В своем резюме я указал, что терпеть не могу пафоса: «Пафос всегда уязвим» - говорю я, и никто аргументировано не может мне возразить.
«Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.»
- интерпретировать это четверостишие можно как угодно, и многие это делают в вящей славе своей, но кто поручится, что А.Ахматова не говорила о том, что из сора могут вырасти только… сорняки? Кто-то сочтёт, сколько рифмованных сорняков вышло именно из сора, а не из роз и брильянтов? Кто-то укажет нетленные Стихи, вышедшие именно из сора? Другой же поэт говорил, что он «бесценных слов мот и транжир», то есть превращающий бесценные слова в сор и если бы только он один! Но В.В. это сделал в порыве самоуничижения, а сколько бы поэтов могли сказать это не кривя душой?
Вот именно из сора слеплены стихи в прозе Буревестника революции, что о «Соколе», что о «Буревестнике» и из сора вышло именно то, что только и могло выйти из сора.
На буревестнике, безумству которого на равном основании можно петь славу, как и соколу, не будем останавливаться – все, кто интересовался этой птицей, знают, что она прячется, иногда в самых неподходящих местах, в предчувствии шторма, а вовсе не упивается им. Остановимся на «Соколе». Насколько это песня, мне сказать трудно, а вот басней её можно было бы назвать с большим основанием. Так как персонажи здесь заменены животными, а поскольку аллегория неочевидна, то басня о Соколе, довольно слаба. Кроме того, в басне порицаются людские пороки, здесь же птица прославляется за среду ее обитания, а к этой категории существования нужно подходить нейтрально, то есть нельзя хвалить щуку за то, что она хорошо плавает, а сокола за то, что он летает. Это только человека и в очень раннем возрасте хвалят за то, что он исполняет абсолютно естественные действия, то есть поступает нормально, и даже не он сам, а его организм и по настоящему хвалят лишь тогда, когда ребёнок начинает осознавать и контролировать свои отправления.
Итак, сокола Буревестник революции хвалит за то, что он - обитатель небес, видевший небо воочию, а землю свысока и, уже раненый и обессиленный, рвется в бой.
Трудно сказать, кого именно подразумевал Горький под Соколом – точных указаний он не оставил, а нам гадать бессмысленно, потому хотя бы, что по прошествии стольких лет, ореол героизма, окружавший некогда революционеров, их идеи, а также способы их воплощения в жизнь, как-то рассеялись и многие из них, как и многое из нашего прошлого предстало в самом неприглядном виде. Следовательно, Сокола можно хвалить только как птицу, и только за среду ее обитания, опять же временного. Многим ли тогда Сокол отличается от того самого Кулика, что хвалит своё болото?
Нам почему-то предписывается полагать, что Сокол отстаивал идеалы какой-то недосягаемой высоты и чистоты, но вряд ли бы и сам Горький поручился бы за то, что ценности и принципы, отстаивая которые был так жестоко изранен Сокол, выше и чище идеалов его Противника? Не пытался ли Сокол банально позаимствовать у него добычу, захватить его территорию или соблазнить его подругу? Почему Победителю совсем не уделено внимания в этой… песне? Победитель Пирр мог гордиться, но он сетовал на цену своей победы, зато битый Сокол полон какого-то дурацкого энтузиазма. Побеждённому… в любом случае остаётся зализывать раны, жаждать мести и осуществлять её на деле или в своих фантазиях, а вот фанфарониться совсем необязательно, тем более перед… даже не наблюдателем, а совершенно далеким от тех проблем, которые решались в небесных высях, существом. А ведь именно последнему действу и предавался вышеозначенный Сокол.
Стоит ли хвалить Сокола, израненного и не имеющего уже сил, за его неосуществимый порыв снова вступить в бой? Примеров таких… соколов можно придумать и найти в жизни сколько угодно. На мой взгляд, этот порыв мало чем отличается от крика зарёванного побитого мальчишки: «Передайте ему, чтобы он завтра в школу не приходил»! От криков незабвенного Паниковского М.С.: «Что я с ним сделаю! Это море крови! Сейчас будет убийство!»! Или какой-нибудь переломанный мальчик-мажор, зажатый насмерть в сплющенном и исковерканном «Ламборджини» мог бы точно так же сетовать на то, что взял не ту машину, что не вовремя переключил передачу и только поэтому не догнал более предусмотрительного мажора. Санитару скорой помощи мажор расскажет, как он героически гонял по Садовому кольцу, и что если бы его сейчас пересадили в наилучшую папину машину, то он непременно догнал бы таки соперника. Реакцию санитара предсказать не трудно, как не трудно и изобразить её.
Не слышим ли мы в клекоте Сокола от М.Горького… горького, но крепко запоздавшего сетования законченного алкоголика, понявшего наконец, что жизнь его прожита бездарно, потеряна и пропита безвозвратно, что кроме похвальбы о выпитом и пустой тары ему нечего больше предъявить городу и миру?
