Алена, высокая и породистая дама слегка за пятьдесят придирчиво осматривала
в большом овальном, явно антикварном зеркале(подарок мужа), лицо своё, шею
и открытые плечи в новом фиалкового цвета платье, купленном специально по случаю
юбилея супруга. Платье шло к её чуть отяжелевшей фигуре с выраженными формами.
Последние лет десять своей размеренной и сытой супружеской жизни, ей удавалось
баллансировать на грани полноты,- грань не переступая. Это позволяло без
усилий сохранять упругость всё ещё привлекательного лица. Излишнюю чёткость
губ и подбородка смягчали яркость глаз и круглогодичный лёгкий загар
(спасибо мужу и туроператорам), а также неизменно приятная улыбка. Улыбка была
вполне искренней, муж- трепетно влюблён, а дети давно выучены и удачно
пристроены: один в бабкиной квартире, а другая в купленной совместно со
сватами, маленькой двушке, по соседству.
Она имела диплом врача, но постоянно под разными предлогами была оставляема
супругом дома, то с маленькими детьми, то по причине подросткового возраста
последних, а то и просто потому, что много работающий благоверный остро
нуждался в диетическом питании и заботе.
Удивительнее всего было то, что врачевание к которому так упорно стремилась
когда-то скромная медсестра Лена Вольнова, после рождения детей и нескольких
скандальных коллективов,- перестало её интересовать совершенно.
Женщина ещё раз пристально осмотрела своё лицо, недавно подвергшееся повторно
уже, сложной процедуре химического пилинга и обретшее, наконец свой обычный
оттенок чуть притопленного молока, отметила его гладкость и моложавость.
С улыбкой вспомнила, как в юности у неё, как и у большинства подружек с
пыльной рабочей окраины, были две главные проблемы. Первая- прыщи,вторая-
девственность. От первых невозможно было избавиться и следы от них полностью
исчезли с лица только годам к тридцати. Вторая проблема заключалась в том,
чтобы как можно дольше продержаться в этом качестве, не прогадать, что
называется. Девушка Лена рисковой не была, распущенной,- тем более.
Мамины грубые и отталкивающие советы не слушала, но горькую долю правды
в её страшилках усматривала. Долго помнила свадьбу своей подружки Вички,
тоже медсестры. Если чем-то и кичились между собой молодые люди начала
восьмидесятых, так это наличием высшего образования. Она не раз в среде
медиков слышала фразу, что де ведущего хирурга, анестезиолога, стоматолога
и т д., увела из семьи банальная медсестра. Вичка никого из семьи не
уводила. Напротив даже, привела в квартиру старой бабушки, фронтовички ещё,
спешно переехавшей к дочке своей- матери Виктории, с которой давно
не ладила по причине частых смен спутников жизни последней. Но, что не
сделаешь ради счастья любимой внучки!
Вика была девушка смелая, о чём свидетельствовал округлый животик, туго
обтянутый розовым атласом свадебного платья. Шляпка, по моде того времени,
тоже розовая, обрамляла задорное личико с живыми карими глазами, пухлым
ртом и аккуратным носиком. Это обстоятельство вовсе не смягчало гнева
и прилюдных рыданий матери новобрачного, которая всякому гостю жаловалась,
как не повезло её мальчику, такому одарённому будущему хирургу,- связаться
с этой банальной медсестрой! Дальше следовала сцена с заламыванием рук и
рыданиями. Как Лена только не старалась убедить мать жениха в том какая
Вика добрая и старательная, как её ценили в коллективе их маленькой больнички,-
сельская учительница Зинаида Викторовна и слушать не хотела. Увиделись
после этого с подругой, которая уже работала в другом месте,
только после рождения сынишки Ростика. Бабушек рядом не наблюдалось.
А последняя встреча подруг, пять лет спустя, когда уже и Лена повстречала
своего Сергея и тоже ждала сына- первенца, оставила тяжёлое, гнетущее
впечатление. Встретились случайно, возле Главного корпуса мединститута,
где студентка- третьекурсница оформляла академический отпуск. В истощённой
согбенной фигуре Лена не сразу узнала подругу,тайком курящую за колоной
здания кафедры акушерства и гинекологии, в застиранном больничном халате.
Виктория тогда только стала приходить в себя после тяжелого, позднего прерывания
почти двадцатинедельной беременности, по медицинским показаниям. Показания,
в общем, были надуманы и отражали непреклонную волю всех бабушек, прабабушка
к тому времени уже умерла и потому ребёнок, девочка, так и не увидела белый
свет. Несостоявшаяся же мать навсегда потеряла как физическое, так и психическое
здоровье, в результате чего совсем молодая женщина, спустя месяц после
содеянного,- выглядела полной развалиной. Больше они не виделись. Эра мобильных
и даже сотовых телефонов ещё не наступила...
А как хорошо всё начиналось! Учиться в медучилище было легко и весело.
Подружки- студентки пели в квартете, участвовали в непрекращающихся смотрах
и сборах. Учеба давалась легко, педагоги были лояльны.
