А.В. МИРОНОВ
Золушка и Чудуковище
Pro et contra
Глава 1 Золушка
Золушка выучила наизусть любую доступную книгу о принцах: «Муму», «Ромео и Джулиетта» и другой популярный школьный корм, а так же все такое, включая чипсы. Она была несомненно умной и красивой девушкой, вот только другие этого не видели. Ежедневная работа по уборке свинарника, именуемого домом, отнимала все ее силы и для ночных мечтаний не оставалось достаточного времени. Вымыв руки и уложив волосы в ночной чепчик, Золушка все же каждый раз принималась фантазировать, образовав яйцеобразную форму на жесткой кровати. И если вредные родственники не подкладывали ей горошины, то дальше отправления на бал ее иллюзии не распространялись. Хотя может они тайком заходили в запретную область много дальше, но Золушка засыпала и поутру снов не помнила. Такая забывчивость Золушку совершенно не расстраивала, она была современной девушкой и чрезмерных размышлений не любила. «От долгих мыслей даже принцы дохнут», – прочитала она в учебнике: «Бытового мужского приматоведения и биологии для высшего сословия». Она придерживалась либеральных взглядов и бихевиористических принципов нейро-лингвистического программирования.
В конце концов, если бы она все помнила, то на следующий вечер ей ни о чем хорошем и подумать бы не удалось. А так, все-таки однотипное разнообразие платьев, которые она выбирала себе для бала, дарили приятные ощущения прекрасного. Ночи складывались в месяцы, те выстраивались рядами по три в полную дюжину и наступал Новый Год. За пятнадцать минут до выступления Короля по местному радио Золушку отправляли в ее уютную каморку, даже если она не успела перебрать крупу, выбить перины или очистить пол в коридоре. Достаточно скоро, но не сразу, Золушку начинали мучить воспоминания обо всех предшествующих Новых Годах, потому что ничего больше интересного в ее жизни не происходило. В праздничную ночь Золушка тихонько плакала, от непривычного осознания факта: «Жизнь не должна быть такой», а какой она должна быть Золушка не знала. Накрывшись одеялом под столом, она рыдала и ложилась спать, даже позднее обычного. Это был праздник ночной и все просыпались на следующий день много позже.
Первого января на Золушку не кричали, а только хмурились, осуждая ее вызывающее поведение. Она же поуважав всех и совершив требуемые этикетом телодвижения, принималась чистить и убирать. А потом готовить семейство к торжеству в королевском дворце, который и так слыл самым красивым из всех дворцов, а для Новогоднего торжества преображался. Стены мерцали розовым мрамором и белыми колоннами поддерживавшими крышу. В простенках между окнами тонюсенькие мраморные пластины пропускали внутренний свет и дворец всю предновогоднюю неделю напоминал волшебный торт. Зрители собирались всегда на площади посмотреть на чудо архитектурной мысли и позавидовать тем, кто попадет внутрь новогоднего представления.
Золушкины родители всегда ездили на бал даже не по именным приглашениям, а просто по тому, что они приходились дальней родней королевской семье и сами жили в замке, небольшом, но уютном, с донжоном и готическими атрибутами.
– Посмотри, какой красивый замок выстроил твой дедушка, а ты сама, что сделала? – всегда укоряли ее родственники, даже приезжающие погостить из загорода. Их уважать получалось сложнее, но Золушка и с этим справлялась. Сестрам и брату так никогда не говорили, ибо они были еще маленькие и все их просто любили. У Золушки могли образоваться комплексы неполноценности и даже наступить депрессия, но Золушка ничего об этом не знала и счастливо улыбалась навстречу всем и каждому, только плакала много и поутру ее глаза были часто красные.
– Не стоит так много курить, – говорила ей любящая мать. А отец всегда добавлял:
– Дочка алкоголь полезен, но не для тебя. Угляжу понижение уровня жидкости в бутылках – прибью!
Стоит ли говорить, что Золушка не курила, а алкоголь попробовала только после двадцати одного года и только когда ее угощали. Но ее не угощали никогда.
– Что-то наша «золушка» плохо выглядит, – замечала матушка в присутствии старшей дочери. – Но ничего, – утешала она себя, – будет нужно, мы ее приоденем.
