Перед завершением боев на НП, откуда полковник Краснов руководил боем, упала вражеская мина и тяжело ранила комбрига. Двадцать четыре осколка извлекли хирурги из тела Краснова.
В командование бригадой вступил майор Болотов.
Армия получила новую задачу; перерезать железные дороги Моховое-Орел и Курск-Орел и открыть путь 63-й армии В.Я. Колпакчи.
После короткого отдыха, заправившись горючим, пополнившись боеприпасами колонна бригады мчалась к берегам Оптухи, на изгибах которой две деревни, Собакино и Золотарево противник превратил в мощный опорный пункт. Его-то матушка-пехота без танков и не могла взять.
Танкисты бригады с десантом автоматчиков переправились через Оптуху, с ходу смяв боевое охранение врага, на больших скоростях ворвались в одну деревню, освободили другую и держали их до подхода стрелковых частей.
За участие в этом бою многие наши бойцы были награждены орденами и медалями.
Семен Юкель был награжден орденом Красной Звезды. Первая награда переполнила сердце радостью. Орден в промежутке между боями вручил начальник политотдела бригады подполковник В.П. Ищенко, заменивший раненного майора Болотова.
Поздравляя Юкеля с высокой наградой Василий Петрович крепко пожал ему руку и сказал
-Впереди еще хлеще будут бои. Надеюсь, что вы также умело и отважно будете бить ненавистного врага.
Так оно и вышло.
На Орловщине 3-ю гвардейскую танковую армию крутили несколько раз с одного направления на другое. То, одной армии пробивали путь, то другой. И вот новый приказ, сбить врага, засевшего в междуречье Рыбницы и Оки и дать возможность пехоте 48-й армии генерала Романенко выйти на оперативный простор.
Это было в конце июля. Жара сменилась проливными и затяжными дождями. 24 июля все небо заволокло серо-бурой пеленой. Оттуда как из ведра три дня хлестал проливной дождь. В низинах на пути от Еропкина к Рыбнице даже танки буксовали. Земля в поле и на дорогах набухла, шматками навертывалась на колеса и гусеницы. Автомобили на склонах оврагов ползли как раки.
Как говорится нужда заставит, нужда научит. На каждой машине появились бревна самовытаскивания. С их помощью танкам не страшны были орловские болота и трясины.
Танкисты выбили из междуречья засевших там фашистов и вышли на те рубежи, откуда 5 июля немцы начали наступление на Ольховатку.
На привале 27 июля был объявлен приказ Народного комиссара обороны о присвоении гвардейского звания нашей бригаде. Она стала именоваться 25-ой гвардейской механизированной, а корпус 7 гвардейским.
И тут же новая задача: освободить Кромы, отрезать путь немцев из Орла. Бригаду в бой повел гвардии подполковник Г.Король.
В одном населенном пункте, когда маршем следовали под Кромы, мы, штабные офицеры бригады и батальонов, остановились вблизи полуразрушенной приходской церкви. Село час назад только что было освобождено нашими войсками.
Сюда же подошел танковый полк бригады. Танкисты вылезли из своих стальных коробок подышать свежим воздухом. Дожди сменила ясная, жаркая погода. В полдень дышать становилось трудно от духоты, пыли и дыма.
Вылезая из танка Климочкин спросил Богомазова
-Саша, почему нас гоняют по Орловщине?
-А кто ее знает эту стратегию. Надо у лейтенанта спросить.
-Спроси, Сашок, ты же к нему ближе сидишь.
-Ему ведь тоже поди не говорят. Может и сам командир полка этого не знает. Стратегия, Ваня, дело тонкое. В ней разбираются только большие головы там, в Москве. Им оттуда виднее, куда нас направлять.
Церковь стояла на господствующей высоте. Оттуда открывалась панорама движения наших войск. Войска сплошными потоком двигались в разных направлениях. На север к Кромам двигались соединения 13-й и 3-й гвардейской танковой армий. Строго на запад в сторону Тросны шли войска 2-й танковой армии, на северо-запад перемещался фронтовой резерв и несколько стрелковых дивизий. Тысячи автомашин тянули минометы и пушки, в их кузовах ехали артиллеристы, минометчики, мотострелки, автоматчики и саперы. Рядом двигались наши расторопные тридцатьчетверки и бронетранспортеры.
По обочине дороги пылила царица полей-пехота 13-й армии. В колонах двигались пушки на конной тяге, цугом по три пары битюгов. Ездовые, восседая верхом на этой безотказной скотине, которая вместе с человеком разделяла непосильные муки жестокой и кровопролитной войны, неустанно понукали лошадей, чтобы ежечасно, как предусмотрено графиком, продолжать 6-7 километров фронтового пути.
Теперь наш путь лежал на запад. Некоторые стали считать, сколько километров осталось до Берлина.
-Как думаешь, Коля,- спрашивал Богомазов водителя,-хватит у тебя горючки до Берлина?
Тогда эта шутка была серьезной и обоснованной.
