Рассказы старого священника

РАССКАЗ ПЕРВЫЙ
ВУРДАЛАКИ
   В тот вечер, с чего мы начнем наше повествование, растекся красочно багрово закат. Солнце как будто не спешило скрыться за холмами, что бы уступить власти ночи. Оно предъявляло свои права еще и еще на несколько минут своего царствования, как будто давая шанс опоздалым путникам найти свой приют.
    И в этих последних лучах солнца путеводной звездой освещался  старый деревянный монастырь, окруженный высоким забором. Монастырь насчитывал многие годы со дня своего основания. Никто уже и не помнил, когда он был основан и кем. Настоятелем в том монастыре был Отец Василий. На всю округу  отец Василий был известен своей добротой и безотказанастью. Не раз он приходил на помощь прихожанам. Он был любим и уважаем всей округой и за ее пределами.
    И в тот момент, когда происходила борьба дня и ночи, по дороге, ведущей в город  ***,  появился всадник на вороном коне. Он стремился к монастырю, нещадно загоняя своего коня.
    Спустя мгновения всадник тяжело дыша, уже стучал в ворота монастыря. Спустя несколько секунд всадник еще требовательней забарабанил в монастырские ворота.
    Ни кто не подходил.
    Всадник повторял свой требовательный стук вновь и вновь пока к воротам не подошел монах.
 - Что надо? – спросил монах.
- Я прошу ночлега. – Ответил путник – Я еду к графу Пахомову.  У меня там важная встреча, а так как я там буду очень поздно, мне негде будет переночевать.
-Сейчас, сейчас пару минут обождите – затараторил монах, не скрывая волнения, и быстрыми шагами он удалился.
   Через несколько минут всадник вновь услышал приближающиеся шаги, но не одного, а двух людей. Ворота отворились.
- Вот тот путник отец Василий – сильно волнуясь, проговорил монах.
- Разрешите представиться, поручик драгунского полка Александр Метлицкий – С выправкой военного и благородства  представился путник.
- Проходите, о вашем коне позаботятся – ответил отец Василий.
    Взяв поручика за руку, отец Василий повел путника в монастырь.
   Они шли темными коридорами монастыря, освещенными лишь одной свечей, которую нес впереди идущий монах. После не долгого блуждания по коридорам монастыря поручика ввели в комнату,  которая была освещена множеством свечей.
- Принесите угощения поручику, его надо покормить и приготовьте ему комнату для отдыха – Распорядился отец Василий.
   Монах,  сопровождавший их, получив распоряжение,  удалился.
    Отец Василий и поручик остались вдвоем.
    Расположившись, за небольшим столом на деревянных табуретах, поручик заерзал на нем.  Это не скрылось от отца Василия.
- Приношу извинения за неудобства - сказал отец Василий – Вы поймите, мы монахи не нуждаемся в мирской роскоши. Нам достаточно то, что хватает для служения Господу нашему.
-Нечего, нечего мне удобно – ответил, лукавя поручик.
   В комнате повисла неловкая тишина. Отец Василий тревожно изучал поручика Александра Метлицкого. Наконец- то он нарушил повисшую паузу тишины.
- Расскажи мне, сын мой, что ведет тебя к графу Пахомову?
- Отец мой, я еду туда, потому что у меня там невеста.- Нехотя ответил Александр.
- А кто она? – Продолжил отец Василий.
- Она из семьи графа Сергея Степановича Пахомова. Дочь его, Ольга Сергеевна.
- Что?! – вскрикнул с тревогой отец Василий, но сразу же взял себя в руки и продолжил более спокойным тоном.
- Господь своей волей правильно привел тебя к нам…
    Раздавшийся стук в дверь отвлек собеседников от их разговора. В комнату вошел монах. Он занес горячий самовар. Разложив на столе угощения и поставив две чашки для отца Василия и поручика, он удалился.
- Что Вас так насторожило отец мой? – С волнением задал вопрос Александр.
- Ты видно давно не виделся со своей невестой? – Вопросом на вопрос ответил отец Василий.
- Да, уже давно меня у графа не было.
- Лучше тебе сын мой и не ехать к ним.
- Но почему?
- Это очень длинная история сын мой. Все покрыто тайной и мраком.
- Я Вас молю, отец мой рассказать все, что Вы знаете. Мне очень важно.
- Ты подкрепись, а я тебе расскажу все по порядку. Так вот…
-… Так вот, месяц примерно назад, как мне рассказывали беглецы, бежавшие от этого ужаса,  Степан Иванович Пахомов, дед твоей Ольги, собирался на охоту. Надо сказать, что он раз в месяц пятого числа в день смерти своей жены, которая умерла при очень странных обстоятельствах, точно никто не знает, как она умерла, но нашли ее на болоте. Она была обескровлена. Степан Иванович распорядился похоронить ее за оградой кладбища, Как известно только безбожников, и нехристей хоронят за кладбищами. А самое удивительное, что Степан Иванович после похорон моментально вбил осиновый кол в могилу усопшей. Да и забыл упомянуть, местный служитель,  послушник Осип не был подпущен на отпевания к графине. Так и похоронили ее не по христьянскому обычаю.
  Так вот уходя, он позвал, своего сына Сергея Степановича отца Ольги, и напутствовал его:
- Слушай меня Сергей! Если я не вернусь через три дня, ищите меня на болоте. Если найдете мертвого, то похороните меня рядом с матерью за кладбищем. Не смей отпевать меня. И самое главное, вместо креста вбей осиновый кол мне в могилу. Не забудь, осиновый кол, а то не миновать беды…
   С этими словами старый граф ушел на якобы охоту.
   В этих словах отца для Сергея Степановича не было ничего удивительного. Сын давно привык, каждый месяц на протяжении года со дня смерти матушки отец говорил ему  свой наказ. Поначалу Сергей Степанович волновался за отца, а затем уже не обращал внимания, думая, что отец тронулся слегка умом. И каждый раз отец возвращался домой с кучей дичи или зайцев.
   Ни какого волнения не было и на первый, второй и даже на третий день. Но когда отец не вернулся и в ночь, сын поднял всю челядь, и вместе с ними собрался, отправился на болото на поиски отца.
- И где Вы собрались искать батюшку? – Спросила мужа Мария Дмитриевна
- Он говорил на болоте его искать. – Отвечал Сергей Степанович.
- Не уж то батюшка знал, где смерть свою найдет? – Не унималась Мария Дмитриевна.
- Знал, не знал я над этим никогда, не задумывался. Я убежден был, что с умом у старика плохо стало после смерти матушки. Но искать отца надо начинать на болоте. – Твердо заявил Сергей Степанович.
    Поиски заняли немного времени, к утру старого графа нашли как он и говорил на болоте, невдалеке от могилы старой графини.
   Похоронили, старого графа не отпевая, и как он просил рядом с женой. Но кол осиновый сын так и не вбил в могилу отца. Не известно забыл Сергей Степанович, или не решился, но после и начались все беды в их семье.
    На девятый день после похорон случилось, неожиданное. Семья как обычно легла спать после поминального дня. Ровно в полночь в окно раздался стук.
- Кого это нелегкая принесла? – Спросила, проснувшись Мария Дмитриевна.
- Сейчас я подойду, посмотрю. – И граф со свечей отправился к окну.
    Подойдя к окну граф, отпрыгнул от него с дикими воплями. К нему в испуге подбежала графиня.
- Там… там… там… - твердил Сергей Степанович.
   Поднеся свечу к окну, Мария Дмитриевна увидела отчетливо  улыбающиеся, до жути лицо свекора. Она в ужасе отпрянула от окна. Тут старый умерший граф издал ледяной, душераздирающий хохот. У проснувшихся дочери Ольги и сына Василька пяти лет отроду, этот смех вызвал дрожь. Безумный страх обуял семью.
- Что сынок не послушался меня? – Раздался загробный голос за окном – Так теперь жди беды, я предупреждал тебя. Предупреждал!
   Тут старик перестал смеяться, с дико горящими глазами, и безумно страшным выражением лица, которое не видывало человечество, старый граф кинулся на окно.
- Впустите! Впустите меня в мой дом!!! Вы меня не хотите пускать?! Я все равно войду, хотите или не хотите! Это мой дом! Вы все в моей власти!
    Старый граф с быстротой молнии появлялся в  разных окнах дома. Окна стучали как бут-то сами собой, дверь скреблась, и не было места в доме, чтобы скрыться от старого графа. Семья кинулась на колени к иконам. Сбивчиво, сильно волнуясь, наперебой зазвучали молитвы. Каждый читал ту из молитв, которую в этом кошмаре мог вспомнить. Но старого граф не исчезал, а стал еще злее и продолжил бесноваться:
- Молитесь!!! Молитесь!!! Уже поздно!!! Поздно!!! – Выл в ночи леденящий душу голос графа – Вам все равно уже ни кто не поможет!!! Вы слышите поздно!!! Поздно!!!
    Тут пропели первые петухи и первые робкие лучи солнца, как бут-то, вступая в войну между добром и злом, осветили хутор. Старый граф стал удаляться быстро-быстро. Но продолжалось завывание покойного.
- Я вернусь!!! Завтра вернусь!!! Ждите!!! Ждите меня дети мои!!! До завтра…
   Наутро из крыла прислуги показались первые люди. На их лицах была печать страха. Челядь перешептывалась, крестясь и показывая в сторону графского крыла. Но ни кто не решался пойти к хозяевам.
   Дверь распахнулась, на пороге появился Сергей Степанович. От его появления толпа охнула и перекрестилась. Граф стоял, казалось в задумчивости, сохраняя гробовую тишину. Только ветерок шевелил его поседевшие за ночь волосы, только солнце своими лучами прикасалось  к его новым морщинам. На пороге стоял лед на двадцать постаревший граф.
   Вскоре появилась вся его семья.
- Сергей, не упрямься, пойдем в церковь. Пойдем. – Молила Мария Дмитриевна своего мужа.
- Нет, я сказал. – Твердо заявил граф. – Нет, у меня важное дело. Потом.
- Ну, бог тебе в помощь раз так решил. – Выдохнула Мария Дмитриевна.
    Взяв за руку младшего Василька и под руку Ольгу, не обращая внимания на собравшеюся толпу, направились в церковь.
 Сергей Степанович пошел  к сараю за домом. Каково же его было удивление, когда он обнаружил стоявший возле сарая длинный, заточенный, осиновый кол. Граф взял его в руки внимательно рассмотрел.
- Ну что же, наверное, так надо… - И граф прихватив топор,  пошел твердой походкой, опираясь на кол в сторону болота.
    Подойдя к могиле отца, он долго всматривался в нее, что- то бес связано бормотал как бут- то набираясь сил. И в один миг он воткнул кол в могилу отца, и топор сам бут-то ударил по тупой стороне кола.
- Не смей!!! НЕ СМЕЙ!!! – толи слышался, толи действительно раздавался голос с того света.
   Рука, держащая топор нещадно нанесла еще и еще удар.
- Мне больно сынок!!!  Больно!!! – доносилась из могилы.
   Удар, еще удар, и еще. Удары топора сыпались сами собой.
- … больно!!!  Но все равно поздно!!! ПОЗДНО СЫНОК!!!
 Ярость уступила место страху, крестным знамением окрестив себя, Сергей Степанович уронил топор  и попятился назад. Неловкие шаги перешли на бег. Он бежал, бежал пока не оказался возле церкви. Забежав в храм господень, упал на колени, граф стал шептать: - Господь, Отче наш защити, молю тебя о защите…
    К нему подошла его жена, находившиеся в храме.
- Сергей. Сергей. – Тронула она мужа за плечо. Он посмотрел на нее. – Пойдем домой.
   Он, молча, поднялся и обессилено поплелся к выходу.
За ним шла сквозь множественные взгляды его семья. Вскоре они оказались дома.
     Граф молчал, Мария Дмитриевна не докучала его расспросами. Дети седели, прижавшись к матушке. Время текло медленно. Но как время ожидания медленно не тянулось, все равно оно идет.
   Надежда у Сергея Степановича была, маленькая, но была на осиновый кол. Но и этой надежды не хватало, чтобы заглушить страх семьи.
    А время все шло и шло. Уже сумерки опустились на графство. Часы беспощадно тикали и тикали приближая полночь. И вот они пробили двенадцать ночи.
    С последним боем часов застучали стекла. Под невидимым ударом застонала дверь. Сергей Степанович набрался мужества и подошел к окну. Перед ним престало искаженное от боли лицо старого графа. В груди у него торчал длинный осиновый кол. Ужасу Сергея Степановича не было предела. Он отчетливо услышал стон старого графа.
- … тяжело дышать сынок. Я же говорил тебе, что мне больно. Больно!!! Вынь из могилы завтра кол. Вынь сынок.
    Сергей Степанович онемел, язык его стал тяжелым, мысли путались. Он стоял, мыча, и смотрел на старого графа.
     Это покойника еще более ввело в ярость. С новой силой зазвенели стекла, застонала под силой ударов дверь.
- Я заберу вас с собой. Мы вновь станем семьей. Впустите меня. Впустите!!! – Выл старый граф.
    И вновь спасительное клич петухов зазывающие спасительное солнышко. И вновь первые лучи отгоняют от дома не жить.
- Я вернусь!!! Вернусь!!! Вынь кол!!! Вынь его!!! Мне больно!!! – Стонал, удаляясь, старый граф.
    Весь день семья графа провела в молитвах, не выходя из дома. Они не видели как челядь, собрав свои пожитки, тайком бежали из деревни. Они не видели, как жители деревни наводнили церковь. Они не видели страха на лицах сельчан. Они этого ничего не видели. Они молились Господу о защите их семьи. И вновь сумерки, а за нею ночь. И вновь предательский бой двенадцатого удара часов.
- Не послушный сын вынь кол!!! – завыл старый граф – Вынь его мне больно!!!
    Но семья графа молилась и молилась стоя на коленях перед иконами.
    Тут старый граф перестал стонать, а заговорил ласковым голосом:
- Василек, где ты. К тебе пришел твой дедушка. Подойди к дедули. Я принес тебе гостинец.
   Мария Дмитриевна стиснула, не прекращая молиться сына.
- Василечик! Внучок мой подойди к дедули открой дверь. Я скучаю по тебе!
    Василек освободился от объятий материи, направился к окну. Мария Дмитриевна и Сергей Степанович, и Ольга видели все происходящее. Но тела налились свинцом и стали не подвижные. Языки онемели. И только глаза сопровождали Василька и как бут-то кричали « Стой-й-й!!!» Но Василек ничего не видел, он послушно шел шаг за шагом к окну.
- Открой окошечко внучек – ласково заговорил старый граф.
   Василек открыл окно, и моментально исчез сквозь оконный проем.
- Мама-а-а !!! – Вопль малыша снял оковы со всей семьи.
   Мария Дмитриевна кинулась к окну, но перед ней возникли Ольга и Сергей Степанович. Он схватил ее в крепких объятиях.
- Мария очнись!!! – Заговорил Сергей Степанович.
- Но мой Василек!!! Мой малыш!!! Будь ты проклят!!! – Застонал в бессилии она.
   Они подошли осторожно к окну. Резко закрыл его Сергей Степанович. А перед ними открылась ужасающая картина. Из бесчувственного тельца малыша, припав к шее старый граф пил кровь.
     Мария Дмитриевна рухнула бес чувств.  Только под утро она пришла в себя. Открыв глаза, Мария Дмитриевна обвела мутным взором комнату. На нее смотрели полные страданий лица Сергея Степановича и Ольги. В мутном сознание графине всплывали не четкие картины происшедшее ночью.
- А где Василек? – спросила Мария Дмитриевна.
- Нет больше Василька, Мария. Нет. – Ответил поникший граф. – Крепись Мария. Крепись. Нам теперь надо держаться друг друга. – Как приговор прозвучали его слова.
    Что было у них до ночи не известно. Но с боем часов неожиданно раздался тихий стук в дверь. Все посмотрели с тревогой друг на друга. Стук повторился. Никто не трогался с места. Тут в окне появилось улыбающиеся мертвым холодом лицо Степана Ивановича.
- Мария, что же ты не впустишь своего Василька? Открои сыночку дверь. Он ведь плачет.
   За дверью раздался, плачь Василька. Мария Дмитриевна кинулась к двери. На пути возник Сергей Степанович.
- Стой Мария! Крепись! Если ты сейчас откроешь, то они нас убьют.
 - Но там же наш сын. Слышишь  Сергей. СЫН!
 - Ты же сама все видела. Он мертв.
- Откройте там же ваш сын. Он плачет. – Шипел старый граф.
- Мамочка открой, мне жутко холодно. – Плакал ребенок.
  Откуда в такие моменты берутся немыслимые силы, но Мария Дмитриевна откинула как  пушинку мужа, метнулась к двери и открыла ее.
   Перед ней стоял пятилетний, с обезображивающей улыбкой  ребенок. В один прыжок дитя оказался на груди Марии. С жадностью прокусив шею, и присосался намертво. Жадно чавкая губами, он пил, пил и пил кровь матери. Мария пыталась оторвать от себя нежить, но силы явно были не равны. Ручки «ребенка» мертвой хваткой обхватили Марию.
- Помогите!!! – Застонала бедная женщина.
    Сергей Степанович кинулся на помощь жене. Но на его пути возник старый граф. Одним движением руки старик сбил Сергея Степановича с ног. И со звериным оскалом бросился на него. Острые как кинжалы клыки старого графа впились в горло Сергея Степановича.
   Ольга, наблюдавшая весь этот ужас, поняла, что если не закроет дверь в дом, то ее ждет таже участь. Она быстро метнулась к двери и с силой захлопнула ее. Тут пропели первые петухи. Нежить, все четверо исчезли в утреннем с болота тумане.
****
- Что стало  с Ольгой мне неизвестно, но молва твердит, что Ольгу постигла таже участь. Так уж сын мой незачем тебе ехать в это проклятое место. – Закончил отец Василий.
- Нет, батюшка, я должен, я просто обязан туда ехать. Там моя Ольга. Вдруг она жива.
- Смотри сын мой, твой выбор. Но вот что я тебе скажу, сегодня утром рано ты поедешь тута. Но до захода солнца, тебе надо вернуться в монастырь. Я с нетерпением  буду тебя ждать. А теперь пора спать, слишком поздно. – С этими словами Отец Василий встал и вышел.
    Тут же вошел монах и проводил поручика  в годовую для него комнату. Через некоторое время Александр был в постели. Он долго ворочался, пытаясь уснуть, но мысли об Ольге и ее семье гнали сон прочь. Так и проворочался Александр до утра.
   С первыми петухами в комнату постучался монах. Александр открыл дверь в полной готовности к дороги.
- Пора? – спросил Александр монаха.
    Тот с интересом и в тоже время с жалостью посмотрел на Александра.
- Пора. – Нехотя ответил монах.
    Они спустились во двор. Там уже ждал его отец Василий.
- Доброго утра сын мой! – поздоровался отец Василий.
- Было бы оно добрым батюшка.
- Но, но, но. Положись на волю господа нашего Александр. Господь всегда поможет.
- Вот я и молю Его о помощи.
- Александр, а все - таки как тебя удосужело в столь неблагополучное время поехать к невесте.
-Все очень просто, я получил от нее краткое письмо. Вот оно. – И Александр протянул клочок бумаги отцу Василию,
    Тот посмотрел на Александра не решаясь заглянуть в чужую тайну.
- Читайте батюшка, там нет нечего тайного. – Поняв взгляд священника, разрешил Александр.
    Он взял клочок бумаги, быстро прочел.
   «Александр, любимый мой, здравствуй.
Буду кратка, жизнь моя в большой опасности. Помоги мне. Я умоляю тебя. Мне больше некого просить.
