Андрей Витальевич Миронов
Золушка и Чудуковище
Глава 2
На королевском балу
К вечеру первого января у Золушки разболелась голова, а все только и занимались подготовкой к очередному королевскому балу. Не смотря на то, что платья давно были отобраны, подшиты необходимые ленточки и Золушка по три раза их выгладила утюгом, тем не менее их придирчиво осматривали, требовали переделок, или дополнительной работы утюгом. Все сбились с ног, пытаясь достичь эстетического совершенства. Всем хорошо известно, насколько требователен к эстетике молодой принц. Практически каждый год случались пикантные события, когда за нарушение красоты и порядка с бала удалялась одна или две девицы. Дамы постарше не были застрахованы, но многолетняя привычка внимательного готовиться подвергала их меньшей опасности. Изгнанные дурехи заливаясь слезами, бежали вниз, где в сумраке их ожидали кареты. Уехать тут же они не могли, и все время общего веселья им приходилось глотать слезы в полной скуке и одиночестве, а потом на обратной дороге выслушивать нотации от родителей.
Сестрицы привычно разглядывали друг друга, стараясь обнаружить малейший изъян. А братик рассказывал отцу, какие компьютерные игры были предложены гостям в прошлом году и на что он рассчитывает в этом. Отец в пол-уха слушая сына, размышлял о том, сколько аккуратных бутылочек поместиться в укромные кармашки его камзола. Если не тратить попусту время, то много разнообразных жидкостей можно прихватить не только в желудке. Закуска, также подаваемая к напиткам, поражала своей отменностью, но унести домой целый осетровый окорок герцог не решался. Конечно, ему никто не скажет даже если заметят, но подумают плохо. А свое реноме в высочайшем свете королевства герцог берег как зеницу ока. Собственно у него и оставалось, кроме фамильного замка, еще хороший глаз, меткого охотника. Воспоминания охоты вызвали тяжкие вздохи. Фамильные угодья, где вдоволь кабанов и перепелок, встречаются лоси, и жил медведь давно проданы и вырученные за них средства позволяют впроголодь существовать семейству.
Будучи человеком практичным герцог пытался жить на проценты от капитала, но их решительно не хватало, поэтому его надежды полностью возлагались на младших детей. Если девочек удачно выдать замуж, то и на его пропитание с супругой денег хватит. А сыну ничего не светит кроме службы в гвардии. Где отсутствие денег предотвратит сына от игры в карты, попоек и других прелестей несения тягот гвардейской жизни.
Среди всех ограничений вызванных безденежьем герцог особенно тяготился невозможностью нанимать разнообразных кухарок и горничных.
– Милый, ну где мы денег найдем на горничную, – возмущалась супруга. – Я все понимаю, но и ты пойми, надо жить по средствам, а в них мы наиболее ограничены. Если хочешь, поезжай в гости, может там и отдохнешь.
– У! Как ты не понимаешь! – возмущался ответно супруг, – Всякий визит требует ответа, а мы не в состоянии никого пригласить, даже соседнего барона, который давно приглашает меня на всякие праздник и семейные торжества и даже «просто заглядывать по-соседски».
– Напрасно ты так сердишься, ответного приглашения барон не потребует, а несколько раз вполне можно его посетить, именно из «соседского благорасположения» и снисхождения к людям, стоящим ниже нас по социальной лестнице.
– Не знаю, не знаю, – вздыхал герцог, – Может в следующем году. Пусть остается такая возможность, нежели жить и знать, что никому ты не нужен, даже своим детям.
Позиция занимаема разорившимся герцогом приносила свои плоды. Твердо зная, что семейство герцога и он сам не приедут, на приглашения не жалели бумаги, но в карте рассадочных мест за столом всегда оказывалось несколько запасных – элитных и это также ценили на вес золота. Герцог это знал и понимал какой переполох вызовет его внезапное появление. По своему высокому статусу он не обязан отвечать письменным уведомлением согласия, кроме, естественно королевских балов.