Многие гвардейцы видели фрица 1941 года и сравнивали его с фрицем 1943 года. Они безошибочно определяли самое главное в гитлеровской армии-фриц стал мельчать, а это значит, что дорога от Орла потянется аж до самого Берлина. С таким настроением шли гвардейцы под Кромы.
В том населенном пункте, где мы остановились, кое-где еще дымились головешки на пожарищах, затушенных при помощи подоспевших солдат.
Жители вылезали из укрытий.
Недалеко от группы офицеров, стоявших возле штабного автобуса, остановилось несколько местных жителей, с любопытством и недоумением смотрели на нашу форму. Их удивляли погоны.
Убеждаясь, что это свои, звали в дом у кого он уцелел и угощали чем могли.
Глядя на передвижение войск, делились впечатлением
-Как же они знают, куда им ехать?
Действительно, трудно несведущему человеку понять колоссальный труд штабных офицеров и генералов, по указке которых движутся войска по дорогам войны на всем протяжении огромного фронта.
Один дед с длинной рыжей бородой и крупным носом на морщинистом лице отделился от толпы и подошел к группе офицеров.
-Скажите, как теперь вас величать? Ваше благородие или тов...
-Товарищ, товарищ,-не дал ему досказать один из офицеров,-мы все та же Красная Армия и золотопогонникам царских времен не родня.
-Зовут меня Семеном Миронычем,-сказал он. Мне уже за восьмидесят. Вон хата моя чадит, почти вся сгорела.
Возле дымящейся хаты стоял танк Юкеля с привязанным к пушке бревном. Им Юкель разваливал обгоревшие стены хаты.
-Жив буду, построю новую, -продолжал дед,-теперь не страшно.
И он поведал офицерам и подошедшим к ним бойцам о своем горе и переживаниях во время оккупации.
-Наконец-то вы пришли -наши защитники. Мы вас ждали без малого два года, почти семьсот дней и ночей мучились под ярмом оккупантов....День проживешь, и слава Богу, а завтра...
Дед тяжело вздохнул
-Или убьют тебя, или повесят. Так и жили все эти дни под страхом «нового порядка» , о котором они кричали очень часто вот на этой прицерковной лужайке.
Танкисты с глубокой скорбью смотрели на сгоревшие дома, на босого иссохшего старика в латано-перелатанных холщовых штанах и такого же вида длинной рубахе.
-Я старый русский солдат, воевал в Порт-Артуре против японских самураев. В первую империалистическую сражался под знаменем Брусилова, был ранен, болел тифом, много горя перенес за свою жизнь. Но, под немцами на старости лет пришлось такое пережить, что трудно словами передать... . Из хаты в сарай выгнали. Угнали в Германию внучек, молодых женщин. Били, как рабов за просто так. Но особенно страшно стало за Родину.
Дед отвернулся и смахнул с усов и бороды капли слез
-Весной нынешнего года, что здесь творилось... уму непостижимо. Начиная с апреля и до двадцатых чисел июня фашист проклятый денно и нощно гнал в сторону Орла несчетное количество стальных чудовищ: танки, бронетранспортеры, пушки, многоствольные минометы и тысячи машин с красномордыми колбасниками, которые при каждой остановке старались что-либо стащить. Кур, свиней, овец и коров всех перерезали и пожрали, собак перестреляли всесте с детьми, которые находились рядом. Убийцы! Все, что приличное видели в доме, забирали, брали даже детские игрушки....
Тяжело было такое слушать.
-О, Господи!-старик перекрестился, глядя на сбитый купол с колокольни,-из церкви стащили иконы Божьей Матери и Михаила Архангела, с божьего алтаря содрали позолоченные и посеребренные украшения, лихоманка их возьми.
Мироныч тяжело вздохнул, пожевал сухими губами, вытер грязным кулаком нос, посмотрел подслеповатыми глазами на офицеров и солдат, снимающих бревно с танка Юкеля и продолжал.
-Когда в начале июля на востоке все загрохотало, задрожала земля даже здесь, а потом все затихло, стали полицаи весть по народу разносить...о победе фашистских войск. И такая жуть навалилась, бабы завыли, детки малые по подвалам затаились, старики, кто не верил в бога в церковь пошли молиться вместе со старухами.... А дня через три смотрим, хранители «нового порядка» засуетились, забегали, поспешно стали упаковывать вещички. Значит, побежали. Значит не их берет. А вот и вы пришли. Низкий поклон вам от наших жителей. Спасибо, сыночки, за доблесть вашу, за то, что есть еще сила, а значит никаким внешним врагам не сломить ее, нашу Матушку Россию.
-Вам спасибо Семен Мироныч, что верите в нас,-сказал заместитель командира 2-го мотострелкового батальона по полит части гвардии майор А.М. Душанов.
Раздалась команда
-По машинам!
Заурчали моторы танков и машин. Колона двинулась на Кромы. Танки шли по 10-15 километров в час, быстрее не разгонишься.