В 1935-м «Аненербе» создавалось как неправительственное научное общество
(«ферайн») и первоначально не составляло части нацистской государственной
машины. Оно представляло собой, скорее, «клуб по интересам» из самых
разных людей, занимавшихся околонаучными исследованиями в области
германской истории и филологии, и существовало на частные пожертвования и
«гранты» от Министерства продовольствия. До 1937 года в документах
«Наследия предков» тот же Гиммлер, например, упоминался исключительно как
«дипломированный агроном», а не рейхсфюрер СС. Теперь этот «агроном» начал
шаг за шагом встраивать «ферайн» в свое «государство в государстве». В
октябре 1937-го он поручил начальнику своего личного штаба группенфюреру
Карлу Вольфу (популярному у нас персонажу «Семнадцати мгновений весны»)
обеспечить «единообразие в понимании научных вопросов между СС и
«Аненербе»». Многие сотрудники общества совмещали работу там со службой в
РуСХА, получив офицерские звания.
Подмяв «Наследие» под себя, рейхсфюрер начал через него распространять
влияние «черного ордена» на немецкую науку точно так же, как через войска
(«ваффен») СС он пытался взять под контроль вермахт, а через SD
(Sicherheitsdienst) — разведку. В ноябре 1938-го Гиммлер подписал
секретную директиву «о проникновении «Аненербе» в немецкие высшие учебные
заведения», а в мае 1939 года Вюст организовал в Киле под эгидой «Наследия
предков» многодневную научную конференцию, в которой убедил принять
участие многих лучших немецких ученых, прежде всего гуманитариев. Вюсту,
реcпектабельному декану из Мюнхенского университета, поистине удалось
сломать лед недоверия в академической среде к «дилетантам и шарлатанам» из
«Наследия предков»». Гиммлер даже обещал маститым археологам, этнографам,
филологам и врачам защиту от «бездушных бюрократов» из Министерства
образования и «партийных догматиков» из идеологического отдела НСДАП,
которым руководил Розенберг.
Новая штаб-квартира общества на Пюклерштрассе в Берлин-Далеме превратилась
во что-то вроде президиума эсэсовской Академии наук, а по всей Германии
лихорадочно создавались «научно-исследовательские отделы» различного
профиля. То были прообразы пятидесяти институтов, которым со временем
предстояло занять ведущее положение в немецкой науке. В марте 1937-го был
принят новый устав «Аненербе». За административную сторону дела отвечал
все тот же исполнительный директор Зиверс, научное руководство обеспечивал
президент Вюст, а идеологию общества и главные направления исследований
определял сам Гиммлер — теперь уже не просто куратор, а «председатель
совета кураторов». Определял, черпая базисные идеи своей «новой науки» из
богатого резервуара так называемой «фелькишидеологи», народной идеологии.
Так на жаргоне Рейха называлась гремучая смесь из философии немецких
романтиков, расовой теории и оккультизма, где, в свою очередь, важнейшую
роль играли мистические прозрения русской Елены Блаватской и упомянутое
уже выше учение о борьбе рас англичанина Хьюстона Чемберлена.
После реорганизации «Наследия предков» Гиммлер, в полном соответствии со
своими чаяниями, позаботился о том, чтобы большинство проектов обслуживало
грядущее великое переселение «истинных арийцев» на Восток. Скажем, «отдел
германской архитектуры» изучал устройство деревень древних германцев, а
результаты передавались в РуСХА, где на их основе проектировались
образцовые поселения для «солдат-крестьян» на новых землях. Вокруг «дома
фюрера», построенного по типу скандинавского «тинга» — зала народных
собраний, располагались стрельбище, спортзал и кладбище со святилищем для
отправления культа предков. «Отдел топографии и ландшафта» разъяснял, как
выбирать наилучшие места для «арийских деревень» — патрон требовал
обобщить весь «нордический опыт» в этом вопросе. «Отдел истории права»
тщательно изучал древнегерманские законы и обычаи, вплоть до судебных
поединков, с тем чтобы «мудростью древних» воспользовались
колонисты-эсэсовцы. «Отдел биологии наследственности» выяснял все
подробности сексуальной практики германцев, рекомендуя, например, активно
зачинать детей в момент зимнего и летнего солнцестояния — для освоения
новых территорий потребуется много народу. «Отдел народной медицины»
исследовал свойства целебных трав, которые не признавала медицина
традиционная — и составлял карту произрастания подобных «вершков» и
«корешков» по всей Евразии. Отдел метеорологии пытался соединить
современные научные методы и «народные приметы» для долгосрочного
прогнозирования погоды на максимально широких географических
пространствах.
