(женская доля истории психотипа)
...
Она была круглой отличницей - и в школе и позже, на юрфаке. Она и сейчас в свои, а ей за пятьдесят, выглядит не моложаво, а красивой. Молодо выглядит. Уверенно. Стойко. Спортсменкой не была, у нее и так фигура на все времена. Родители в ней души не чаяли и она отвечала им любовью. Никогда не подводила. Ум - кремень. Замужем. Вот уж почти третий десяток лет прошло с тех пор как универ закончила. Диссер на ура прошел. Распределение в Министерство. Кабинет с Портретом.
По молодости старалась не замечать - работы много, опять-таки, карьера с увлечением. Первый этаж прошла за два года. Быстро заметили. Однокурсники поотстали. Она первая. Девушка-вихрь.
Второй этаж. Здесь кабинеты попросторней, стол поширше, лампа по-уютнее. Жалюзи. Факс появился. Компьютер почти свой.
На работу, как и прежде, к восьми утра. Подъем в шесть. Кофе. Зеркало. Уже машина. Чао. Рабочий стол в идеальном порядке. На стене все тот же большой портрет - молодой человек с усами и волевым взглядом. Устремленный.
Задержалась она на втором этаже лет на двадцать. И Портрет задержался. Где-то что-то не сходилось наверху. Слишком умная, сказали. Да еще и баба. Но есть выслуга лет. И вот он третий.
На третьем этаже все как на втором, с той лишь разницей, что теперь весь второй ей принадлежит вместе с персоналом. К ней привыкли, знают в лицо. Оно у нее красивое. Портрет перекочевал в личный кабинет. Как-то ей не по себе от Него. Сначала внимания не обращала, а сейчас вставать надо уже в пять утра, привести себя в тонус, к восьми на работу но вот заботы другие. Кофе-машина в кабинете. Чашки из дому принесла. Ответственность. А Портрет не стареет. Висит. Не красавец. А как полюбить? Не девушка уже. Муж дома вроде как любящий. Портрета как стесняться? Он с ней уже лет тридцать. Перестала было замечать, а он глазами водит. И почему он молодой такой? Вроде по телеку старого показывают. Я его моложе была, а теперь нет. Да и не нравились мне никогда такие. Может спросить его. В кабинете нас только двое. Вот, дура, сама с собой разговариваю. Или с Портретом? Он че, слышит? А может видит? Ленка! Ой, это же я Ленка.
Господи, страх один. Один на один. Одна и Он.
Сколько же Вас, портретов? Папа рассказывал у них Ленин и Карл Маркс висели. Дедушка Ленин. А этот почему-то не стареет. Преследует меня. Мания. За что?
Ой, Лен, завтра опять к нему вставать. Ненавижу.