– У меня две дочери красавицы и сын умный – героем растет, – хвалился ее отец, добавляя сокровенным голосом, чтобы все почувствовали искреннюю отцовскую заботу:
– И бог послал «золушку», без слез не взглянешь, вот и я берегу нервы – мне еще троих детей поднимать.
Его глаза наполнялись томительной поволокой и все окружающие женщины испытывали к нему теплые чувства.
С детства Золушка все с ней происходящее так и считала правильным и только потом, начала выспрашивать у дальних родственников, не приемная она ли дочь. Но родственники смеялись, и даже говорили об этих расспросах родителям. Тогда строптивую дочку наказали и объяснили, что она самая любимая, и все делается только для ее блага и лучшего воспитания.
Так и росла Золушка нелюдимой, ибо кто захочет с ней общаться, да и тем для разговоров с ней не находилось. Братик весь день играл в компьютерных солдатиков, а сестрицы мерялись друг перед другом своими нарядами, да разучивали танцевальные па. Все были при делах и заняты самым насущным, а так как жили хоть и в замке, но бедно, то на горничной, кухарке, прачке и посудомойке экономили.
– Нам дочерей еще замуж выдавать, – хором говорили отец и мать, и отец всегда после этих слов утирал слезу печали и умиления. А мать тихонечко добавляла:
– Живем скромно. Но чисто. Как дай Бог каждому.
Обычно это добавление произносилось наедине с мужем, чтобы богатые гости не могли обидеться. На последних выборах супруги голосовали за Короля, а на парламентских тайком поддерживали «Блок либералов и активистов». Сознательная и бескопромисная борьба за права высшего сословия вызывали в их душах непременный восторг и надежду, что Его величество смилостивится и осознает необходимость прогрессивных реформ.
Золушке шел двадцать второй год, а она еще ни разу не бывала на королевском балу, хотя ее сестры и братик ездили туда регулярно с раннего возраста. Возвратившись, они привозили королевские подарки и шумные восторги.
– Любимая матушка, дорогой батюшка, возьмите меня на королевский бал, – обратилась она с просьбой за месяц до бала.
– Ишь ты, на бал захотела? – удивилась матушка.
– А не поздно спохватилась? – возмутился отец и развил мысль, что случалось с ним редко. – У тебя еще дома не прибрано, да и взрослая ты уже, тебе там будет неинтересно.
На этом разговор и закончился. Печалиться Золушке было некогда, подходила опара, и следовало ее помешать, дотушить капусту и налепить пирожков, которые все ели и хвалили.
– И откуда вы такие вкусные пирожки берете? – удивлялись гости, также их глянцевой поверхности, хрустящей корочке и ароматному запаху.
– Покупаем, – скромно отвечали родители.
Обычный день в герцогском замке отличался повышенной тягучестью. Утро только занялось, а работы для Золушки накопилось с прошлой пятницы. Она уминала, утрамбовывала и даже прыгала на делах, надеясь выполнить их все сразу, но не последовательно, а параллельно. Машина стирала, свекла для винегрета тушилась, морковка принимала горячие ванны и даже картофель с яйцами, старались не отставать от остальных. Пока на кухне булькало и фурчало, Золушка гладила, одним ухом слушая сестренок, а другим, наблюдая за стиркой. Машина была сильно изношена и ей требовалась помощь в переходе из одного режима в другой. Девочки регулярно требовали к себе внимания. Одевания-снятия платьев нуждалось в ее руках. Помочь друг другу сестры не догадывались или просто не хотели. Золушка совершенно не скучала абстрагировавшись от их ругани и разнообразного недовольства.
– Понимаешь дочка, – решил приголубить ее отец, случайно проходивший мимо. Герцог даже хотел обратиться к ней по имени, но решил, что подобная сентиментальность нарушит душевный покой Золушки.
– Если я тебя похвалю, – назидательно сказал отец, – ты обязательно возгордишься, а гордыня – великий грех! – Выполнив план по ежедневной нотации, отец величественно удалился в свои апартаменты и занялся важными делами, ведь он был герцог и других дел у него и быть не могло.