Обе из простых семей, скромно одетые, но аккуратные и хорошенькие, каждая
в своём роде, девчонки, романов не заводили. У обеих была своя безответная
история, родом почти из детства и, потому в каждой последующей не хватало
градуса, что ли. Не разменивались. С будущим хирургом- ортопедом Веней,
Вика познакомилась случайно, на приёме, когда потянула лодыжку.
Стали встречаться. Уволилась из больницы и перешла на работу в травмпункт.
Кавалер был более, чем скромен, не богат, а чувства молодых первые и искренние.
Когда будущая свекровь узнала о готовящемся бракосочетании, стала имитировать
приступ за приступом, желая разлучить молодых. Потому свадьба и состоялась
"на пятом месяце". Смешливая Вичка поникла было, да не такой у неё был
характер, чтобы духом пасть. Но, как оказалось, всему есть предел...
Девчонки из окраины, жившие в частных домах, почти по соседству, знали жизнь
не по наслышке. Картины спаривающихся собак, коз и даже свиней, не вызывали
в них особого изумления. А вот обнажённого мужчину впервые увидели
одновременно. В медучилище. Остряк и хулиган, представитель золотой поросли
мединовской элиты, их преподаватель кожвенерологии, устроил однажды на
базе вендиспансера,- демонстрацию твёрдого шанкра. Для несведущих надобно
уточнить, что так называется первичное проявление главного пугала доспидовской
эры,- сифилиса. Демонстрировал потешный дедок, на самом деле гражданин
без определённого места жительства по имени Николай, со слов которого,
познакомившийся на свалке с гражданкой по имени Анжелика, имя явно
надуманное, с которой имел одноразовые отношения. После короткого анамнеза
он, нимало не смутившись спустил штаны и продемонстрировал синюшное и сморщенное
нечто, ловким движением обнажив гладкую идеально розовую язву, величиной
с пуговицу на бабушкином байковом халате. Девочки замерли. Вичка же тогда и
выдала один из своих перлов, следствие начитанности -
- Так вот из-за этого столько страстей кипит! Леди Макбет Мценского уезда
тоже, стало быть, из-за этого и Каренина Анна!
Девочки грохнули в дружном хохоте. Смеялся доктор. Веселился беззаботный
пациент...
Потом был Венька и брак с ним, который по всем признакам должен был быть
счастливым, да не стал.
До своего продуманного и успешного бракосочетания, давшего ей доброго мужа,
семью и детей,- Алёна влюбилась только один раз. Опять же не в ровню.
Познакомились случайно, на улице. Молодой, хорошо одетый и уверенный в себе
мужчина, подошел к ней, почти запыхавшись и изрёк,что устал уже преследовать
эдакую амазонку! Она тоже была хороша:идеально облегающие джинсы, каштановые
тогда ещё, блестящие волосы до поясницы. Яркие, бирюзовые глаза на загорелом
лице в обрамлении густых ресниц, чуть тронутых тушью "Ленинградская".
Поверх чёрного, модного гольфа, марлевая белоснежная разлетайка,- собственного
дизайна и исполнения. Мучительный, бессмысленный полуроман длился всё лето.
Дальше, изнуряющих обоих поцелуев,- дело не шло! Она ждала слов любви и каких-
то ещё важных слов. Не дождалась! Надо сказать, представители тогдашнего
честного мужского сообщества,- словами любви не разбрасывались.
Напротив, Герман, так его звали, любил поморализировать, особенно оказавшись
однажды случайно в её доме,- как важно строить брачные отношения с партнёром,
который потянет тебя по жизни вверх, а не наоборот, намекая на свою
многолетнюю медицинскую династию и отсутствие подобной у неё.
Было несколько попыток с его стороны склонить упрямую девушку к возвышающим
её, как ему думалось, отношениям, впрочем попыток- безуспешных. Особо девушку
Лену, ежегодно просматривающую под Новый год Рязановскую комедию, изумляли
восторги Германа, адрессованные одной из его однокурсниц,другой женщине,
сократившей,ровно надвое своё незамысловатое имя и обретшей новое,подобное лани.
Кроме имени Лана, её отличало ещё наличие папы, главного медицинского чиновника
в их родном городе. Впрочем, девушка, так восхищающая всех,- бала замужем,
хоть и любила подразнить мужчин.
Влюблённость имеет способность обретать прямо противоположные чувства при
расставании. "От любви, даже самой маленькой,- рукою не отмахнёшься",-
написала она позднее в своём дневнике.
Он позвонил на домашний, когда Лена уже и не ждала. Ожидал в арке. Шёл дождь.
Молча протянул бутылку шампанского "Брют" и ушёл, не обернувшись.
Вечером они с сестрой выпили всё до капельки. Посмеялись, пообсуждали.
Бодренько так...
От непривычной дозы спиртного клонило в сон.
Казалось, что даже слёзы, упавшие на подушку были кислыми...