Включили войну.
По мессенджерам поползла инфа о возможном демонтаже памятника Петру I в Нарве. Резче зазвучали в эфире анти-эстонские поливы демо-либерала Ряженовского, истеричнее – монологи обер-патриота Пропанова. И вот уже глава российского МИДа официально озаботился судьбой медного венценосца, вызвав эстонского посла для «разъяснений»…
Взятые порознь, эти новости были – информационный мусор, но государственное ТВ заработало на полную железку, во взбаламученном сознании россиян сложился кошмар искоренения русских и всего русского в Эстонии, и вдруг стало как-то безжалостно ясно: со дня на день начнется военный конфликт со страной-членом НАТО.
Момент истины застиг Олега сырым августовским вечером, когда они с Вакой и Могилой ужинали в приватном кабинете чай-хоны «Шеш беш». Со стены однообразно зудела зомбоплазма. Внезапно зуд оборвался и агрессивно декольтированная дикторша продышала, что пять минут назад патриотически настроенные жители Нарвы сорвали попытку эстонских неофашистов снести медный бюст Петра Первого, установленный в честь победы России над Швецией.
Дикторша исчезла, декольте осталось.
– Ну что, маленькая победоносная война? – произнес, наконец, Вятр.
– Протесты, санкции… Что осталось делать Иванову? – пожал плечами Могила. – Одно не пойму: кремлевские, что ли, историю не учили? От всех «маленьких войн» – возьми хоть финскую, хоть сирийскую – нам всегда одно говно выходило.
– Зачэм они эстонцев мацают? – засверкал глазами Вака. – На сколко НАТО нас сылнээ – знают?
– Наши чапаевы до центра Нарвы не доскачут, как их натовская авиция покоцает. Они думают, им там Лугандон!
– У Иванова, типа, двойная цель, – предположил Олег. – Протестников наших на заграницу перенацелить да армию приподнять против нового МГБ.
– Вам чай ко второму подавать или позже? – вплыла в кабинет шамаханская подавальщица.
– Сразу, красавыца! – мгновенно среагировал Вака. – Мы торопымся.
– Мы торопимся? – уточнил Вятр.
– Канэшна. Ночью надо комитет3 провести. А наутро я прэсс-рэлыз раскыдаю.
– Андрюх, ты как думаешь?
– Ну, завтра можно еще одиночные пикеты поставить. На Красной, у Минобороны и на Лубянке. Чтоб никому скучно не было.
– Согласен.
Могила стал обзванивать «направленцев». Горячее стыло, не тронутое. Зашел Азиз, хозяин ресторана.
– Может, вам плёв заново разогреть? – поинтересовался участливо. – Холодный плёв – какой плёв?
«Как есть – умертвия, – перебирал Олег в памяти «ближний круг» Иванова. – Не сегодня-завтра объявят оппозицию национал-предателями. Бизнес кинется вон из России. А там и голод и карточки…»
– А вдруг Кремль чего-то такое знает, чего мы не знаем? – продолжал он размышлять уже вслух. – Ну, скажем, – что внутри НАТО очередной раздрай и что защищать Эстонию они не полезут?
– Вариант, – согласился Могила.
– Раздрай-маздрай… – покачал головой Азиз. – У меня три сына, и все призывного возраста.
--------------------
ККО собирался убийственно медленно.
Когда Вятр и Могила примчались в Музей восковых фигур, старинные часы над входом показывали без четверти полночь. Но в зале Великих революционеров, куда их провел деловито-суетливый галерист Геллер, присутствовали лишь пассионарная экологичка Чиркова, угрюмец Робеспьер, саркастический старичок Спичкин да чернобородый, с красными сочными губами, Маркс.
– Старики и женщины, – тихо констатировал Вятр. – Это всё?
– Сопчук курит с Молодцовым, – сообщил Геллер. – Плевако и Коровин на подходе.
– Для кворума нужно пятнадцать человек. – Олег нервно поскреб глобус головы. – А нас семь.
– Дэват, – поправил его Вака.
Рогожин молча пожал руку Вятру.
Людей было критически мало. «Ну, можно призвать еще вот этих – Троцкого с Ганди. И еще вон тех, в темных углах… – думал Олег. – Но кворума все равно не будет».
– Гребал я этих кокаинистов, – тихо прогудел Могила.