                Твоя Ольга. 17,09,18**г.»
- Да ты прав сын мой, надо торопиться. Но не забудь один или вдвоем, но до захода солнца ты должен вернуться.
- Я вернусь святой отец. Обязательно вернусь! Молитесь за меня, молитесь. – С этими словами Александр вскочил на коня и помчался в неизвестность.
   Отец Василий окрестил его удаляющиеся силуэт.
- Я буду молиться за тебя и за Ольгу сын мой.
****
   К полудню Александр добрался до поместий графа Пахомова. К его великому удивлению на улицах было пустынно. Дома стояли брошенные, и только скрип калиток и дверей от ветра нарушали тишину.
   Поручик подъехал к графскому дому, слез с коня. Озираясь Александр, потихоньку подошел к двери, вслушиваясь в тишину. Он тихонько постучал в дверь. За дверью послышались легкие шаги.
- Кто вы? Что вам нужно?
   Александр чуть не закричал от радости. Это была Ольга.
- Оленька, открывай это я! – вскрикнул от счастья Александр.
- Кто я? Назовитесь. – Раздался глухой вопрос.
- Я, твой Александр!
   Дверь открылась. На пороге в тени стояла измученная, растрепанная Ольга. Цвет лица был белее полотна, на шее красовалось какое-то нелепое ожерелье. Руки ее била мелкая дрожь. Но это была его Ольга, его любовь.
- Оленька! – Кинулся к ней Александр.
- Саша! Ты приехал! Ты все-таки приехал! Я ждала тебя!
     Александр кинулся к своей любимой, заключил ее в своих объятиях.
    После встречи, Ольга провела Александра в зал. Во всем доме царил мрак, окно были наглухо закрыты, и только одна свеча освещала комнату. В свете свечи Александр обратил внимание, что от былой графской роскоши ни чего не осталось.  В доме царил бардак и разруха. Часть окон и дверей били забарикодированы графской мебелью. В этом бардаке стоял один уцелевший диван. Ольга пригласила присесть на него Александра. Он стал расспрашивать Ольгу о том, что случилось, делая вид, что он ничего не знает. Ольга второй раз поведала ему туже историю, что и отец Василий.
   Закончив рассказ, Ольга тяжело вздохнула. Александр обнял ее.
- Милая, милая Ольга, а как же ты?
- Не спрашивай обо мне Саша. Обо мне только ничего не спрашивай. – Взмолилась Ольга.
- Оля ты должна уехать сейчас же со мной.
Нет. Нет. Я останусь здесь.
- Но почему?
- Не спрашивай меня Саша. Не надо.
- Тогда я останусь с тобой.
- Нет, ты должен уезжать сейчас же, пока солнце окончательно не село.
 - Я останусь с тобой милая моя.
   В таком споре время бежало быстро, наверное, быстрее, чем хотелось бы молодым людям.
    Александр обратил внимание, что Ольга стала часто смотреть на часы. А в половине двенадцатого ночи произошло то, что Александр не мог ожидать.
****
Часы пробили половина двенадцатого ночи, Ольга вскочила, оттолкнув от себя жениха.
- Уходи же ты! Уходи немедленно! А то нам будет совсем плохо.
- Только вместе с тобой. – Парировал Александр.
- Нет, ты должен уехать один! Слышишь меня Саша! Уходи они не отпустят тебя! – Взмолилась Ольга.
   Александр обратил внимание, что чем ближе к полуночи, с Ольгой происходят какие-то перемены. Он попытался в очередной раз обнять Ольгу, но она его оттолкнула. Рука Александра зацепила нелепое ожерелье, нить порвалась и оголила шею Ольги. Об ужас, на шее красовались две обсосанные ранки, и на груди не было крестика, как у всех православных верующих.
    Александр хотел было отскочить от нее и бежать, бежать что есть сил. Но было слишком поздно, часы предательски били полночь.
   Ольга стояла вся растрепанная, волосы седые, в глазах наливалась кровь. Створы окон открылись, и в них появилась семья вурдалаков, жадно глядевших на жертву в виде Александра.
- Ты не хотел уходить, а я тебя молила Саша. А теперь ты останешься с нами навсегда. – Шипела Ольга.
   Александр понял, что это конец.
   «Мне бы только любым путем добраться до моего коня – лихорадочно думал Александр – Я бы на века с помощью Господа и коня исчез бы из этого проклятого места»
  А безумная свора вурдалаков, почуяв новую жертву, настойчиво требовали открыть дверь.
- Открой Ольга! Открывай немедленно! – Бесновались они. – Мы сегодня заберем тебя с собой Оленька!
- Ольга вспомни нашу любовь! Спаси меня! Милая это же в твоей власти. – Взмолился Александр.
- Я тебя просила! Я тебя умоляла! Ты не слышал меня. А теперь спаси! – зашипела Ольга.  – Теперь ты принадлежишь нам. Ты наш Саша.
  Александра пробила мелкая дрожь. Мысли лихорадочно работали. Холодный пот струился по спине. Надо сказать, Александр был храбрым солдатом и много чего повидал, но сейчас его обуял самый настоящий страх.
- Хорошо. Знать такая судьба. Только прошу одно проститься с моим боевым конем, моим другом раз больше нескем. Ради нашей любви молю тебя. – Взяв себя в руки, с достоинством попросил Александр.
   Ольга подошла к окну.
- Я пущу вас, если вы дадите Александру проститься с его конем. Это его последняя просьба. Он наш!
- Разрешим,… Разрешим… - раздавалось шипение вурдалаков.
   Ольга повернулась к Александру:
- Иди и простись, как ты хотел со своим конем.
   Она подошла к двери и выпустила Александра. Его тут же окружила нежить, шипя и лязгая зубами, чуя новую жертву.
- Но! Вы мне обещали! Пустите его! - Зашипела Ольга.
   Александр пошел легким и уверенным шагом к своему коню. Вурдалаки сопровождали его. Он подошел к коню, взял его за гриву. Коня выпускал пар испуга, спина его была вся в мыле. Первый раз Александр видел своего боевого друга в таком возбуждение от страха.
- Друг ты мой. Мне тоже страшно. Старый боевой друг, ты не раз выручал меня. Не раз вытаскивал из лап смерти…
- Быстрее.… Слишком долго… Быстрее – шипела нежить.
- … Вытащи и этот раз друг мой! – Крикнул Александр, вскакивая в седло.
    Конь встал на дыбы, расчищая себе путь от нежити, и помчался так быстро, что ветер выбивал слезу из глаз Александра.
   Вурдалаки кинулись в погоню.
   Конь несся, а вурдалаки не отставали, продолжая преследовать беглецов.
   « В монастырь, только бы добраться до монастыря» - молил в мыслях Александр.
    Не уставая пришпоривать коня, Александр оглянулся назад. Вампиры догоняли. Степан Иванович, старый граф, бежавший с колом в груди, схватил Василька, раскрутил его и бросил в сторону беглецов.
    Василек попал в цель. Он впился своими клыками в заднюю ногу коня.  От потери крови и боли конь сбавил ход. Александр шпорами на сапогах попытался сбить маленького  вурдалака. Только с третий попытки ему удалось освободить коня.
   Облегченный конь с новой силой помчался прочь с гиблых мест, спасая Александра от вурдалаков.
****
   - Сын мой, Александр. Очнись.
  Мутным взглядом Александр обвел комнату. Взгляд остановился на знакомом силуэте. Это был отец Василий.
- Отец Василий… - Выдавил из себя Александр. – Как я здесь оказался?
- Тебя принес твой конь. Но что с тобой произошло? – спросил уже отец Василий.
   Александр уже пришедший в себя и собравшись с силами, поведал священнику свои злоключения.
 - … Я сбил этого маленького вурдалака шпорами. Облегченный конь помчался еще быстрее. А дальше ничего не помню. Как вурдалаки меня не догнали? Не понимаю. – Закончил Александр.
- Я думаю, что ты вступил на земли монастыря, а земли наши святы для нечисти. Боится нечисть святости. Тебя, по всей видимости, принес сюда твой спаситель. Послушники услышали его ржание. Зная мое распоряжение, они открыли ворота. Там и нашли тебя лежавшим без памяти на земле. Тебя отнесли сюда, в комнату, а коня твоего отвели на конюшню. Не волнуйся все хорошо, им занимаются лекари, залечивают раны.
****
   Через три дня Александр уезжал к себе в полк на своем вороном коне, спашем ему жизнь. Напоследок, он спросил отца Василия.
- Отец мой, а что же делать с нежитью?
- Не волнуйся Александр, уже я отослал специально обученных монахов тута, они обучены к борьбе с нежитью. Все будет хорошо. Езжай с богом.

****
   Эту правдивую историю мне поведал старый священник отец Василий, настоятель монастыря ***, когда я проездом  чисто случайно остановился в монастыре, вынужденный просить ночлега. С тех пор я подружился с отцом Василием, и часто навещал его. Мне было приятно и легко общаться с ним. А заодно он мне рассказывал еще много интересных историй, которыми и спешу поделиться с Вами.

                РАССКАЗ ВТОРОЙ
ПРОДАВШИЙ ДУШУ ДЬЯВОЛУ.
    Однажды я приехал на несколько дней, что бы погостить к отцу Василию. Увидев меня издалека, отец Василий обрадовался моему появлению.
- Что тебя привело к нам сын мой. – Спросил он меня.
- Я к вам отец Василий в гости приехал. Выдалось несколько дней для отдыха. От всей этой городской  толчеи я порядком подустал, вот и решился на отдых с приятным собеседником. Тем более что в последним письме Вы настоятельно приглашали в гости.
- Ты правильно сделал сын мой что приехал. Мы с тобой хорошо проведем эти несколько дней. Хотя к несчастью нас редко посещают гости, но гостям мы очень рады.
   Отец Василий взял меня под руку и повел в монастырь, который ничуть не изменился с моего последнего приезда.
   Весь день, гуляя в окрестностях монастыря, мы болтали о всяких мелочах, Он расспрашивал о жизни столицы, я рассказывал последние новости, опровергая множество сплетен дошедших до  русской глубинки. Как всегда факты обрастали всякими домыслами и добавлениями рассказчиков, да так что сами факты переставали существовать.
      Беседуя с отцом Василием, я ждал с не терпением вечера, так как он мне обещал рассказать другую не менее увлекательную историю, чем ту, что я Вам уже поведал.
      За ужином я вскользь напомнил отцу Василию об его обещание, на что старец ответил:
- Не волнуйся, помню я, помню. Вот закончим трапезу и пойдем в комнату. Кстати я приказал тебя разместить в той же комнате, в которой ты был в прошлый раз. Помню, она тебе приглянулась.
- Ох, и не чего не уходит от вашего острого взора отец мой.- В восторге сказал я.
   Трапеза монастыря была далеко не скудна. Все блюда предлагаемы мне были сытны и вкусны. Попив горячего чаю, мы с отцом Василием отправились  в комнату, приготовленную для меня.
   Время было уже позднее. Отец Василий зажег большую свечу и начел свой рассказ:
**** 
- Все началось с того, что в одной деревне *** уезда, родился в семье очень зажиточного крестьянина Ивана Хомячева сын.
   Мальчик рос как на дрожжах, здоровый, смышленый, умный нор злой. Как бут-то все зло ада вселилось в него.
Назвали родители мальчика Федором, а в народе за его злой характер прозвали Федька Бес.
    С детских лет он ненавидел ни отца, ни мать. Родители боролись со злым характером сына. Но все было бесполезно,  чтобы они не делали, Федор становился все злее, и злее. Вместе  тем росла и ненависть к своим родителям. И чем взрослее он становился, там больше родители, да не только они, а и вся округа стали бояться Федора.
     Взрослый Федор стал просто барином для отца и матери. Издевался Федор над ними как хотел, и насколько хватало его выдумок. В конце  концов, свел он их в могилу. Вначале у отца не выдержало сердце, а за тем и мать его скончалась под гнетом сына.
     Говорят в народе, что даже сам дьявол невзлюбил Федора, за его через мерную жестокость, и бесчеловечность.
      « Доведу его до сумасшествия – думал дьявол – а для начала заставлю его продать мне, его мерзкую душонку»
     Сказано значит сделано. Послал дьявол беса привести его план в действие. И начал черт плести свой сети, в которые непременно угодил Федор.
     И начал он играть все на тех же вечных пороках человечества, « разгул, пьянство, зависть, жадность». Подтолкнул вначале его к продаже своего хозяйства, для того что бы, Выбраться в город, быть ближе к светскому обществу.
    Продать то подал он свое хозяйство, много денег выручил Федор с этой сделки, и поехал он в город ***, снял для начала номер на постоялом дворе. Но светское общество не хотело видеть рядом с собой с деревенскую выскочку.  И стали люди завсегдатае трактиров видеть Федора в них, откуда, ведя разгульный образ жизни, он уже и не вылазил. Так и стал Федор потихоньку спиваться.
   Как-то раз в полу пьяном состояние, Федор сидел в трактире.
- Водки мне. Водки – орал Федор – Ты, что не слышишь. Трактирщик водки мне!
 - Водки хочешь? Во, видал! – И трактирщик сунул под нос Федору огромную дулю – Ты уже неделю пьешь в долг. А платить, кто будет? А теперь пошел вон, пьянь.
- Ты кому, так сказал вошь на гребешке. У тебя видать много жизней? Я ща тебе хребет пополам сломаю! – орал Федор.
- Попробуй.
- А вот и попробую.
- Ну – ну!
    Федор встал, его качнуло, пошел не твердой походкой к трактирщику, замахнулся было ударить. Как из глаз посыпались искры, и все сознание потухло. Удар сзади кочергой по голове от помощника трактирщика выключил пьяного Федора. Он рухнул на пол.
   Очнулся Федор лишь затемно, на окраине в сточной канаве. Федор попытался встать, не получилось. Только с третей попытке он встал на ноги. Мучительно ныл затылок. Одежда помокла и пахла нечистотами из канавы.
« Как я здесь оказался? Что произошло?» - думал Федор, выбираясь, из канавы.
    Выбравшись, Федор поплелся на постоялый двор. Ночь была холодная. Федор продрог. Во рту было сухо и противно от похмелья. Ныл затылок. Он попытался прибавить шагу. Но резкая боль затылка остановила его от этой идеи.
« Где же я так умудрился надраться. Утром я допил все, что оставалось, мне показалось мало. Я направился в трактир. Там мне трактирщик отказался дать водки, потому - что я уже неделю пью в кредит. Сколько же я ему должен?  Ого, кругленькую сумму, около тридцати рублей. Вот она водка, цыгане. А в кармане не гроша. Чем же я буду ему платить? Если он гад, пожалуется городовому, мне конец.
 Ну да ладно, а что же было дальше? Я стал с трактирщиком ругаться, пригрозил ему. Полез с ним драться, еще бы как он смел со мной так, говорить. Но дальше? Черт нечего не помню. Видать здорово они меня помяли, раз я так долго был без сознания. Но странно болит только затылок. Выходит, вдарили мне по голове чет- то тяжелым.
   Да, но в любом случае придется расплачиваться с трактирщиком. Где брать денег? Пойти работать? НЕТ.
Даже если и пойти я за полгода не наберу такой суммы.
Были же деньги. Дурень, все промотал бестолку. Покоритель города. Вот если бы разбогатеть. Наверное, здорово быть богачом.  Черт меня, наверное, попутал спустить все деньги. А так хорошо все начиналось. Весело. Но три месяца и я нищий должник. Хорошо, что за комнату на полгода сразу оплатил на постоялом дворе. Но нечего скоро и оттуда выгонят».
    Вдруг его рассуждения прервало странное видение. Мимо него  пронесся огненный клубок.  Когда клубок был уже перед глазами Федора, он отчетливо увидел, что в заде клубка болтается хвост.
- Бес, ей богу бес! – Перекрестясь визгнул Федор.
   Надо заметить, что хорошо, если раз десять за всю свою жизнь Федор крестился. Вообще не верил он, как говорят ни в черта, ни в Бога.
   Этот клубок настолько перепугал Федора, что из оцепенения он вышел спустя минуту. Федор пошел озираясь по сторонам дальше.
 « Да надо бросать пить, а то уже бесы мерещиться. Но все же где брать денег? Хоть к бесу на поклон иди».
- А ты и обратись! – Вдруг в заде себя Федор услышал эти слова.
     Федор обернулся. Перед ним стоял сам бес. Федор с испуга хотел бежать, но ноги налились свинцом.
- Что Федька денег тебе надо – продолжил бес – я тебе их дам. Много дам! Но и ты взамен мне кое-что дашь. Если жаждешь богатств иди за мной.  Тут не далеко.
    Бес повернулся и пошел. Федор боялся до безумия, но жажда денег тянула за бесом магнитом.
    Он шел за бесом грязными переулками темного города. Федор пытался запомнить дорогу, но это становилось бессмысленно. Дряхлые дома, вонючих переулков сменяли один другой, и были похоже друг на друга. От алчности, и жажды денег Федор забыл про боли в голове.
     Спустя полчаса, они все-таки подошли к какому-то развальному домику, бес манил Федора за собой. Скрипнула входная дверь, низкий и узкий дверной проем заставил Федора согнуться и почти боком войти в дом.
    Комната была убрана по царски, она была раз в двадцать больше самого домика  снаружи. По периметру комнаты стояли малахитовые сундуки с  несметными богатствами. Тут тебе и алмазы, и самоцветы, и рубины, и золото в слитках, в изделиях, золотых червонцах. Вообще что душе было бы угодно. Посередине, стоял огромный стол, на нем просто горой лежали золотые монеты. Бес уселся на малахитовый сундук, знаком пригласил Федора присесть. У того в золотой лихорадке кружилась голова, но садиться он отказался.
- Проходи. Что встал? Хм. Это еще не все мои богатства. Это всего лишь малая часть.
- А что же тогда целое? – Спросил ошалевший Федор.
- Целое, а кто его считал? Кому это надо, а?
    Федор ущипнул себя за руку.
     « Нет, не сплю» - подумал Федор, и кинулся к столу.
- Я согласен! Я согласен на все что ты не скажешь, только дай много золота! – заорал ополоумевший от блеска золота Федор.
- Золота, я дам много золота, только подпиши эту бумагу.
- А то ты и не знаешь, что я не умею писать! – завопил от злобы Федор.
- Ну-ну, не злись, не умеешь писать, нечего, макни палец в чернила и приложи его вот здесь. - Бес указал место, куда нужно было приложить палец.
    Федор, не раздумывая, макнул большой палец левой руки в чернила, и хотел только приложить его к листу бумаги, как его остановил бес.
- Стой! Стой! Стой! Ты не хочешь знать, под, чем ставишь подпись?
- А мне плевать, что там написано. Главное сколько ты мне дашь золотых червонцев!
- Ну, десять тысяч я думаю это хорошая цена, за …
- О, ради такай суммы можно и не знать, что будет, написано. – Перебил черта Федор.
- Смотри! Смотри Федор! Это конечно твое дело, но как бы потом не пожалеть. Обратного хода не будет. – Заключил бес.
- Мне о сегодняшнем дне думать надо, а завтра разберусь потихоньку
    И с этими словами Федор приложил большой палец к листку бумаги.
- Иди-ка лучше отсчитывай мои червонцы.
    Бес щелкнул пальцем, и появилось пять мешочков в каждом по две тысячи золотых червонцев рублями.
- Вот твои деньги. – Показал бес на мешочки.
   Но Федор не смог поднять все мешочки, слишком они были тяжелы. Но бес уверил Федора, что мешочки будут ждать хозяина в комнате на постоялом дворе, где остановился Федор.
    И действительно прейдя на постоялый двор, в комнате он обнаружил свое золото.