Гуманитарные подразделения напрямую не связывали свою деятельность с
грядущей экспансией, но тоже выполняли увлекательные задачи. «Отдел
народных легенд, сказок и саг» решал, что и когда должны читать своим
малышам на ночь «истинно арийские» мамы. «Отдел музыки» с утра до вечера
доказывал германскому народу, что «нордическая раса» подарила миру
«гармонию звуков», которая противостоит «еврейской какофонии». Его
сотрудники реконструировали древнегерманский струнный инструмент «лур»,
утверждая, что он древнее греческой лиры. Сентиментальный рейхсфюрер СС
сам поигрывал по вечерам на этих «нордических гуслях», мечтая о временах,
когда они зазвучат в эсэсовских деревнях где-нибудь в Крыму…
«Наши люди!»
Впрочем, несмотря на обилие «прикладных исследований», главным делом
«Аненербе» все же оставалось выстраивание «арийской картины мира», и самым
масштабным мероприятием общества перед самой войной стали полевые работы в
Тибете. Их вдохновителем выступил, следуя своей основной профессии, сам
Вальтер Вюст, которому удалось буквально заразить Гиммлера Востоком.
Естественно, под нужным идейным соусом. Скажем, он познакомил рейхсфюрера
с «Ригведой», утверждая, что в Х веке до н. э. эту великую книгу написали
не древние индийцы, а «нордические барды», пришедшие на берега Ганга из
лесов Вестфалии. Шеф СС выучил многие стихи из нее наизусть, а также всюду
возил с собой «Бхагавад-Гиту», пытаясь постичь тайны индийской (то есть,
простите, арийской) философии, и серьезно увлекся йогой.
Затем Вюст представил начальнику уже прославившегося своими путешествиями
в Памир, Китай и Сибирь молодого зоолога Эрнста Шефера. Выслушав его
рассказы о голубоглазом блондине, от которого пошел род Чингисхана, об
арийской внешности некоторых племен Афганистана и древних могильниках
«расы господ» в Тибете, Гиммлер воскликнул: «Так это же наши люди!»
И вот уже летом 1938-го новоиспеченный оберштурмфюрер (старший лейтенант)
Шефер отправляется вместе с группой сотрудников «Аненербе», чьи пробковые
шлемы украшала двойная молния (эмблема СС), из Берлина в Лхасу. Полгода
спустя первыми из немцев они увидели этот священный город.
Ученый-фанатик, послуживший позже для Яна Флеминга прообразом главного
врага Джеймса Бонда, Эрнста Блофельда, руководитель экспедиции был, что
называется, настоящим «мачо», не признававшим никаких преград. В личные
дела именно таких, как он, кадровики «черного ордена» записывали:
«Истинный ариец. Характер нордический». Шефер без особого труда сумел
обойти запрет властей Британской Индии, контролировавших подходы к
Гималаям, на посещение Тибета — просто задобрил подарками монахов из
окружения малолетнего далайламы и пробрался через границу в их окружении.
По самой Лхасе немцы торжественно пронесли знамя со свастикой — во время
шествия в честь наступления буддийского Нового года. Потом их принял
регент экзотического теократического Тибетского государства Ретинг
Римпоче, который вручил им письмо для Гитлера и даже подарил 108 томов
«Ганджура» — древнего свода ламаизма. За пределами родных гор имелось
всего три копии этой священной книги.
