СЕДЬМАЯ ГЛАВА
Холод лежал на старом продавленном диванчике на квартире, снятой в Кузьминках, и тупо рассматривал потолок. Пять человек из семи. Осталось двое. Оба генералы. Один генерал «мусорской» – Пяткин, другой – генерал преступного мира Петелин. Именно убив Метиса, Холод понял многое. Это система. Система, под колеса которой он попал два года назад, уничтожив Белку и его соратников. Криминал, монолитом вросший во власть. Тогда он убил Белку за своих друзей, не задумываясь, просто от ненависти. Наум, полковник Грищенко, Саид, Белка и Попик тогда, Пальчик, Чингиз, прокурор, судья и Метис – сейчас. Кто этот Седой? Представитель спецслужб? Нет. Те сами смогли бы все выполнить. В чьих руках он стал оружием? Чей приказ он выполняет? Холод с тоской оглядел тонкие трещинки, морщинками пробежавшие по потолку. Но нельзя подавать виду, что разгадал эту связь. Пока рано. Очень рано. Никогда ты не будешь свободен, Холод. Седой знает, кто ты на самом деле. Этот тебя не отпустит. А если отпустит, то уже мертвым. Пока ты убиваешь для него – ты часть сложного механизма, без которого машина, запущенная Седым, не будет работать. Сделаешь свое дело – ногами вперед отнесут в сторону погоста. Но Седой – не главный. Есть тот, кто стоит за его спиной и отдает приказы. Тот, кто заказывает эту музыку и платит за нее. Но кто еще помнит о Холоде? Кто знает, что он жив? Судьба дала шанс раствориться и спрыгнуть с этого поезда. Он оттолкнулся и в последний момент кто-то его втянул с силой обратно в вагон. Как найти Седого? Ведь Холод ничего не знает о нем, но в то же время спиной чувствует, что Седой следит за каждым его шагом, следуя за ним бесшумной тенью. Думай, Холод!
* * *
Пяткин достал из сейфа бутылку «Red label» и, налив полный граненый стакан, не поморщившись, выпил. Только что ему принесли сводку по убийствам и происшествиям по Москве. Метис и его пацаны до Рузы не доехали и изрешеченные в дуршлаг пулями вместе с Бройлеровской братвой лежали в Долгопруднинском морге. Эх, предупреждали этого головореза - езжай домой! Затихарись! А он бойню устроил! Двадцать трупов. Вроде бы все ясно. Метис завалил бойца Бройлера, те устроили разборку, тихо-мирно поубивали друг друга. Да нет. Метиса исполнили. Кто-то там в живых остался и мясника Петелинского укокошил. Он налил второй стакан и уже немного отхлебнул. По телу пробежала приятная волна. Генерал расслабился, алкоголь его немного успокоил. Так, надо все обдумать. Остались они с Петелей. Петеля против него не пойдет. Больно уж крепко они одной веревкой повязаны. Напрочь. В это время в кабинет зашел его зам, седой полковник:
- Разрешите, товарищ генерал! По перестрелке в Долгопрудном имеется новая информация…
* * *
В голове Холода неожиданно созрел план. Генерала он достанет. Вот только вот… Форма ему милицейская нужна и удостоверение. Настоящее. Холод оделся и вышел на улицу в сгущающийся над Москвой вечер.
* * *
Майор Горшков, оперуполномоченный РОВД «Перово», возвращался домой с дежурства. Как он устал! Хорошо еще жены дома нет, к маме, любимой упорхнула, опять теще драгоценной нездоровится. Он зло плюнул и попал на ботинок. Как он ненавидел этих двух женщин! Нудные и скрипучие, как ржавые качели. Эх, не знал он, что жена в маму характером пойдет. Знал бы – ни за что бы не женился на ней. На диване целыми днями валяется и сериалы по телеку смотрит круглые сутки. Ни на работу не устроится, ни щей не сварит. Друзья и сослуживцы вон смеются: чего, Горшков, в кафе обедаешь? Денег что ли много или жена дома не кормит? Он опять сплюнул. Ладно, сегодня отдохну. Сын Андрей с такими же шестнадцатилетними оболтусами-студентами ПТУ (тьфу, колледжа) целыми днями в проходном подъезде «Портвейн» пьют и на гитаре сутками бренчат. Знает, что мать уехала, наверняка у нее денег выклянчил, и теперь раньше завтрашнего утра не заявится. Отец – майор милиции для него не авторитет, так что сегодня отдохну в полном покое. Надо вот только пивка взять, где-то тут во дворах палатка была. Майор свернул в арку с освещенной аллеи и зашагал к светящемуся в мокрой весенней темноте ларьку.
- Эй, начальник, закурить не найдется? – навстречу ему шагнул неприметный парень.
- Не курю.
- А зря, - и тяжелый кулак уткнулся ему в подбородок.
Горшков уже не чувствовал, как его со связанными руками и ногами, хорошо утрамбовав, запихнули в багажник. В мозгах майора Горшкова чирикали птички, перед глазами кружились звездочки, а очень скоро он и сам спустился в полную темноту.
Пришел в себя он только в каком-то темном грязном подвале, где валялся связанным, в носках, майке и красных сатиновых трусах. В лицо ему светил фонарик.
- В общем так, майор Горшков В.В., сиди тихо и будешь жив, - на рот ему легла полоска скотча, - а это за то, что врешь, что не куришь, - парень выбил из его пачки сигарету и закурил. Потом поднял спортивную сумку и зашагал к выходу. Майор Горшков замычал… Хлопнула железная дверь.
Холод оглядел себя в зеркало. Милицейская форма ладно сидела на его коренастой фигуре. Майор Холод… Тьфу, Горшков.