     Так и был заключен договор Федора с бесом, а чего стоил этот договор, для Федора я расскажу завтра вечером. А сейчас спокойной ночи. Спать пора. – Закончил отец Василий и вышел из комнаты.
****
   На следующие утро, когда я проснулся, отца Василия не было в монастыре. Мне сказали, что он уехал  по каким-то очень важным делам в соседний монастырь.
   Весь день я проболтался без дела, пробовал читать, но в голову ничего не лезло. Когда вечером отец Василий вернулся, он был очень в хорошем расположении духа. По этому, я заключил, что поездка была удачной.
     За ужином я задал вопрос, что была за поездка, и как она прошла, отец Василий ответил:
- Завтра. Завтра утром расскажу, а сейчас пойдем-ка лучше к тебе закончу свой рассказ. Или тебе уже не интересно?
- Интересно, даже слишком интересно. – Ответил я, и мы направились в мою комнату.
****
- И так – начал отец Василий – прошло около пяти лет, с того момента как Федор Хомячев заключил сделку с бесом, посланником дьявола. За это время он стал Федор Иванович. Но перед этим он расплатился по долгам. Купил себе дом в городе. Каким-то образом научился грамоте. Завел все-таки кое-какие связи в светском обществе. С их помощью купил себе богатое поместье с душами. И стал жить барствуя.
   Крестьяне находились под страшным гнетом Федора. Именно его крестьяне были самые нищие во всей губернии. Федор не понимал, что и сам вновь стал разоряться понемногу, но тем сильнее было ярмо крестьян.
   А тут он влюбился в дочку родовитого помещика, Степана Илларионовича Лачугина, своего соседа.
- … он всегда аккуратно, по последний моде, одет. – Говорил Степан Илларионович своей супруге Марии Михайловне.
- Да и подарки, какие дорогие он дарит нашей Татьяне. – Вторила она своему мужу – И вообще это один из самых лучших партий для нашей дочери. А Татьяне он мне кажется, очень сильно нравится.
- Да насчет того, что лучшей партии не найти вы правы. Но кто он такой? Выскочка! Откуда он появился? Без роду и племени. Я ни когда не слышал о Хомячевых. А еще в народе говорят, что это обычный в прошлом крестьянин, правда, вольный. А этот факт может вполне повредить нашей старинной фамилии.
   Что скажут в высшем свете? Какой-то выскочка из народа взял в жены дочь родовитого помещика. На смех поднимут. А я к твоему сведению, очень даже дорожу своей репутацией в обществе.
- Вы меня убиваешь Степан Илларионович. – Простонала Мария Михайловна. – Но ведь вы сами говорили, что вы ему симпатизируете. Да и вообще он несет какую-то свежесть.
-Нет, нет, я напротив, что бы Федор Иванович нас посещал. Но насчет брака с Татьяной вы не помышляйте. Я запрещаю вам так думать.
     Такие разговоры происходили между супругами очень часто. Мария Михайловна чувствовала, что Федор Иванович скоро приедет свататься к Татьяне. Поэтому он потихоньку готовила Степана Илларионовича к мысли о браке Татьяны и Федора.
  «Говори, говори – думала она – но когда наступит время, все одно будет, по-моему».
     А Феодор продолжал ездить к Лачугиным. Он дарил дорогие подарки не только Татьяне, но и Марии Михайловне и Степану Илларионовичу, чем топил лед последнего. Мария Михайловна была от Федора в неописуемом восторге. А Федор старался еще более угодить семье Лачугиных. Помимо подарков Федор вел увлекательные светские беседы, владел последними новостями и сплетнями высшего света. В общем, он влюбил в себя всю семью.
    Федор и сам надо сказать уже не раз подумывал о женитьбе на Татьяне. Она ему очень сильно нравилась, но помимо этого его влекло то, что Лачугины древний и богатый род. А это давало Федору многие новые возможности. Да  и поправить свое пошатнувшиеся финансовое положение.
    И вскоре он решился посвататься к Татьяне. Степан Илларионович молча, выслушал Федора пообещав дать ответ в течение недели.
   Не знаю, каким образом, но Марии Михайловне удалось сломать своего мужа, и он дал свое согласие на брак Татьяны и Федора.
   Помолвка состоялась незамедлительно.
    С огромной скоростью разлетелась весть о помолвке Татьяны и Федора. У многих это известие вызвало негодование. Были и такие, которых обуял восторг за молодых. Но какие бы чувства не вызывала эта новость день свадьбы был назначен.
   Все шло, как по сценарию свадьба состоялась с огромным шиком. В городском доме у Федора шло свадебное веселье. Гости пили за здоровье молодых и веселились. Поздравления лились одно за другим. Столы ломились от яств и вина.
    Часов, около девяти вечера Федору поднесли записку. В ней говорилось: «Жду тебя в твоем кабинете. Друг »
  «Кто же это может быть?» - Подумал Федор.
  Убрав записку в карман, Федор, извиняясь, удалился к себе в кабинет.
   Поднявшись на второй этаж, он открыл нужную дверь. Открыв ее Федор, вошел. В темноте ни чего не было видно. Он зажег свечу.
- Добрый вечер Федечка – раздался голос из его кресла – ты, что же всех друзей пригласил на свадебку, а меня лучшего друга забыл.
- Ты кто? – удивился Федор, в свете одной свечи было очень плохо видно.
- Ая-яй  дружок. Не узнал? Как денежки брать ты тут как тут, а теперь не узнаешь.
   Федор успел уже оправиться от изумления. Это был бес.
- Что тебе здесь нужно?! – Грубо спросил Федор.
- Ну вот, теперь ты мне решил и нахамить. А когда-то ты Федечка блеял, нищенствуя, а теперь богатый, важный. – Продолжал бес.
- Ты что не мог прийти раньше или хотя бы завтра? – Тем же резким тоном парировал Федор.
   Беса видно утомил резкий тон Федора. Он встал с кресла и подошел к Федору.
- Ты помнишь тот день, когда мы с тобою повстречались? Помнишь сколько, ты получил золота? Помнишь?
- Да, помню. – Твердо ответил Федор.
- А помнишь ли ты, что за бумагу ты подписал? – Не унимался бес, обходя вокруг Федора.
- Да. И ее помню.
- А ты Федечка знаешь, что в ней было написано?
- Понятия не имею. Ведь я ее не читал.
- Ты Федечка и не хотел знать, что в ней написано.
- Ну да. Так и было. – Еще держась, но, уже чуя плохое, выдавил из себя Федор.
А ты, может быть, хочешь сейчас ее прочесть?
- У меня мало времени. Мне некогда с тобой с бесом разводить беседы. – Попробовал Федор атаковать беса, и развернулся, что бы уйти из кабинета.
 - Сядь! – Закричал бес, и стул сам приблизился к Федору. – Сядь и слушай, коли сам читать не хочешь.
«ДОГОВОР
   Я Федор Иванович Хомячев, беру у беса, посланника самого Дьявола, десять тысяч золотых червонцев. Взамен обязуюсь не когда не вступать в брак, с какой либо женщиной будь она простолюдинка или высокородная особа. В случаи если я Федор Иванович Хомячов не выполню условия договора, тоя лишаюсь всего своего состояния в пользу беса. А так же моя душа становиться собственностью Дьявола.
Подпись                05.05.18**г.»
  Вот и все Федичка, ты вступил в брак, а я пришел за своим имуществом. Я забираю у тебя все, и душу кстати тоже. А теперь пошел вон. Ты мне больше не интересен Федька бес. – Рассмеялся над иронией бес.
    В тот вечер к гостям явился какой-то человек в черном, и объявил, что Федор Иванович Хомячов разорен и признан душевно больным. Брак будет, расторгнут, так как был обман со стороны Федора Ивановича Хомячова. И предъявил все нужные бумаги.
   Гости все разошлись немедленно. Об этом скандале еще много времени шли, разговоры.
   Татьяна вместе с родителями вернулась к себе.
   Вот и вся история. – Закончил отец Василий.
- А что же стало с Федором то? – Спросил я.
- Как потом говорили, Федор действительно тронулся умом. И то сих пор бродит в наших окрестностях и поет какую-то странную песню.
   Вот и все, пожалуй.
- Но еще один вопрос. Кто же был этот человек в черном?
- Не знаю. Только говорят. Что тот же человек в черном приезжал в имение Федора и дал всей деревни вольные грамоты. Думается мне, это был сам дьявол. Но пора спать. Спокойной ночи. – И отец Василий вышел.
****
    Когда я возвращался домой от отца Василия, то увидел идущего облезлого, плешивого, старикашку. Глаза его были совершенно пусты. От него шарахались люди крестясь. А мальчишки кричали ему в след: « Федька бес, идет», « Безбожник Федька».
   А он шел, не начто не обращал внимания, Шел и только пел себе под нос какую-то песенку. Один куплет мне запомнился на всю жизнь:
За деньги душу я продал,
Жены лишился я.
И вправду люди говорят,
Что с бесом не шутят.












РАССКАЗ ТРЕТИЙ
ПРОИГРАВШИЙ МАТЬ.
    Однажды весною в воскресенье на родительскую, после утренней службы, я лежал, у себя дома. Скучая, читая какой роман.  Тут в комнату вошел лакей сказал, что меня просит принять отец Василий.
     Я вскочил от радости, и помчался сам встретить уважаемого гостя.
- Как я рад Вам отец Василий! – На радостях сказал я, увидев старца – Какими судьбами?
- Я приезжал в город на праздничную службу по приглашению отца Иннокентия. Вот и решил заехать к тебе в гости без приглашения.
- Вы очень правильно сделали, что приехали ко мне. Вы меня сегодня сделали немного счастливее.
- Я к тебе ненадолго - А в городе, нет больше ни каких дел?
 - В общем нет.
 - Тогда Вы остаетесь у меня.
- Э-э…
- Это не обсуждается. Я Вас просто ни куда не отпущу.
- К сожалению, мне завтра надо ехать обратно в монастырь. Дела.
- Вы отец мой меня расстраиваете.
- Но дела сын мой. Дела
- Ну, хотя бы пару дней. – Умолял я.
- Ну, Бог с тобой пару дней не более. – Согласился отец Василий.
     Я распорядился приготовить ужин и комнату для высокого гостя. За ужином мы болтали о всяком. Во время нашей беседы отец Василий обмолвился, что приготовил для меня новый рассказ. Это известие привело меня в неописуемый восторг. А так как было уже поздно, отец Василий предложил пройти ко мне.
   Мы зашли в комнату, я зажег большую свечу. Уселись по удобнее, и начал слушать новую историю.
- Было это в один из праздничных дней, все молодые помещики нашей округи собрались у Александра Алехина. Веселье стояло с утра до ночи, вина текли рекой, толы ломились от яств. Один из гостей предложил сыграть в карты. Все с восторгом сели за карточный стол. Игра началась.
   Был там и Михаил Снигерев. Для чести скажу, недолюбливали его в этой компании. Михаил в этот вечер проиграл буквально все, что у него было в карманах. А когда он проигрался, назанимал уйму денег, которые очень быстро осели в чужих карманах. Ставить ему уже больше нечего, да и взаймы больше ни кто не давал. В сердцах он крикнул:
- Черт бы побрал, эти карты, у меня больше нечего ставить!
- Тогда выходи из игры. – Сказал ему Александр.
- Нет, нет, может, кто даст мне еще взаймы?
   Но все отказались. А один молодой помещик, будучи сильно пьяным, толи в шутку толи в серьез предложил поставить жизнь своей матери на кон, и довольный своему остроумию рассмеялся.
   Ни кто не принял слова молодого помещика в серьез, но вот Михаилу туго запала в голову эта мысль. Она свербела, в его мозгу, не давала спокойно дышать.
- Я ставлю на кон жизнь своей матери! Если я проиграю, то я сполна отдам свой долг. – Заявил Михаил.
     Что тут началось. Молодые люди поделились на два лагеря, одни стали отговаривать Михаила, другие равнодушно перешептывались. Но, как известно спьяна, что не сделаешь. И все игроки все же приняли ставку Михаила Снигерева.
   Началась раздача карт Михаилу пришла хорошая карта. « Вот она удача!» - думал Михаил. Но у его злейшего врага Алексея Терентьева оказалось комбинация карт удачней.
- Вскрываемся. – Предложил Михаил.
- Давай. – Согласился Алексей.
   Карты легли на стол. Михаил побледнел, холодный пот выступил на лбу.
- До завтра. – Еле выговорил Михаил, повернулся и покинул общество.
  Михаил сразу же поехал домой. Он только сейчас стал пронимать цену ставки.
   Приехав домой, он еще изрядное количества вина влил в себя, прямо из бутылки.
- Утро вечера мудренее. – И этими словами он упал замертво, в мертвецки пьяном сне.
   Проснувшись рано утром, в больной голове Михаила стала всплывать вчерашняя картина игры, проигрыши, и вот она главная ставка.
   « Я проиграл мать!» - Как приговор стучало в висках у Михаила.
    В это время к нему в комнату вошла его мама Татьяна Евгеньевна Снегирева.
- Доброе утро сыночек. – Начала она – Как вчера провел время? Весело, наверное, было?
   Михаила пробила молния. Он вскочил, не обращая внимания на удивленную мать, кое-как оделся и выскочил во двор.
   « Что же теперь я должен убить свою маму? Я не смогу. Нет! Нет! И нет! Это же моя мама. Мне надо ехать к Алексею, молить просить его о пощаде. Умолять буду, в ноги упаду. Может быть, простит он мне мой нелепый долг» - Так лихорадочно думал Михаил.
   Сказано, сделано, Михаил велел оседлать своего коня. Сам оделся по приличнее и поехал к Алексею Тереньтеву.
   У Алексея  сложилась впечатление, что его уже ждали. Слуга, доложивший о приезде Михаила Снигирева. Алексей без эмоций сказал:
- Пусть войдет.
   На пороге перед Алексеем появился Михаил. Кок только они остались вдвоем, Михаил рухнул на колени перед Алексеем.
- Алексей Данилович прости, прости мне мой долг. Ведь я вчера пьян был, не понимал что делаю.
- Нет. – Как приговор прозвучал ответ Алексея. – Ты знал, на  что идешь. Знал. А теперь что?
- Ну, хочешь денег Алексей Данилович, много денег?
- Не нужны мне твои деньги оставь их себе. Долг вернешь сполна до завтрашнего вечера. А теперь пошел вон. – Отчеканил Алексей Михаилу.
   Михаил вышел от него опустошенный.
« Делать нечего, не удалось, придется возвращать долг! Но как? Как мне это сделать, ведь она моя мама. Я теперь то и на глаза появиться не смогу» - с такими мыслями Михаил вернулся домой.
   В садике он увидел свою мать на скамейке читающею книгу. Михаил подошел к матери.
- Матушка я прошу Вас придти в лесок на поляне за домом. У меня к Вами очень важная беседа. Но прошу, ни кому не говорите, куда, а тем более, зачем идете.
- Хорошо сынок. – Ответила удивленная Татьяна Евгеньевна.
   Михаил пошел быстрым шагом к поляне, по пути он увидел кусок старой, но еще крепкой веревки.
  Через некоторое время на полянку пришла взволнованная Татьяна Евгеньевна. Но вопреки всему там ни кого не было. Она постояла минуту другую, затем тихо позвала Михаила. Но никто не откликнулся и не появился. Татьяна Евгеньевна собралась уходить, как вдруг на своей шее почувствовала веревку, которая с силой сдавливала горло. Попытка позвать на помощь не удалась, только глухие звуки вырывались из перетянутого горла. Дышать становилось совсем не возможно. Она попыталась с последних сил увидеть своего убийцу. И попытка удалась. Бедная женщина узнала в перекошенном от ярости лице своего сына.
- За что сынок? – Прохрипела она. – Почему …
- Я не желал этого матушка, но я проиграл Вашу жизнь карты. Я должен!
- Я проклинаю тебя матереубийца, я тебя ни когда не прощу … - это были ее последние слова.
   Тело женщины обмякло. Михаил отпустил веревку. Она упала на  молодую сочную траву. Татьяна Евгеньевна была мертва.
   Михаил поднял упавшую веревку и от ужаса сделанного побежал в дом.
   Тело убиенной обнаружил какой-то крестьянин. К вечеру того же дня. В убийстве Татьяны Евгеньевны обвинили разбойников, как раз,  которые орудовали в соседнем лесу, и на которых уже полгода велась охота. Только вот мучил один вопрос, зачем убили бедную женщину? Все драгоценности все на ней. Может, кто спугнул их. Но кто? Ни кто, ни кого не видел.
     Похороны прошли достояно. Съехалась вся округа, что бы проститься с усопшей. Сильно горевали крепостные крестьяне. Они очень любили свою благодетельницу. Так они ее звали за очень доброе отношение к ним. Да и не раз гнев Александра Михайловича она отводила, успокаивая своего мужа.
   Еще горче убивался, о смерти своей жены Александр Михайлович, всю жизнь он любил Татьяну Евгеньевну до беспамятства. Горечь от кончины жены легла тяжелым грузом на его сердце. Но скупая мужская слеза только раз покатилась по его щеке.
   Пока гроб с телом находился в доме, Михаил стоял на коленях перед матерью и что-то неслышно шептал, шептал и шептал.
    Молодые помещики, участники той игры, догадались о правде смерти Татьяны Евгеньевны. Но договорились не кому не рассказывать, так как они боялись, что станут соучастниками этого преступления.
    Процессия похорон закончилась, прошли поминки. Все разъехались, оставив отца и сына  с горем напополам.
     Александр Михайлович заперся у себя в кабинете, предпочитая ни с кем, делить свою утрату. 
    Михаил же не найдя покоя бродил из комнаты в комнату проклиная себя и тот злополучный вечер. Так он зашел в комнату матери, сел на ее кровать, и в забытье просидел очень много времени. Очнувшись от тяжелых дум, Михаил посмотрел на часы, время было без четверти двенадцать. Почувствовав впервые за эти дни смертельную усталость, Михаил направился к себе в комнату спать.
   В полудреме Михаил слышал, как часы пробили двенадцать ночи. Мутный взгляд  остановился на окне. На стекле вырисовывался, какой то, знакомый силуэт, Слипающиеся от усталости глаза не могли разглядеть черты силуэта. Михаил стряхнул головой сон, и стал вглядываться. Чем  внимательней он всматривался, тем отчетливее в окне он видел силуэт своей мертвой матери.
    Он вспомнил ее последние слова, они как гром вновь пронзили его рассудок: «Я тебя никогда не пращу» - звучало железным звоном в его ушах. Михаилу стало очень жутко. Он окончательно проснулся. Боязнь смотреть в сторону окна нахлынула на него. Спустя минуту он обуздал свой страх, и кротким взглядом посмотрел на окно.
  Четкий силуэт Татьяны Евгеньевны предстал в окне.
- Что тебе надо? – задал нелепый вопрос Михаил.
- Ни чего. Я лишь хочу увидеть глаза своего убийцы. Я тебя вскормила, вырастила. А ты играл в карты на мою жизнь?
- Прости меня МАМА! Прости! Не зная, бес попутал…
- Ты  бесов сюда не приплетай, это только твое решение было.
- Все равно молю прости!
- Нет, сынок, не будет тебе прощения не на этом свете, и тем более на том. Ты скоро это узнаешь. Я заберу тебя на суд Божий. Раз удалось тебе избежать суда людей.
- Нет, ты меня не понимаешь! Уходи! Ради Бога уходи! – нервы Михаила были от страха на пределе.
- Что сынок, Бога вспомним?
   Михаил стал сбивчиво молиться, то и дело крестясь. Но молитвы не помогали. Силуэт матери не исчезал, она смотрела осуждающе на сына и иногда покачивала головой. Спустя время силуэт матери все же начал расплываться, и конце концов совсем исчез.
