Время замёрзло, остановилось, перестало происходить. То есть, оно, конечно, где-то тикало, секунды перекладывая из
ниоткуда в никуда, но, всё же, Он совершенно забыл или попросту никогда не знал о существовании времени. Вокруг
было очень тесно, темно и холодно. Он не понимает, что происходит и не может вспомнить того, что происходило с
ним раньше. Ну, а это дикое, всепроникающее многотонье вокруг вовсе ему ни о чём не напоминало. Он не понимает
где это всё и зачем . Он не думает, не может, не умеет думать в "где-то". Там, где нет пространства-нет и не может быть
никакой определённости. Всё его существо накрыла беспредельная усталость, и, из ощущений было, оставалось или
присутствовало внутри лишь потребность движения. У него не было ни малейшего понятия или предположения о том,
что же это такое. Но может быть является Он частью чего-нибудь огромного целого, и, это что-то двигаясь, попросту
пытается избавиться от него. Какое дикое давление, какой холод испытывает Он в эти мгновения, годы или столетия ...
кто знает? ... и ещё было у него некое желание или стремление, но скорее бессознательная потребность противостоять
чему-то внешнему, непонятному, большому. Впрочем, скорее всего, забыл Он, что всегда умел делать именно Это. Ни о
чём не думая, не чувствуя себя или что-либо вокруг, Он просто двигался ... через трудно, через тяжело или
невозможно даже ... Немного вверх и совсем чуть-чуть в стороны ... нечто на уровне рефлексов.
Всё же, однажды "Это" прекратилось, закончилось, будто и не было этого никогда. Дикое сдавливание со всех сторон
превратилось теперь в надёжную и даже приятную опору где-то там, внизу. Ещё остался холод, но появилась какая-то
необъяснимая радость ... Наконец-то смог он расправиться, распрямиться ... Он смог свободно вздохнуть ... Ещё неясно,
очень зыбко ... Неуверенно, какой-то частью своей он ещё не увидел, но скорее почувствовал нечто ...
Пробивая себе путь сквозь толщи земли и снега, появился Он на поверхности.
И Он увидел свет, а свет увидел первый подснежник.