1966
Свое свидетельство о рождении Вадим впервые увидел, когда пришла пора получать паспорт гражданина СССР. Он обратил внимание на странную запись в верхнем правом углу: «Повторное». Расспросы родителей ничего не прояснили. Отец молча от него отмахнулся, а мама пыталась что-то объяснить, но как-то очень невразумительно, чем укрепила его в своих сомнениях.
С недавних пор он стал задумываться о своем происхождении. Внешнего сходства не было у него ни с отцом, ни с матерью. Не было и той особой близости и теплоты, какую он наблюдал в отношениях между родителями и детьми, бывая в домах у своих друзей. Отец держал себя с ним холодно, редко снисходил до разговоров, никогда не расспрашивал о его делах и даже не интересовался результатами учебы в школе. Сильно удивился, когда узнал, что сын стал призером юношеского чемпионата Белоруссии по легкой атлетике. Вадим ощущал дистанцию между ними, пытался несколько раз как-то преодолеть её, но потом смирился. Мама была гораздо ближе. С ней он мог поделиться радостью и печалью, мог услышать от неё совет, как поступить в той или иной ситуации. Но вот так, чтобы замереть от ласкового поглаживания по головке, ощутить тепло её рук на своих щеках, услышать шепоток признания в любви, так было, наверное, только в далеком детстве. А тут еще эта непонятная запись в свидетельстве о рождении…
Тайна его появления в этой семье открылась только после того, как мама тяжело заболела. В это время он заканчивал учебу в военном училище, оставалось всего пара месяцев до выпуска. Оформив краткосрочный отпуск, он примчался домой и нашел маму на больничной койке в полной неподвижности и с потерей речи. Врач сказал, что это необратимо, лечение невозможно и надо её забирать из больницы. Забирать куда? Отец уже как год жил в новой семье, вести маму в пустые стены дома, где не было ни ухода за ней, ни присмотра, было нельзя. Упросив врача оставить маму в больнице еще на несколько дней, он вернулся в училище и написал рапорт об увольнении с военной службы. В тот же день рапорт дошел до начальника училища, и Вадим был вызван на беседу. Генерал Низовцев внимательно выслушал печальный рассказ, задал Вадиму несколько уточняющих вопросов и после недолгого молчания сказал:
- Значит так, курсант Старков, рапорт ваш я не подписываю. Вы обязаны окончить учебу, получить офицерские погоны и продолжить службу в Вооруженных Силах страны. Что касается ваших семейных обстоятельств, то поступим так. После окончания училища я направлю вас служить в часть, где вы смогли бы в кратчайшие сроки получить квартиру. Маму вы заберете к себе. Постарайтесь обеспечить ей нормальный уход, но так, чтобы это не сказывалось на службе. Ясно?
- Товарищ генерал, так ведь пройдет еще ни один месяц, а маму надо забирать из больницы уже сейчас.
- Относительно этого не беспокойтесь, мы примем меры. Идите и готовьтесь к выпускным экзаменам.
Меры были приняты. Горком партии получил письмо за подписью начальника училища, где были изложены обстоятельства дела. Отец был вызван на ковер и ему было
предложено решить проблему, в противном случае его ждало расставание с партбилетом и с руководящей должностью на одном из предприятий города.
Мама была отправлена отцом к своей сестре на Урал. Когда Вадим прилетел туда, чтобы забрать её, он услышал от своей тети, что так подло поступать с отцом было нельзя:
- Он ведь воспитал тебя, кормил, поил, одевал, а ты побежал жаловаться на него в горком. За мать, видишь ли, заступился. А если хочешь знать она тебе вовсе и не мать. Тебя в детском доме взяли, когда тебе только-только пять лет исполнилось. Ты что, разве этого не помнишь?
Вадим не помнил. Первые детские воспоминания Вадика были связаны с плаванием на пароходе. Море штормило, судно бросало по волнам как щепку. Вадика окружали серые от страха и морской болезни лица взрослых и детей. Среди них было и измученное лицо мамы, иногда рядом появлялся человек, которого он называл папой. Он успокаивал маму, подмигивал Вадику, и говорил, что скоро всё закончиться, еще немного и корабль пристанет к берегу.
***
Квартиру в части, куда Вадим прибыл для прохождения дальнейшей службы, ему выделили без всякой очереди. Весть о беде молодого офицера мгновенно облетела военный городок. Ему сочувствовали, старались всячески поддержать, помочь. Особенно тронуло Вадима предложение молодых женщин, вызвавшихся помыть маму в ванне. Он был рад этому, вид голого женского тела его очень смущал. Вадим старательно отводил глаза от маминой груди и паха, когда приходилось совершать водные процедуры. Женщины приходили раз в неделю, меняя друг друга. Только Катя приходила каждый раз. Вадиму нравилась эта женщина. Она была умна, начитана, легко поддерживала разговор на любую тему и к тому же была красива. Вадим всегда любовался её великолепной фигурой, богатой копной рыжих волос на голове, большими карими глазами. Он не очень удивился, когда узнал, что Катя играет на сцене областного драматического театра. Кому ж еще блистать перед зрителями, если не Екатерине!