Его вскорости сменила матушка, полная сил и желания затмить дочерей в подборе нарядов для бала. Герцогиня вертелась перед зеркалом, отталкивая конкуренток, как много лет назад в борьбе за руки и сердце молодого герцога. В залах наличествовали и другие зеркала в рамах из желтой северной березы, но почему то все красотки стремились угодить только в единственно – ближайшее. Одной перед зеркалом вертеться скучно, а Золушка привыкла составлять компанию самой себе, но платьев у нее было мало, все кроме доставшиеся от сестриц с перешитыми подолами и вшитыми вставками на спине. И только передники находились в избытке. На каждом было заботливо вышито гладью предназначение. Эти разнообразные одежды ей дарили на все праздники и даже без повода, но предваряя словами:
– Иди скорее, посмотри, что для тебя купили!
Естественно дорогой подарок следовало тут же примерить, поблагодарить, причем благодарить следовало раньше примерки. И одев в одиночестве «красивую и полезную» обновку тут же следовало заняться делом, обозначенным шелковыми нитями.
– Спасибо матушка и сестрички, – благодарила Золушка еще раз при ближайшей встрече. Ей объясняли с детства, что текст благого пожелания – сделан руками сестренок, все искололись и которые, «хотя исплакались, но все грамотно сделали». Спустя годы, когда ее начали одну отпускать в магазин за покупками, Золушка углядела подобные передники в каждом хозяйственном магазине и даже в ближайшем супермаркете. Вышивка на них была машинная.
– Ах, милая Золушка, – щебетала ее дальняя тетушка по отцовской линии, – некогда мне с тобою разговаривать, я с твоей матушкой должна посоветоваться, она такая умная и начитанная…
Предновогодня суета и приезды гостей совсем замотали Золушку. На кухне громоздилась невымытая посуды, а еще нужно было менять передники и выходить к гостям исключительно в белом парадном, на котором надпись отсутствовала.
– Помощница моя, – нежданно-негаданно, ее похвалил отец, – не сходить ли тебе в лес за подснежниками, а то мало цветов в этом году. Украсить дом нечем. Он горестно повел руками в обе стороны, чтобы наглядно указать на унылость и безобразную неподготовленность замка к празднику.
И на самом деле, цвели только декабристы на окнах, а других цветов в залах отродясь не имелось. Деньги в семье тратились исключительно на покупку самого необходимого.
– Если мне делать больше нечего, то конечно, – возразила девушка. Тащиться в неизвестность по занесенным улицам ей не хотелось.
– Не смей дерзить отцу! – зашипел ей в ответ папа.
– Сейчас же одевайся и ступай за цветами, и без них можешь не возвращаться, неблагодарная! – поддержала его мама.
Снабженная душевным импульсом Золушка безропотно побрела в свою комнату одеваться для выхода в город.
На улице праздничная атмосфера освещалась городской иллюминацией. Горели обычные фонари и старались вовсю праздноцветные лампы. Кружились в красных зеленых и желтых потоках света лохматые снежинки. Им компанию составлял двадцатиградусный морозец, для развлечения цепляя всех за нос и трогая щеки легки прикосновение ветра. Погода расстаралась на славу лишь бы поддержать новогодний прогноз синоптиков. В этом году он им особенно хорошо удался, и благодарность от короля в размере двойного оклада украсила праздник.
Мускулистые дворники с незнакомыми лицами непрерывно расчищали тротуары и дороги. Кареты сновали взад и вперед беспрепятственно и только над ними вились хвостики можжевельникова дымка. Зимние экипажи отапливались именно этим деревом.
Не слезинки не сорвалось с щечек Золушки, они тут же прилипали к их нежной коже, да и мыслей плакать у нее не было, просто так получилось, что от мороза глаза слезились, пытаясь согреться.
«И где я подснежники найду?» – трезво рассуждала про себя молодая девушка, шмыгая носом и в такт ему, хрустя шагами по пушистым белым половикам улиц.
И тут же ответила самой себе: «Естественно в магазине торгующим подснежниками».