Готовясь к балу, он снял со стены наследственную герцогскую шпагу, инкрустированную драгоценными камнями. Как это и положено вынул ее из ножен и освободил лезвие от пропитанной ингибитором обертки. На холодной древней стали не было не пятнышка, немного тускло отражалось его лицо. Блеском камней, увы, нельзя поразить на балу. Этикет строго требовал сдавать оружие. Офицер старшего чина принимал его с подобающими почестями и уносил в специальный коридор. Там в недоступных простым смертным индивидуальным нишам хранились до окончания бала семейные клинки. Выходя к гостям, Его Величество, окидывает взглядом шеренгу и отмечает сразу прибывших и по весьма серьезным причинам не явившихся. Это позволяет ему сразу перевести светскую беседу на причины отсутствия приглашенных. Простая человеческая формальность, так как дворцовая служба этикета получает в письменном виде все объяснения.
В молодые годы герцог сопровождал короля по этому коридору, а равно бывал и во внутренних покоях. Но впал в немилость, лишился привилегий и важного источника дохода. Сегодня он служил наглядным доказательством, как неотвратимости наказания, так и благосклонности к признавшим поражение.
– Папа, Золушке требуется вызвать врача, она упала в обмок и лежит вопреки нашим требованиям уйти к себе в комнату! – отвлек его от размышлений голос дочери.
– Позволь я сам буду решать, кому и когда кого вызывать, – герцог крайне раздражался когда его беспокоили. Но делать было нечего, он завернул клинок опять в специальную бумагу защищающую от ржавчины, погрузил наследственное сокровище в ножны и согласно церемониалу повесил его на стену.
– И так, что случилось?
– Посмотри папа, она лежит и не встает.
Глядя на Золушку в герцоге колыхнулись родительские чувства, он распорядился отнести дочку в комнату и добавил разряжая напряженность ситуации:
– Подумаешь, упала, она заснула, вот и пусть спит у себя, а завтра решим вызвать врача или нет. Мои средства не безграничны, а страховая медицина унизительна и бесполезна.
На это возразить никто не решился, и под руководством герцога девочку оттащили в ее коморку, уложили на кровать и осторожно, чтобы не разбудить ненароком покинули комнату. Вся процедура заняла часа два. Ведь чтобы не испортить платьев их пришлось снять, а без помощи Золушки сделать это было трудно.
Кряхтя и проклиная все на свете герцог помогал супруге разоблачаться и вспоминал как легко это он неоднократно проделывал в молодости.
– Дорогой, ты никогда не снимал бальные платья, – насколько могла утешала его благоверная супруга. – А обычные платья устроены так, чтобы вы – мужчины не забыли основную цель манипулируя с завязочками и застежками. Узнав эту маленькую женскую тайну, герцог приободрился и из невзрачного нервостеника превратился в рационально взрачного пожилого мужа.
Обратное облачение чуть не закончилось опозданием на бал. Уже на самом пороге их задержала медицинская карета въехавшая к парадному и прогнавшая истошными криками приглашенную карету. За задержку пришлось доплатить фирме, а за скорость дать на лапу самому кучеру. Только благодаря этим непредвиденным расходам не опоздали, и прибыли, как и положено, за полчаса до начала.
Пренебрегая этикетом и нормами приличия, одетая в медицинский халат в комнату Золушки вошла крестная.
– Госпитализация, немедленная госпитализация, – поставила она диагноз. И видя радость от того, что эта катавасия продолжалась недолго, тут же распорядилась отнести Золушку в медицинскую карету.
– Ну, вроде успели, – прошептала ему супруга, прихорашиваясь перед зеркалом.
– Да, – рассеяно протянул герцог. Из-за медицинской суматохи он чуть было не забыл шпагу, а без нее явиться во дворец, все равно, что без штанов или с пятнышком грязи на сапогах. Всю дорогу он держал реликвию на руках, не успев вставить ее в портупею, а уже в гардеробной зале забыл это сделать и протянул ее в руки офицера прежде чем тот предложил сдать оружие. Нарушение этикета, пусть даже и в мелочах герцогом воспринималось кране болезненно. «Начнешь нарушать правила, не удивляйся, что солдаты тебе воинским приветствием тебя не встречают», – вспомнил он слова отца. Он хотел повторить это нравоучение сыну, но счет ситуацию слишком неподходящей. Кстати, сын и не заметил отцовского промаха. Он уже занял место в строю других высокородных сыновей, выстроенных не по росту, а по старшинству. Сын очень гордился кружком на полу, в котором старинным шрифтом была высечена их родовая фамилия. Его сапоги не наступили, как и положено надпись, но касались ее самую малость. Не успели родители пройти в залу ожиданий, как шеренга детей, словно ожидавшая появления их сына строем ушла в детские апартаменты, где их будут развлекать и угощать отдельно от взрослых. Собственно именно сына герцога, единственного наследника древнего рода и ожидали прибывшие ранее. Девицы, что помоложе, самостоятельно проскальзывали за портьеру, где их развлекали отдельно от мальчиков. Вход туда охраняла одна их фрейлин, подсказывая тем, кто оказался тут в первый раз, порядок действий. Его дочери и все кто уже чурался детских развлечений остались с родителями.
