В жаркий летний день Алёнка и её друзья собрались в маленьком сарайчике, в котором тётя Дуся, мать Юры и Ниночки, раскладывала
сушиться траву Здесь было прохладно, и солнце не донимало. Сегодня ребятишки уже накупались, набегались, выполнили все родительские наказы и теперь с удовольствием улеглись отдохнуть на душистом сене.
- Юра, а ты сегодня не весёлый какой-то. И Ниночки нет, где она?- спросила Алёнка.
- Ниночка заболела, и мама оставила её дома, - ответил мальчик.
- Ну не переживай, она быстро поправится, - попыталась успокоить его Алёнка.
- Да отец сегодня опять пьяный придёт, - проговорил Юра, - когда я ходил за хлебом, то видел его с мужиками у пивного ларька.
А значит спать нам не даст, и Ниночку напугает. Кричать будет, драться.
- Как это драться, с кем? - удивился Миша.
- Понятно, он хороший, пока трезвый, а пьяный не соображает ничего, - отозвалась девочка.
Алёнкиной семье через не очень толстые стены частенько было слышно, как буянил пьяный дядя Петя.
Сколько раз Алёнкина бабушка говорила тёте Дусе:
- Ты, Евдокия, зачем ему поддаёшься? Он вон маленький такой, ты с ним легко справиться можешь. Дай ему отпор хоть раз, он и перестанет куражиться.
Евдокия - красивая, дородная женщина, с крестьянской хваткой, и правда, могла бы легко утихомирить разгулявшегося мужа, но,видимо, с детства усвоенное, что в семье главный муж, мешало ей это сделать. Вот и терпела она и ругань, и побои. Утром, проспавшийся Пётр просил прощения, обещал, что совсем не будет пить. Несколько дней приходил трезвый, но скоро всё повторялось. Был Пётр росточка небольшого, чуть не на целую голову ниже жены. Худой и какой-то
кривобокий, да ещё и лысый. Как угораздило такую видную Евдокию выйти замуж за
этого плюгавенького - одному Богу известно. Он, конечно, чувствовал, что не пара Дусе. Может поэтому и куражился перед ней в пьяном угаре. И бил её, чтобы
показать власть над ней.
Соседи, особенно бабушка Алёны, пытались воспитывать Петра.
- Ты, Петька, посмотри, - говорила она трезвому главе семейства, - какая у тебя жена. Да на такую только радоваться надо. За что не возьмётся, всё у неё спорится. И в доме чистота, и ребята ухоженные. Огород, скотина - всё на ней. Тебя, дурака обстирывает,кормит. А ты, чем платишь? Смотри, Пётр, Дуся тебя жалеет, в милицию не сдаёт, а я вызову, если ещё безобразничать станешь.
Пётр, молча склонив голову, слушал, потом угрюмо обещал: - Брошу я, брошу пить.
- Что-то делать надо, - сказал Миша, - нельзя, чтоб дядя Петя пьяный пришёл сегодня домой, тем более, Ниночка болеет.
- Да, надо придумать какую-то меру воспитания, - поддержала его Алёнка.
- А давайте закроем его здесь в сарайчике, - продолжил Миша, - пусть проспится тут, а утром, как новенький будет. Вот только делать всё вам придётся, я уже скоро домой должен пойти, мама ждать будет.
- Ничего, Миша, ты нам хорошую идею подкинул. Мы справимся, Серёжку позовём, надо только всё продумать, - ответила Алёна.
- Ты, Юра, должен проследить, когда твой папаша пойдёт домой. В сарайчик подтащим сена, чтоб дядя Петя ночью не замёрз,- продолжала девочка.
- Главное, как его сюда заманить? - задумчиво проговорил Юра.
- Я знаю, как, - воскликнула Алёнка, - дядя Петя очень любит Трезора - собаку вашу. Если мы её тут закроем и заставим лаять, то он обязательно решит посмотреть, что с его любимцем.
- Да, Трезора он даже пьяный слышит и помнит, - согласился Юра.
- Ну вот сейчас пойдём провожать Мишу и посмотрим, в каком состоянии наш клиент, - сказала Алёнка, и решительно добавила,- мальчики, бегом за сеном, а я найду Серёжу и всё ему расскажу.
Пивной ларёк работал в полную силу. Продавщица Симка Савельева только успевала выставлять в окошечко полные кружки. Вокруг
пяти столиков, вкопанных в землю, толпились мужики. Среди них был и Пётр. Он с тремя такими же забулдыгами, подливая в кружки с пивом водку, весело спорил о чём-то. Юра знал, что скоро после этой весёлости, наступит стадия озлобленности на всех, а особенно на мать и на них с сестрёнкой.
- Скоро он готов будет, - сказал Юра, - и пойдёт домой.
- Значит, нам надо быть наготове, - включился в разговор Серёжа, который уже всё знал и план ребят одобрил.
- Надо ещё Трезора увести, - сказала Алёнка, - вон он под столиком спит.
- Трезор, Трезор, иди сюда, - тихонько позвал Юра.
Трезор поднял уши и, увидев ребят, побежал к ним. Ему и самому не хотелось уже здесь оставаться. Пьяные голоса, нецензурная брань,
тошнотворные запахи, явно не нравились собаке.
-Миша, ты иди, завтра всё расскажем, - сказала Алёнка, - до свидания.
План удался полностью. Пётр шёл уже по двору с клокочущей злобой в груди и сжатыми кулаками, язык его изрыгал мат и проклятья на жену и родных детей. Он был страшен в неосознанном гневе. Но вдруг его затуманенный мозг уловил лай и скуление Трезора. Пётр замычал. Кто же осмелился обидеть его дорогого пёсика. А Трезора в это время, в прямом смысле, дёргали за хвост и тот , возмущаясь, обиженно лаял.
Пётр толкнул дверь сарайчика, она легко открылась, и в тот же момент Серёжа, Юра и Алёнка, которые спрятались за старым верстаком рядом с дверью, разом толкнули пьяного мужика. Он упал на сено, Трезор выскочил на улицу. Ребята моментально закрыли сарай на засов и притаились. Они ожидали, что дебошир начнёт кричать и стучать в дверь. Но этого не произошло... уже через минуту из сарая раздался храп...
- А если он проснётся ночью и начнёт стучаться? - проговорил Серёжа.
- Не проснётся, - сказал Юра, - он, когда навоюется, падает и спит всю ночь, не просыпаясь.
Ночь прошла спокойно. Юра, конечно, рассказал маме, где отец, чтобы она не беспокоилась. Та утром выпустила бедолагу уже трезвого и спокойного. Виновато поглядывая на жену, он тихо спросил: - Вы теперь и зимой будете меня пьяного здесь закрывать?
- А куда же тебя? - ответила Дуся твёрдо, - пьяный будешь здесь ночевать.