Она перебралась на другую сторону улицы, где ветер не так сильно дул за воротник, и пошла в сторону центра города. У королевского дворца всегда круглосуточно работал магазин «КорольЦветТорг». Раньше она в нем никогда не бывала и только разглядывала шикарную витрину, когда выходила за покупками.
«Ты после рынка, всегда! Слышишь! Всегда должна с покупками обойти центр города, – объясняла ей мать. И сама отдохнешь, и люди увидят, что мы в самых модных бутиках отовариваемся.
С вытянутыми от полноты сумок руками, девушка знакомилась с городскими достопримечательностями – шоколадной фабрикой и королевским дворцом. Рядом с фабрикой аромат пьянил голову, а вид центра политического мироздания возбуждал эстетическое чувство от величия власти. Над воротами фабрики прямо было написано «Шоколадная фабрика», а что это и есть королевский дворец и так должно быть любому понятно. По крайней мере, Золушка поняла это сама – никого не спрашивая.
Сейчас, выходя на белоснежную площадь, она не могла оторвать взора от пушистого розового счастья, источавшегося королевской резиденцией. Предновогодний дворец выглядел немного темнее, чем в обычные и даже праздничные дни. Но внутренний свет ценится гораздо больше, нежели демонстративный блеск.
На углу площади располагался филиал лета. Если витрины многих домов и магазинов покрывали ледяные узоры, то стекла цветочного бутика удивляли такой прозрачностью, словно от наледи их постоянно очищали два трехметровых прозрачных служителя. Незаметно для прохожих они дули горячим воздухом и протирали тряпочками стекла так быстро, что ничего не успевало намерзнуть.
Чудесней красоты и богатого разнообразия мир не видывал. Собранные воедино из разных стран и времен никогда не встречавшиеся персонажи флоры с удивлением смотрели друг на друга. Развешенные в клетках попугаи и райские птицы щебетали разнообразными трелями. Все птицы и цветы кокетничали и прихорашивались с целью увеличения продаж. Толпы бесконечно разнообразных фаленопсисов орхидейными стайками ютились в каждом свободном уголке, завистливо глядя на цветок Пассифлоры-Маракуйи. Вопреки синоптикам, там – внутри одновременно царили вечное лето, весна и разнообразная цветами осень. Даже с улицы издалека заметны бугенвилии окаймлявшие витрины, разнообразные заморские цветы, название которых всем незнакомо, толпились, но упорядоченно, сверху донизу. Весь объем растительности, от желтых до темно-зеленых листьев, трепетал в предвкушении счастья. Словно акробаты горшки с цветами, зависали под потолком в громадных и небольших кашпо. Из них Мединила Магнетическая с превосходством смотрела на бледно-розовую Датуру приплывшую из Южной Америки. Другие – лишенные корней, полураскрывшиеся цветки, чью национальность мог определить только профессиональный ботаник, надеялись прожить короткую, но яркую жизнь, в посторонних домах и на чужих праздниках. Веселые лицами и радостные движениями продавщицы сновали между покупателями, ускоряя выбор наилучших подарков и мимолетных украшений. Если им удавалось продать горшечное растение, то закономерно долгий разговор с покупателем укреплял их надежды удачно выйти замуж.
А в центре зала, в искусственном бассейне распускались лотосы, каждый с индивидуальным плавательным листом и в уникальной расцветке. Вдоль стен клубились запахом розовые кусты и даже сирень, не свойственная этому времени года, еще только набирала бутоны, обещая уверенно распуститься к празднику.
Золушка вдохнула чудесный аромат и, как назло, сразу нос забился.
– Чем могу помочь, – подбежала к ней нарядная продавщица. По занятой позе, загородившей дальнейшее продвижение стало понятно, что помочь она ничем не собирается, а наоборот, всеми силами стремится вытеснить неприглядную замарашку из цветочного великолепия обратно на свежий воздух.
– Можно подснежники купить? – пролепетала испугавшись Золушка, настолько выбежавшая ей навстречу девица была самоуверенна и красива. В магазине не только пахло розами и другими благородными цветами, но и стояла весенняя температура, от чего продавщицы щеголяли летними платьицами и стройными ногами. Их пелеринки раздувались при движении и переливались, для большего сходства с бабочками за спиной у каждой располагались крылышки, а на голове поверх чепчика были надеты розовые ушки.