* * *
В девять ноль-ноль порог здания ЦА МВД переступил молодцеватый подтянутый майор. Он подошел к дежурному по управлению и бодро представился:
- Майор Горшков, оперуполномоченный РОВД «Перово». На прием к генералу Пяткину по личному вопросу.
- Хорошо, Ваши документы, - дежурный бросил быстрый взгляд на Холода, - я пропуск сейчас оформлю. У товарища генерала сегодня как раз приемный день, - он что-то чиркнул на бумажке и протянул ее, - триста пятый кабинет, третий этаж, по коридору направо. Проходите, товарищ майор, - Холод шагнул через турникет, - а, подождите! – окликнул его дежурный. Он напрягся, - товарищ майор, после того, как Вас примут, сдайте, пожалуйста, пропуск, тогда получите свое удостоверение, хорошо? У нас порядок такой.
- Хорошо.
Холод не спеша поднялся на третий этаж. Суетливо по коридорам носились люди. Рабочий день начинался. В кабинетах надрываясь трещали телефоны, кто-то кого-то куда-то вызывал. Его чуть не сбил бегущий навстречу лейтенант с ворохом папок. «Извините, товарищ майор», - и помчался по коридору дальше. Пахло кофе и сигаретами. На первый взгляд наблюдалась какая-то закономерность в этом беспорядочном движении. Каждый двигался по своей траектории, не пересекаясь и не мешая другим. В тесноте коридора сотрудники, не сталкиваясь друг с другом, вовремя ныряли за двери кабинетов. В общем, аппарат управления напоминал большой муравейник, а его сотрудники больших красных муравьев, хлопотливых, быстро снующих и в большинстве своем бестолковых. Кабинет номер триста пять. Тяжелая дубовая дверь – крепость генерала Пяткина. Его последний рубеж. Холод уселся на затертый кожаный диванчик. Он будет ждать. Рано или поздно генерал выйдет и пойдет… в туалет. Ведь не конь же он! А пока Холод, он же майор Горшков, подождет. Он же умеет ждать, он терпеливый. В десять тридцать дверь триста пятого кабинета тяжело отворилась и в дверном проеме показалась грузная фигура. Вот какой он, генерал Пяткин. Медвежьей походкой, сотрясая паркет, он направился в конец коридора. Холод поднялся и пошел за ним. Точно, туалет. Грузно сопя, Пяткин отворил дверь, украшенную буквой «М». Холод расстегнул майорский китель, ровно через минуту зашел за ним. Пяткин стоял возле писсуара. Холод выхватил из-за ремня ТТ с глушителем и тихонько свистнул. Генерал, выпятив бычьи навыкате глаза, уставился на Холода. Три бесшумных хлопка, и Пяткин, с расстегнутой ширинкой и вывалившимся оттуда хозяйством, растянулся на белоснежном кафеле. Готов. Холод быстро вышел из туалета и пружинистой походкой заспешил по коридору. Быстро миновав ступеньки трех этажей, он выскочил через турникет дежурного, который только и успел крикнуть: «Товарищ майор, вы пропуск забыли сдать!» Холод был уже на улице. Дело сделано. А через пять минут в здании ЦА Управления в туалете на третьем этаже был обнаружен труп генерала Пяткина. Началась паника. Все бросились искать невидимого убийцу, но кто он – никто не заметил, все были заняты работой. И только дежурный по Управлению вспомнил странного молодого майора, не сдавшего пропуск. Молодой такой, неприметный, серый весь какой-то. А в чем проблемы? Он свое удостоверение оставил. Можно проверить. Удостоверение открыли и на всех уставились выпученные глаза усатого сорокапятилетнего майора Горшкова, никак не похожего на словесный портрет, составленный дежурным. Седой полковник, зам Пяткина, усмехнулся, взглянув на принявшее весьма глупый вид лицо дежурного. Ага, майор Горшков!
Холод был уже далеко.
* * *
Из рапорта заместителя командира взвода ППС, старшины Голопупко:
«Сегодня сотрудниками РОВД «Беговая» проводилось оперативно-профилактическое мероприятие по задержанию бродяг, типа бомжи, скрывающихся в подвалах и тех. сооружениях. В подвале дома по улице Народного Ополчения был обнаружен связанный гражданин в количестве один человек. Одежда на человеке отсутствует, за исключением: грязной майки белого цвета с надписью «Динамо» - 1 шт., трусов красных из сатина с синей полосой – 1 шт., носков с неясным изображением и надписью на иностранном языке «Pokemon» - 2 шт. Задержанный утверждает, что он является майором милиции, оперуполномоченным РОВД «Перово», Горшковым В.В., и в доказательство предъявляет часы марки «Полет» с дарственной надписью «Майору Горшкову в 40 лет от сотрудников РОВД «Перово». Данный задержанный утверждает, что его похитил какой-то неизвестный, личность которого он установить не может, предположительно с целью получения выкупа. Для установления личности, задержанный, предположительно майор Горшков В.В., направлен в РОВД «Беговая». Оружия, наркотиков, а также документов с регистрацией в г. Москве и МО при задержанном гражданине не обнаружено. Протокол составил старшина Голопупко А.О.»
* * *
- Бред какой-то… - следователь, ведущий дело об убийстве Пяткина в пятый раз перечитывал рапорт старшины Голопупко, - лихой этот мужик, Горшков. Убил, сам себя связал, раздев и оставив носки с покемоном, а после взял сам себя в заложники. Изменил свою внешность и возраст и после этого был задержан Голопупко. Прямо двуликий Янус. Нажрался, скорее всего, и форму с документами просрал. По отзывам сослуживцев, любил Горшков водочки попить. А убийца этим и воспользовался, - отшвырнул рапорт на стол, - Бред! Полный бред! – и обхватил голову руками.