Нельзя сказать, что в детстве я совсем уж лишена была общения с природой, если, конечно считать природой небольшую лужайку между домами в центре города. Ну, не было у меня бабушки и не было деревни. Зато был пионерский лагерь. Почти каждый год по три смены.
Именно с флорой и фауной пионерского лагеря я была хорошо знакома. Это и была моя школа жизни. Точнее выживания.
Когда меня впервые отправили в лагерь, в младшем отряде мест не было, пришлось выживать в шестилетнем возрасте среди «большунов». Те из девочки, кого уже посетил материнский инстинкт, заботились обо мне. Те, которые изыскивали свой путь к счастью и богатству, постоянно на этом пути о меня спотыкались и подзатыльники сыпались на мою бедную головушку что ни день, то помногу… Пришлось учиться уворачиваться.
В подростках дух соперничества развит без меры, а мысли и рассуждения кажутся понятиями инопланетными. Обычно они затевали драки не из-за спорных философских постулатов, а из-за более простых материй. Как правило из-за сладостей. Когда подушки, начинённые неизвестно чем, хотя оно и называлось пухом, начинали летать из одного угла спальни в другой, уворачиваться становилось сложно. Приходилось наблюдать за дебатами из-под кровати, надеясь потом выйти и присоединиться к победителю.
Влетевшая в палату вожатая заорала: «Прекратить! Строиться, и марш к директору!». Потом ткнула пальцем в меня, и завела елейным голоском: «Скажи, деточка, кто первым начал драку?» От страха я не могла слова вымолвить. Моё молчание восприняли как стойкость партизана на допросе. Так до меня дошло, что молчание полезно.
Когда вернувшиеся от директора зачинщики драки, накормили меня печеньем, я поняла - предателей не любят, а быть порядочным человеком иногда очень выгодно.
В наказание за моё молчание воспитательница, уходя, велела мне прибрать палату, а конфеты, из-за которых собственно и вышел конфликт, выбросить на помойку. Она считала, что сладкое перед обедом отбивает аппетит, что приводит к снижению «общего привеса отряда» и, соответственно, её премиальных. «Приду, проверю», - пообещала она. Выбросить добро рука не поднялась. Она, рука, сама собой разворачивала конфеты и совала их в рот, который тоже как-то сам собой…
Вскоре вокруг валялись только фантики. Но неминучая расправа возбуждала мысль. В фантики были аккуратно завёрнуты куски газеты. То, что получилось, выглядело весьма правдоподобно даже среди помоев. Так я научилась делать всё добросовестно и аккуратно.
Воспитательница, получив утвердительный ответ на вопрос: «Всё выбросила?» посмотрела на меня с уважением и некоторой долей страха – ей ещё не попадался ребёнок, способный выбросить на помойку килограмм шоколадных конфет. Так я поняла, что невинная ложь может вызывать в людях добрые чувства.
В общем, все остались довольны: воспитательница – премией и удовлетворённым воспитательским инстинктом, ребята – безнаказанностью и, соответственно, превосходством над взрослыми, я - пониманием, что неблаговидные поступки, если они приносят всем только радость, очень даже возможны и вовсе не бесполезны.
И всё это я поняла за одну только смену. Легко представить, чему научили меня все остальные. А поехала бы я в деревню? Ну, научилась бы корову доить, и как с этим умением жить припеваючи?
Вот только до сих пор в раздумьях – всегда ли нужно отсиживаться, дожидаясь кто победит, чтобы потом к нему присоединиться?