Глядя снизу вверх на громадную продавщицу, а на самом деле просто взгроможденную на высокие каблуки девуцу, Золушка промямлила:
– У меня деньги имеются, – выходя из дома Золушка захватила свои сбережения, так как других денег ей не дали.
– Дешевых цветов не держим! – В продавщице такого богатого магазина все должно быть прекрасно: и экстерьер, и голос, и мимика.
«Надо сестрицам подсказать», – промелькнула в голове мысль, – «Пусть сюда работать устроятся! Им такие платья не снились даже, а замуж в такой одежде очень легко выскочить. Тут, наверное, сам принц цветы матушке-королеве покупает». Но вместо этого Золушка уточнила:
– А Вы не знаете, где подснежники продаются?
– Я подобными глупостями не интересуюсь, – голосом морозной королевы ответила продавщица, а лицо ее не изменялось и по-прежнему улыбалось, как у маникена.
– Извините, я больше так не буду, – попрощалась Золошка.
В спину ей снежком полетели прощальные слова:
– Очень надеюсь на это.
На улице, после рая, пурга заметала различия добра и зла. Все кто мог сидели дома, ехали в теплых каретах или спешили в гости, где их непременно должны вкусно накормить и напоить сладким чаем с лимоном. Оставшиеся пешеходы, заворачивая нос в шарфы от снега, торопились изо всех сил. Одна Золушка стояла, не зная в какую сторону двинуться.
В спину ее толкнула дверь, то продавщица продолжала изгонять чуждое существо:
– Не загораживайте нормальным покупателям проход!
– Ой, извините меня, пожалуйста, я постараюсь исправиться, – но ее никто не слушал. Продавщица скрылась обратно, согнав нищенку с крыльца и при этом немного застудив ноги.
Сойдя со ступенек на заснеженный тротуар, Золушка попала в сферу внимания дворника. Тот с утра непрерывно чистил его перед магазином, но снегопад все равно уничтожал его труды. Между ним и дворником не было практически никакой разницы, но дворник твердо решил побороть снегопад, а стихийное бедствие этого не знало и ни о чем не думало. Впрочем, дворник был уверен в своих силах, снегопадов на его пути было много, и все их он убрал, равно как и листопад осенью.
– Не грусти, девушка, – с восточным акцентом поддержал ее упавшие силы и философски добавил, радуясь общению с человеком: – Снег закончится рано или поздно.
– Бог в помощь, – отозвалась Золушка, – не подскажите где можно подснежники купить.
– Не знаю, что это? Цветы? – пробормотал дворник, чужой язык давался ему нелегко.
– Да, цветы такие.
– Подальше в подвале кафе, а слева дверь. В кафе не ходи, налево заходи. Может там встретишь.
Золушка как могла, поблагодарила за совет, она всегда и много испытывала благодарностей в адрес людей. Уж такая у нее была натура. А дворник продолжил сгребать мерными движениями снег в огромную кучу.
Внезапно на небе вспыхнула полноликая Луна и запоздавшие снежинки в ее свете допадывали уже не так быстро как раньше. Перламутровый свет отразился он пушистого покрова земли и Золушке стало ясно: «Дворник победил снегопад».
Хрустя валенками, Золушка устремилась к цели. Несколько поворотов за угол и она оказалась в нетуристической зоне города. Здесь в тени богатых особняков и дворцов ютились дома попроще, занятые многими людьми и от того жившими бедно. «Если человек вырабатывает у себя с детства потреблять наилучшее, то он обязательно добьется успеха в жизни», – гласила истина, вбитая ей в голову со времени школьных мучений. Но и для не богатых требуются развлечения попроще. Кафе позволяло перехватить чашку горячего напитка и закусить разнообразием чебуреков изготавливаемых не отходя от кассы.
«Вот бы меня сюда пригласили!» – размечталась Золушка от ароматных запахов, струящихся из-за правой двери. Но как мы помним ей нужно было налево. «Если деньги останутся, то зайду, куплю себе чебурек к празднику», – решила Золушка. За невзрачной дверью горела одинокая надпись «Цветы № 1».