Семейство чинно выстроилось перед входными дверями и два лакея, приготовились отворить створки, едва в зале произнесут их имя. Мгновения спустя дверцы распахнулись и герцог, успев своевременно улыбнуть лицо, прошествовал на бал.
«Сколько раз не посещай королевский бал, все равно будет мало!» – гласит дворцовая пословица. И она оказалась права и в этот раз. Свежевызолоченные стены, резные крашения огромных зеркал поражали воображение. Герцог никогда не видел цельные зеркала в несколько этажей украсивших огромную залу. Установленные с небольшим наклоном они позволяли разглядывая себя самого окинуть взором и молодых прелестниц и высокопоставленных особ оказавшихся неожиданно сзади. Герцогу на особ было глубоко наплевать, а вот проесть глазами несколько привлекательных особей вполне возможно и безопасно. Супруги герцог немного опасался, она способна испортить не один вечер придирками и попреками, а то и тем и другим одновременно.
Женские зеркала стояли рядом и наклона не имели, чтобы дамы могли любоваться собою, не отвлекаясь на соперниц.
«Как такая масштабная реконструкция прошла незамечанной», – удивлялся герцог наряду с остальными, – «Ах, хороша чертовка, отметил он проскользновение мимо него очередной ундины». «Сынишка молодой еще, иначе не предпочел бы игры такому очарованию. Ничего в следующем году, его в компьютерный зал принца и калачом не заманишь, а только шепотом молоденькой фрейлины», – успокоил он собственные нервы. «Вон той, например, она через год немного подрастет, надо будет именно ее сыну показать, а пока выяснить кто ее родители». С этим ответственным делом герцог протянул супруге руку, дочки заняли положение строго в кильватере сзади и семейство прошествовало в ту часть зала, где мелькала удивительная фигурка, словно заманивая в ловушку.
Демократические веяния нового века давно стали нормой и на королевские балы приглашались самые разные дворянские фамилии. Конечно был незыблемый список древних родов. Герцог, например, имел право явиться без приглашения, но такого унижения король ему не посылал. Хотя в этом праве есть и простая военная необходимость. Высшему офицеру сделать личный доклад монарху. Именно ради этого и существовало, наследственное, пожизненное, временное или однократно дарованная привилегия. Более того король обязан был немедленно принять такого гостя, в любое время и в любом состоянии, даже на смертном одре. Один такой случай произошел с прадедом герцога, решившимся потребовать аудиенции у отходящего в мир иной короля. Недовольный священник отошел в сторону, а прадед изложил настолько важную тайну, что за несколько часов до смерти было изменено завещание и составлен целый ряд приказов. Это помнил и нынешний царствующий монарх. Налагая опалу он произнес: «Помня об оказанной услуге надеюсь, что Ваши потомки ее не забудут, а Вы навсегда сохраните чувство благодарности своему предку спасшему вас от справедливого наказания. Я полагаю, что ваши потомки не воспользуются второй раз использованной благодарностью, а заслужат новые своим усердием на благо трона и отчизны». Как не была пряма спина у герцога, но это воспоминание всегда сгибало его.
– Даже супруга обратила внимание на пробежавшую дрожь.
– С тобой все в порядке? – произнесла она не поворачиваясь в его сторону.
– Все отлично, – успокоил он в ответ.
По мере их приближения к цели, другие пары уступали их семейству дорогу. Как и полагал герцог семейство молоденькой девушки, выделенной им из вороха других, принадлежало к совершенно неродовитым дворянам, приехавшим в первый раз в столицу.
Короткое знакомство обмен репликами и наконец, та фраза, от которой занемели провинциалы:
– Надеюсь продолжить наше знакомство.
