Пустой, как конура, в которой умерла собака,
Я вышел в город, в ожиданьи лиц,
Брёл дохлыми змеями улиц,
В монолитные толпы пытался влиться,
Они проходят, на людей похожи,
А под масками лиц – рожи…
Потрогал пальцем одно – точно, рожа!
Угодил в мутную лужу глазницы.
Можно провалиться в эту муть,
Если наступить или ткнуть,
И вполне возможно утонуть,
Вовремя не ухватившись
За прибрежный камыш ресниц…
В блестящем мельканье лучей – спиц,
Катит Гелиос в своей колеснице,
А здесь все равно темно,
как у негра в ж…
Как в темнице.
Впрочем, как и везде – суета и тщета,
В этот город – аппендикс, с названьем Чита
Все мы здесь собрались, непереваренные страною,
И прибита здесь к жизни жизнь,
Как гвоздем, общей ржавой судьбою.
Лишь бы аппендикс не воспалился!
Тогда будет аппендицит.
И возможен летальный исход,
Нас тогда удалят…
И вот… эту каторжную застройку
Отщипнув, вдруг закинут в помойку.
А пока, мы живем, в ожидании светлых деньков,
Может, сменится климат суровый?
А может, заменят царя?
На такого, что честен, и смел, и умен?
Вдруг - такой существует в природе?
Ходят издревле слухи о том
В нашем глупом и добром народе,
Что когда-нибудь, солнечным днем,
Въедет он на пушистом и белом Коньке- Горбунке,
Скажет громко и ясно: «Народ! Я пришел дать вам волю!
Живите! Я – слуга ваш покорный. Нате вам бутерброд.
Жуйте! И не благодарите!»
И тогда, от окраин убогих до самой Москвы,
Встанут вдруг города, в которых захочется жить,
А не пить, и не выть на луну,
Станут добрыми - злые, и умными - все дураки,
А дороги… даже страшно о том говорить,
всюду лягут такие, что можно по ним будет ездить,
как плыть, без опаски наехать на риф,
утонуть, провалиться, лишиться всех денег,
вообще, не доехать живым…
Эх, да что о том говорить!
Так, о чем я мечтал?
О таких пустяках, как зарплата,
На которую можно прожить,
О воде, чтоб из крана бежала,
В тот момент, когда надо помыться,
Или хочется пить,
О лифте, в котором не гадят собаки,
И не гадят владельцы собак,
О подъезде, в котором светло,
И в который не страшно входить.
Чтоб не видеть кругом похоронные рожи,
И чиновников стало поменьше,
Очень трудно их всех прокормить!
Не боясь, улыбаться прохожим,
И при этом, не слыть дураком,
Не кидаться камнями и злыми словами
В тех, кто на нас непохож,
Будь то негры или инопланетяне…
Может быть, может быть,
Это будет однажды?
А пока, будем жить!
Будем верить, надеяться, ждать,
Размножаться со скуки,
Стареть, умирать,
Чтобы знамя российской тоски,
Продолжали нести наши бедные
Дети и внуки.
(2002 г.)