   Михаил стал успокаиваться, как в ночи раздались бут-то из преисподни слова: « Никогда не пращу, Заберу тебя на суд Божий!».
     Михаил вскочил и кинулся, к иконам не истова молясь, прося Святых о своей защите. В эту ночь больше ни чего не происходило.
    Наутро, Михаил проснулся разбитым, и не выходил из комнаты. Такое затворничество насторожило прислугу. Они доложили Александру Михайловичу, что молодой барин ни разу за день не вышел из своей комнаты, и не отвечал на стук в дверь.
     Александр Михайлович немедленно направился к сыну. Он постучался.
- Кто там? – Раздался слабый голос сына.
- Это я, Михаил впусти.
   За дверью послышалось шуршание шагов. Дверь открылась. Перед взором отца стоял бледный болезненного вида сын. Отец вошел в комнату.
- Сынок – начал он – твоя мама не приветствовала бы такого  уныния.
  Михаил словно ужаленный подскочил и закричал:
- Не упоминай больше о матери при мне, сжалься отец не надо!
- Хорошо не буду. – Изумился Александр Михайлович.
    Некоторое время в комнате царила тишина. Ее прервал Александр Михайлович:
- Сынок, все же мы не должны так отчаивается. Жизнь продолжает идти своим чер…
- Да что Вы знаете о жизни, отец? – Схатясь за голову закричал Михаил.
- Да уж, пожалуй, побольше  тебя.
Михаил в ответ только ухмыльнулся.
- Да-да побольше тебя, ведь ты не знаешь обо мне ничего.
- И не желаю ничего о Вас знать отец. А что Вы знаете обо мне? Ничего! Я прошу Вас, оставьте меня в покое.
- Хорошо. Только при одном условии. Ты сейчас же приведешь себя в порядок и выйдешь к ужину. Договорились?
- Я сейчас все сделаю, как Вы желаете. – Более спокойно ответил Михаил.
  Отец отправился в столовую. Через полчаса появился Михаил, направляясь к столу. Они, молча, приступили к ужину.
   После ужина они направились на прогулку, на ней так же сохранялось  молчание с обеих сторон. Александр Михайлович чувствовал, что с сыном происходит что-то не ладное. Он списывал все на потрясение от смерти Татьяны Евгеньевны.
    Дни шли отношения между отцом и сыном стали теплеть. Михаил становился самим собой. Они справили поминки на девять дней после смерти Татьяны Евгеньевны. И все бы было хорошо, но в ночь после поминок произошел ужасный случай.
    В тот вечер, отец и сын проводив всех гостей, засиделись за разговором. Часы пробили двенадцать ночи. Они решили, что пора идти спать, тем более что день выдался морально и физически тяжелый.
   Михаилу что бы попасть к себе в комнату, нужно было пройти мимо черного входа. Он шел, неся подсвечник с горящими свечами. Поравнявшись с дверью черного входа, Михаил услышал, какой-то не большой шум, за дверью. Он посмотрел на дверь, и отшатнулся от испуга. Замок на двери стал сам собою, открывался, засов поднялся, крючок сам поднялся, и дверь стала сама со скрипом открываться.
    Дверь медленно открылась, а на пороге стояла мать. Она стояла мертвецки бледная. Лицо было искажено злобой. Одежда на ней бала та, самая в которой ее похоронили. На шее красовалась сизая полоса от веревки.
     Михаил стоял в ужасе! Он не знал, что ему делать. Бежать, но ватные ноги были бессильны, кричать, но в горле стоял ком.
     Покойница сделала первый шаг на порог. Михаил пошатнулся и оперся на стенку. Татьяна Евгеньевна продолжала медленно, словно во сне приближаться к нему. Михаил стоял, онемев от страха. Покойница остановилась и поманила Михаила к себе.
 - Сынок подойди ко мне, я твоя матушка, что же ты не узнаешь, ту которую задушил? Ту, которую лишил жизни? Сынок. Иди, иди ко мне. – Сладким убаюкивающим голосом словно пела она.
    Михаил покачал головою, давая понять, что он не намерен подходить.
- Ну почему же сынок? – Продолжала она – Почему ты не хочешь подойти к своей маме? Иди ко мне я тебя обниму. Помнишь как в детстве.
   Михаил еще больше замотал головой. Грудь у него сжалась, нечем стало дышать.
- Тогда я сама подойду к тебе.
   И покойница медленными, беззвучными шагами с протянутыми руками шла к Михаилу. Она приближалась все ближе и ближе. Из состояния оцепенения Михаила вывело прикосновение ее ледяных пальцев обвившие шею Михаила. Тут он закричал не человеческим голосом.
Но крик испуганного молодого человека превратился в хрип. Железные пальцы покойницы сильнее и сильнее сдавливали горло. Тут на крик появился Александр Михайлович. В одной руке он держал свечу, а в другой пистолет.
     Увидев сию картину, Александр Михайлович попятился было назад, но быстро очнулся и перекрестись, выдавил из себя:
- Изыди, изыди, нечистая сила, моя жена давно умерла. Ее нет.
   Тут покойница отпустила Михаила и стала пятиться назад. Взгляд Михаила случайно упал на ноги матери, но взамен стоп  у нее были копыта, а в заде из сторону в сторону мотался хвост. Покойница медленно продолжала двигаться к двери спиной. Как только она вышла, дверь сама захлопнулась, и все замки сами собою закрылись.
   Александр Михайлович бросил взгляд на сына, то стоя белый как мел, с поседевшими волосами.
  А за дверью раздался дьявольский смех.
- Я сынок провожу тебя можно? – спросил Александр Михайлович.
    Но сын, стоя с обезумевшим взглядом, как бут-то не слыша отца. Александр Михайлович взял Михаила под руку и повел его послушное тело к нему в комнату.
- Ничего сынок, ничего завтра пригласим батюшку, он нам поможет. Все будет хорошо сынок. Все будет хорошо.
    Приведя в комнату, отец уложил сына на кровать, накрыл его одеялом и сел возле него.
   Михаил лежал не шевелясь. Безумный взгляд глядел в одну точку.
- Господи сынок, неужто ты лишился рассудка. Горе снова на моем пороге. Но я тебя не оставлю, я тихонько посижу с тобой. – Приговаривал обескураженный отец.
   Александр Михайлович сел возле Михаила, взял его руку, и нежно поглаживая, молча, сидел.
   Ночь была душной, но безумно звездной. Александр Михайлович открыл окно. Он так и сидел возле умалишенного сына, смотря ему в безумные глаза. Ночь казалась длинной, но после всех событий спать Александру Михайловичу не хотелось. Под утро всю округу окутал туман, от его вида Александру Михайловичу захотелось спать. Туман приближался все ближе и ближе, спать хотелось все больше и больше. И вот Александр Михайлович провалился в глубокий сон.
    За окном туман рассеялся, образуя длинную тропинку. Вдалеке появилась фигура, в белом платье она плыла в сторону окна в комнату Михаила. Это была Татьяна Евгеньевна.
- Мишинька сынок мой иди к маме, иди дорогой – словно песня лилась, а не говорила покойница.
   Михаил вылез в просторное окно, и пошел за манящей его матерью. Он шел и шел пока не оказался на той же поляне, на которой он убил мать.
- Ну, вот мы и пришли сыночек. А помнишь, как ты меня здесь убил, а? – Спросила покойница безумного Михаила.
- Да мама все помню. – Ответил Михаил и замертво упал.
    На следующий день утром крестьяне нашли мертвого Михаила. Он лежал точно так же и на том же месте где и Татьяна Евгеньевна, его мать.
****
На этом отец Василий закончил свой рассказ. Когда он от меня уехал я вспомнил его рассказ, и меня озарила одна мысль. Ведь история про проигравшего мать, была рассказана в великий праздник «Большая Родительская» когда все идут навестить своих родственников. Когда только в этот праздник можно поминать любого умершего. И особенно в этот день дети идут на могилы к своим усопшим родителям, что бы чтить их светлую память. Но есть ли здесь, какая либо взаимосвязь, я до сих пор не могу понять.







РАССКАЗ ЧЕТВЕРТЫЙ
НАКАЗАННАЯ БОГОМ.
     Была глубокая, дождливая, холодная осень. Получив тревожное послание от управляющего моим имением, я незамедлительно бросил все свои городские дела и отправился к себе в поместье. Дорога была сильно размыта, от сильного дождя, который шел, не переставая уже третьи сутки, подкрепленный холодным пронизывающим осенним ветром. Поломка колеса произошла как раз приблизительно в миле от мужскова монастыря настоятелем, которого был мой добрый друг и наставник отец Василий. Я, недолго думая сам отправился за помощью в монастырь. Промокший до нитки, продрогший  я постучался в ворота монастыря. Ворота мне быстро открыл монах, узнав меня, сразу же проводил вовнутрь, обещая, что сейчас же доложит обо мне отцу Василию.
- Здравствуй сын мой, что за беда привела тебя  к нам в столь ужасную непогодицу?
    Я рассказал отцу Василию о том, что недалеко произошла поломка колеса у кареты, о том, что там остался кучер и лакей в ожидании помощи. Отец Василий незамедлительно отправил лошадей и людей на помощь.
- Не волнуйся сын мой, скоро твои люди будут здесь, Я распорядился  накормить, и переодеть их. Кстати и Вы мой сын стоите промокший донельзя. Вам срочно надо переодеться, просохнуть. Об ужине я уже дал распоряжение.
- Спасибо Вам отец мой. Мой багаж в карете остался, а я сильно очень тороплюсь к себе. Мне бы, если можно что нибуть выделить что бы я добрался до дому.
- Нет и нет. Все дела мирские могут подождать и до утра. Вы и так стоите продрогший. Еще не хватало заболеть. За ночь мои монахи я думаю, починят Вашу карету, а утром Вы отправитесь в путь. Сейчас же переодеваться. Вас уже ждет сухая теплая одежда в вашей любимой комнате.
  Возразить мне нечем было, и ради правды хотелось уже давно повидаться с отцом Василием. Так уж чтобы не упустить случая я согласился переночевать и получить не сказанное удовольствие от общения с ним.
   Переодевшись в чистое сухое, теплое белье я почувствовал себя на вершине блаженства. Затем я спустился в трапезную, там меня уже ждал отец Василий и горячий ужин.
- Твою карету доставили и скоро примутся за ремонт. Люди твои переодеваются сын мой – сказал отец Василий.
   Время бежало за беседой и вкуснейшим ужином с отцом Василием. Во время беседы я набрался немного, совсем немного наглости и спросил: « Нет ли какой новой истории для меня?», на что получил ответ:
- Как же сын мой нет! Есть грустная история, которую я тебе обязательно сегодня поведаю.
  И вот наступило то время, когда мы с отцом Василием отправились в приготовленную для меня комнату. Там я уселся поудобнее, а отец Василий начал свое повествование.
- Случилось это все в деревне Михайловке, В поместье Алексея Елкина. В крестьянской семье Дарьи и Ивана  Глуховых родился их первенец. Младенца при крещении нарекли Алексеем. Малыш был слаб, болел не переставая. Болезни проходили тяжело не только для младенца, но и для родителей. Малыш всю дорогу плакал, и днем, и ночью не давая продыху родителям. Только улягутся родители спать, как раздавался детский плачь. Дарья и Иван уже спали от усталости на ходу, а Алешенька все плакал и плакал.
- Господи за что Алешеньки и нам такие муки? Пощади нас Всевышний. Дай сыночку здоровья. Успокой его мученья. – Молилась Дарья – Господи сделай, так что бы Алешенька окреп и был здоровым, что бы хоть на денечек не плакал. Сил больше нету слышать бесконечный плачь сыночка, душа вся болит от горя. Измучился и малыш, и мы с Иваном. Избавь нас Господи от бед.
   Дарья перекрестилась, встала с колен. Плач сына звал ее. Она подошла к люльки, тут вернулся Иван.
- Все так и плачет? – Спросил он.
- Нет-нет засыпает, еще чуть-чуть.
- Тогда я прилягу отдохнуть, а то вновь придется всю ночь не спать.
- Выспимся Ваня, вот выздоровит Лешенька, да мой хороший и выспимся тогда.- Мечтательно сказала Дарья.
   Иван подошел к кровати, прилег. Только устроился поудобние как раздался писклявый плач малыша.
- Ну, вот опят. Что за неспокойный ребенок? – С досадой молвил Иван.
- Не ругайся Ванюша. Лешенька еще совсем кроха. Я сейчас постараюсь убаюкать его.
- Да права ты, права. Сорвался я что-то. Ты прости меня Дарья, не хотел дурного говорить. – В голосе Ивана слышалась горечь.
- Нечего – нечего! Вот вырастит Лешенька и будет нам с тобой опорой к старости.
- Да, да. – Согласился Иван.
    Но желанию матери не дано было сбыться. В скором времени Алешенька умер. Долго Дарья плакала по сыночку. Иван с горя крепко выпивать стал, подолгу не просыхал.  Он допился до того что и не заметил как жена тяжело заболела. Горе и болезнь  без поддержки мужа довели Дарью до безумия. Дарья лишилась рассудка.
- Правильно люди говорят, беда не приходит одна, жди еще чего либо. – Судачили соседи.
-Так-то  оно так, но Ивану надо бросать с выпивкой, и позаботиться о Дарье. Не должен он ее оставлять одну, ведь она была для Ивана хорошей женою.
- Молиться. Молиться надо. Бог всесилен. Он поможет, может и чудо случиться вернет Дарье и разум. – Продолжали соседи свои размышления.
    Иван услышал их разговор.
- Молиться говорите? Сколько можно молиться. Колени уже все стерты. Сил больше нету. Жить не хочу более! Сына забрал ваш Господь, Жену лишил рассудка, Где же ваш Господь? Почему смотрит на все с равнодушием. Ни кто мне уже не поможет не царь, не Бог, не черт не вернут мне ни сына, ни жены. – Взявшийся руками за голову закончил Иван.
- Не богохульствуй Иван! Не стоит. А то накажет тебя Господь.
- Накажет? Да куда еще наказывать? Далее больше некуда! Не могу более! Не могу!
- Да и то верно… - Вторили соседи.
****
 - Извините отец Василий, – перебил вопросом его я – а и вправду за что же Господь так наказал их семью?
- У каждого своя судьба, или как говоря крест. Господь всем отмерил ровно столько, сколько человек сможет пройти испытаний. Не больше, не меньше. А пройдя испытания человек на том свете присоединиться к Господу. Или как говорят «Господь терпел и нам велел». – Так объяснил мне отец Василий, и продолжил своё повествование далее.
****
   Так в очередной раз Иван шел домой пьяный сильно, а мысль о том, что жизнь стала не мила глубоко запала ему в голову. «Вот повешусь я, и дело с концом. Больше не надо мучиться». Пока шел Иван грешная мысль так, и крутилась у него в голове.
   Придя домой, Иван подошел к Дарьи, та сидела отрешенная от всего.
- Прости, маня Дарьюшка, прости и прощай моя голуба.
    Пошел Иван в сарай достал веревку сделал петлю, другой конец веревки закрепил крепко накрепко на балке в сарае, и сунул голову в петлю.
   На следующий день сбежались люди на дикий вой Дарьи. Так и нашли Ивана мертвым.
- Надо же и за что на них столько бед напало? – Проговорил кто то.
- Добогохульствовался Иван вот бес его и попутал. – Отвечала, какая то старуха.
- Да успокойте вы, сами Безбожники. У Дарьи вся жизнь под откос, ее бы пожалеть надо. А вы с осуждениями пришли. - Заступился кто-то третий.
    Ивана всем миром схоронили, а Дарья осталась одна на всем свете, лишенная рассудка.
    Время шло. Стала Дарья ходить по близ лежащим деревням, как увидит, какого- либо младенца, или плачь малыша бежит к ним со словами: «Мой Алешенька плачет, пустите меня к Алешеньке, к моему сыночку. Зачем отобрали у меня его. Дайте я его успокою. Не должен Алешенька плакать».
   Не обижали люди Дарью, зная ее беду. Жалели ее. Приглашали к себе в дом, кормили, у кого что было. Даже некоторые люди давали Дарьи понянчить своего малыша.
    Но однажды произошла беда. Пропал в одной семьи новорожденный мальчик. Долго малыша искали, всей деревней вели поиски. Думали, что уже не найдут. Но нашли все-таки на окраине малыша, только мертвого. Страшное зрелище предстало перед сельчанами, у малыша была разбита голова. Родители даже не узнали малыша.
    С тех пор участились случаи пропажи малышей в окрестных селах. Когда находили детей, то каждый раз была одна и та же картина, изуродованные тельца малышей. Каких только уродств не было, и выкрученные ручки и ножки, то сломанная шея, то выколотые глазки, изрезанное до не узнаваемости личико. В общем, каких только детей не находили.
   Стали матери не отходить от своих детей ни на минутку. Перестали и Дарью подпускать к ним, что бы понянчиться. По чести надо сказать, что не только Дарью не подпускали, вообще ни кому не давали в руки своих детей.  В общем, страх охватил всю округу. Мужики не однократно пытались выловить убийцу, но все бесполезно.
   А Дарья все ходила и ходила из деревни в деревню. Гнали ее уже отовсюду. И вот в очередной раз Дарья услышала, плачь младенца. Она посмотрела по сторонам, прислушалась. Определила как в доме у Таисии и Емельяна Смоловых заливается младенец. Дарья побежала к ним.
- Дай, дай мне моего Алешеньку! Я поняньчию его, успокою. Я потом отдам тебе его. – Слезно молила Дарья.
- Иди Дарья своей дорогой, не дам я тебе его. Не дам.
   Тут вышел Емельян, увидел Дарью, которая пыталась схватить малютку, он пришел в ярость.
- А ну уходи отсюда. А не то пришибу, тебя убогую ненароком.- Замахнулся, было, Емельян на Дарью.
- Нетрож ее Емеля. Она же убогая. Нельзя так поступать с убогими людьми. Успокойся лучше, ни чего плохого она не хотела. – Заступилась Таисия.
- Ух, …. Чувствую я беду, если не прогоню ее.
- Пошли лучше в дом. Бери Макарку и пошли. А ты Дарья иди Христа ради от беды подальше.
   Они ушли в дом, оставив Дарью стоять всю в слезах, бормочищию что то. Долго так стояла Дарья, замахав руками, пошла из деревни этой.
    Началось смеркаться, когда Дарья подошла к деревни, обратно. Дождалась, пока ночь полностью не вступит в свои права, и тогда она только решилась появиться в деревни.
   Она шла, стараясь быть никем не замеченной, и ей это удавалось. Кралась Дарья к дому Смоловых, избегая случайных встреч с кем либо.
  Войдя во двор, она проскользнула незамеченной ни для кого, к окну. Дарья украдкой взглянула в дом через окно. Комнату освещал еле мерцающий огонек лучины. Дарья разглядела, что возле окошка невдалеке висела люлька с ребеночком, рядом сидела Таисия.
- Спи мой сыночек, спи – приговаривала мать, укачивая своего малыша в люльке.
   Дарья еле сдержала яростный вопль, от злости.
   Время шло, Таисия задремала сидя около малыша. Дарья оглянулась по сторонам. Никого. Ночь была душной,  и тихой-тихой. Любое дуновение было слышно за версту. На землю бросала свет спутница путников, хозяйка ночи луна.
   Дарья постаралась забраться через окно. Попытка была успешной. Босыми ногами она беззвучно прокралась к люльке. Таисия по инерции все ее качала. Дарья аккуратно взяла малыша, направилась к окну. Положила сверток на подоконник, сама слезла в низ. Затем взяла малыша на руки и так же беззвучными быстрыми шагами стала удаляться. Перелезла через забор, она кинулась бежать в лес. Собаки во дворах молчали, не учюев ни кого чужого, так как знали запах Дарьи.