В тот раз Катерина пришла одна, без напарницы. Вадим помог ей раздеть маму и погрузить в ванну. В ванной комнате было жарко. Смахнув в очередной раз пот со лба, Катя сказала:
- Вадик, ты меня извини, конечно, но я уже вся сопрела. Я, пожалуй, разденусь.
Вадим ничего не успел ответить, как Катя оказалась в одних трусиках и полупрозрачном бюстгальтере. Сглотнув слюну и позабыв обо всем, Вадим бесстыдно уставился на девичью грудь.
Катя усмехнулась, - Вот что, ты давай-ка шагай отсюда, я сама управляясь, а когда закончу, я тебя позову.
Уложив маму в постель, Катя сказала:
- Я пойду, душ приму. Ты не хочешь?
Вадим отрицательно мотнул головой. Катя пожала плечами и отправилась в ванную.
Вадим стоял у дверей ванной комнаты, слышал, как Катя плескалась, фыркала под струями душа, напевала какую-то песню и явно не торопилась выйти из ванной. Вадим знал, стоило ему войти туда и ЭТО произойдет. Не случайно же дверь в ванную осталась не запертой, не просто же так Катя спросила его: «Ты не хочешь?».
Потом они сидели в кухне, пили чай, и Катя увлеченно рассказывала о предстоящей премьере в театре. Неожиданно она замолчала и, чуть покраснев, смущенно произнесла:
- Вадик, я вообще-то могла бы не приходить сюда каждый раз, а остаться здесь. Остаться навсегда. С твоей мамой мы поладим, она, кажется, ко мне неплохо относится и мне вовсе не в тягость ухаживать за ней. А тебя, дурака, я люблю. Вот.
Вадим обомлел. Больше всего ему хотелось сейчас заключить Катюшку в свои объятия, зацеловать, шептать ей слова любви. Признаться, что она снится ему по ночам, что об иной жене он и не мечтал. Но… Мог ли он разрушить чужую семью? Как ему потом смотреть в глаза своему другу-однополчанину? Нет, поступить так он не имеет право, не должен. Совершить такое было бы подло, бесчестно.
Выбор был сделан. С Катериной они больше не встречались.
***
Жизнь шла своим чередом. Полеты, дежурства, учения, стрельбы, тренировки. Повседневные армейские будни. А дома больная мама, которая требовала постоянного ухода и внимания. Времени на личную жизнь не оставалось абсолютно. Выбраться в город, как это делали его молодые друзья, Вадим не мог. А те дразнили его своими рассказами о знакомствах с прекрасными девушками, о романтических свиданиях и любовных приключениях. Разбушевавшиеся гормоны не давали покоя молодому здоровому организму. Все чаще взгляд Вадима подолгу задерживался на юных женах своих однополчан. Но опомнившись, он одергивал себя, строгое табу нарушить было нельзя. Время от времени ему приходилось слышать совет, жениться, мол, тебе надо. Вдвоем всё ведь полегче будет. А так совсем изведешь себя.
Вадим призадумался, а может действительно жениться? Вот только на ком? По-настоящему влюбиться он еще не успел. Катя не в счет. Знакомые девушки у него, конечно, были. Но отношения с любой из них нельзя было назвать серьезными, так, несколько волнительных вечеров под луной, несколько поцелуев, потом не слишком активная переписка, вот и всё. Поразмыслив немного, Вадим решил написать письма трем девушкам, знакомство с которыми давало, как ему казалось, перспективу на продолжение. Текст писем был примерно одинаков: «Я долго думал о наших взаимоотношениях и понял, что наша дружба могла бы перерасти в нечто более серьезное. Если ты, конечно, не против. В общем, предлагаю тебе стать моей женой. Есть, правда, одно обстоятельство, о котором я обязан тебе сообщить и которое может повлиять на твое решение. Со мной живет тяжелобольная мать. Это конечно придаст определенные неудобства и трудности для нашей совместной жизни. Я хотел бы предложить тебе приехать, на месте оценить ситуацию и после этого принять решение. Ставить тебя перед неожиданным фактом мне не хотелось бы».
2019
Вадим Сергеевич тихо выругался, ну и дураком же я был. А приехали бы все трое разом? Веселый номер получился бы. Да, молодость, молодость. Тогда казалось, что всё происходящее – это что-то вроде черновика. Потом, со временем, всё перепишется на чистовик, исправятся все ошибки, подчистятся все помарки.
В палату вошла медсестра, принесла горсть таблеток и фонендоскоп. Измерила давление.
- Вадим Сергеевич, у вас давление подскочило. Вас что-то встревожило? Я сейчас врача позову.
- Не беспокойтесь, Леночка, всё хорошо, и врача звать не надо. Таблеточку сейчас приму, подремлю немножко, и всё нормализуется.
1966
Приехала только Галина. Двое других на письма не ответили.