Не так ли ровно сетовал Адольф Гитлер, перед тем как принять яд и отправиться прямиком в ад? Мы и ему будем сочувствовать? И им будем восторгаться? Почему не слышим мы в похвальбе Сокола его возможной победой, хоть и ценой собственной крови… жалкий лепет надежды Гитлера на мифическое оружие возмездия, а больше на возможность утопить наступление войск антигитлеровской коалиции в крови мальчиков из гитлергюгенда? Вообще, разве до или после Сокола никто исподтишка не грозил победившему его сопернику и не мечтал о мести?
Перед незамутненным предубеждением взглядом Сокол предстаёт обычным лузером, который держит кукиш в кармане и похваляется своими подвигами, которым не суждено свершиться.
Большая ли разница, есть ли в полу-трупе порыв к свободе и свету, если жить ему осталось считанные минуты, а его порывы можно посчитать и не стремлением к чему-то светлому и доброму, а просто фанфаронством. Не знаю как кому, но мне, даже самые героические слова, сказанные перед неминуемой смертью, и не для того, чтобы воодушевить остающихся в живых, а чтобы покрасоваться перед собой и присутствующими, не внушают почтения к их произносящему, а сам декламатор мне кажется скорее жалким позером, вызывающим досаду, нежели героем, достойным подражания и песен народных. Разве слова Сокола хоть в малейшей степени напоминают: «Не Москва ль за нами»?
«Безумство храбрых»… чем уж так оно хорошо, это безумство? В приступе безумия храбрый Геракл убил своих детей. Такое безумие стоит прославлять и воспевать? Разумеется, даже холодному разуму доступны такие аллегории, как безрассудство ради любви к женщине, Родине, даже ради более мелких и суетных причин, но предполагать высокие порывы в птице? Хотя он мог отстаивать своё право на спаривание, то есть следовать своим инстинктам, но животные одного вида, за исключением человека, довольно бережно относятся к сохранению своей популяции и убивают друг друга по такому поводу только случайно.
Немаловажно представлять, а кому жалуется Сокол, вообще-то потенциальной пище, существу, стоящему ниже его в пищевой цепочке. Могу быть вполне понятым, если приведу пример из настоящей жизни, назвав лишь обладателя уха, в которое изливаются сетования – ларечник или водитель. Да этот Сокол глупее Лягушки-путешественницы – она-то похвалялась перед ровней, а этот жалуется и бахвалится перед пищей, которая уже и умнее, и сильнее его.
Следуя мудрому совету Ужа, Сокол собрал все свои силы, чтобы подняться, но их хватило только на то, чтобы пасть ещё ниже. Жутковатая аллюзия приходит на ум.
Не справиться со своим делом, которому подрядился служить, ни когтями, ни клювом и на этом основании требовать себе других условий – никого это не напоминает из современников? А помните сказку про «Пшик»?
Вряд ли Сокол сам додумался бы до самоубийственного шага в пропасть и этот совет Ужа он и мы должны считать его, Ужа, благодеянием Соколу, этаким coup de grace. Ведь другой выход не сулил ему ничего кроме медленного истекания кровью, пиршеством на нём ещё живом мух и муравьёв, а то и крыс, с последующей неотвратимой и мучительной смертью. В этом же случае… и самоубийство выглядит не самоубийством, а подвигом, хоть и бесполезным для дела жизни Сокола и окружающих. С другой стороны, а так ли уж страшны были нанесённые Соколу раны? Может быть, он вполне мог отлежаться и поправиться, а мир сохранил бы ещё одного профессионала помахать кулаками после битвы, а любое своё поражение провозглашать отходом на заранее подготовленные позиции?
Как можно серьезно относиться к писателю, который с восторгом описывает позёра и приглашает нас разделить с ним этот восторг?
Уж олицетворяет мудрость много пожившего, много повидавшего и много осмыслившего и сострадательного существа, которое не прочь поэкспериментировать и освоить новый опыт.
Насмешка: «Рожденный ползать – летать не может», которой Горький одаривает Ужа, на самом деле не более, чем констатация существующего положения вещей, этакий ремейк Екклесиаста «каждой вещи свое время под небом», и по своей очевидности может поспорить только с «Волга впадает в Каспийской море»
Заключение.
Почему годами, десятилетиями и веками нас призывают восхищаться непонятно чем в Соколе, каким-то антиподом настоящего буревестника, не мудростью и мастерством Дедала, а глупостью и безрассудством Икара? Зачем художественными и мультиплика-ционными фильмами, театральными постановками популяризируют безмозглых марионеток Емелю и Ивана-дурака? С кем, ради каких высоких идеалов бился Сокол? Вряд ли он делал что-то большее, чем просто осуществлял предназначенный ему природой жизненный путь первое же препятствие на котором, оказалось для него роковым.
P.S. А может быть, напрасно я злословлю М. Горького? Может он в неизреченной мудрости своей хотел показать нам, что мы будем хвалить любого, на кого нам укажут? Что мы не будем вникать в то, действительно ли герой тот, кого нами предписано воспевать, и в чем суть их подвигов и заслуг, если они есть и перед кем именно? Может быть, Горький хотел сказать, что демократизм у «соколов» появляется только после их свержения с сияющих вершин и падения на грешную землю? Что эти Соколы со своими подвигами непонятны и чужды «ужам», и что путь их лежит только в пропасть? И что ужам совершенно ни к чему хоть в чём-то подражать соколам?