   Она бежала и бежала в лес, там у нее находилось убежище, которое она из сухих веток соорудила сама. Прибежав на место, она первым делом развела костер. Ребенок начал пищать. Дарья подошла, взяла его на руки.
- Мой Алешенька, ты опять начал плакать. Перестань, а то я тебя накажу. – Ребенок от укачивания начал затихать.
    Дарья продолжала его укачивать на руках. Затем она затянула нежным материнским голосом колыбельную песню.
«Спи малыш ты мой родной,
Спит и солнышко с тобой.
В небе страж стоит ночи,
Месяц сон твой сохрани…»
  Младенец не спал, он как будто внимательно изучал Дарью. Как только она замолчала, малыш заулыбался, взял ее растрепанные волосы на голове и стал их дергать.
- Ах, маленький шалун, хочешь поиграть со своей мамой?
   Она стала с ним играться. Малыш смеялся, дергал ее за волосы, ножки били безбольно по груди. Долго они еще играли. Толи ребенок устал, то ли захотел кушать, но малыш начал капризничать. Каприз ребенка перерос с громкий плач.
   Крики ребенка резали Дарьи слух, Она стала уже не убаюкивать, а трясти. Крик становился сильнее.
- Перестань! Перестань кричать. Я тебя сейчас накажу, если не уймешься.
    Затем Дарью как бут то напугали чем-то. Она стала причитать в испуге:
- Нет, не отдам я тебя никому. Только не умирай! Я тебя прошу, не умирай! И ты тоже умрешь как все. Уж лучше ты сам будешь мучиться, я убью тебя сама!
  С этими словами она вцепилась малышу в горло своими пальцами, и начала его душить. Младенец дернулся пару раз и затих в руках сумасшедшей.  Дарья взяла его на руки.
- Маленький мой вот ты и успокоился. Теперь ты долго будешь спать. Мама споет тебе песенку – она запела-
«Спи малыш ты мой родной,
Спит и солнышко с тобой.
В небе страж стоит ночи,
Месяц сон твой сохрани…»
   Дарья прервала свое пение, задумалась. Долго смотрела на мертвое дитя.
- Ты мертв? Нет, нет мой Алешинька живой. Ты не мой сыночек. Мне не надо чужих детей.
   Она вскочила и с силой бросила тело умершего ребенка на землю. Затем она кинулась в шалаш достала веревку, подошла с ней к малышу. Дарья быстро связала петлю. Накинула ее на шею малыша, затянула ее потуже. Другой конец веревки намотала на руку, и стала ходить и размахивать несчастным тельцем малыша. Тельце то взлетало вверх, то ударялось об землю.
   Долго еще сумасшедшая ходила, измываясь над телом малыша. Когда она остановилась, развязала веревку и отнесла его на край деревни, спрятав в кустах. Затем вернулась к себе в лес.
   Пройдя чуть дальше своего шалаша, она спустилась к берегу речки. Скинув с себя одежду, она вошла в воду. Там она плескалась, ныряла как будто и не было всего этого безумия. Нырнув в очередной раз глубоко, Дарья зацепилась веревкой с крестиком, за корягу, находившуюся под водой.
    Бесполезно она пыталась отцепить веревку от коряги. Пыталась, и порвать ее, но все усилия проходили даром. Дарья стала еже глотать воду, как с силой рванула веревку и та порвалась. Она еле вышла из воды и без сил упала на берег речки.
****
- Так было, по-моему, первое предупреждение Господа Дарьи за ее бесчеловечные выходки. Господь, я считаю, этим самым хотел остановить ее – добавил от себя отец Василий.
****

    Хотя и было предупреждение свыше, Дарья так продолжала воровать детей, а затем подкидывать их убиенные тела.
    Однажды когда Дарья гуляла по лесу, она увидела девушек собиравших ягоды. Дарья примкнула к ним. Девушки были односельчанками Таисии Емельяна, знали, про нее буду. Поэтому прогонять ее не стали, а взяли с собой.
- Она нам не помешает – сказала Лукерья подругам – пусть идет с нами.
   Дарья помогала всем девушкам по очереди собирать ягоды. Но произошел странный случай.
   Когда девушки с Дарьей собирали ягоды на большой поляне, вдруг сзади себя они услышали детский смех. Они обернулись, но ни кого не было. Через мгновение смех повторился, но в этот раз они увидели маленьких детей калек, игравших на поляне. Все они были одеты в одинаковые красные рубашечки в белый горох.
  Девушки застыли на месте от страха, не в силах пошевелиться. Они стали догадываться, что здесь что-то нечистое, тем более они стали узнавать погибших младенцев из своего села. Перепуганные девушки стали усердно читать молитвы. Дарья же наоборот кинулась к играющимся детям. Только они разбегались от нее в разные стороны и кричали, показывая пальцем в сторону Дарьи: «Убийца! Мучительница! Она нас убила! Опять пришла мучить нас!»
   Тут девушкам все стало ясно, кто в деревнях похищал, и убивал детей. Но сковывающий страх не отпускал их.
   Вскоре все дети как один исчезли, так же как и появились. Оправившись от ужаса девушки, кинулись бежать, Дарья же осталась на поляне.
   Прибежав в деревню, они собрали односельчан и рассказали им об увиденном. Разъяренные мужики расспросили, где поляна, и кинулись туда бегом.
   На поляне они застали Дарью сидящей. К ней подошел Емельян, и спросил, сдерживая себя:
- Это ты убила моего Макарку?
- Наверное, я! – Отвечала сумашедшия – Только я все их сильно люблю.
   Дарья вскочила и собралась бежать от толпы разъяренных мужиков, но ее быстро поймали и связали.
   Связанную Дарью, положили на подоспевшею телегу, одного зажиточного односельчанина, и повезли на суд людской.
   Подъезжая к деревне, произошло небывалое. На небе быстро-быстро стали сгущаться черные тучи, поднялся сильный ветер. Все в округе погрузилось во мрак. Прогремел сильнейший раскат грома, блеснула молния, которая точно угодила в Дарью, разделив ее пополам. Люди в страхе ужаснулись от увиденного. А небо вмиг очистилось, и затих ветер, как и не бывало. Долго еще люди рассуждали о случившемся.
****
- Как мне кажется, это наказал Дарью Господь. Можно конечно  и оправдать ее, но мучить и убивать Господь не давал право и умалишенным. – Закончил свой рассказ отец Василий.






РАССКАЗ ПЯТЫЙ
ЗАВЕЩАНИЕ СТАРОГО ПОКОЙНИКА.
    Как то, гуляя у себя в саду, я почувствовал неприодалмое желание увидеть отца Василия. Так как я не был ничем занят, то на утро я осуществил своё желание и отправился к отцу Василию в монастырь.
   Дорога была легкой и быстрой. Солнышко грело землю, лаская ее в своих лучах. Озорной ветерок забавлялся, принося свежесть и легкость в пути.
   Прибыв в монастырь, меня как обычно встретили радушно и хлебосольно. 
- Долго же ты сын мой не навещал старика, хотя я тебя не однократно приглашал в письмах. – Встречая меня, сказал отец Василий.
   Я несказанно был рад увидеть отца Василия во здравии. Действительно мы не виделись уже с полгода, только переписка, в которой отец Василий обещал мне рассказать новую историю, которыми он, зная мое любопытство к ним, баловал.
    Как обычно вечером после трапезы и беседы по душам, мы направились в отведенную для меня комнату и старый священник начал свой рассказ.
****
- Было это очень давно, когда я еще был молод и простым послушником.
   Так вот в поместье Алексея Даниловича Платонова, в деревне Ивановка люди жили зажиточно, даже можно сказать богато, так как их барин человек по натуре был добрый и не жадный. Очень любили его крестьяне, платили так же добротой и послушанием. Какое либо происшествие в их безоблачной жизни, было действительно происшествием.
   И вот однажды принесли крестьяне Алексею Данилычу Умершего сына восьми лет. По рассказам очевидцев забодал ребенка теленок. Долго горевал по усопшему сыну отец.
   А в деревне участились несчастные случаи. То теленок забодаем ребенка, то лошадь забьет копытами взрослого. Но самое главное, как только начнут разбираться, чье животное было, то выходило, что нет в деревне ни у кого именно такого животного.
   Стало расти возмущение среди народа, ведь страдали и взрослые и дети. Барин ни чего не предпринимал, так горе потери сына не давало ему покоя. Еще при родах ребенка Алексей Данилович потерял жену, но не отчаивался Алексей Данилович, ведь было ради кого жить. Надо было воспитывать, растить, обучать сына. Не стало и сына, и жить не для кого стало. Так и заболел сильно Алексей Данилович, спустя примерно год и сам умер.
   А перед смертью позвал он своего управляющего Ивана Белкина. Иван был огромного роста, невероятно сильный, про таких говорят косая сажень в плечах. Ум был у него пытливый, рассудительный, четко мыслящий.
 -  Иван есть у меня к тебе последняя просьба…
- Да будя Вам, Алексей Данилович… - попытался перебить барина Иван.
- Не перебивай, а слушай, итак сил нет. Но прежде чем я продолжу, ты Иван должен поклясться, что приложишь все силы, и свой ум, что бы выполнить слово в слово  мое завещание.
- Вот Вам истинный крест барин, выполню все, что прикажешь. Ваше слово закон.
- Верю я тебе Иван. Но вначале выслушай другую мою просьбу. После моих похорон объявишь крестьянам, что они отныне вольные. Раздашь им вольные грамоты, они уже заготовленные лежат в моем столе. Там же найдешь письменное завещание. Землю поделишь поровну.  И смотри ни кого не обижай. Пусть меня простят, если кого обидел…
- Да помилуй нас Алексей Данилович, за что же Вас прощать? – Изумился Иван – И так огромное спасибо, не за себя, за народ спасибо. За милость Вашу, низкий поклон Вам от всего люда. – И Иван поклонился до самого пола.
- Хорошо Иван, хорошо ну слушай самое главное – Алексей Данилович заговорил еле слышно, видно было, что силы покидают его – Знаешь ты, что твориться у нас, в Ивановке? - Спросил барин.
- О чем Вы барин?
- Рассказывал мне еще мой дед, что была здесь уже такая напасть. Многу народу погубило. Да говорил дед, что это лютует нечистая сила. И можно ее извести, если быть настойчивым и не побояться ее. Помню еще, что серебра боится нечисть. Более ни чего не помню, в детстве думал сказки все это, страшилки. Так как ни кому другому доверить не могу, то поручаю тебе Иван справиться с бедою.
- Почему барин Вы так в этом уверены?
- Видел я не задолго, до смерти сыночка своего, вещий сон. И видел в нем как убивает моего мальчика теленок, а после того теленок начал постепенно превращаться в человека.
- В человека?
- Да Иван, в человека.
- Тогда может быть, Вы знаете кто это?
- Видеть то видел, только лица не разобрать было, расплывчато  все, как в тумане. Пытался я восстановить это лицо, но ни как.
- Я еще раз барин клянусь, что изведу эту нечисть, или сгину со света. – Сказал Иван, посмотрев на барина, перед ним лежал немощный старик, седой, весь в морщинах.
  Когда вышел от барина Иван то подумал: «Оказывается, может зрелый мужчина тридцати лет отроду, прожить еще тридцать лет за год жизни. Что беда делает с людьми. Я обязательно найду эту нечисть, и покончу с ней. Будь уверен во мне Алексей Данилович».
   На следующие утро барин умер. После похорон и поминок по барину, как и было, наказано раздал Иван крестьянам вольные грамоты, а следом и землю поделил. Только затем приступил Иван к выполнению завещания старого покойника.
    Не знал Иван с чего ему начать свои поиски. Долго еще ломал голову, но придумать ни чего так и не смог.
   Однажды шел он, по деревне задумавшись о своей задачки, как вдруг видит, что возле одного из дворов играют дети, и вдруг, откуда не возьмись, появился теленок, и давай гонять перепуганных детей.
    Иван знал в деревне всех и вся, но такого теленка он ни где не встречал. Был теленок светло коричневого цвета, а главное что бросилось Ивану в глаза, так это небольшая серьга в правом ухе. Поначалу он даже разобрать не мог серьга это или родинка. Только подойдя ближе, Иван четко разглядел серьгу.
    Пока Иван все это рассматривал, теленок прижал уже одного соседского мальчишку к забору, и чуть было не забодал его. Иван схвати валявшуюся на дороге палку, начал бить теленка по спине ею. Иван вдруг услышал человеческий стон, но не смог определить, откуда и кто стонет.
     Теленок еле-еле вырвался от палки Ивана, и кинулся бежать от Ивана как от огня. Иван побежал за ним, тут он заметил, что теленок хромает на задние ноги. Иван ускорил бег, но догнать теленка, ему не было суждено.
    Спасаясь от Ивана, теленок повернул за угол, следом повернул и Иван, но ан всей улице не было ни какого теленка, только шла спокойно бабка Евдокия, на которую чуть было, не налетел Иван. Бабка Евдокия была местная знахарка, ей шел восьмой десяток, она пользовалась уважением всей деревни, и в случае болезни к ней шел народ.
   Иван окинул взглядом улицу: «Как в сказке»- подумал Иван.
- Ты что ж чуть не сшиб меня с ног. Носишься как оголтелый. – Заругалась бабка Евдокия.
- Извини бабушка, сюда теленок только что забежал. Ты его не видела?
- Господь с тобой, кроме тебя, оголтелого, ни кого не было. – Ответила она.
    Иван отчаялся, надежда поймать теленка ушла, вернее убежала. Но куда? Тут он обратил внимание на бабку. Она шла и хромала на обе ноги. Далее Иван вспомнил, что когда чуть было, не налетел бабку, она поправляла платок на голове. Или одевала его?
«Господи я начинаю подозревать уважаемого человека» - подумал Иван. Но мысль о старушке не выходила из его головы. Слишком много вопросов оставалось. А главный «на пустой улице пропадает теленок, а старушка его не видела? Может ли такое быть?»
    Всю ночь Иван ворочался, не мог уснуть. Мысли о теленке и бабке Евдокии гнали сон. Утром после бессонной ночи Иван умылся. Почувствовал себя бодрее. Кружка молока и кусок хлеба составил его завтрак,  Есть не хотелось. Иван еле проглотил свою еду. Мысли и за завтраком не покидали Ивана. Все что-то крутилось в голове, но в единую линию не выстраивалось.  Тут он вспомнил, что дед ему еще рассказывал про оборотней, но толком он вспомнить нечего не смог. Кто это, или что это?
« Интересно мне дед, что-то рассказывал, покойному Алексею Даниловичу так же дед что-то рассказывал. И Евдокия стара. Хм. По крайней мере, есть одно, что их объединяет, все старики. Надо идти к старожилам, авось они, что слыхали  про оборотней» - размышлял Иван.
   Приняв такое решение, Иван направился к самому старому жителю в деревни, к деду Семену. Подойдя к дому, Иван застал старика возле дома на лавочке. Деду Семену было около девяноста лет, крепкий старик вел с бабкой своей хозяйство.
- Здорово Семен Иванович. – Поздоровался Иван – Как здоровичко? Можно присесть?
- Что это тебя Иван привело ко мне, уж точно не мое здоровье. А коли оно тебя интересует так я еще о-го-го.
- Вы правы не здоровье, а дело привело меня к тебе.
- Ну, коли дело, то садись, погреем косточки на солнышке. Вон оно, какое сегодня, жарковато будет.
  Иван присел на лавочку к деду Семену. Иван молчал, не зная как начать разговор. Тишину нарушил старик.
- Ну, че молчишь или дело молчаливое у тебя. Давай ужо выкладывай.
- Я хотел бы тебя попросить рассказать мне про оборотней, если конечно, что слыхал о таких.
- Чо это тебе дурню, взбрело в голову всякая ерунда, а?
- Да не ерунда это дед, нужно мне, очень нужно.
- А че задумал то, а?
- Говорю очень нужно. – Тут Иван решил схитрить – А не знаешь так и скажи, пойду к деду Пахому. – Иван начел подниматься с лавки.
- Да сядь ты, раз нужо то слухай сюды. Были такие отродья дьявола. Превращаются они в животных, чаще в свиней. Но некие, могут и в предмет, какой превратиться. Ну, енти, ужо очень сильны. Бывало дед, мене еще говаривал, сядишь на пенек, а он пыхтеть начнет. Страху тут. Так во, боялись ужо очень крепко их смертные. А еще дед говаривал, бояться енти антихристы серебра, ножа ли пули. Только в сердце их разить нужо, а не то все им не, почем, поболеют немного и далее проказничать. – Закончил свой рассказ дед Семен.
- Ох, и спасибо тебе Семен Иванович. Выручил. – Иван поднялся уходить.
- Все таке за, коем они тебе?
- Про теленка слышал?
- Да слыхать, слыхал, ну и че с энтого?
- Понимай сам, а если поймешь, держи язык за зубами, да покрепче. Пока Семен Иванович.
   Иван ушел. Смысл разговора с Иваном дошел до деда Семена. Не шутку напугавшиеся, перекрестившись, пошел старик быстрее в дом.  Напоследок молвил:
- Видать завелись у нас опять энти оборотни.
     А Иван начал свои поиски заново. Только для начала собрал он все серебро, что было в доме, пошел к кузнецу, попросил выковать ему охотничий нож, что бы было чем с оборотнем бороться.
    Долго Иван не мог найти следы нечистого, а тут как-то шел Иван по деревни и услышал, что мужики рассказывают про новые проделки теленка. Иван подошел к ним и стал внимательно их слушать.
- Да это что вот у меня твориться какая-то чертовщина. – Начал один из мужиков. – В ту субботу мы с кумом посидели у него, хорошо так посидели, пришел я домой, еле стоял на ногах …
- Ха-ха, знаем мы как вы с кумом сидите. – Перебил один из собеседников. Все рассмеялись.
- Да ну вас. – Продолжил он – Агрипина меня домой и не пустила. Говорит: « иди вон к своему куму…»
- А ты что?
- А я и говорю на ногах еле стою. Так и пошел в баню спать. Захожу в баню, а там свинья ходит. Вышел, и пошел бабу свою звать, «что, мол, свинья в бане делает?». А она мне кричит: «что сам я как свинья, налопался, и чертей в таком состояние увидишь».
   Все мужики рассмеялись, слушая такой рассказ. А он продолжал:
- Пошел я обратно, а уходя, точно помню, что дверь то, в баню закрывал. Открываю дверь глядь, а свиньи то нет. Тут и вправду думаю: «Перебрали с кумом, походу, права жинка-то». Закрылся в бане я, лег спать. Лежу и чувствую, как мне по морде, чем-то мокрым тычет. Открываю глаза, глядь, а это таже свинья, мне в лицо своим пятаком возит. Испугался я не на шутку, вскочил, а свинья-то за печку спряталась. Пошел за печку, что бы свинью выгнать, гляжу, а там только бочка какая-то стоит и все. Думал, снова померещилось с пьяных глаз-то. Опять улегся спать, а тут смотрю снова свинья. И так всю ночь. На утро, жене рассказал, про свинью.
- А она?
- А что она, посмеялась только надо мной и все. А тут сама бежит, кричит, что бочка в бане ходит. Я ей говорю: «Как ходит-то?», а она мне: «Хотела я в бане постирать, налила, значит, ведро горячий воды, толь хотела в бочку налить, что за печкой новая стоит, а бочка бочком прыг так, прыг и за спину ко мне». Вот такие дела, а вы говорите теленок. Только не пойму до сих пор, откуда взялась то новая бочка? Я не делал, и жинка говорит, что не покупала.
