Золушке шел двадцать второй год, а она еще ни разу не бывала на королевском балу, хотя ее сестры и братик ездили туда регулярно с раннего возраста. Возвратившись, они привозили королевские подарки и шумные восторги.
– Любимая матушка, дорогой батюшка, возьмите меня на королевский бал, – обратилась она с просьбой за месяц до бала.
– Ишь ты, на бал захотела? – удивилась матушка.
– А не поздно спохватилась? – возмутился отец и развил мысль, что случалось с ним редко. – У тебя еще дома не прибрано, да и взрослая ты уже, тебе там будет неинтересно.
На этом разговор и закончился. Печалиться Золушке было некогда, подходила опара, и следовало ее помешать, дотушить капусту и налепить пирожков, которые все ели и хвалили.
– И откуда вы такие вкусные пирожки берете? – удивлялись гости, также их глянцевой поверхности, хрустящей корочке и ароматному запаху.
– Покупаем, – скромно отвечали родители.
Обычный день в герцогском замке отличался повышенной тягучестью. Утро только занялось, а работы для Золушки накопилось с прошлой пятницы. Она уминала, утрамбовывала и даже прыгала на делах, надеясь выполнить их все сразу, но не последовательно, а параллельно. Машина стирала, свекла для винегрета тушилась, морковка принимала горячие ванны и даже картофель с яйцами, старались не отставать от остальных. Пока на кухне булькало и фурчало, Золушка гладила, одним ухом слушая сестренок, а другим, наблюдая за стиркой. Машина была сильно изношена и ей требовалась помощь в переходе из одного режима в другой. Девочки регулярно требовали к себе внимания. Одевания-снятия платьев нуждалось в ее руках. Помочь друг другу сестры не догадывались или просто не хотели. Золушка совершенно не скучала абстрагировавшись от их ругани и разнообразного недовольства.
– Понимаешь дочка, – решил приголубить ее отец, случайно проходивший мимо. Герцог даже хотел обратиться к ней по имени, но решил, что подобная сентиментальность нарушит душевный покой Золушки.
– Если я тебя похвалю, – назидательно сказал отец, – ты обязательно возгордишься, а гордыня – великий грех! – Выполнив план по ежедневной нотации, отец величественно удалился в свои апартаменты и занялся важными делами, ведь он был герцог и других дел у него и быть не могло.
Его вскорости сменила матушка, полная сил и желания затмить дочерей в подборе нарядов для бала. Герцогиня вертелась перед зеркалом, отталкивая конкуренток, как много лет назад в борьбе за руки и сердце молодого герцога. В залах наличествовали и другие зеркала в рамах из желтой северной березы, но почему то все красотки стремились угодить только в единственно – ближайшее. Одной перед зеркалом вертеться скучно, а Золушка привыкла составлять компанию самой себе, но платьев у нее было мало, все кроме доставшиеся от сестриц с перешитыми подолами и вшитыми вставками на спине. И только передники находились в избытке. На каждом было заботливо вышито гладью предназначение. Эти разнообразные одежды ей дарили на все праздники и даже без повода, но предваряя словами:
– Иди скорее, посмотри, что для тебя купили!
Естественно дорогой подарок следовало тут же примерить, поблагодарить, причем благодарить следовало раньше примерки. И одев в одиночестве «красивую и полезную» обновку тут же следовало заняться делом, обозначенным шелковыми нитями.
– Спасибо матушка и сестрички, – благодарила Золушка еще раз при ближайшей встрече. Ей объясняли с детства, что текст благого пожелания – сделан руками сестренок, все искололись и которые, «хотя исплакались, но все грамотно сделали». Спустя годы, когда ее начали одну отпускать в магазин за покупками, Золушка углядела подобные передники в каждом хозяйственном магазине и даже в ближайшем супермаркете. Вышивка на них была машинная.
– Ах, милая Золушка, – щебетала ее дальняя тетушка по отцовской линии, – некогда мне с тобою разговаривать, я с твоей матушкой должна посоветоваться, она такая умная и начитанная…
Предновогодня суета и приезды гостей совсем замотали Золушку. На кухне громоздилась невымытая посуды, а еще нужно было менять передники и выходить к гостям исключительно в белом парадном, на котором надпись отсутствовала.
– Помощница моя, – нежданно-негаданно, ее похвалил отец, – не сходить ли тебе в лес за подснежниками, а то мало цветов в этом году. Украсить дом нечем. Он горестно повел руками в обе стороны, чтобы наглядно указать на унылость и безобразную неподготовленность замка к празднику.
И на самом деле, цвели только декабристы на окнах, а других цветов в залах отродясь не имелось. Деньги в семье тратились исключительно на покупку самого необходимого.
– Если мне делать больше нечего, то конечно, – возразила девушка. Тащиться в неизвестность по занесенным улицам ей не хотелось.
– Не смей дерзить отцу! – зашипел ей в ответ папа.
– Сейчас же одевайся и ступай за цветами, и без них можешь не возвращаться, неблагодарная! – поддержала его мама.
Снабженная душевным импульсом Золушка безропотно побрела в свою комнату одеваться для выхода в город.