Белыми плиточками выложены стены перехода. Шум, топот десятков ног, тяжелый рюкзак оттягивает руку.
Лестница. Эскалатор. Тебе налево, мне – направо. Растерянно пожимая плечами, расходимся. Как странно. Нам в разные стороны. Мы не вместе.
Иду по перрону. Тащу надоевший рюкзак за одну лямку, и думаю о тебе. И кажется, что вокруг пустота, хотя все совсем наоборот, и я то и дело натыкаюсь на кого-то безликого в толпе.
Поезд. Осторожно, двери закрываются! Следующая станция.
Куда я? Почему? Одна?!
Перегоны между остановками, эскалатор. Привычная толчея на выходе из метро. Затягивает потихоньку привычный городской ритм.
Маршрутка. Лифт. Я бы не удивилась, если бы мои руки забыли, как открывать эту дверь.
Дома. Всё то же и так же, и там же, но всё не то и не так.
Телефон. Такой забытый звук и такой родной голос в трубке.
— Привет.
И, вроде, прошло всего ничего, а кажется, не слышала тебя тысячу лет и ещё один день.
— Доехала. Все в порядке. Увидимся завтра.
Завтра.
Обычный день. В осеннем городе. Полном людей, полном забот, проблем, дождей.
А где-то там так недавно всё было по-другому.
И таким странным казалось идти рядом по нагретой августовским солнцем пыльной дороге, таща рюкзаки и какие-то пакеты. Позади был поезд, узкие полки плацкарта. И даже радостное неверие в то, что всё взаправду – вывеска над вокзалом, загорелые таксисты, наперебой приглашающие довезти куда угодно, – тоже уже было позади.
Впереди – волшебство, чудо.
Такое непредсказуемое, завораживающее, необъяснимое, вечное.
Море.
И оно было нашим на целых две недели.
И пляж с выгоревшими кустиками травы, и усталый верблюд, равнодушно огладывающий назойливых зевак. И все-все ракушки, уже вынесенные ленивыми волнами на берег и ещё покоящиеся на морском дне. И пена на верхушках волн, такая мягкая, нежная, щекочущая подставленные ей ладони. Всё было нашим.
И мы купались в лучах солнца, пене и шёпоте волн, в лунном свете, прохладном ветре, напоминающем, что осень уже вот-вот наступит. Даже в дожде купались, прячась в куртки и свитера, закрываясь от вездесущих капель старым зонтом, и меряя нарочито медленными шагами полупустой пляж.
Это было наше лето. На далеком южном берегу. В сентябре.
И каждый день мы заново привыкали друг к другу, открыв поутру глаза. И каждый вечер радостно засыпали в обнимку, уверившись, что такой необходимый – рядом.
А когда мы совсем-совсем привыкли – лето кончилось.
Мы увозили с собой запах моря в накрепко зажатом кулаке, горсть ракушек в одноразовом стаканчике, сожжённые в последний день плечи и почти смывшиеся татуировки. Мы ехали домой и оставались там, на берегу. В стуке колес слышался шорох волн. Нас встречал осенний город.
Но в наших глазах было море и лето. И в наших сердцах было волшебство. И в нас жило чудо.
И предчувствие того, что всё будет не так, как раньше, по-другому, по-нашему. Потому что мы – другие. Потому что каждый из нас теперь общий.
Я – твоя и его. Ты – его и мой. Мы – наши.
А море тихонько усмехалось волнами и неспешно перекатывало несобранные нами ракушки, пряча их на дне.
До следующего раза. Для других нас. И для него.