Предыдущая страница http://www.proza.ru/2020/03/03/559
Благодарю за представленные дополнительные материалы Татьяну, единственную внучку старшины Маслова Трофима Григорьевича, работающую учителем начальных классов и проживающую в Забайкальском крае.
В Бурят-Монгольский военный конезавод, как только была организована его Конная часть на реке Ага, ныне с.п. Усть-Нарин, а тогда маленькое юрточное поселение местных жителей, в него был переведен в 1938 году редкий и ценный специалист 22 кавалерийской дивизии старшина Маслов Трофим Григорьевич. Ранее служивший инструктором в конесовхозе на территории Шилкинского района. В Забайкалье он прибыл служить из Одинцово Московской области, где был Первый конный завод (со слов моих родителей).
В годы службы в конесовхозе у Масловых родилась дочь Нина. Она заканчивала начальную школу в Кончасти, семилетнюю - в Хатачеевом Лугу. После окончания средней школы и института в Москве Нина вернулась в Забайкалье и всю жизнь прожила на своей Малой Родине.
Трофим Григорьевич Маслов родился 12 декабря 1912 года в казачьей станице Ольгинской Приморско-Ахтарского района Краснодарского края. Станица Ольгинская расположена в степной зоне края, в местности, похожей на нашу забайкальскую степь, в 32 км к юго-востоку от районного центра – города Приморско-Ахтарска. Бывший хутор Добровольный, основанный в 1876 году, в 1904 году был преобразован в станицу и получил название по имени Великой княжны Ольги Николаевны.
Призванный для прохождения срочной службы в РККА, он так и остался на службе в армии, при обожаемых им лошадях, пока в ней была кавалерия, и нужно было готовить к военной службе строевых лошадей.
Маслов был демобилизован приказом по Управлению Забайкальских военных конных заводов № 83 от 19 октября 1948. По выслуге лет, в связи с передачей Бурят-Монгольского военного конезавода в ведение Главного Управления коневодства и коннозаводства Министерства сельского хозяйства.
Старшина административной службы Маслов Т.Г. был награжден за долгие годы безупречной воинской службы медалями «За боевые заслуги», «За Победу над Японией», «ХХХ лет Советской Армии и Флоту»; медалью «За освоение целинных земель».
Лошади, выращенные, подготовленные лично Масловым Т.Г. и под его руководством табунщиками, всеми работниками Конной части БМВКЗ долгие годы несли воинскую службу в РККА, участвовали в боях на Халхин-Голе под седлами воинов Буркавдивизиона, многих кавалерийских частей в Великой Отечественной войне и в войне с Японией.
В отставке Маслов переехал с семьей – женой и дочерью, снова в Шилкинский район, в Ононский конезавод, реорганизованный тоже в овцесовхоз, «Ононский», где продолжал заниматься долгие годы – сначала тренерской работой, пока был конезавод, потом в сельском хозяйстве овцесовхоза. Но всегда Маслов Т.Г. уделял много времени для занятий своей любимой – тренерской работе с лошадьми, консультируя многие хозяйства области, помогая готовить к участию в различных конных состязаниях избранных скакунов.
Так как мой отец, потомок табунщиков в нескольких поколениях, всегда занимался лошадьми, с детства готовил многих избранных из них к конным соревнованиям, он много общался с Трофимом Григорьевичем. Даже когда Масловы переехали на жительство в соседний район. Поэтому вся наша семья его хорошо знала - Маслов часто приводил, привозил к отцу на наши чабанские стоянки в разных местах и в разные времена года для консультаций с отцом лошадей для диагностики, для обсуждения возможностей подготовки конкретной лошади к разным соревнованиям. Иногда он увозил с собой на день-два нашего отца, иногда оставлял приведенную лошадь для наблюдения за ней с целью лучшей диагностики или для подготовки к скачкам. Тогда в нашей семье наступали тяжелые времена – отец много времени занимался только этой лошадью, днем и ночью, невзирая на необходимость выполнения других работ на чабанской стоянке. Тем более у него не оставалось времени на оказание помощи и внимания членам все увеличивающейся семьи, так что время бремя воспитания детей ложилось на плечи мамы.
Лошадь нужно было кормить-поить определенным кормом, в определенной время, давать нагрузку с увеличением времени, в разных условиях, а еще – закалять. Для чего у ближнего родника отец то обливал, растирал, чистил, водил скакуна затем под попоной; то в летнее время часто там же выкапывал «ванну» в грунте, которую вручную все углублял в последующие дни. Причем измерял глубину и температуру воды в «ванне» на самом себе, отчего мама ругалась, что он забыл про себя и даже не взял с собой ни полотенец, ни дополнительную одежду, чтобы избежать простуд на степном ветру. Иногда в помощь себе он брал с собой меня и/или младшего брата Алешу, доверяя нам подержать за уздечку лошадь-спортсменку, например, когда он ее обливал из ведра холоднющей водой. Мыслей, что и нас, детей, можно или надо бы закалять подобным образом, чтобы выросли здоровенькими и спортивными, никому в голову не приходила.
А работы на маточной совхозной отаре в любое время года было всегда невпроворот, особенно во время окота овец, весной. Вся нагрузка ложилась на плечи матери и нас, подраставших детей – по мере наших возможностей. Хорошо было, если работал с родителями третий чабан, который был положен по штату маточной отары. Пасти, пригнать отару, коров, лошадей мы были в состоянии уже с малолетства. Только подсаживать нас в седло приходилось родителям или мы сами делали это с щитовых заборов, т.к. наши рабочие лошади были по росту строевыми, высоченными, часто «списанными» или не допущенные к службе в армии. Из-за этого для нас и нашей низкорослой мамы отец впоследствии придумал – вкапывал на каждой стоянке вблизи коновязи или забора две-три чурки, как ступеньки.
