Б.Мельник. Часть третья, раздел шестой. Перевод с польского Т. Цыркуновой.
Мрачную монотонность оккупационной жизни неожиданно нарушил в Телеханах православный священник Отец Иоанн Струковский. Этот непревзойдённый знаток человеческих душ задумал поднять дух телеханских людей, оторвать их на минуту от мрачной и полной опасностей действительности. Пользуясь полной поддержкой ксёндза Тарногурского, он постарался, чтобы в местечке появилась любительская театральная труппа.
Священник затратил много энергии и времени, пока не добился согласия коменданта на создание любительского театрика. Получив, наконец, это согласие, он начал комплектовать состав актёров. Согласие на исполнение ролей в театрике дали супруги Линко, госпожа Триденская, местная красавица Таня Богданович и аптекарь Семашкин (по свидетельству старожила Телехан - Колончука Зиновия Николаевича Богданович на самом деле звали Таисия – моё примечание).
Представления должны были происходить в неработающем ныне Доме Культуры, который назывался перед войной Дом Народный. Декорации к пьесе сделали два сына варшавского художника господина Германа, Кароль и Адам. Эти ребята, ещё подрост- ки, выполнили свою работу на пятёрку с плюсом. Исполненные ими декорации вызывали у зрителя оптический обман, как будто он действительно находится на деревенской улице, где и происходит действие пьесы. Обман зрения усиливался ещё и тем, что два фрагмента крытых соломой хат, как бы «выползали» со сцены на зрителей.
Это была простенькая наивная пьеса, написанная на белорусские фольклорные мотивы. В оригинале она называлась «Збянтэжаны Саўка», что в переводе означает «Растерянный Савка», роль которого исполнял господин Линко. Она показывала заботы влюблённой пары, в которой жених и невеста происходили из бедной и богатой семей. Целостность всего представления осуществлял Семашкин, который играл роль деревенского дурачка. Естественно, что пьеса завершалась благополучно помолвкой молодых.
Представления были бесплатными, поэтому количество желающих их увидеть, значительно превышало вместимость небольшого зрительного зала. Никаких стульев в зале не было, поэтому зрители стояли, тесно прижавшись друг к другу. Несмотря на то, что все окна были открыты, с людей обильно стекал пот. Однако это никому не могло испортить прекрасного настроения. Стоявшие в тесноте зрители на остроумные шутки Семашкина реагировали громом хохота.
Театрик дал всего лишь четыре представления. По два в субботу и воскресенье. После этого немецкий комендант местечка запретил дальнейшую деятельность театрика. Таким образом, Телеханы опять возвратились к оккупационной серости.
Летние дни уходили быстро, и каждый последующий день мог быть гораздо хуже предыдущего.
Незаметно отцвели липы, и наступило время уборки зерновых.
С окружающих местечко полей исчезли копны ржи. Люди, не уверенные в завтрашнем дне, не забывали о земле-кормилице, и начали пахать убранные поля.
Вообще-то окончание уборки должно было бы стать для немецких оккупантов временем обильного изъятия налогов. Однако же, немцы уже не могли это выполнить. Поездки в отдалённые деревни могли означать опасность утраты жизни, поэтому более активно собирались налоги на той территории, которая была всё ещё доступной.
Людей удивило то, что именно в это время из Телехан исчезли оба хапуна, немецких налоговика с плётками. Госпожа Ванда Гиршель из отеля, в котором они проживали, потихоньку рассказала моим родителям, что за их вещами приезжал жандарм с двумя полицейскими. Немец предупредил госпожу Ванду, что об этом она должна молчать, как могила, если не желает сама в эту могилу попасть. Очевидно, что хапуны попали в руки партизан, которые стали вести себя всё активнее.
Громким эхом по окрестностям местечка разнеслась весть о двух удачных нападениях на участки полиции и жандармерию. Одно имело место в Косcово, а другое в Святой Воле.
В нападении на местечко Коcсово партизаны даже использовали добытую у немцев пушку. Вероятно, не без её помощи, они удачно захватили участок полиции и жандармерию. Кроме получения обильной добычи в виде оружия, боеприпасов, живности и лекарств, партизаны спасли от смерти ещё и несколько сотен людей. В Коcсово немцы не уничтожили евреев сразу. Они поместили евреев в гетто и использовали их на тяжёлых общественных работах. Партизаны, захватив местечко, освободили евреев из гетто и проводили в лес.
Прошёл месяц, и партизаны отличились новым удачным нападением на участок полиции и жандармерию, на этот раз в Святой Воле. Они захватили в лесу паровоз, который тянул открытые платформы с работниками, работавшими на вырубке леса. Работников партизаны прогнали с платформ, а сами уселись на них и продолжили путь. Платформы прибыли в Святую Волю согласно графику,с той лишь разницей, что на них уже находились партизаны.
Нападение было столь внезапным, что оба участка в мгновение ока были захвачены. Были убиты все жандармы и полицейские, а партизанам достались оружие, боеприпасы и лекарства.
Был убит комендант полицейского участка, Гришка Распутин. Он был родом из Телехан, отличился при акции сбора евреев для их последующей казни, за эти «заслуги» он и был назначен комендантом.
Гришку убили кошмарным способом. Его труп нашли люди в комнате для арестованных разрушенного полицейского участка. Партизаны к этому времени уже уехали из Святой Воли. Голый труп, облитый фекалиями, висел вниз головой, подвешенный за ноги к потолку. Руки Гришки были отрублены по локоть. Простой топор и руки Гришки находились на полу, их покрывала кровь и фекалии, которые обильно растеклись, образуя лужу. Никаких других ран на его трупе больше не было. Видимо, он умер от страха или от болевого шока, а может быть, и от кровопотери.
Эта варварская экзекуция не испугала вошедших людей. За его дьявольское поведение кто-то и предал такой страшной смерти каналью Распутина. Было немало людей, которые, зная о садистских поступках Гришки, твердили, что эту смерть он заслужил в полной мере.
Радовало людей, что немцы всё слабее владеют оккупированными территориями и несут всё более значительные потери. Однако прошло несколько дней, и эту радость затмила страшная новость. В ответ на разгром участков в Косcово и в Святой Воле отряды эсэсовцев в этих местностях уничтожили сотни мирных жителей.