«Матерь Божия! Случилось!» – заполыхало в головах, а тела обрели отсвет герцогской выправки. Мир раскрасился настолько радужными красками, что супруга оперлась на руку мужа, а тот глупо хлопал глазами. Мельчайший шанс породниться с кем-нибудь в столице случился. Они еще не знают, что герцог проведен несколько бессонных ночей выясняя через налаженные дворянские связи величину состояния этих потенциальных родственников. В любом случае в этом году любые приглашения девушки потанцевать будут решительно отвергнуты родителями. Если конечно, другая высокопоставленная особа не совершит нечто похожее. Тогда провинциальной семье откровенно не позавидуешь. Выбор тяжелое бремя и совершить его дано не каждому.
По мере возвращения из дальнего конца залы ближе к трону в руки герцога с поклоном вручили несколько визитных карточек молодые люди желающие потанцевать с его дочерью, а супруге вручали карточки претенденты на внимание младшей. Внезапное дефиле удивило молодых людей, но теперь они наверстывали упущенное время. Во избежание недоразумений бальные визитки делались настолько разнообразными, что перепутать их было кране сложно. Задачей отца и матери соответственно было, рассортировать их по желательности. Танцев, а потом держать верхнюю карточку таким образом, чтобы претендент мог издалека ее различить и не столкнуться с конкурентом у самой заветной цели.
Обмениваясь не только соображениями, но и карточками родители проводили несколько волнительных минут. На дочек герцога был очевидный спрос, но и тут требовались хорошие экономические и политические соображения. И если сам вес герцога в политике равнялся нулю, то для его зятя, этот «нуль» мог занять место после собственной унылой палочки, или двоечки. Опасно было также позволить прикоснуться перчаткой к руке дочерей, кто, как и герцог, находились в опале. Это могло быть расценено как вольнодумство и откровенный вызов. К счастью никто на подобное дело не рискнул пойти и родители быстро разложили пасьянс. К несчастью, уже который год подряд особо привлекательных предложений не поступало. Но еще есть время и герцог успокоился, предавшись созерцанию юных красоток и по их отсутствию в поле зрения чужых жен.
«Всякий герцог озадачен тем как породниться с королем, как упрочить свое положение во дворце, и как не потерять расположение монарха», – так учил его отец, – «Запомни пример моего деда, твоего прадеда, он выполнил с честью все три заповеди». Увы, выполнить первую было невозможно, королевская семья долго оставалась бесплодной. Именно принимая во внимание это «обстоятельство» в голове молодого герцога, сразу после похорон отца созрел дерзкий план. Он его и погубил. Из всех герцогов он был наиболее близок к королевской семье. Его прославленный прадед был женат на дочке короля, и непосредственно королевская кровь текла в жилах нынешнего эфемерного носителя тяжеловесного титула. Ошибка молодости его и погубила, насколько мог герцог пытался добавить к трем заповедям четвертую: «Как восстановить благорасположение монарха». Долгое время войн не случалось, эпоха выдалась мирная, но зато когда напряжение на границе стало возрастать, герцог получил в свое распоряжение интендантский батальон и должность армейского квартермейстера. Единственное достижение было отдание под суд нескольких казнокрадов, не ожидавших, что новый начальник напрочь откажется принимать дары, а их носителей обречет на позорное наказание. Если восстановить положение не удалось, то уж точно не ухудшить. Согласие на унизительную должность и ее исполнение, немножко исправили судьбу сыну, но не самому герцогу.
Бал был в самом разгаре, герцог и герцогиня не забывали перекладывать карточки, в противном случае кавалер получал право на второй тур, а этого при существующих претендентах делать не стоило. Потанцевать с младшей дочкой довелось даже самому невзрачному в смысле титула юноше. Впрочем, титул у него отсутствовал как таковой. Обычный дворянчик из столицы, зато на всю жизнь ему хватит воспоминаний на тему: «Как на королевском балу с дочкой самого герцога танцевал».
Пред вторым необязательным туром все прошли к столам в соседние залы. Те, кто как герцог входил в элиту, получили возможность присесть за стол в удобные кресла. Остальные довольствовались а-ля фуршетом. Вопреки традиции свободных бутылок на столах не было и сзади носились официанты, наливая требуемый напиток.