Иногда Маслов, чтобы компенсировать затраты времени отца, помогал ему привезти на стоянку на санях, телеге сено, солому и в другой работе.
Мне запомнились несколько необыкновенных случаев сотрудничества Маслова Т.Г. с моими родителями. Иногда я видела, как Маслов Т.Г. водил лошадь, ездил на ней перед обоими моими родителями, ведь мама моя тоже из семьи потомственных табунщиков, лекарей была. Мама обычно оценивала экстерьер лошади, смешными, как мне тогда, в детстве, казалось, словами: «Да она же страшнА! Как она бежать-то будет, беременна что ли? Или зад у нее от другой лошади? И чего она озирается? Пугана что ли? Так на скачках от нее зрители сбегут! Пошто ты такую-то, Трофим, выбрал? Начальники что ли велели? Где у них голова и глаза-то? Других у тебя там, в ОПХ, нету? Наши и то лучше, красивше!». И показывала на трех наших рабочих лошадей.
Действительно, всегда наши лошади, воспитывавшиеся и объезжавшиеся отцом всю его жизнь из выбранных им на конюшне подходящих жеребят, были красавцами, не прошедшими отбор в строевые по каким-то причинам, не препятствовавшим им быть работящими. За исключением одного только коня по кличке «Двойка», попавшего к нам на отару, уже имея свой «жизненный опыт». Дело было не только во внешней красоте, а больше в воспитании лошади. Много лет, пока мы с братишкой, старшие дети, не подросли до сознательного возраста (лет до 10-12), отец вынужден был дрессировать даже рабочих лошадей так, чтобы к ним можно было подойти, вскочить в седло или спешиваться с любой стороны или даже сползать, балуясь, назад, по хвосту. Чтобы мы не травмировались – обычно объезженная уже лошадь подпускает человека, позволяет садиться в седло, спешиваться только с левой стороны. Также он приучал лошадей подпускать к себе, ездить на них всех работавших на нашей отаре. Дикие лошади ни с какой стороны не подпускают человека, а домашние, если что не так, при возникновении опасности с точки их зрения, становятся дикими и мгновенно поворачиваются задом и бьют копытами, что человека, что волка. Или кусают.
«Дядя Маслов» вместе с компанией каких-то мужчин однажды пригнал в поводу рыжего жеребца неописуемой красоты, которого они готовили к скачкам. Маслов видимо в чем-то сомневался, но не высказывая вслух причин своего беспокойства, попросил наше семейство осмотреть его. Отец, как всегда, осмотрел, ощупал, послушал коня от кончика носа до хвоста, поводил его и сказал, что у того врожденный дефект селезенки и нагрузку на скачках он не выдержит, может пасть прямо там, даже на короткой дистанции. Я тогда не знала, что у лошади тоже есть селезенка (у овец и коров знала) и где она находится. Видно, не только мы, дети, этого не знали, т.к. «дядя Маслов» стал утихомиривать зашумевших начальственных русских мужиков, приехавших следом за ним на машине, и показывать прямо на лошади, где у нее та селезенка. Лошадь только переступала с ноги на ногу, прядала ушами и удивленно смотрела на людей. Отец молча повел лошадь в поводу и с толпой направился на ближнюю сопку. Мы с братом, как хвостики, следовали за ними, но отец сказал, чтобы мы близко не подходили, не галдели, вели себя тихо и только слушали. Отец пытался передавать свои знания и опыт в коневодстве сыну Алеше с его малолетства, и мне за компанию с ним, также, как учили его дед и отец. Но это так и не сложилось по жизни, т.к. братишка безвременно скончался в двенадцать лет.
Так вот, тогда при подъеме на сопку на небольшую высоту и спуске лошади даже в поводу, без всадника, всем были слышны усиливающиеся странные булькающие, как бы ёкающие, звуки где-то в брюхе лошади...
Через некоторое время снова приехал Маслов с очередной лошадью. Он сообщил, что мнений ни его, ни моего отца, те начальственные особы не послушались, пустили того красавца на скачки и тот пал прямо на дистанции. Оказалось, что у лошади от перегрузки и напряжения лопнула селезенка.
Также однажды Маслов приводил еще одного красавца для подготовки к соревнованиям. Отец отказался браться за это, забраковал, пояснив, что у коня в «детстве» были повреждены связки на задней ноге и его плоховато лечили. И красавец, может быть, только однажды сможет претендовать на какое-то призовое место на самой короткой дистанции, т.к. в дальнейшем его нога не выдержит нагрузок и ему светит прямая дорога на мясокомбинат. Впоследствии кто-то из журналистов, постоянно наезжавших на отару родителей, сообщил, что лошадь та была снята с дистанции, т.к. захромала.
Подобных случае за многие годы сотрудничества Маслова и моего отца, любителей лошадей и конного спорта, было множество.
О том, как проходили конные соревнования на ипподроме в Конной части БМВКЗ подробно рассказано забайкальским блогером Альбертом Моцаром на его странице «Восточная окраина» со слов табунщика военного конезавода № 141 (Ононского ВКЗ) Н.С. Стрельникова.
Продолжение http://www.proza.ru/2020/03/24/445.
Фото: Маслов Т.Г.