- А ты Алексей – рассказчика звали Алексей – не заметил, на ухе у свиньи серьга была? – Спросил Иван.
- Да вроде бы была. А ты, Иван, откуда знаешь?
- Да так, но если вдруг у тебя, случиться еще что либо, подобное, не поленись, сходи за мной, я тебе, знаю я эту хрюшу. – Уходя, сказал Иван.
    Прошло пару дней после того разговора, Иван ложился спать, как к нему в дом влетел Алексей.
- Слышь Иван, твоя знакомая свинья, снова балует у меня в бане. Хотел я попариться, а тут она появилась не откуда. Я ее запер ее в бане, а сам я за тобой.
    Иван быстро собрался, не забыл он и про серебряный нож, и отправились с Алексеем к нему в баню.
- Слушай Леша сюда, собери ка, кто не спит из мужиков, помощь может понадобиться, а то свинка большая, поди. – Обратился Иван с волнением в голосе.
    Спустя немного времени стоя у бани Алексей, а с ним еще трое мужиков.
- Мужики если побежит свинка из бани, постарайтесь ее поймать. Только прошу, не упустите ее.
   Иван прихватил, стоявший рядом черенок от лопаты, аккуратно открыл дверь в баню. Оставив мужиков в предбаннике, сам зашел в баню. Там, как и предполагал Иван ни кого не было. Иван зашел за печку, а там стоит бочка. Иван взял черенок двумя руками и как ударил по бочки. Бочка охнула. С третьего удара бочка превратилась в свинью, и кинулась  к дверям. Дверь была закрыта. Иван в прыжок оказался возле свиньи, оседлав ее, Иван одной рукой схватил свинью за левое ухо с серьгой, а другой достал серебряный нож. Иван замахнулся ножом, но свинья взбрыкнула, да так что Иван отлетел от нее. Падая Иван, успел полоснуть свинье по уху, за которое держал. Ухо осталось у него в руках. Свинья неподвластной земной силе толкнула дверь в предбанник, раскидала всех мужчин, вырвалась и скрылась в темноте.
- Что это было? – Спросил один из мужиков.
- Да нечего пусть бежит, наукой будет. – Сказал Иван и посмотрел на ухо в ладони, которое так и продолжал крепко сжимать. Ухо на глазах превратилось в человеческое. Мужики ахнули от увиденного.
- Как это? – Недоумение и страх всех высказал в этих словах Алексей.
- А так Леша, оборотень это. – Ответил, вытирая лоб от пота Иван – и теленок, убивший сына Алексея Даниловича, тоже он. И все проделки и беды, тоже оборотень.
- Как же теперь его найдем, а Иван? – Задал вопрос один из участников события.
- Как безухова сыщем, так считай и нашли. Так уж завтра поутру, придется нам погулять по деревни, поискать безухова.
- Хитро ты придумал, хитро. – Задумчиво проговорил Алексей.
   На следующий день собрались мужики во дворе у Ивана, кое-кто из соседских, еще подошел. Все ждали Ивана. Он вышел, обратился к мужчинам:
- Ну, с какого дома начнем?
- Не знаю. – За всех ответил Алексей.
- А, я та думаю, начнем мы с дома нашей знахарки. Как мужики? – Предложил Иван
.- Тебе виднее, знахарка, так знахарка. Да мужики, а? – Заключил Алексей.
  Все толпою направились к дому бабки Евдокии. Вскоре все они были во дворе у нее. Иван подошел к двери, прислушался, за дверью была мертвая тишина. Тишина была и во дворе, люди стояли, молча в страхе ожидания. Он постучал в дверь. В ответ тишина. Иван повторил стук в дверь.
- Кто там? – Раздался за бабки Евдокии голос за дверью.
- Я Иван. Открывай.
- Я болею, нет мочи. Уходи.
- Мне срочно к вам нужно.
- Завтра приходи.
- Нет, бабка Евдокия, сейчас. – Настаивал Иван.
- Я тебе дурню говорю, болею я.
- Ну, нечего, срочность слишком сильна. – И Иван плечом саданул дверь.
  Засов не выдержал, дверь со скипом поддалась и распахнулась. Иван вошел в дом. Ставни на окнах были закрыты, в доме было темно, только маленькие лучики солнца проникал в щели ставень. Ивану потребовалось немного время, что бы глаза привыкли к темноте.
    Как только глаза обвыклись, он разглядел бабку Евдокию лежащей на печи. Ее голова была укутана платком, с левой стороны было припухшее как будто тал что-то лежало.
- Чё творишь? Ирод. – Заругалась бабка.
- Да ну вот, волнуюсь я за тебя.
- Дома так волнуйся, что с дверью то теперича делать, а?
- Да не волнуйся бабаня, ежели, что починю я тебе дверь. Вот что сдобою? Что за хворь, одолела тебя?
- Тебе-то какое дело? – Припиралась бабка, продолжая лежать на печи.
- Да помочь есть желание.
- Ну, так иди к себе, и там помогай.
  Глаза у Ивана совсем уже привыкли к темноте, в мелких проблесках солнышка, он разглядел, как сочиться кровь с левого уха у бабки, хотя та пыталась прикрыть это место не только платком, но и рукою.
- А сухом то что, а бабаня?
- Ничего, болит.
- Смотрю, и кровь идет. Давай-ка я тебе ухо то перевяжу.
- Вот привязался. – Возмущаясь и злясь, говорила бабка – Еже ли надо то и сама перевяжусь, отстань от меня.
 - Да нет, помощь тебе точно нужна.
  Иван подошел к бабке и сдернул одним движением платок. На месте левого уха была кровоточащая рана.
Бабка Евдокия пыталась прикрыть рану рукой.
- А это не твое? – И Иван достал из кармана сверток с отрезанным ухом, и показал бабке.
- Что тебе нужно? – Зашипела бабка.
- Что бы ты оборотень ответ держала за души погубленные тобой. За то, что ты бабка Евдокия, отродие дьявола. Суда людей требую, что бы ты ответила прилюдно перед честным народом.
- Что ты везде лезешь? А Ванюша? Тебе больше чем всем надо?  Ну, так поймай еще меня.
    Лицо бабки исказила злоба и боль от того что тело ее стало на глазах у Ивана меняться. Лицо вытягивалось, превращаясь в свиное рыло, ладони уменьшались, становясь свиными копытами. Тело гнулось и рвало одежду. Ноги становились свиными.
   Решение пришло моментально. Иван выхватил свой серебряный нож, и метнул одним движением руки в оборотня. Нож впился бабке в переносицу, точно между глаз. Раздался не человечий рев оборотня. Она упала и забилась в предсмертных судорогах. Смерть настигла оборотня.
    Услышав рев, в избу ввалились ожидающие мужики. Перед ними лежало тело бабки Евдокии, а во лбу торчал серебряный нож Ивана.
- Ну, вот и все нет больше оборотня мужики. – Сказал Иван, вынимая нож изо лба бабки.
- А что с ней-то делать? А Иван? Ведь не похоронишь же нечисть. – Спросил кто-то из мужиков.
- Сжечь оборотня. Сжечь вместе с домом. – Ответил за Ивана Алексей.
  « Сжечь нечисть. Сжечь. Сжечь ее, и дом» вторили мужики перекрестясь. Толпа стала подготавливать дом к сожжению.
   Один Иван, выдернув нож из головы оборотня, вытер о какую-то тряпку, вышел во двор. Закрыв глаза, он поднял лицо к солнечным лучам. Была такая видимость в этой суматохи, как будто Ивана вообще ничего не интеревало, он был, не с ними, он был не на этой земле. Дом уже пылал. Жар от горевшего дома вывел Ивана из небытия. Он посмотрел на горящий дом, отошел в сторону, поднял глаза к небу и произнес: «Ну, вот Алексей Михайлович, и выполнил я твое завещание, все я сделал как ты и хотел. Спи спокойно барин». Иван перекрестился и пошел одному ему ведомо куда.
****
   Так и закончилась очередная история отца Василия, а вскоре и наша встреча.


 




   РАССКАЗ ШЕСТОЙ
ВЕДЬМА.
     Как-то в летний знойный вечер, я находился в своем городском доме, раскуривая трубку, очень хорошего табака из Галандии, который мне привез мой друг купец Андрей Карпин. Табак мягким ароматом клубился по гостиной, в которой я и находился, когда зашел лакей и вручил мне письмо. Письмо было от отца Василия, в котором он приглашал к себе на большой праздник «Яблочного спаса». 
     Недолго размышляя, над приглашением, тем более что, с момента моего последнего визита прошло более полутора месяцев, вдобавок ко всему я очень вымотался, следствием чего стали нервные срывы, а лекарь мне советовал сменить обстановку и свежий деревенский воздух для успокоения нервной системы, я решил немедленно отправиться в монастырь к отцу Василию.
    Отдых от суетных городских улиц и заводов всегда действовал для меня положительно, придавая большую работоспособность на ближайшие пару месяцев. Вызвав управляющего, я сделал несколько распоряжений на время своего отсутствия, и на утро я уже отбыл к отцу Василию.
    Дорога была ужасно тяжелой, воздух был сильно влажный, и очень горячий от палящего солнца. То ли духота, то ли солнечный зной сводили меня с ума. Вода во фляги была противно горячей. Жажда мучила не только меня, но и моего слугу Михея, который управлял моей коляской запряженной в прекрасного арабского скакуна. Конь также стала уставать, спина ее покрылась испариной.
- Хозяин, надобно найти водопой, а не то мы спечемся на солнце – предложил Михей.
- И где мы его найдем? – Раздраженно ответил я.
- Тут в верстах двух есть ведьмин ручей. – Получил я ответ от Михея.
- Хм. А почему ведьмин? Попроще нет?
- Не знаю барин. Но люди говаривают, что заколдовала его давным-давно одна ведьма, а она-то добрая была. Так вот кто испьет оттуда сил прибавляется, да и болезни вода всякие лечит.
- Михей, а скажи-ка мне, неужели ведьмы добрые бывают?
- Не знаю барин, но люди молвить, просто так не будут. – Ответил мне Михей – Ехать тута, или нет.
- Едим Михей, разве выбор у нас есть.
    Ручей, правда, находился близко. Вокруг его стояли старые, огромные дубы. Своими кронами, они прятали ручей, создавая приятную прохладу, а вода в ручье была очень холодной, и очень вкусной. Выпив пару кружек воды, я и вправду почувствовал необыкновенный прилив сил. Михей так же стал бодрее и занялся конем. Отдохнув около получаса, в приятной прохладе мы двинулись дальше в дорогу. Далее как не странно дорога не казалась такой утомительной, мы были свежи и веселы, а к вечеру мы были уже в монастыре.
- Рад тебя видеть сын мой – встретил меня отец Василий – как дорога?
- Рад так же вам отец мой. Дорога была бы тяжелой, если бы не «Ведьмин ручей».
- Знаю его. Сил придала вам водица, а?
- Да. Этот ручей просто чудо, только вот название странновато. Ведьма, да еще и добрая, как рассказал мне Михей. Непонятно мне этот факт.
- Знаю я историю об этой ведьме. Ни чего странного в ней нет. Против бога пошла она, хотя и вправду дурного ни кому не сделала. А вот добра принесла много.
- Почему же против Бога? Разве делать добро против Господа нашего, или его заветов?
- Добро делать не супротив Господа. А вот колдовство, какое оно не было злое или хорошее идет не от Господа нашего, а от дьявола. А общение с дьяволом и есть страшный грех. Вот так-то сын мой. – Пояснил отец Василий.
- Отец мой, а если знаете историю об этой ведьмы, может быть, побалуете меня ей, очень любопытно.
- На ночь, перед сном и расскажу, коли есть желание.
- Еще какое, Вы же знаете, какую я испытываю слабость к таким историям.
- Ну, вот перед сном и услышишь, а сейчас переодеваться и ужинать с дороги.
   Я отправился в свою любимую комнату, переодеваться, а затем спустился на ужин. Вечер прошел в приятной беседе и прекрасным ужином с отцом Василием. Мы засиделись, я и не обратил внимания, как наступила ночь.
- Ну, пошли к тебе, расскажу я тебе историю, о ведьме как ты пожелал, и спать, а то поздно уже. – Сказал отец Василий мне, и мы направились ко мне в комнату.
    Не долга блуждая по коридорам монастыря, мы зашли в комнату. Там расположились поудобнее, отец Василий зажег свечу и начал свой рассказ:
- В деревне Горячий ключ, поместье Антон Антоновича Прокофьева жила бабка Антонина. Хотя она и была ведьмой, но не кому из людей никогда плохого не сделала. Здешние крестьяне очень уважали старую бабушку. Чем кто мог, тем и помогал одинокой бабуле. В ответ на людскую доброту она использовала свои познания в колдовстве, для добрых дел совершенно бескорыстно. Она лечила всех односельчан, а уж если к ней приходили и просили помощи то в любое время суток или погоду, она вставала и шла на борьбу с людским несчастьем.
   Это только в сказках ведьмы бывают злыми, вот деревня то называется Горячий ключ, потому что в ручье текла горячая вода, а Антонина когда еще была молодой, поколдовала над ним и отныне вода холодная, да поговаривают, целебная в ручье стала.
  Но каждый год двадцать девятого августа, в двенадцать часов ночи, в день смерти своей матери, которая так же была ведьмой, Антонина собиралась и уходила на могилу своей матери, проводила там всю ночь. Могила была за кладбищем, так как  известно, что всяких чародеев, самоубийц, или богохульников не хоронят на освещенной земле, а любое кладбище является освещенным.
  Так вот, на могиле начинался целый магический ритуал. Она зажигала вокруг могилы тринадцать свечей. Вставала в центре и начинала шептать какое-то заклятие, плавно дополняя загадочными символами, рисуя руками в воздухе. В воздухе начинал закручиваться небольшие  вихри, объединяясь и создавая один большой ураган. Ураганный вихрь поднимался в небо и оттуда появлялся большой огненный бык. Злые, налитые кровью глаза быка светились адским пламенем. Из ноздрей вырывались клубы пара с огнем. Страшное зрелище представляло появления огненного быка, казалось, что он может снести не только горы, но и землю.
   Продолжая читать заклятия на странном магическом языке, Антонина в тоже время продолжала чертить в воздухе магические символы, которые успокаивали быка, превращая его в невинную овечку. Слушаясь ведьменскому приказу рукой, бык начинал огромными рогами раскапывать могилу усопшей матери Антонины. Спустя мгновения могила была разрыта. Ведьма продолжала нашептывать заклинания, рисуя все новые символы в воздухе. В итоге Антонина падала на колени, замолкая, как будто, оставаясь, без сил, и в это же время из могилы выходила покойница. Бык сидел как цепной пес, охраняя свою хозяйку, клубы пара и огня вспышками  озаряли эту чудовищную картину.
   Антонина и ее покойная мать садились на скамейку возле могилы и беседовали, как ни в чем  не бывало. Как будто была самая обычная встреча матери и дочери. О чем они говорили, ни кто не знает, но под утро они прощались. Антонина начинала снова шептать только ей понятные заклятия. Покойница спускалась не торопливыми шагами в могилу. Движение руки ведьмы, бык начинал закапывать, и приводить в первозданный вид могилу. Затем он, кланяясь ведьме, взвивался в небо, превращаясь в ураган, который в свою очередь рассыпался на множество мелких вихрей, и спустя время с первыми петухами все исчезало. Было ощущение, что вообще в эти ночи ничего не происходило.
   Антонина возвращалась домой, и опять вела обычный для себя образ жизни, ожидая опять двадцать девятое августа.
     Но однажды ночью Антонине приснился сон. В нем она увидела свою матушку. Та настойчиво просила дочь прийти к ней. Антонина отказывалась, боясь, что силы зла выйдут из-под нее контроля. Что нельзя более раза в год производить ритуал. Но мать ее уверяла что встреча очень важная, и она поможет дочери с того света усмирить силы зла.
   Когда Антонина проснулась, она испытала противоречивые чувства. С одной стороны силы зла нельзя часто выпускать на землю. С другой стороны, настойчивая просьба матери, тем более в первый раз.
   Не решившись нарушить волю покойной матери, Антонина отправилась ночью на ее могилу. Вновь повторился ритуал с вихрями и быком. Мать Антонины вышла из могилы и села на лавку рядом с дочерью.
- Доченька я просила тебя о встречи, так как узнала о страшной тайне нашего барина. Об этом даже там – она сделала знак головой в сторону могилы – ни кто не решается говорить.
- Я слушаю тебя матушка. – Ответила, нахмурившись, Антонина, понимая, что речь пойдет, о чем-то серьезном.
- Наш барин - продолжила покойница – скоро изведет всех людей в нашей деревне. Они находятся под страшным его гнетом. Вздох людей становиться настолько тяжек, что и мы на том свете увидели это. Люди болеют часто, смех и радостные лица вообще исчезли.
- Дав, я заметила это матушка.
- Так вот барин наш ставленник самого дьявола на земле, и планы у них эх какие лихи. Ты доченька должна освободить людей от жертв во имя добра. Извести тебе надо Антона Прокофьева, до гроба извести. Но помни, как только ты его изведешь, дьявол отомстит тебе. Но ты прожила и так длинную жизнь, жила во имя людей, так прими с достоинством свой последний бой. Мы более не увидимся дочка, меня за то, что я нарушила планы дьявола, спустят меня в десятые круги ада, а оттуда не вырваться, ни кому.
- Ну что же матушка, до скорой встречи на десятых кругах ада. Нам ли этого бояться. Я все силы приложу, что бы извести барина. Клянусь тебе матушка.
   Они попрощались тепло, и на этом, их свидание и закончилось.
   Придя домой, Антонина долго думала над разговором с матушкой. Решила она пока разузнать более подробно о  не легкой жизни односельчан. Глядишь, и созреет план, как действовать против ставленника дьявола.
   Выйдя на улицу, она увидела, как идет Ефросинья Лыкова, неся ведра с водой, а глаза ее заплаканы. Антонина подошла к ней.
- Дочка не дашь водицы испить? – Спросила она Ефросинью.
- Пожалуйста, пей бабушка Тоня, сколько хочешь, пей. Может и тебе принести воды в дом?
- Лучше скажи, куда ты это идешь такая заплаканная?
- На поле, куда же еще, озверел барин в конец, уже и мы и дети работают, не разгибаясь на такой жаре. А слезы от того что у Семена мужа моего травма тяжелая, косой он прошелся по ноге, все бы нечего но барин приказал в поле на жару, а нога то стала загнивать. Семен уже и стоять на ней не может, а этот изверг смеется и говорит «Пусть отрежут, костыль сделают и на работу».
- А ко мне, что не придете? – Спросила встревоженная Антонина.
- Сил нету, баба Тоня, падаем, замертво падаем, по три часа спим. А мне еще шестерых деток и мужа надо накормить да напоить, вот только кормить то уже скоро нечем будет.
- Да туговато приходится. – Задумчиво, как будто сама с собой молвила Антонина.
- Да не то слово туговато, жить не хочется. Порой задаешь себе вопрос, разве на муки мы рождены в этой жизни. Да ладно бабушка, пойду я на поле, а то запорет еще до смерти.
- Не торопись девонька, постой. Ты вот что, промой мужу рану из этого ведерка, да и сами пейте почаще из него. Глядишь и повеселеешь – С хитрым прищуром сказала Антонина и отпустила Ефросинью.
   После этой встречи Ефросинья сделала, так как ей говорила Антонина. Нога Семена пошла на поправку, да так быстро заживала. А уж как попьют из ведра воды, которая даже в жару была прохладной, сразу становилось легче и бодрее.