– А по Ленину, – возразил Вятр, – революцию надо делать с тем, кто есть.
– Кстати, почему тут Ильича-то нет? – Могила мрачно посмотрел на Геллера.
– Он в зале Великих узурпаторов, – был ответ.
– Привет честнОй компании! – провозгласил литератор Коровин. Он был в гавайской рубахе и сандалетах на босу ногу.
– На курортик собрались? – язвительно поинтересовался старичок Спичкин.
– В Доминикану, – признал Коровин. – А тут Нарва…
– Почувствуйте разницу.
Плевако на правах друга семьи притащил с улицы телеведущую Сопчук. За ней присомнамбулировал ультрареволюционер Молодцов.
– Времени час ночи, – громко, чтобы и в дальних углах было слышно, произнес Вятр. – Кворума нет.
– К делу! – сходу призвал Молодцов.
– Бедненькая демократийка…– желчно продребезжал Спичкин.
– Нельзя произвести революцию без революции, – зловеще напомнил Робеспьер.
Вопросы регламента поразительно мало интересовали кокаинистов в эту ночь. Предложение Молодцова было поддержано почти единогласно. Спичкин воздержался. Зато Сопчук проголосовала обеими руками, на одной из которых сверкнул голубой бриллиант, подарок безвестного якутского парвеню.
– Предлагаю повестку из двух пунктов, – предложил Олег. – Первый – заявление ККО в духе «Нет – войне!» Второй – дорожная карта миротворческих акций. Что-то еще?
– Медлить нельзя! – вдруг вскочила Чиркова.
Оспорить этот тезис было трудно. Экологичка приосанилась, выпятив фактурные буфера.
– Предлагаю переименовать наш ККО в КСР – Комитет Спасения России! Все смеются над нашим названием. А сейчас – не до смеха…
– Стоп! – болезненно сморщился Вятр. – Это важный вопрос. Но не горит. Да и в повестке его нету.
– Да уж! – выразительно добавила Сопчук.
– Ну хорошо, – неожиданно быстро сдалась Чиркова, одарив теледиву хищным куриным взглядом.
– Хорошо, – согласился Вятр. – Кто готов сформулировать основной месседж антивоенного заявления?
– Мир – народам!
Завязалась нескончаемая дискуссия. Радикалы Робеспьер, Молодцов и Вака лоббировали прямой ультиматум президенту. «Тормоза» – блогер Нагульный, галерист Геллер, непротивленец Ганди – стояли за обращение к народу с призывом к благоразумию и сдержанности. Центристы Маркс, Плевако и Вятр на ходу плели компромисс.
– Так им и врежем! – нажимал Молодцов. – Война – вы****ок олигархии!
– Они все перевалят с больной головы на здоровую, – маневрировал Нагульный. – Скажут: «Оппозиция провоцирует гражданский конфликт перед лицом внешнего врага…»
– Первоначальное накопление капитала есть экспроприация массы мелких собственников, – напомнил Маркс. – Разрушьте ваши олигархические корпорации – и случится наихудшая анархия, война всех против всех – как это уже было у вас в начале ХХ века.
– Ишь, историк…– съехидничал Спичкин.
– Ваше славное правозащитное прошлое, господин Спичкин, – заметил Плевако, – не дает вам права задирать здесь всех и всякого.
– Я вам не всякая! – взвизгнула внезапная Чиркова.
– Стоп, стоп! – поднял руки Олег. – Прежде всего, я просил бы не подменять предмет обсуждения, каковым является антивоенная платформа ККО, а не его персональный состав. Слово для справки… Прошу, Леонид.
– По последней информации из Иван-города, – деланно монотонным голосом забубнил Лёнька-аналитик, – в ближайшие дни там начнутся плановые маневры российской армии под кодовым названием «Медный всадник». – Он сделал паузу и внимательно оглядел кокаинистов. – По сообщению из Брюсселя, войска НАТО приведены в состояние повышенной боеготовности.
– Прошу заметить, коллеги, – добавил Вятр, – история никого не ждет.
– А можно по порядку ведения? – проснулся литератор Коровин.
– Прошу.
– Когда мы начинали работу, ребята, кворума не было. И вопрос о выборах председательствующего был как-то зажеван, что ли. Но сейчас – я считал по головам – кворум есть. Не стоит ли нам вернуться к вопросу о выборах?
