«Теперь Вы будете жить здесь».
Он посмотрел на эту «площадку». Квартирой это сложно было назвать. Вокруг было множество небольших арт-мастерских. Они располагались по периметру всего зала, в центре которого стояли большие столы. У одной из стен была кухня и кофе-поинт.
Над мастерскими находились небольшие зоны-апартаменты. Всего в помещении площадью около пятисот квадратных метров было двадцать мастерских и апартаментов над ними. И вокруг было много людей.
Веселых. Творческих. Странных. Безумных. Интересных людей.
Все что-то творили. Брызгали краской на стены. Лепили статуи из глины. Гнули металл в причудливые формы. Тесали камень. Подпаливали дерево. Разливали жидкости.
Это была какофония творчества, и он стал частью этого. Его апартаменты представляли с собой аскетичную комнатушку с кроватью, тумбочкой и небольшим санузлом. Под ней была его мастерская, где он проводил и дни и ночи. Ему безумно нравилось работать с керамикой. Он использовал всевозможные сорта глины и придавал им самые причудливые формы. Работы выставлялись в центр зала, среди работ других мастеров.
Три раза в день они ели.
Иногда выпивали.
Ах, как ему нравилось творить пьяным! Он, пошатываясь и танцуя, с грацией Джокера из одноименного фильма, перетекал из одного угла мастерской в другой и придумывал самые безумные свои формы.
Это было блаженством.
Скоро у него появились друзья: непонятного вида бомж-алкоголик, который целыми днями праздно шатался по округе, периодически засыпая где вздумается, почти голая философ-отшельник, живущая в самой отдаленной части зала, и ботаник Джордж, выращивающий огромную плантацию марихуаны в стеклянном куполе, чуть правее от его апартаментов. Он их всех любил по-своему, и периодически навещал.
«Слушайте, а где я?» – как-то спросил он гида, стоявшего у ворот входа.
«Вы – в раю, конечно».
«В раю? Странный какой-то рай. Я думал, в раю всё беленькое и свет с облачков».
«Да нет. В раю всё так, как вам на самом деле нравится. Здесь вы искренне заняты своим любимым делом. Не тем, что «надо», не тем, за что вам лучше платят, а тем, что вам на самом деле хочется.»
«Значит, я умер?»
«Ну конечно. Мы же рай всё-таки».
«И что, всем людям хочется заниматься творчеством?»
«Нет, конечно. Им просто хочется заниматься не тем, чем они занимались. То, что вы видите – это только наш небольшой сектор огромной структуры рая».
«Есть другие?»
«Несчетное количество. Больше, чем звезд в известной вам вселенной. Но они вам не нужны».
«Согласен. Подождите, вот не пойму, а мой друг – бомж – тоже в раю? Он же весь в лохмотьях, бухой и ничего не делает».
«Конечно. В жизни это был мультимиллиардер Дин Эклс. Он был систематизатором и возглавлял огромную консалтинговую компанию. Всегда собран, чёткий и трезвый, всегда на связи и с иголочки. Всегда всё просчитывающий на пять шагов вперед. Ему сейчас кайфово от того, что никто не звонит, что он идет куда хочет, а не куда надо, что он может напиться в час дня и лежать на траве, глядя на облака и ассоциируя их с образами своих бывших женщин. У него их было так много, кстати, что нам иногда не хватает облаков».
«Правда?»
«Шучу, конечно. Облака завезли с запасом».
«А ботаник с марихуаной?»
«Бывший коп».
«А философ-отшельник?»
«Популярнейшая певица в XXI веке. Наиглупейший инста-проект с печальным исходом. Она покончила жизнь самоубийством из-за того, что её образ превалировал над сущностью».
«Погоди, а разве самоубийцы попадают в рай?»
«Пффф».
«Ок».
«Так вот, то как раз, о чем я говорю: все, почти все, не хотят быть теми, кем являются. И только в раю они раскрывают свою суть».
«А я?»
«Ты? Ты не помнишь просто. Ты даже не хочешь вспоминать. Это забудется, как и этот инструктаж, завтра мозг выкинет то, что будет доставлять ему неудобство. Ты был чиновником Мосгордумы. Служба статистики. Цифры, цифры, цифры. Твоя мама почему-то решила, что это хорошая профессия – статистик, и отдала тебя в ВШЭ. И вот ты всю жизнь шёл по этой намеченной дорожке. Цифры, бланки, цифры, бланки. Редкие пятницы с бывшими однокурсниками и коллегами, выходные в сборе пазлов, просмотре фильмов и сериалов. А ведь посмотри, какая красота у тебя по пьяни получается из белой глины! На хрена тебе была нужна эта статистика?»
«Не знаю. И что? Так все?»
«Нет, конечно. Есть те, кто искренне любил то, что делает. Большинство из них в секторах для маньяков-убийц. К сожалению. Так вы люди устроены – врёте всем, особенно себе».
«Вот ведь как!» – подумал он, отдаляясь от гида.
«Вот ведь как!» – подумал он, беря в руки кусок белой и мягкой глины.
«Вот ведь как!» – подумал он, когда круг заскользил под действием нажимной педали, кусок глины стал обретать форму конуса.
«Вот ведь как...хорошо!!.» – подумал он и забыл про всё, глядя, как из-под его рук появляется новая ваза.