    А старушка пошла дальше, и с кем бы она ни разговаривала, видела только горе и слезы. Решение извести Антона Прокофьева только усиливалось. Но как? Вот в чем был вопрос, просто так в дом к нему не прейдешь.
   Долго думала Антонина, и в ее голове созрел коварный план. Но что бы воплотить его в жизнь, нужно, во что бы то ни стало попасть в дом к Антону Антоновичу. Какие она не строила планы, для того что бы попасть в барский дом, Все рассыпалось как карточный домик.
   И тут, то ли судьба, а может быть само проведение, вмешалось в жизнь, но удача повернулась к Антонине лицом.
   А было так. Антонина сидела дома и строила все новые, и новые планы, как услышала стук в дверь.
- Входите, открыто. – Крикнула Антонина на стук.
    Вошел молодой, хорошо одетый, откормленный, с нагловатым лицом молодой человек.
- Это ты местная знахарка.
- Знахарка не знахарка, говори, что тебя привело?
- Я по приказу барина нашего Антона Антоновича.
- А с ним-то что случилось?
- С барином нашим, слава Богу, все хорошо. А вот барыня наша сильно захворала.
- Лекаря ей надо. – Пыталась Антонина больше выведать информации.
- Да были эти шарлатаны. Денег дай, а от чего болезнь, не знают.
- Хорошо я сейчас соберусь.
- А куда бы ты делась старая? – И нахальное лицо залилось смехом.
«Ну, ну, хорошо смеется тот, кто смеется последний» думала Антонина, собираясь к барину.
  Она вышла на улицу, возле дома их ждала барская коляска. Сев в нее молодой холоп и Антонина тронулись к барину.
   Как только они приехали, Антон Антонович самолично, встретил и провел Антонину в покои к больной.  Бабка Антонина долго осматривала барыню. Она хорошо знала, что барыня и сама тяжело страдала от своего мужа. Зверства и издевательства не обошли барыню стороной. Как бут то в подтверждение мыслей Антонина нашла следы побоев новых и шрамы старых. Как книгу она прочитала историю издевательств барина.
- Да нелегко тебе голубка приходится. – Еле слышно для барыни прошептала Антонина.
- Тише бабушка, тише. Не дай Господь услышит… - Барыня с испугом посмотрела по сторонам.
   Тут дверь беспардонно растворилась, и в покои барыни вошел Антон Антонович.
- Ну что бабка скажешь? -  с издевательской ухмылкой спросил ее барин.
- А что тут говорить, и сам барин знаешь. Сломано три нижних ребра, одно острием вошло в легкое. Рана вызывает внутреннее кровотечение, дышать трудно почти не возможно. Если не исправить, то помереть может барыня.
- Ну, ну старая. Ты говори, но не заговаривайся… - Пригрозил ей барин
- Мне барин жить осталось два понедельника, так уж я, говорю что вижу, бояться мне нечего.
- Смотри старая, и двух понедельников лишу. – Вновь пригрозил ей Антон Антонович.
- Ты лучше барин распорядись принести мне нож, не большой, не маленький, но обоюдно острый.
- Петька! Где ты холоп! – закричал барин.
- Туточки я, Антон Антонович. – Залетел в комнату холоп тот, который привез Антонину.
- Нука принеси Петька ножи обоюдно острые, да все, что есть, пусть сама выберет. – Приказал барин.
-Нет. Сам сделал, сам и неси барин. – Как отрезала Антонина.
- Ну да ладно старая. – И Антон Антонович вышел вместе со своим холопом из покоев барыни.
   Как только они вышли, Антонина надавила в области сломанных ребер, барыня вскрикнула, от боли и тут же вздохнула легко.
- Ну что голуба моя, легче тебе? 
-  Легче бабушка. – Ответила барыня.
- А сейчас выпей из этого пузырька, вообще полегчает.
     Антонина быстрым движением достала из сарафана бутылочку, и дала ее барыни. Та недолго думая, выпила содержимое.
- Что это бабушка? – Спросила барыня, выпив все из бутылочки. – Как же мне хорошо.
- А то голуба моя. Все у тебя пойдет отныне хорошо…
   В этот момент вошел Антон Антонович и принес десяток разных обоюдно острых ножей.
- На, бабка, выбирай. – Кидая пренебрежительно на столик, сказал барин.
  Антонина каждый нож оглядела внимательно, как бут-то осматривал знаток холодного оружия. Выбрав, самый любимый нож Антон Антоновича, он приложила к ребрам барыни лезвие и стала, что-то бормотать. Боль уходила окончательно. Следом нож прикладывался к старым шрамам, Антонина продолжала читать заклинания. Чудо! Просто чудо! Шрамы на теле барыни просто исчезали на глазах.
- Да бабка, удивила.- Задумчиво проговорил Антон Антонович.
- На нож барин, и слушай внимательно. Сегодня как раз полная луна, пойдешь к кладбищенскому забору, и с последними лучами солнца надо будет закопать именно под забором, а не перед или за забором. Запомни мои слова. И забудь, где закопал. И чтобы тебя ни кто не видел. Если найдут нож, все раны и болезнь вернуться.
-Ты что это бабка, я копать буду! – Возмутился Антон Антонович.
- Твое дело. Но сам сделал, сам и исправишь. – Железные нотки в голосе Антонины даже немного напугали барина. – А теперь прикажи отвезти меня домой устала я что то.
    Антон Антонович распорядился холопу Петьке отвезти Антонину домой. Сам же дождавшиеся заката солнца, распорядился запрячь коляску, отправился закапывать нож.
   Приехав на кладбища, Антон Антонович дождался последних лучей солнца, достал нож.… И вот случай, нож выскользнул сам по себе, как будто, обретя жизнь, скользнул по сюртуку Антон Антоновича, но наткнувшись на не преодолимое препятствие, отскочил от сюртука, полоснул, по пальцам хозяина. Два вальца левой руки Антон Антоновича, лежали отрезанные на траве.
  Антонина вернулась домой, в приподнятом настроении. « Отвези его, демон, смерть свою найдешь от зла, которое сам и посеял» - думала Антонина.
   Все очень просто ведьма заговорила нож на то что бы убить Антон Антоновича.
    Антонина праздновала уже победу, как утром от сельчан она узнала, о том, что барин потерял, при загадочных обстоятельствах, два пальца левой руки.
    « Не удалось, видно дьявол сильно печется о своем ставленнике. Надо и самой быть осмотрительней. Теперь карты раскрыты, и дьявол знает о моем замысле. Теперь кто кого вперед уничтожит. Надо торопиться, торопиться…» - думала Антонина.
     С этого дня она неотступно следила за барином, ожидая случая свести с ним счеты.
  И вот через несколько дней после случившегося, Антонина, следя за барином, увидела, как один из лакеев случайно пролил чай на любимый стол Антона Антоновича. После потери пальцев он был в не себе, любое неверное движение кого-либо выводило его из себя, а тут его любимый стол. Все демоны ада вышли из него.
    Антон Антонович сам лично побежал за веревкой, что бы повесить нерадивого лакея. Мало того он поставил стул и не смотря на больную руку сам полез что бы закрепить веревку на балке. Закрепив веревку, сделал петлю.
     Лакей стоял, не жив, не мертв, прощаясь с жизнью, как бут-то бы из воздуха выбежал козел, и с разбегу выбил стул из-под ног Антона Антоновича. Падая, барин попал головой в петлю, судорожно дергаясь в петле, он пытался освободиться от ловушки приготовленную себе самому, но петля затягивалась все туже и туже.
   Антон Антонович хрипел от удушья, но сумел выдавить одну лишь фразу обращенную лакею:
- Сними меня… По…жа…луйс..та.
    Лакей двинулся было в сторону барина, как козел человечьим голосом остановил его:
- Не смей, тебе же хуже будет.
    Вот тут-то охвативший панический страх лакея, спас барина. Лакей, тронувшись умом, с безумным криком выбежал из кабинета Антона Антоновича. На этот вопль слетелись все, кто находился в доме. Увидев, как барин корчиться в предсмертных конвульсиях, все пришли в неописуемый ужас. Только один преданный Петька, да-да, тот самый Петька кинулся на помощь своему покровителю.
    Он подлетел к хозяину, схватил за ноги и приподнял его, и заорал:
- Что стоите, режьте веревку.
    Кто-то кинулся на помощь, кто-то обрезал веревку. Барина сняли, и положили на диван в его кабинете. Через пару минут Антон Антонович пришел в себя.
- Где этот козел!!! – Заорал барин с безумным видом.
- Какой козел барин? – Спросил все тот же Петька.
- Обычный,…белый такой, … с рогами… с копытами!!!
- Не вели казнить отец родной, но козлов не было тута. – Рухнув на колени, запричитал Петька.
- Как не было!!! Я сам видел его!!! А где тогда этот нерадивый Филимоша?
   Тут кто-то из девушек вышел вперед:
- Умом тронулся Филимоша, барин. На конюшне его поймали, все про козла говорящего твердит.
- Я же говорю, был козел! – Продолжал орать барин – Все искать козла и тащите суда этого Филимошу!!!
   Тут влетела еще одна девушка:
- Помер Филимоша, барин. Вырвался, побежал и на вилы грудью так… и все.
- Черт с этим Филимошей, искать козла!!!
   Все кинулись на поиски козла, один преданный Петька остался возле своего хозяина.
   Поиски не чем не увенчались, ни кто не нашел ни какого козла.
   А в это самое время по дороге к деревне Горючий ключ бежал тот самый козел, и только возле самой деревне он споткнулся, перевернулся, и уже по дороге шла Антонина своей не торопливой старческой походкой.
  « Еще один промах. Э-эх и крепко его охраняет дьявол. Как бы, не за ним был теперь следующий ход. Торопиться надо, торопиться» - С этими мыслями Антонина вошла к себе в дом. Провела ритуал невидимости, чтобы остаться невидимой для мести дьявола, и легла спать
   Наутро буря была во всем поместье, головы крестьян трещали направо и налево. Антон Антонович зверствовал, а Антонина чувствовала себя виновной в новых горестях крестьян. Через пару дней она узнала, что барин уезжает срочно в город.
  « Бежит ирод, испугался. Но тут-то я тебя и достану» - Думала Антонина, узнав эту новость. Она в этот раз тщательно, но аккуратно разузнала когда, и во сколько поедет барин в город. На удачу, дорога в город  была одна, и она вела через лес. Здесь-то она и решила устроить засаду на Антона Антоновича.
     Утром Антонина спряталась в кустах, ожидая свою жертву. Дорога с этого места отлично и далеко просматривалась. Ожидание было не долгое. Вскоре на пригорке появилась барская коляска.
   Нечего не подозревающий Антон Антонович сидел вальяжно, рядом с ним сидел его верный Петька. Коляска заехала в лес. Антонина стала что-то бормотать, сопровождая магическими жестами руками. Лошадь, запряженная в коляску, остановилась как вкопанная. Кнут хлестал ее спину все сильнее и сильнее. Вдруг из неоткуда, коляску окружила стая волков.
«Откуда волки? У нас не было никогда волков». – Испугано думал Антон Антонович.
    Волки тем временем кружились возле коляски, не обращая внимания на лошадь. Она стояла вся в испарине, ноздри клубили паром, но она не шевелилась. Петька от страха вжался в угол коляски. Волки кидались только на Антона Антоновича. Страх окончательно завладел им. Барин выскочил из коляски и бросился бежать в чащу леса.
   Мгновение и волки настигли беглеца, еще мгновение и куски плоти оставались в зубах волков. Они рвали и рвали Антона Антоновича пока не остались, как говорят одни кости.
   Сделав свое дело, волки как появились не откуда, так и исчезли. Антонина упала от усталости на колени.
- Матушка я выполнила твой наказ. Нет больше изверга. – Еле слышно для себя прошептала Антонина.
    Коляска с остатками тела и перепуганным Петькой вернулась обратно в барское имение в деревне. Новость быстро облетела округу.
    Антонина, возвращаясь, шла по деревне, и видела радостные глаза, и улыбки на лицах сельчан. Она понимала их скрываемою радость.
   Антонина, радуясь вместе с односельчанами, позабыла об опасности. Проходя мимо дома Ерохова Ивана, который чинил крышу, всегда осторожная Антонина, даже не обратила внимание, как деревянный короб с гвоздями поехал по крыше. Мгновение и Антонина лежала с разбитой головой на земле. Рядом лежал разбитый короб, и раскиданный гвозди.
     Мигом сельчане столпились возле Антонины. Она была жива.
   Иван и еще несколько мужиков отнесли ее домой. Тут же женщины перевязали  разбитую голову Антонины. Порешили, что по очереди будут ухаживать за бабушкой.
    На следующие утро барыня дала три выходных крестьянам, связанные с похоронами мужа. Иван Ерохов пришел к Антонине навестить ее. Она еле слышно подозвала Ивана к себе.
- Я… тебя… Иван… прошу,…залезь ко мне… на чердак… и подними… левый угол…крыши.  Он очень… легкий…, будет не … тяжело. Молю… сделай …для …меня.
    Иван очень удивился просьбе старушки, но перечить не стал, а решил исполнить ее волю. Он поднялся на чердак подошел к левому углу, собрался с силами, но угол оказался легкий как пушинка.
- Дьявол… отомстил мне… за смерть… ирода. – И последний вздох выдохнула Антонина.
****
   
- Вот такая история имела место быть в этих краях. – Закончил отец Василий.
- Да, но причем тут угол крыши? - Спросил его я.
- В левом углу крыши своего дома Антонина хранила свою смерть. – Ответил мне отец Василий и продолжил – Ну все хватит пока историй, пора спать. Спокойной ночи сын мой. 
   С этими словами отец Василий вышил.
    На обратном пути я снова заехал на ручей набрал воды, напился. Легкость растеклась по телу.
- Спасибо тебе бабушка Антонина.- Поблагодарил я не видимую ведьму.




РАССКАЗ СЕДЬМОЙ
ДОМОВОЙ.
    Как то весной ко мне постучался лакей и доложил, что меня хочет видеть один незнакомец. Я от любопытства дал свое согласие на прием. Через пару минут лакей ввел ко мне незнакомца.
- Разрешите представиться подпоручик драгунского полка Дмитрий Александрович Метлицкий.
- Мне очень приятно… – ответил я, в тоже время, вспоминая очень знакомую фамилию, но нет, я не мог вспомнить.
- Меня попросил заехать к Вам мой крестный, отец Василий.
- О! Вы для меня тогда очень дорогой гость.
- Но у меня немного не приятные известия. – С горечью в голосе сказал молодой человек.
- Я весь во внимании. – Горечь речи насторожила меня, ожидая не приятные известия.
- Мой крестный очень сильно болен. – Голова Дмитрия Метлицкого поникла.
- А что говорят доктора? – Взволновано поинтересовался я.
- Нужно готовиться к худшему. – И скупая мужская слеза потекла по юному лицу.
- Я завтра же с утра выезжаю, а Вас Дмитрий Александрович прошу отужинать со мною.
- Нет, нет мне нужно в дорогу.
- Я настаиваю, во-первых, как хозяин дома я не могу отпустить голодного и уставшего гостя. Во-вторых, крестника моего лучшего друга и наставника. А в-третьих, хорошей же будет из меня хозяин, если в ночь я позволю Вам отправиться в дорогу. – Настаивал я.
- Мне не сказано приятно, познакомиться с другом моего крестного, и Вы мне просто не оставляете другого выбора. – С легким кивком головы согласился молодой человек. – Но утром я вынужден буду покинуть Вас.- Продолжил он.
 - Да-да, конечно, вмести с Вами, и я отправлюсь в дорогу.   
    На этом мы и порешили. Ужин, впрочем, как и весь вечер прошел в дружеской беседе, молодой человек оказался очень воспитанным молодым человеком, и интересным собеседником. Только весь вечер у меня крутилась знакомая фамилия Метлицкий, но я так и не смог вспомнить, а спросить было неудобно.
  Спать легли рано, а на утро мы отправились в дорогу, молодой человек к себе в полк, а я к отцу Василию.
  Весна выдалась затяжной, дороги были сильно, размыты, поэтому только к вечеру я, добрался до стен монастыря. Меня сразу же узнали, и проводили к отцу Василию. Проходя по коридорам, я встретил монаха, он же был местный лекарь.
- Скажите, пожалуйста, что с отцом Василием? – Волнение отчетливо было в моем голосе.
- Сейчас он чувствует себя намного лучше. Будем надеяться, с Божьей помощью и поправила наш настоятель. – Осенив себя крестным знаменем, ответил монах. – Иди, сын мой, к нему, Отцу Василию уже доложили,  что Вы приехали. Он Вас ждет.
     Я продолжил петлять по запутанным коридорам монастыря, и в итоге оказался у дверей в келью отца Василия. На легкий мой стук, я услышал голос в ответ:
- Ну, входи же уже, сын мой. Рад, что ты откликнулся, что бы навестить старика.
- Отец мой, как себя чувствуете?
 -Я себя чувствую? – Вопросом на вопрос ответил отец Василий, и попытался встать.
- Лягте настоятель, я требую. – Раздался сзади меня голос монаха лекаря. – Вам необходим покой, и только покой, в ином случае…
- Я отправлюсь к праотцам? – Перебил монаха отец Василий. – Присаживайся поближе. – Обратился он уже ко мне.
- Примите настой. Я Вас прошу. – Продолжил монах.
  Отец Василий принял настой, монах удалился, а я сел на стул рядом с больным. Окинув взглядом отца Василия, я понял, что болезнь берет верх над стариком, и эта встреча может оказаться последний. Отец Василий положил свою руку, на мою.
-  Расскажи лучше как у тебя дела? – Заботливый вопрос застал меня врасплох.
   Я попытался очень кратко рассказать о своих делах, но отца Василия интересовали все подробности моей жизни с момента нашей последний встречи. Затем мы еще поговорили не о чем с отцом Василием, как он сверну плавно наш разговор к своим рассказам.
- Я вот что, сын мой, хочу рассказать тебе еще одну интересную историю, из тех, которые ты так полюбил.
- Нет, нет. Ни в коем случае… - Попытался возразить я. Но после недолгого препирательства, я уступил отцу Василию.
- Извини только, сын мой, в этот раз тебе придется у меня в кельи послушать. К тебе трудновато мне будет дойти, да и  - он указал головой на дверь – не дадут мне встать. Знаешь, как стерегут? У-у-у.
   Я еще раз попытался отказаться от затеи отца Василия, но он начал свой рассказ.
****
 
- К старой помещице  Дарьи Васильевны Кулешовой приехал ее внук Сергей Егоров. Он давно уже не видела никого из родных, да и внука, так как несколько лет назад поругалась со своей дочерью. А тут вдруг внук приехал. Счастью старой помещицы не было предела.
   Дарья Васильевна. Старалась всем и во всем угодить внуку. Каждый вечер дом старой помещицы заполнялся гостями, столы ломились от яств, заморские вина текли рекой. Соседи с уважением относились к Дарьи Васильевне, поэтому на ее приглашения они с удовольствием отзывались. У Сергея появлялось все больше, и больше друзей.
    На вечеринках Сергей все чаще, и чаще слышал от своих новых знакомых, что бабушка сказочно богата. Он очень мало знал о ней, знал, что мать в свое время поссорилась с бабушкой.  А дальше?  А вот дальше пропасть. Сергей сам захотел узнать бабушку, родители не были против, может быть как раз за, они также знали о ее богатствах. Вопрос наследства, конечно же, стоял на одном из первых мест в семье, либо Сергею, либо …, а вот это как раз и надо было не допустить. Нельзя, конечно же, говорить, что родители Сергея были алчные, но уж точно благотворителями небыли, но и не бедствовали.