– Правильно! – выкрикнул блогер Нагульный.
– Ессессьно, – отцедил старичок Спичкин.
– Голосовать, голосовать! – заволновалось собрание.
Стали голосовать. Радикалы выдвинули храбреца Молодцова, «тормоза» – амбивалентного Нагульного, великие – Ганди (непротивленец только благодарно улыбался равновеликим), богема – Коровина, Спичкин – самого себя. Победу в этом хаосе предсказуемо одержал Вятр от «центра».
Но гнать коней он не стал. Бесполезные выборы отняли уйму сил у кокаинистов. Некоторые смертельно обиделись друг на друга. Перед принятием ключевых решений надо было дать вождям успокоиться. Хотя нехватка времени ощущалась как нехватка любви, он объявил перерыв.
Пока ККО восстанавливал силы кофе с сэндвичами, Олег вышел в ночной парк. Здесь было по-августовски тихо и промозгло. Откуда-то сбоку вдруг накатило крепким тропическим табаком. Невысокий бородач в берете стоял среди березок, посасывая наполовину скуренную гавану.
– Проклятый бюрократизм, – посетовал Олег. – Нам придется снова начинать все с нуля…
– А потом снова и снова, – улыбнулся бородач.
– Если мы проиграем, Че, как потом жить? Зачем?
– Думай только о победе, Олег. Знаешь, сколько было неудачных попыток взять Эверест? Но в конце-то концов его взяли…
--------------------
– Ярмарка тщеславия. – Олег прикоснулся омертвелыми губами к фарфору чашки.
«Столько надо сказать! Но он… – думала Майя. – Что с ним опять? Безнадежно…»
– Все разосрались. Чиркова грызлась с Сопчук. Коровин требовал сменить президиум. Молодцов подбил глаз Нагульному. Мне было стыдно перед Ганди.
– Перед…? – не удержалась Майя.
Олег рассеянно промолчал.
«Над какими индиями ты летишь, ветер? – с тревогой думала Черемуха. – Ты должен быть здесь».
– Война, Май, понимаешь?.. – Его глаза вдруг замерцали, как угли умирающего костра. – Я всё твое костромское прорицание вспоминаю: пожар – вот он…
– Рогожин – ?
– Был. Смотрел на Ка Ка О как на дурдом. Надо действовать, а мы выёгиваемся.
«Действо, дело… – его слова. Разве его изменишь? Только хуже будет… ОстанОвите ветер – и нет ветра. …А был бы он другой… Разве была б я – с ним?»
– Подожди… Может, все не так как-то?.. А по-другому –
Она принесла планшет. Ребята и девчонки стоят лагерем вокруг медного Петра, жгут костры, поют «Катюшу». Лучший выбор – женские прокладки «Ремикс» с крылышками. Полицмейстер Нарвы Марта Грюнберг в интервью Би Би Си заявила, что вопросы городского самоуправления, включая снятие и установку памятников, должны решаться без вмешательства государства. Тем более – иностранного…
– Чего ты хотела услышать? Что мир за ночь поумнел?
– Господи, господи…
– Ладно, не я. А – кто? Кокаинисты вот эти?
– Ты лучше ложись… Я разбужу.
– Ровно через час. Пожалуйста, Май…
Он с натугой, будто весил тонну, выжал себя из-за стола и, покачиваясь, унёс в спальню. Мобила осталась на столе. Майя набросилась на гадину, беспорядочно тыкая пальцами в разные зоны на дисплее, а потом еще для верности вырвала змеиное сердце – плоский металлический аккумулятор.
– Всё…
Она осмотрелась. Что еще? Мы…
– А он?
Она на цыпочках вошла в спальню. Он уснул мгновенно, рука запуталась в одеяле. Она осторожно, как лечат крыло птице, высвободила его руку из плена. И потом еще долго-долго смотрела в его безглазое лицо.
Продолжение следует...
Полный текст романа-головоломки "мечтатель_солдат_бунтарь" в электронном и бумажном форматах вы найдете по адресу:
https://ridero.ru/books/mechtatel_soldat_buntar/
или через раздел "Ссылки на другие ресурсы" на главной странице моего аккаунта здесь, на "Прозе.ру"