Наконец, пришло время приступать к делу, и члены экспедиции работали по 20
часов в сутки: снимали на кинопленку ритуалы в монастырях и просто быт
священной столицы, собирали гербарии, закупали всевозможную живность
(причем монахи выдвигали условием сохранение животным жизни, так что
пришлось тащить с собой в Рейх целый зоопарк). Чтобы осчастливить
«вооруженных крестьян», о которых мечтал Гиммлер, Шефер раздобыл образцы
вызревающей за 60 дней высокогорной тибетской пшеницы. Специалист по
«расовой гигиене» Бруно Бегер не только обмерил своими циркулями сотни
тибетских черепов, но и уговорил несколько десятков их обладателей
подставить ему лица для слепков. «Аненербе» искало доказательства
анатомической связи местной аристократии с «нордической расой». Наконец,
настырный оберштурмфюрер даже добился разрешения исследовать долину
Ярлунг, куда, как гласит легенда, по веревке с небес спустились первые
тибетские правители и где он предполагал найти следы пресловутой Шамбалы.
Нашел или нет — история и сам искавший умалчивают…
По следам снежного арийца
Единственное, чего не удалось Шеферу, так это поймать снежного человека.
Зачем он понадобился СС? Дело в том, что тибетское путешествие должно было
стать лишь первым «геополитическим мегапроектом» Вюста. После провала
«атлантической теории» Гиммлер очень хотел как-нибудь угодить Гитлеру,
который скептически относился к «нордическим» заскокам своего «верного
Генриха». Фюрер, человек, как ни странно, весьма трезвомыслящий в
практических делах, считал, что нечего возиться с наследием древних
германцев, которые ничего значительного не создали. Чтобы убедить его во
всей этой эсэсовской «научной фантастике», требовались доказательства. В
частности, Гитлер увлекался идеей о столкновениях нашей планеты с ледяными
метеоритами, имевшими место в древности и разрушившими арийскую
працивилизацию — ее-то существование и пытался подкрепить своими
исследованиями в Тибете Шефер.
А сформулировал эту так называемую «теорию мирового льда» некий
австрийский инженер по холодильникам Ганс Гербигер (так что у Владимира
Сорокина с его романом «Лед» был предшественник). Теперь нацисты
«официально» отводили ему роль первого физика ХХ века (в глазах остального
мира таковым являлся еврей Эйнштейн). По его мысли, когда ледяные
метеориты входили в земную атмосферу, гравитационное поле создавало
гигантские волны, смывавшие с суши все живое. Последний раз такая
катастрофа произошла якобы всего 10 тысяч лет назад. Древние флора и
фауна, а также остатки ариев, обладавшие парапсихологическими
способностями, могли выжить только в самых высокогорных районах, вроде
Тибета или Боливийских Анд. Их-то и искали деятели из «Аненербе» в
Гималаях. Вот только непонятно — кем считали снежного человека Шефер и
Гиммлер — «истинным арийцем» или доисторическим животным?..
Во всяком случае, экспедиция с триумфом возвратилась в Берлин в августе
1939 года — на аэродроме ее встречал лично рейхсфюрер, а эсэсовский
оберштурмфюрер стал национальным героем Германии, чем-то средним между
Шетерхэндом из романов про Виннету и тем же Индианой Джонсом.
Однако уже второе большое научное путешествие — на озеро Титикака, где
сотрудник «Отдела теории мирового льда» Эдмунд Кисс должен был, используя
авиацию и батискафы, провести широкомасштабные исследования руин древнего
города Тиауанако, — не состоялось. Состоялась Вторая мировая война.
Сотрудники «Аненербе» теперь ездили не в далекие экзотические страны, а
только на оккупированные вермахтом территории. Спецкоманды «Наследия
предков» потихоньку грабили музеи и библиотеки Польши, Франции, Югославии,
СССР. Правда, по договоренности с Гитлером и Герингом они оставляли им
произведения изобразительного искусства, но зато целиком распоряжались
этнографическими и особенно археологическими материалами.