На всем нашем курсе, да, наверное, и на всем факультете не было девчонки красивее Ирины. Правда, для нас, пришедших в институт сразу после школы, она и девчонкой-то не считалась. Ирине было 23 года, и пришла она к нам после того, как три года проработала диктором на телевидении.
Удивительная это была красота. Гладкая словно фарфоровая кожа, мягкий профиль, нежные припухлые губы, огромные серые глаза. Было в ее внешности что-то царственное, спокойное, полное внутреннего достоинства. Характер у Ирины был спокойный, выдержанный, слегка ироничный и, как нам тогда всем казалось, мудрый.
На однокурсников Ирина смотрела свысока, к выражениям восторженности перед своей красотой была равнодушна. Еще на первом курсе она заявила, что замуж выйдет только по расчету. Она знала цену своей красоте и считала, что обязана ею воспользоваться наилучшим образом. Ее расчет был не столько финансовым, сколько хозяйственным. Она считала, что семью стоит заводить только с состоявшимся мужчиной, который сразу обеспечит ее и их детей полным бытовым комфортом и восполнит все их потребности.
Нам, девчонкам, воспитанным в условиях советского аскетизма, ее помыслы казались скучными, мы твердо верили в то, что милым может быть только тот, с кем рай и в шалаше, и, поскольку в таких претендентах нехватки не было, то мечтали мы только о пылкой и всепоглощающей любви, все остальное было просто неинтересно. Ирина же никогда не влюблялась, она просто терпеливо ждала достойного претендента. И такой претендент, наконец, появился.
Мы уже учились на пятом курсе, когда в город приехал московский профессор для того, чтобы прочесть несколько лекций в медицинском институте. В те времена среди студенческой молодежи было большое стремление к новым знаниям, и мы жадно стремились посещать лекции интересных нам преподавателей, неважно, в каком вузе они читались. Помню, в нашем институте читал лекции доктор исторических наук профессор Балицкий. Каждая его лекция была фейерверком неизвестных интересных фактов, остроумия и блестящей риторики. Лекционный зал был всегда полон не только его студентами, но и незнакомыми людьми разных возрастов и занятий. Такой была прекрасная традиция советского высшего образования.
Так было и в этот раз. Московский профессор был каким-то медицинским светилом, к тому же, он был фронтовиком, и на его левой руке полностью отсутствовала кисть, а был только ее протез в черной перчатке. Профессору было 47 лет. Весть о его прибытии быстро распространилась по городу, и мы всей группой отправились к нему на лекцию.
На лекции присутствовали представители телевидения, и Ирина, знакомая со многими из них, отправилась после лекции вместе с ними для более близкого знакомства со светилом. Знакомство, по всей вероятности, прошло успешно. Во всяком случае, Ирину после этого часто можно было увидеть в сопровождении московского профессора на различных культурных мероприятиях.
Наконец, Ирина объявила нам, что выходит за профессора замуж, и уезжает после окончания института с ним в Москву. Профессор оказался, к тому же, еще и вдовцом. Отгуляли скромную, но элегантную свадьбу. Свадебным подарком профессора было кольцо с бриллиантом чуть ли не с куриное яйцо, и пара отбыла в Москву.
Состоявшие в переписке с Ириной девчонки рассказывали, что в Москве молодожены устроились шикарно. У профессора оказалась трехкомнатная квартира в одной из знаменитых московских высоток, дача в Барвихе и весьма солидная зарплата. Вскоре Ирина родила девочку. В дальнейшем жизнь развела каждую из нас в разные стороны, студенческие связи прервались, и больше об Ирине я ничего не слышала.
Как-то, несколько лет спустя, я вдруг неожиданно встретила Ирину в родном городе. Я даже не сразу узнала ее. Навстречу мне шла несколько погрузневшая женщина, с волосами соломенного цвета, небрежно собранными в пучок на затылке. За руку женщина вела смуглого загорелого карапуза с озорными и узкими как у корейца щелочками глаз. Женщина издали приветливо мне улыбнулась, и я узнала в ней нашу Ирину.
После первых возгласов удивления и радости, мы решили пройти в ближайший сквер, сели на лавочку и стали делиться своими новостями. Вот что поведала мне Ирина о своей жизни.
По прибытии в Москву профессор начал водить Ирину по различным кругам своих знакомых и представлять им свою супругу. Ирину закружил незнакомый мир богемы. Профессор оказался не кабинетной крысой, а настоящим светским львом. Всех-то он знал, везде-то он был вхож.
Протекающая тяжело поздняя по тем временам беременность Ирины прервала этот калейдоскоп событий, и она вынуждена была скучать в одиночестве в их шикарной квартире, поскольку профессор не желал менять своей привычки каждый вечер проводить вне дома. После рождения маленькой и весьма болезненной девочки Ирина и вовсе очутилась в полнейшем одиночестве.
Привязанная к пеленкам, никого не знающая в Москве, Ирина оказалась настоящей затворницей в их семейных хоромах. Она по-прежнему ни в чем не нуждалась, но и, как говорится, света белого не видела. Профессор и вовсе переселился на дачу, так как оказался совершенно не готов к патриархальным семейным радостям.
Вскоре до Ирины дошло, что профессор вовсе не скучает в одиночестве, а весьма весело проводит время в обществе разных молодых красоток, не гнушаясь заводить с некоторыми из них даже интимные связи. Наконец ее терпение лопнуло, и она решилась на объяснение с супругом.
«Я отдала тебе свою молодость и красоту, и ты так со мною обходишься?» - гневно вопрошала Ирина.
«Ты отдала мне свою молодость?», - изумился профессор, - «Да я взял тебя в двадцать восемь лет старой девой! У меня студенток семнадцатилетних полный гарем! Каждая в десятки раз красивее тебя, и каждая готова отдаться мне за одно лишь ласковое слово! Во что ты превратила мою жизнь? Сопли, пеленки, этот невыносимый детский плач, эти постоянные простуды!»
В итоге Ирина забрала малышку и вернулась домой к маме.
«Ох, как мне жаль, что ты оказалась так несчастна!», - воскликнула я, поглядывая на веселого карапуза.
«Несчастна? Да что ты! Я сейчас очень счастлива! Вот смотри, это мой сын. Я снова вышла замуж. Сама от себя такого не ожидала, но вот прилепился как банный лист. Два года меня обхаживал, подарками задаривал, на руках носил. Сердцу не прикажешь – влюбилась», - радостно сообщила Ирина.
«Сынишка похож на папу?», - осторожно спросила я.
«Угу! Муж ведь у меня кореец», - сообщила Ирина и счастливо рассмеялась.