Под ней располагался стул и на нем положив руки на прилавок криво спал продавец или охранник.
– Кхе, кхе, извините, пожалуйста, – попыталась разбудить его Золушка, но все напрасно, человек привыкший спать в любом положении, на подобные раздражители не реагирует.
Девушка прошла чуть дальше пытаясь, в искусственном свете, который, с полным основанием, можно было назвать полумраком, разглядеть представленный ассортимент. Тут лежали мешки с грунтом для комнатных растений, стояло нечто, по виду напоминающее кактус, в лоханях томились полузадохнувшиеся букеты. В довершение все пропахло лилиями, чей приятный запах всегда будил ассоциацию со похоронами.
Чем дальше в подвал продвигалась бесстрашная девушка, тем скучнее становилось. Некоторые цветы давно подлежали утилизации, а не продаже. Сухие ветки, перемежались с еще незасохшими растениями. Встреченный декабрист вместо революционного цветения алыми бутонами, шевелил одеревеневшим от старости стеблями. Безразличное ко всему алоэ оказалось последним знакомым растением.
Входная дверь зашуршав открылась и громкий голос пронесся сквозь пространство до ушей девушки.
– Любезный, вставайте, Новый год проспите, успеха в делах не будет. Слышали поговорку: «Как работал в Новый год – проработаешь весь год»!
– Что Вам, госпожа угодно, – отозвался спросоня испуганный голос продавца.
– Угодно орхидею, такую отдельную в пробирке с раствором, чтобы долго стояла и не завяла приколотая к платью!
– Извините, великодушно, у нас орхидей давно не было, заходите ближе к весне, тогда просрочку привезут, может и орхидеи будут. Вы телефончик оставьте, я Вам обязательно позвоню. Ой, что это!
Продавца испугал приведенческий образ Золушки возвращающейся из мрака бесконечного подвала к свету человеческого общества.
– Золушка? Что ты здесь делаешь?
– Откуда Вы меня знаете, еще больше продавца удивилась Золушка.
– Я твоя, как бы, крестная. Должна все знать.
– Я подснежники ищу.
Продавец поняв, что девушка не приведение, прошмыгнувшее без спросу на охраняемую территорию, приободрился и уже доставал из-под прилавка большую корзинку с требуемым товаром.
– Извольте, молодая сударыня, подснежники, как заказывали. Если просто букетик, – он махнул рукой куда-то за спину, то половину серебряной монетки, а если вот подарочную корзинку, то большую серебряную, пожалуйте! Я бесплатно упакую и ленточкой перевяжу.
Глядя на одинокое предложение Золушка испытала страх за корзинку. Если она ее не купит – то шансов у цветов порадовать других людей не подвернется. Она почему то решала за неодушевленные предметы, какими мыслями те обладают.
Хотя ее запасы денег как раз и составляли одну серебряную монетку она бестрепетно вывернула кошелек на прилавок вытряхнув самую мелкую медяшку, без которой полная сумма не набиралась.
Кряхтя и сетуя на темноту продавец старательно все пересчитал, прежде чем протянул подарок, обмотав его целлофаном и завязав обещанной ленточкой.
– С наступающим праздником! – пожелала ему Золушка, но совершив продажу, мужчина уже прикорнул. Его не волновали посетители.
Стараясь не шуметь внезапно обнаружившаяся крестная и Золушка покинули магазин. На улице, совершенно противоестественно для этого грязного места стояла барочная карета, на запятках которой сидели бледноликие охранники, а закутанный в шубу извозчик, казался черным грачом, на которого водрузили цилиндр.
Один из охранников с поклоном распахнул карету, дождался, пока высокочтимые дамы войдут внутрь и аккуратно затворил дверцу.
Внутри пахло ландышами, такие духи Золушка знала, они были самыми модными в этом сезоне. И все только о них и говорили. Обитые белым и лазоревым бархатом сиденья только и ждали момента, когда на них поместятся пассажиры.
– Садись у окошка, милая, – защебетала крестная. После того как они с комфортом заняли указанные места, раздался звонок колокольчика, то крестная дала сигнал к отправлению.
