Вот вы говорите: нетворкинг, нетворкинг... Я расскажу вам, что такое нетворкинг.
В 2012-ом я переехал в штаты. Проработав немного на разных паршивых работёнках, я понял: меня ждёт либо бездонное эмигрантское днище со всеми вытекающими и втекающими, либо надо выкручиваться. Учитывая бездонность днища и сомнительную пользу втекающих и вытекающих, выкручиваться показалось чуть более приятной перспективой. Поэтому, исходя из прибыльности сферы, я выбрал фотографию.
Спустя год с чем-то я благополучно заделался фотографом и тогда, собственно, и познакомился с этим необычным явлением американского сектантства. Сначала было непонятно, что это за мероприятия со скучковавшимися группами людей, безлимитно хавающих канапе и делающих вид, что им интересно друг с другом. Пока все вокруг набивали карманы контактами и рты едой, я как неприкаянный ходил, сгорбившись, по залу и пытался понять, как поступить.
Хотя как поступить, было очевидно: нужно было перезнакомиться с максимальным количеством полезных мне людей, чтобы мой фотобизнес стартанул, как ракета Илона Маска. Но как, как это сделать? Я тут никого не знаю, но и они, кажется, не знают друг друга. Тем не менее все улыбаются и знакомятся, общаются и тщательно обмениваются стопками визиток. Неужели всё это работает?
Разве я могу подойти к человеку и сказать: слушай, я продаю пончики, а тебе они – по лицу вижу и ляжкам – нужны больше воздух? Поэтому купи их у меня, обогати меня, а взамен получишь лучшие пончики в городе. Или вот разве могу я подойти к кому-то и, мило улыбаясь, начать для затравки говорить о погоде, хотя и ему и мне – нам обоим понятно, что я здесь только, чтобы втюхать ему пончики? Разве могу я так сделать? Да вы что, никогда...
Словом, я был в замешательстве. Ходил, как и все, улыбался и степенно накидывался бесплатным шампунем, который подносили швейцары на блюдцах или кто там у них... Короче пытался заглушить страх и набраться мужества, а по итогу просто набирался. Причём в хороших пропорциях – то есть до усрачки.
И в тот самый момент – когда доза была неминуемо и дерзко превышена – гнусное мероприятие вдруг превращалось в самую залихватскую вечеринку Сан-Франциско. Я забивал на контакты и шёл знакомиться исключительно из соображений похоти и низменного инстинкта: к красивым девушкам противоположного пола. Бизнес? Я вас умоляю – когда вокруг столько дам...
Надо ли говорить, что почти все знакомства оказывались неудачными. Из меня пытались вытащить хоть щипотку полезной информации, а я неуклонно переходил на личные темы и каждой барышне норовил в руку сунуть... не то что вы подумали... всего лишь бокал всё того же халявного шампуня. Бедняжки шарахались и растворялись, как москиты в сайгонской ночи.
Бизнес не двигался с мёртвой точки. Но мне было наплевать, потому что шампанское на мероприятиях подавали исключительное, хоть я ровным счётом ничего в нём и не смыслил. Я отталкивался от престижа района. А встречи проходили в самых дорогих частях города: неизменно с видом на океан, утопающее в нём вечернее солнце и мерцающий мост «Золотые Ворота». Соответственно – и шампанское становилось до безобразия вкусным и гипотетически небесно дорогим, а дамы, даже и полуубогие, – красавицами неписаной красоты и пышных форм в необходимых местах.
Вы же знаете формулу определения качества алкоголя? Она до ужаса проста: хорош район, где наливают, – хороша и выпивка. Возьмите в ближайшем гастрономе бутылку плодово-ягодной «Могилевчанки» и привезите её для распития под томную пальму Тайланда. Уверяю вас, в букете вы неожиданно найдёте доселе никем не слышанные нотки итальянских виноградников и тепло сицилийского солнца. С девушками так же. Даже страшненькая в компании красивых подруг вдруг преображается и, кажется, – уже не такая и страшненькая.
Как правило, ближе к концу, когда я в очередной раз еле волочил ноги по дорогой плитке престижного здания, образовывалась компания таких же, как я, одиозных и одарённых личностей, и мы шли в бар. Любой, что не очень далеко, и желательно – чтобы меньше пафоса, потому что тут расплачиваться приходилось самим. Мы курили, пили и дышали ночным воздухом, фантазируя о том, как, возможно, уже завтра, наши бизнесы станут приносить нам больше, чем можно хранить на банковском счёте.
Ну а потом, если мне везло и луна была выше горизонта, я получал сообщение от какой-нибудь девушки, одной из великого множества, с которой я весело познакомился пару часами ранее. Мы ретировались в ночь, и я считал мероприятие удачным.
Это и есть – нетворкинг. А если точнее, то американский нетворкинг по-славянски. Моя аутентичная и тонко настроенная на чудеса натура не позволяла мне смотреть на кожаных ублюдков исключительно с меркантильной точки зрения. Как это – улыбаться кому-то, чтобы получить выгоду? Чтобы завести полезное знакомство? Как так? А душа? А душа-то что? – вопрошал я, воскидывая руки к небесам и накидываясь с незнакомцами в баре.
А потом пришло прозрение. В очередной раз выпивая за барной стойкой, я вдруг понял. О боже! Да ведь я уже давным-давно этим занимаюсь: погрязаю в телесной меркантильности и без зазрений совести предаю свои миражные идеалы. С самой первой встречи я занимался нетворкингом, ища себе красивую выгоду на одну или, может, пару ночей: знакомился с барышнями, плюя на все принципы с Останкинской башни. Мне нужны были их тела и формы. Вот оно! Вот она – сволочная натура, так необходимая для успеха. Я был прирождённым нетворкёром! Только немного в другой, смежной сфере.
Конечно, понадобилось ещё пару рюмок и два пива, чтобы хорошенько это осмыслить, а потом и ещё пару дней, чтобы вспомнить своё озарение в ту ночь. Но в результате всё стало на свои места.
Тогда-то бизнес и пошёл в гору. Я по-прежнему напивался, по-прежнему искал женских жертв, но теперь легко находил меркантильный контакт с людишками...