Мир нелюдимый, серый и нагой,
от грустных дум и драм неизлечим.
Дни-близнецы – один от одного
не пробуй между прочим отличить.
Здесь тишина стоит, как истукан,
разжалован в озимые пырей.
Смят улицы потрёпанный рукав
в бесчисленных прорехах пустырей.
Сырых небес поблёкшее тавро
скрывает хмарь; деревья – целый лес –
уверенно шагают в полный рост
по стынущей заброшенной земле,
накрыв листами гоголевских тяжб
мороженной травы невзрачный шёлк.
Январь всё время слёзы льёт, хотя
сезон дождей давным давно прошёл.
Ведёт по кругу память-конвоир,
болтается на ниточке душа,
нет места в ней для домыслов твоих.
Мгновения толкаются – спешат.
Стоишь у дома... сумерки, как йод, –
забор – автограф ветра – вкось и вкривь,
безумный взгляд невольно выдаёт
застрявший рыбной костью в горле крик.
31.01.202