До этого момента Золушка в каретах не ездила. Семейный экипаж давно не использовался из-за отсутствия лошадей. Его двери зияли пустотами от снятых гербов. Отправляясь на бал, семья заказывала необходимую карету по телефону, навешивая на прибывший экипаж два фамильных герба, обычно стоявшие в прихожей, для сохранности.
Экипаж мягко катился и за окнами замелькали яркие краски центральных улиц и площадей города.
– Мне домой надо, меня только за цветами послали, – шелестела Золушка, не в силах оторваться от заоконного вида. Удивительно как сильно меняется город в зависимости от экипажа или продолжительности пешего пути. Волшебную силу преобразования мира под воздействием богатства Золушка впервые ощутила с такой очевидной силой.
– Не торопись, дорогая девочка. Мы не можем ехать короткой дорогой, сперва покатаемся, для удовольствия. Ты шубку то сними, тут жарко натоплено. Потом, не забывай, мне необходимо же купить тебе подарок, Новый год на носу, а ты такая бесподарочная! – звонким смехом прокатился серебряный колокольчик голоса крестной. – Я тебя совсем не знаю, что ты хочешь получить к празднику?
– Милая крестная, мне так хочется попасть на королевский бал… – В просьбе молодой Золушки не было ничего удивительного карета совершала объезд королевского дворца. Из окна кареты он выглядел не только привлекательно, но и вполне доступно, тем не менее Золошка всерьез испугалась такой просьбы.
– Хорошо, – ответила крестная и облегченно вздохнула, – Хорошо, я опасалась просьбы бессрочного кредита на ипотеку. Обожди меня в карете, доченька, я скоро вернусь.
Карета именно в это мгновение замерла и дверь отворилась. Крестная мгновенно выскочила прочь на улицу. А Золушка продолжала не отрываясь таращиться на розовое великолепие. Нигде и никто не выстроил подобной архитектуры. Злые языки поговаривали, что архитектора ослепили, по завершению строительства, но добрые утверждали, что все его проекты покупает королевская семья, что бы никто не возвел ничего подобного не только упаси господи лучшего, но даже похожего или чуть худшего. Чудо света требуется в единичном экземпляре и его создатель обречен теперь на вечное творческое безмолвие.
Долго ли, коротко ли, но волшебные мгновения пролетели как обычные минуты. Крестная внезапно появилась, прервав романтические мечты.
С мороза ее лицо, освещенное рекламными огнями показалось Золушке раскрасневшимся.
Усевшись напротив, крестная пошевелила пальцами и под потолком разгорелся холодной свет, от искусственной лампы.
– Вот, – протянула крестная подарок, – обязательно приколи к платью.
В ее руках, словно птица, трепетал удивительный цветок желтой с красными прожилками орхидеи.
– Благодарю, Вас, – беспомощно заблагодарила Золушка, переполнившим ее чувствам не было предела, а они продолжали прибывать, словно гости на вожделеемый бал.
– У меня и платья то для бала нет.
– Ты главное цветок приколи, он волшебный, приколешь его к лифу и принц ничего не заметит. У него странный вкус.
– А карета? – меркантильно продолжила удивляться Золушка.
– В моей подъедим, – несколько раздраженно произнесла крестная, – сейчас как раз самое время, продолжила она посмотрев на часы. Давай я тебе помогу.
С этими словами красивая дама начала извлекать цветок из кубической упаковки и булавкой, уже предусмотрительно встроенной в пробирку для питания цветка, прикалывать небесное чудо к платью Золушки.
Не обделенная интеллектом девушка, без полноростового зеркала не способна понять, как глупо она может в данный момент выглядеть.
Пытаясь обрести косоглазие, Золушка не отрываясь созерцала чудо у себя на левой стороне груди. Она боялась потревожить обнаженный цветок, настолько нежными казались его тонкие прожилки, местами тонкие, а иногда резкие переходы между образующими волшебство оттенками и красками.
Она не заметила, как движение по заснеженным улицам сменилось резким подъемом. Крестная привычно ухватилась за поручень, а Золушку просто прижало к спинке. Такие изменения встречаются при заезде на пандус. Но королевский дворец, тем и отличался от других дворцов, что особые гости заезжали прямо во внутрь. Гулкий цокот проникал даже сквозь стенки кареты и Золушка обратила на это внимание.
