Вернувшись домой, я застал Хильду играющей с котенком. Она сделала из веревочки манок и водила им по полу, из-за чего котенок резвился, бегая за ним следом, пытаясь поймать.
— Ты уже пришел? – сказала она, глядя, как я снимаю курточку и вешаю ее на крючок вешалки. – Так быстро?
— Да уж, - я даже улыбнулся. – Представляешь, неожиданно пришла помощь. Невесть откуда появилась женщина, и помогла мне с уборкой.
— То есть как «невесть откуда»? Ты что, ее не знаешь?
— В первый раз вижу. Мне она почему-то показалась, как бы это выразиться…
— Странной?
— Можно сказать и так…
— Странная женщина приходит помочь с уборкой храма, — на лице Хильды сверкнула озорная улыбка. — Так загадочно и романтично. Хотя, мне всегда казалось, в церковь ходят одни странные люди.
Через несколько дней в селе состоялись похороны. Хоронили убитую девочку Олю. Собралось много народа, практически все село. Привезли школьным автобусом одноклассников и тех ребят из школы, кто знал или общался с покойной. Проще говоря, всех желающих. Отпевать позвали меня.
Скажу, такие похороны всегда были тяжелыми. Молодого человека, только-только начавшего жизнь, которая оборвалась так трагически, всегда особенно жалко. Кто-то плакал навзрыд, кто-то причитал, некоторые молча всхлипывали или сокрушенно качали головами.
Вопреки моим уговорам, Хильда тоже решила поприсутствовать. Она стояла немного осторонь, и я периодически поглядывал в ее сторону. Даже издалека было видно: вся атмосфера трагического действия произвела на нее удручающее впечатление. Она стояла совершенно бледная, сжавшись в комок и опустив голову.
Вдруг ее в бок кто-то толкнул. Повернув голову, она увидела Даньку.
— Тебе чего нужно? – буркнула девочка, поморщившись при виде недавнего друга.
— Там, — Данька запнулся на полуслове, указывая жестом руки куда-то в сторону.
— Что ты там бубнишь?! – прошипела Хильда. – Оставь меня в покое!
Но Данька и не думал уходить. Он настойчиво теребил Хильду за рукав, все время пытаясь обратить ее внимание, указывая жестами пойти за ним.
— Слушай, Бунин, отвяжись, по-хорошему.
— Там та девчонка, - лицо парня буквально пылало от возбуждения, а глаза горели, словно он увидел нечто сверхъестественное.
— Какая еще девчонка? – как можно тише говорила Хильда, еле сдерживая эмоции. — Ты совсем сдурел?! Забыл, где мы находимся?
Но Хильде уже и самой сделалось любопытно – отчего так волнуется Бунин. Продолжая препираться, она покорно последовала за ним. Тот же, в свою очередь, тараторил о каком-то призраке, какой-то девочке, о сережке и о чем-то таком.
Когда они отошли в гущу зарослей старого кладбища, Хильда, наконец, остановилась, поставив руки в бока, и уже более громким голосом проговорила:
— Вот что я тебе скажу, Данька. Мы уже с тобой, кажется, договорились, что ты никогда ко мне не подойдешь и на пушечный выстрел. После твоего мерзкого предательства и тех потрясений, которые я пережила по твоей милости в старой усадьбе, я и слышать о тебе не хочу, а, тем более, видеть.
Хильда пыталась еще чего-то там говорить, но Данька вдруг вскрикнул, указывая рукой сквозь заросли старой сирени:
— Вон она!
Действительно, вдоль тонкой лозы кленка, обвитого засохшими стеблями плетущихся растений, вдоль потемневших могильных оград, неспешно удалялась стройная фигура девушки с белыми волосами. Она шла так странно, словно не идет, а проплывает, растворяясь в пугающих хащах заброшенной части кладбища.
— Так это что, та самая… — прошептала Хильда.
— А я тебе о чем? – так же тихо проговорил Данька. - Давай за ней проследим. Вот, говорю тебе, сейчас она дойдет до своей могилы – и пропадет, как в прошлый раз.
— Какой еще «прошлый раз»?
— Я не рассказывал тебе. Случайно давеча бродил тут, и видел ее. Интересно стало, решил проследить. Она подошла к своей могиле, положила цветы, постояла. И тут, как назло, у меня телефон зазвонил в кармане. Хорошо хоть, на вибре стоял. А то, если бы она меня услышала… — Данька сделал такое загадочное лицо, словно хотел убедить Хильду, что это не просто девочка, а какой-то жуткий монстр в женском обличье и даже трудно представить, чего она могла бы с ним сотворить.
— Ой, да подумаешь, - недоверчивым тоном проговорила Хильда. – Ладно, давай пойдем за ней, а то не дает мне покоя эта загадка. Может, и правда, она неживая, хотя… Хотя, по-моему, мы уже навыдумывали целый фантастический рассказ.
— Вот и проверим сейчас.
— Не подлизывайся.
С этими словами они очень осторожно стали пробираться через заросли, стараясь делать это как можно тише. Очень тихо пробираться, все-таки, не получалось. То ветка под ногами треснет, то трава зашуршит, а тут Данька вдруг как чихнет.
— Да тише ты! – замахала на него Хильда. – Ну вот, она, кажется, нас услышала.
Девчонка от них была на приличном расстоянии, но она вдруг замерла, будто прислушиваясь, хотя голову не оборачивала. Хильде вдруг неимоверно захотелось увидеть ее лицо. Она была убеждена, что оно обязательно должно выглядеть бледным, каменным, без малейших эмоций, с холодными, безразличными глазами.
Странная особа, постояв с минуту, все-таки обернулась. И Хильда едва не вскрикнула от удивления. Одно лицо. Такое же, как на фотографии с памятника. Даже издалека это хорошо было видно.
— Я, конечно, не верю во всю эту мистику, - проговорила полушепотом Хильда, ежась от нахлынувшего страха, - но тут…
— А что я тебе говорил? – тоже шепотом отозвался Данька.
— Ты телефон выключил? А то опять зазвонит в неподходящий момент.
— Да выключил, выключил.
Ребята очень осторожно решили подкрасться поближе. Девчонка же, в свою очередь, словно почувствовала слежку, моментально сорвалась с места, и, ускорив шаг, скрылась за пышными ветвями карликовой вишни, странной химерой нависшей над ржавой оградой одной из могил.
— Ну, вот и все, - когда они подошли к тому месту, где потеряли из виду таинственную особу, сказал Данька. – Снова пропала, как и тогда.
— Не знаю, пожала плечами Хильда. Мне кажется, этому должно быть здравое объяснение.
— Какое?
— Ну ты что, действительно, веришь, что среди белого дня по кладбищу бродит призрак мертвой девочки?
— А что? Вполне возможно. Как раз похороны. Тоже девочки. Вдруг, она должна ее увести?
— Куда увести?
— Ну-у… Ну, туда, - Данька ткнул указательным пальцем в небо.
— Знаешь, Бунин, смотрю я на тебя, и в очередной раз убеждаюсь: туп ты как пень, друг мой. Это ж надо такое придумать.
— А че сразу пень? – обиделся Данька.
— Ладно. Пошли отсюда. Жутковато тут как-то.
В тот день Хильда провела оставшееся время в своей комнате. Слишком велик оказался эмоциональный стресс. Само отпевание, да и девочка эта… Она хотела сначала поговорить со мной, но потом передумала. Решила, что я просто стану смеяться над ней.
А на улице уже вовсю цвела весна…
дальше будет...