Речь монарха все слушали стоя, даже старый, находящийся в маразме адмирал, поддерживаемый двумя офицерами висел у них на руках, еле касаясь штиблетами пола.
Герцог огорчился, разжиться спиртным не получится. Правда в предутренней суматохе можно постараться слямзить целую бутылку, но вот беда, ее некуда спрятать.
– Дорогой, когда пойдем на выход я возьму тебя под руку, в обшлаг можешь небольшой презент засунуть. Главное, потом не урони, – подсказала супруга. Она не только читала его мысли, но и понимала скрытые побуждения. «Повезло мне с женой», – подумал благодарный герцог и посмотрел в глаза благоверной. Она ответно улыбнулась, не дежурной маской, а именно глазами, выдавав подлинные чувства.
Легкие закуски и аперитивы разожгли в герцоге былой кураж. Он потребовал бокал коньяка и, получив требуемое, легко с ним расправился. Голова закружилась и он пригласил супругу на тур вальса. Официант с поручением исчез в направлении королевского оркестра отдыхавшего после бала. Словно по мановению волшебника, из покинутой всеми залы донеслись визги настраиваемых инструментов. Волшебные звуки вальса «На сопках Манжурии» донеслись призывно до ушей герцога.
– Дорогая, прошу тебя, составить мне пару, – наиболее галантно произнес неотразимый ухажер.
– Эко тебя куда, с коньяка понесло, стара я стала, – прогудела супруга, но согласилась.
В гордом одиночестве герцог и герцогиня прошествовали из-за стола. Также в практически пустой зале, где носилась лишь дворцовая прислуга, они вальсировали для собственного удовольствия.
– Милый, я больше не смогу, уволь меня от повторения, – только и прошептала разгоряченная жена.
– Благодарю Вас, за танец, – галантно ответил муж.
На этом казалось новогодняя сказка и завершилась финальной бутылкой «на память», взятой с тележки. Но продолжение было восхитительнее самой разудалой фантазии.
– Ваше высокого достоинство Герцог, прошу Вас с супругой проследовать на аудиенцию.
На пять шагов отставая от провожающего, радостью исполненная чета, прошествовала в отдаление.
Их ожидал теплый прием. Само Величество Король вышел из-за стола, охваченного близким кругом придворных и встретил чету по середине комнаты.
– Рад, рад, видеть вас на празднике. Жалко редко видимся, – затараторил король, снимая неловкость долгожданной встречи. – Знаете, Герцог, нам надо почаще видится, жалко жизнь разнесла, а ведь были когда-то соратниками, сподвижниками в деле общем и великом. И Герцогиня, не только украшала, но и облагораживала собою местных дам. Да-а-а, простите ли мне небольшой сюрприз, ожидающий под городской елкой на Преддворцовой площади. Не пожалейте времени, заберите! Впрочем, вы поймете меня, множество обязанностей. Рад был видеть. С Новым Годом.
Когда глубокий поклон облагодетельствованных перешел в откровенную боль спины они разогнулись. Король уже давно вернулся за стол. Аудиенция была окончена и радостно, переполненные впечатлениями о чуде, супруги удалились. В карете все ссимейство лихо подкатило к главной городской елке. Ее торжественно установили еще в декабре по первому снежку. Теперь ее украшал офицер стоя как часовой без движения и полицейски начальник отмахивающий от военного желающих сфотографироваться. Герцог подошел и оживил одним видом замерзшего часового. Тот салютовал шпагой, полицейский вообще превратился в готовую сорваться в небо ракету. Их нелегкая служба подошла к концу, когда Герцог взял сумку тяжесть подарка ввела его в изумление. До самого дома он предавался размышлениями о ее содержании.
И только запершись в кабинете, собрался с решимостью и сломал королевскую печать. Раньше подобный процесс не вызывал ничего кроме профессионального контроля целостности пломбы. Треск древнего сургуча, напомнил голос свечки в пустом храме.
Первая коробочка предназначалась супруге, и судя по ее оформлению содержало украшение, два платья для дочерей поражали толщиной, но все это невесомо. Наконец прямо внутри сумки он разодрал обертку и задохнулся ощущением восторга. В красивых деревянных ячейках застыли бутыли разнообразного алкоголя, числом пятнадцать – ровно столько лет продолжалась его опала. Глаза самовольно увлажнились и герцог ощутил радостное облегчение.