– Не волнуйся, мы уже во дворце, просто едим прямо в покои принца. Бросив короткий взгляд в окно Золушка убедилась, что за ним проплывает стена, иногда прерываемая колонной или ответвлением коридора.
– Ой, как интересно! – воскликнула она, глядя, не стесняясь, в лицо крестной. Та равнодушно смотрела в ответ.
Карету качнуло в последний раз и она замерла как вкопанная.
– Иди, дальше одна. Поднимись на второй этаж, комната № 233. и не забудь, как только часы начнут бить полночь, немедля ни секунды спускайся вниз. Я буду ждать тебя в карете.
Видя замешательство Золушки крестная за руку вывела ее наружу:
–Поторопись, времени осталось мало, сама себя обделяешь, впрочем, Его высочество справится.
Негнущимися от волнения шагами Золушка начала подъем. Каменные ступени, из желтого песчаника не гудели, как мраморные, но девушке показалось странным отсутствие ковровых дорожек. Впрочем на следующем этаже дорожки раскинули свои объятия в обе стороны коридора, а также распространившись и на следующий пролет лестницы. Безлюдные коридоры, а Золушка посмотрела в обе стороны, пугали. «Где слуги, где другие приглашенные», – размышляла она, поднимаясь еще выше.
«Мне нужно постучать или сразу войти», – осенила ее проблема перед необходимой дверью. «Лучше постучать». Она постучала, но ей никто не ответил. Золушка постучала второй раз, с тем же эффектом. Вдохнув побольше воздуха, она нажала на позолоченную ручку и отворила дверь.
Долгое время ожидания в карете не томили своей пустотою. Красивая дама проводив глазами девушку, подождала немного и села на бесконечно плюшевые сиденья. Ее прямая фигура не касалась спинки, так ее воспитали в детстве, и эту привычку она не променяла бы на все богатства мира. Застыв, она ждала завершения миссии, а время ожидания включено в общий счет. Лишь когда часы ударили в первый раз, она шелохнулась. Ее воображение представило лицо очередной золушки застигнутой роковым звуком. Второй удар, неумолимо подсказал, что она не ошибается и время бала подошло для нее к завершению. Третий удар, требуется самым тупоумным понять, что пришла пара собирать вещички и уматывать восвояси. Третий удар и четвертый отводились на слова прощания и обещания, пятый и шестой, для того чтобы повторить эти глупости еще раз. Седьмой и восьмой опять для самых тупоумных и застрявших на церемонии прощания. Девятый, десятый и одиннадцатый, требуются на спуск, двенадцатый обычно совпадает с открыванием дверцы кареты. Впрочем, самые тупые не успевают к двенадцатому удару.
Наша Золушка успела и открыла дверцу одновременно с последним ударом часов. Она даже не заметила, что слуги на запятках не пошевелились услышав ее шаги вниз по лестнице.
Не успела девушка присесть, как карета тронулась с места и Золушка почти упала на сиденье.
– Во время движения держись за поручень, – приказала крестная и Золушка своевременно ухватилась, иначе ее бы выбросило на прекрасную даму, сидящую напротив.
Едва кончился пандус дворца и они немного проехали как звон колокольчика остановил карету.
– Все, приехали, равнодушно произнесла крестная, дальше ты дорогу сама найдешь, Шевелись быстрее, не выстужай кареты.
Дверь на этот раз распахнулась сама и в карету заглянул слуга. Золушка выбралась из уюта и тепла на мороз и свежий воздух.
– До свидания, крестная, – присела в поклоне Золушка, но когда она подняла голову дверь уже захлопнулась и спустя мгновение карета унеслась вдаль.
На снегу валялись выброшенные подснежники. Подобрав и осмотрев со всех сторон их обертку Золушка облегченно заметила, что они не пострадали.
Дома, принеся цветы к кабинету отца она услышала:
– Что? Не мешай мне. Эту дрянь можешь поставить у себя в комнате, пусть и у тебя будет праздник.
Вот такой необычный выдался Новый Год у Золушки, но это не конец истории.