   Болтовня о бабкиных деньгах даже и не воспринималась Сергеем, он гулял, веселился, рад был каждому дню, проведенному с бабушкой, напрягал только один пустяк.
   Каждую ночь шум в доме, хотя после гулянок, не оставалось ни кого. Слышались шаги, уханье, тяжелое дыхание. Первую ночь Сергей думал бабушка, но утром он обратил внимание на бесшумные, легкие ее шаги. Но каждую ночь повторялось одно и то же. И вот спустя несколько дней он спросил бабушку:
- Бабуль, скажи мне, пожалуйста, кто у Вас шумит каждую ночь, ходит, ухает? Иногда двери скрепят, то, как будто двери кто-то царапает, особенно часто скрипят ступени на чердак.
- Спи спокойно. Тебе, наверное, начинает мерещиться, от праздников. – С хитрой усмешкой ответила она.
- Да? … Наверное, Вы правы. – Задумчиво сказал Сергей и вышел из гостиной.
   Когда он выходил перед ним выскочил черный как смола кот.
- Брысь! – крикнул Сергей от неожиданности, и попытался пнуть, кота вдогонку. Кот пронесся и метнулся на чердак.
«Вот и ступени по ночам на чердаке скрипят, теперь понятно». – Подумал Сергей.
   Спустя несколько дней, вечером после очередной вечеринки Сергей сидел в гостиной с Дарьей Васильевной, разговор был не о чем. Их беседу прервал вышедший с чердака черный кот. Увидев его, Сергей онемел от испуга.
- Что! Что это такое! – В ужасе завопил Сергей.
   Дарья Васильевна повернула голову в сторону чердака, спокойно, невозмутимо ответила:
- Не волнуйся, это мой кот. – И опять блеснула хитринка в ее глазах.
    Кот, если это был кот, медленно, вперевалку спускался по ступеням чердака. Это было тело кота, лапы и хвост, а вот голова была очень маленькой  человеческой со стариковским лицом. Маленькая, стариковская, бородатая голова, улыбалась Сергею, показывая желтые зубы. Будучи изрядно выпившим, Сергей тут же протрезвел.
   «Кот» направился к миски с налитым в нее свежим молоком. Вылакав все, он пошел обратно на чердак, неторопливо по-хозяйски передвигая лапами.
      Сергей наблюдал неподвижно эту картину с огромными от ужаса глазами. « Не может такого быть. Видать, я слишком перебрал с вином, Пора заканчивать эти веселые денечки. Довеселился если у котов вижу старческие головы. Хватит. Бокал ну два вина не более».
    И действительно Сергей стал следить за собой, не позволяя лишнего. Но на трезвую голову все более и более отчетливо воспринимались рассказы новых друзей о сказочном богатстве Дарьи Васильевны.
   Историю с котом Сергей забыл уже, в голове вертелось, почему ему ни кто из родителей, да и сама бабушка не говорили, о ее богатстве? Иногда, он знал, что родители испытывали финансовые трудности, но не было помощи от  бабушки, да и родители ни разу, не обращались к ней за помощью предпочитая решать проблемы сами.
    В одной из бесед за обедом, Сергей решился заговорить с бабушкой о ее богатстве. К этому разговору он подошел очень аккуратно.
- Бабушка, наверное, дорого тебе обходиться мое пребывание? – Начал издалека свой разговор Сергей.
- И с чего ты это взял? А? – Удивленно посмотрела она на внука.
- Как же, каждый день гости в мою честь, столы, вина которые я и в городе не видел. – Продолжил он.
- Фу. Какая ерунда.
- Да нет, не каждый состоятельный человек может позволить себе такие траты. – Наседал Сергей.
- Ну, во-первых, я делаю праздники для моего любимого внука, во-вторых, я могу себе это позволить. Поверь это всего лишь капля в море.
 - Что ж получается, что мне и вправду многие говорят о твоем сказочном богатстве? – С нетерпением ожидая ответа, задал ключевой вопрос Сергей.
- Ну не сказочные конечно, но не бедствую. – Все с той же хитрецой в глазах отвечала старая помещица. – Я так думаю миллиона два с половиной, а то и три капиталов есть.
   Сергей онемел от услышанного.
- Ого! – Пришел в себя он – я немного даже завидую тому, кому достанутся все Ваши капиталы. Конечно, дай Бог, что бы Вы подольше пожили. – Совершенно искренне сказал Сергей.
- Ха-ха. – Рассмеялась Дарья Васильевна – Могу тебе даже сказать, кому я завещала свои капиталы. Если конечно тебе любопытно?
- Зачем? – Слукавил Сергей.
- Наследник мой, ты. Мой внук.
    Сергей подавился. Такого серьезного голоса бабушки Сергей ни когда не слышал. Да и новость была как удар обухом по голове.
- С-па-си-бо Вам бабушка. – Только и смог выдавить из себя Сергей.
    Далее Дарья Васильевна понимая состояние внука, свернула разговор опять в пустое русло.
   После этого разговора с бабушкой,  Сергея как будто подменили. Навязчивые мысли о бабкиных миллионах не давали покоя. Жадность потихоньку овладевала им, превращая его в циничного, алчного человека. Руки жгло, желание прикоснуться до миллионов преследовало и днем и ночью. Мысленно представляя, сколько это два-три миллиона, рассудок не выдерживал.
   Спустя три дня приступов жажды наследства, он проснулся с мыслью о смерти бабки: « Скорее бы умерла эта старуха, три миллиона они мои. Жизнь праздник. Я смог бы себе не в чем, не отказывать. Завистливые взгляды соседей, восторги дам. Просто весь мир у моих ног. И между роскошью и мной стоит эта старуха».
  Жить с такими мыслями было сплошное испытание.
   Днем и ночью он грезил видением смерти родного человека. Наверное, еще ни кто так страстно не желал смерти своей родной бабушки. И вот, наконец-то желание смерти породило следующие мысли: « Если она такая бессмертная, надо ускорить ее смерть. Убить…, убить ее. Но мне нельзя, сразу подозрение падет на меня, я ведь единственный наследник. Но тогда как, быть? Найти, кто бы ее убил? Где? Потом если знают двое, знают все. Выход только один, убить ее должен только я сам».
    Теперь мысли Сергея работали только в одном направлении, нужен план убийства, идеальный план. Во-первых, ни кто не должен заподозрить его в смерти бабушки. Во-вторых, сама смерть не должна выглядеть насильственной, даже отравление не подходило, так как в ядах Сергей ни чего не понимал, но вот врач может распознать. Ограбление, тоже нет, до появления Сергея бабку ни кто не грабил, а как появился наследник вдруг ограбление, да еще с убийством, равносильно, что объявить « я сам убил бабку». Жажда овладеть наследством пробудило криминального гения в Сергее, не забывающего о всяких на первый взгляд мелочам.
     И вот план готов. Осталось только осуществить его. Для этого, надо было, под каким либо предлогом уехать в город дня на три. Сергей ждал, он умел ждать. И вот письмо от матушки, в котором она просила приехать ненадолго, так как сильно скучает от разлуки с сыном. И вот он объявил бабушке, что завтра утром он уезжает домой дня на три, мотивируя письмом от матери.
    Дарья Васильевна сильно огорчило известие Сергея.
- Я, наверное, тебя чем-то обидела, если ты покидаешь меня.
- Что Вы бабушка я только на три дня, повидаться с матушкой, она в письме просит хотя бы ненадолго приехать к ней. Пойми, что матушка, что ты вы для меня обе очень дороги. И только поэтому, что я покидаю Вас дня на три, а не более, я оставляю все свои вещи и беру только самое необходимое в дороге.
     Успокоив, таким образом, бабушку на очередном  вечернем застолье, в честь отъезда внука, Сергей пытался всем показать, что он уезжает ненадолго, и что разлука с бабушкой его сильно огорчает. Сергей был убедителен, и вера в большую любовь к своей бабушке, и вообще к своей семье делало его в глазах завсегдатаем застолья внимательным и заботливым внуком и сыном.
   Гости разошлись раньше, чем обычно. Дарья Васильевна и Сергей раньше легли спать, что бы утром пораньше отправить внука в дорогу.
   Сергей возился всю ночь, сон не шел, мысли о предстоящем убийстве волновали его. А вот не о чем не догадывающиеся, Дарья Васильевна, уснула быстро. Сквозь сон она вдруг услышала шаги у себя возле постели. Затем чирканье спичек. Сквозь сон она пыталась разглядеть, кто это ходит, но нет, ни кого не было. И вдруг холод от прикосновения  как бы рук к ее шее не давал ей дышать. Опять она попыталась открыть глаза сквозь сон. Никого! Удушье становилось сильнее и сильнее. Сделав трудный глоток воздуха, она выдавила из себя:
- Дедушка Домовой к худу или к добру?
В ответ тона услышала холодный, леденящий душу ответ:
- Ху ууууд.
   И сразу же удушье прошло. Дарья Васильевна провалилась в глубокий сон.
  Наутро Дарья Васильевна проснулась очень рано, в памяти всплыл о ночное происшествие. « Худое случиться, нельзя отпускать Сергея. Дорога, вдруг что произойдет? Недаром дедушка домовой меня предупредил, о беде».
Она направилась в комнату к внуку. Сергей так и не уснувший, уже собирался в дорогу.
- Доброе утро бабушка.
- Доброе ли Сережа? Видение мне было, нельзя тебе уезжать, беда может случиться.
- О чем Вы бабушка? Какое видение? Предрассудки все это. – Но волнение слышалось в голосе Сергея.
- Нет, нет, я тебя не пущу! – Дарья Васильевна сдерживала слезы.
- Все будет хорошо, через три дня ждите меня. – Стоял на своем Сергей.
   Уговоры и разные доводы бабушки не дали никакого результата, они только насторожили внука. Он понимал, к чему было у старухи видение, от этого его еще более обуял страх перед выполнением задуманного. Но жажда бабкиных капиталов пересилила, и он остался верен своему злодейскому плану. После завтрака Сергей вскочил на коня и в очередной раз, пообещав вернуться через три дня, скрылся в пыли своего коня.
      Проскакав верст десять, Сергей свернул с дороги в лес. Этот лес он заприметил уже давно. Здесь и решено было дождаться ночи. Время тянулось медленно. Мысли в его голове путались, нужно было время, что бы разобраться с ними, а так как до ночи был целый день, Сергей, неспешно прогуливаясь, стал приводить мысли в голове в порядок. Первое что его смущало, это бабушкин вещий сон. «Что ей приснилось такого, что она не отпускала его? А может она чего заподозрила? Тогда надо отменять свой план действий. А может и вправду послать все к чертям, и дождаться ее естественной смерти. Но тогда надо все время изображать любящего внука. А любил ли я ее? Наверное, любил. А теперь ненавижу. Ненавижу и желаю ей смерти. Почему бы сейчас не отдать ей свои капиталы мне, и живи сколько, хочешь. С другой стороны, а почему  она должна мне все отдать? Да все просто, мне деньги нужнее, чем ей. Но что все-таки за сон? Чем мне может грозить. Да без разницы надо заканчивать все что наметил, и вступать в наследство. А там разберемся».
    За рассуждениями время текло медленно, ожидание не раз еще меняло его мнения. Но жажда наследства всегда была выше любой морали. И как бы ни тянулось время, вечер наступил. Сергей оседлал своего коня и безлюдными тропами вернулся в бабкино поместья. Привязав коня в небольшом лесочке, он спешился, и под покровом ночи прокрался к бабкиному дому.
    Сторожевые псы заскулили, узнав Сергея. Он прокрался ближе к окну бабкиной спальни, и стал дожидаться глубокой ночи.
    В окне он разглядел, как бабушка вошла в спальню, приготовилась ко сну, улеглась. Еще час терпения, что бы она поглубже провалилась в сон.
    Он подкрался безумными шагами к окну. Окно было открыто. Бесшумно залез в спальню. Бабушка спала. В темноте он разглядел  большую подушку, взял ее в руки…
     И тут, наверное, заговорила остаток совести: «Что я делаю? Она же моя родная бабушка». Но блеск перед глазами бабкиных капиталов заглушили зов совести.
     Подушка накрыла голову спящей Дарьи Васильевны. Жертва забилась в судорогах, но сильные молодые руки юноши еще сильнее придавили подушкой жертву. Минута, другая бабушка обмякла, она была мертва.
   Сергей поднял подушку. Увидев искаженное лицо бабушки, от страха он бросился бежать.
   Он бежал, бежал и бежал пока не оказался в лесочке возле своего коня. Сергей упал на траву от бессилия. Тяжело дыша, перевернулся на спину: «Вот и все, дело сделано. А теперь срочно домой к матушке». Отдышавшись, Сергей сел на коня и поскакал домой к матери.
    Спустя три дня, как и обещал, Сергей появился в поместье своей бабки. Его ждала печальная новость, смерть бабушки от удушья, связанная с заболеванием сердца, как заключил местный доктор.
   Похороны состоялись. Вся округа пришла проститься со старой помещицей. Все, бывшие, веселые сотрапезники выражали Сергею соболезнование, с нескрываемой завистью в глазах.
    После похорон Сергей отправился в город в адвокатскую контору для вступления в наследство. Процедура заняла неожиданно для него много времени. Но в итоге он был, признал единоличным наследником Кулешовой Дарьи Васильевны. Все движимое и недвижимое имущество переходило во владение ее внука Егорова Сергея Сергеевича.
    В скором времени уже хозяином Сергей Сергеевич въехал в свое поместье. В честь приезда было устроено веселая пирушка в кругу своих друзей.
- Ты Сергей Сергеевич, просто счастливчик – говорил ему один из соседских помещиков.
- Такой молодой, а такой богатый. Во всей округи, да что в округи, на матушки Руси не сыщешь, что бы у кого в Вашем возрасте были такие капиталы. – Говорил другой завсегдатай из соседских помещиков.
- Ну что там состояние, разве в деньгах счастье? Счастье, по-моему, в том, что бы с соседями быть добрыми друзьями. – Лукавил Сергей.
    В таком духе, одни восхищались, а хозяин лукавил, и прошел весь вечер. Но вскоре гости разошлись. Сергей отправился ныне в свою спальню, бывшую бабушкину. Выпив еще вина, он все же лег спать. Посреди ночи сквозь сон Сергей услышал шаги в спальне. « Кто это может быть», мелькнула мысль сквозь сон». Шаги не прекращались. Сергей встал, зажег свечу, оглядев комнату, никого не было.
« Все хватит с вином, а то вновь мерещиться черт знает что». – Подумал Сергей и лег спать.
   Всю неделю с утра до ночи, он занимался делами своего имения. Каково же было удивление, когда он понял что это четкий отработанный механизм, который приносит огромные доходы.
   И вот как то в конце титанического труда по изучению наследства, Сергей был уставший. Отказавшись от позднего ужина, он направился в спальню. Как только сон овладел им, сквозь дрему, услышал какой-то шум и затем тяжелые вздохи, напоминавшие ему предсмертные тяжелые вздохи Дарьи Васильевны. Испуг разбудил его, но во всем доме была мертвая тишина, и только деревенские собаки иногда лаяли.
    На следующий день он был приглашен к Бусыгину Егору Александровичу ставшим для него лучшим другом. Вернувшись, домой, изрядно выпивший, он уселся в удобное кресло качалку возле камина, распорядился, что бы ему принесли еще вина.
   Выпив бокал вина, Сергей провалился в свои мысли. Его прервал шорох за спиной, он посмотрел назад. И вновь его обуял ужас. За его спиной шел все тот же черный как смоль кот, с головой старика.
- Господи! – Воскликнул он – Или я схожу сума, или этот дом полон нечисти.
   Говоря это, он неотрывно смотрел на то, что напоминало кота. В ответ кот ему улыбнулся злобной улыбкой, показывая свои желтые зубы. Сергей вскочил и пулей вылетел из гостиной.
   Еле пережив эту ночь, Сергей на утро отправился к Бусыгину. Егор Александрович очень обрадовался приезду своего друга и соседа. Для приличия он поинтересовался, что могло в такую рань привести Сергея к нему. Сергей рассказал другу о том, что за последнее время твориться в его доме.
- Слышал, я от покойницы, бабки твоей, царства ей небесного, говорила она, что в доме этом и спокон веков живет домовой.
- Домовой? И что же этот домовой делает? Как избавиться от этой нечисти? – Вопрос за вопросом сыпал Сергей.
- Не говори так. Сразу видно ты городской. – Осек его Бусыгин -  Смотри, а то осерчает на тебя сторожила дома. Натворит, каких либо бед. Помню, дед мне рассказывал об домовых, но он говорил, что зла дому, в котором они живут, беду не пустят, если только не прогневать его. А вот если прогневаешь его, жди беды, большой беды.
- А что еще знаешь о домовых? – спросил Сергей.
- Не помню, маленький я был, когда дед мне все это рассказывал. – Ответил Бусыгин.
- Ладно, Егор Александрович, спасибо и на этом. Извольте откланяться.
- Может, хотя бы чаю попьем? – Напоследок спросил Бусыгин Сергея.
- Нет, извините. Дела не терпят. – Извинился Сергей и вышел.
   Сергей лукавил, он отправился домой. Весь день он провел у камина, думая как избавиться от этого домового. И только к ночи вывел из этого состояния лакей.
- Барин, а барин, с Вами все хорошо?
- Да, да Иван все хорошо. Пойду к себе спать.
- А ужинать барин, ведь без завтрака и обеда.
- Нет аппетита Иван.
   Сергей пошел в спальню. Сон завладел им быстро. Посреди ночи его разбудил опять шум. Сергей проснулся, стал прислушиваться. До его слуха донеслись тяжелые не торопливые шаги. Затем чирканье спичек, но вспышек не было.
    Сергей вглядывался в темноту, нечего невидно. Он встал, зажег свечу, осмотрел комнату, никого не было.
« Но ведь я отчетливо слышал шаги, да и спичками чиркал кто то. На полу нет ни одной спички. Снова мерещиться, или этот домовой хулиганит». Мороз по всему телу пробежал у Сергея. Испуганный он лег в постель. Канделябр со свечой поставил на столик возле кровати. Прислушался. Тишина. Вдруг подул неоткуда холодный, замогильный ветерок, свеча погасла.
   Сергей от страха натянул одеяло и стал вглядываться в темноту. « Что за черт…» - только успел подумать он. Из темноты летела на него подушка. Она накрыла его голову. Сергей пытался снять ее с лица, но подушку держала не виданная сила. Воздуха все было меньше, и меньше. Сергея пронзили предсмертные судороги. Еще минута и Сергей был мертв.
    На следующий день вся округа только и говорила о загадочной смерти молодого барина. Что произошло, никто не мог понять. Только один Бусыгин задумчиво обронил: - Домовой его задушил, разгневал видать все же его. Слова Егора Александровича так никто не услышал.
****
   Так закончил свой рассказ отец Василий. Мне было понятно, что домовой отомстил Сергею за носильную смерть Дарьи Васильевны. Нечего в нашей жизни не проходит безнаказанно. Совершая любое злодеяние надо понимать, что рано или поздно, но расплата наступит, и неважно от людей или от потусторонней силы.
     Через пару дней, я вынужден был покинуть монастырь, оставив отца Василия в хорошем расположение духа. А через  две недели мне принесли известие о смерти моего друга и наставника отца Василия.
   Огорченный известием я поехал отдать последний долг. На похоронах  я встретил его крестника Дмитрия Александровича Метлицкого. И тут я вспомнил, откуда я знаю его фамилию, это был первый рассказ отца Василия, об отце Дмитрия, поручике драгунского полка Александре Метлицком и вурдалаках.
    На этом я заканчиваю рассказы старого священника.
КОНЕЦ