Правдошние, живые леса из лиственниц я увидала не скоро, а только когда, уже взрослой, попала на Урал. В Якутии тоже есть тайга с лиственницами, пихтами и кедрами, не говоря уже о соснах да елях. Ещё какая тайга! Она захватывает огромные пространства, побольше, чем тундра. Но так случилось, что я там никогда не бывала. А ведь многие мои одноклассники, якуты, ездили туда чуть не каждый год. Как мы на юг к нашей бабушке: у них там жили родственники. И не только у якутов. У Коли Самойлова и у Витальки Стерхова, например. Виталька всякий раз, вернувшись от своих, приносил в школу полные карманы кедровых орешков и всем раздавал. Учительница его за это, конечно, ругала, потому что ребята сорили ореховой шелухой... А я и кедры, и пихты, и лиственницы увидала уже только на Урале.
На Урал я попала с геологами. Мне в тот год повезло устроиться техником на сезон в отряд Юрия Сергеевича Ляхницкого. Он-то работал на Урале, можно сказать, с детства. Да почему "можно сказать"? Вот с детства и работал. Он же потомственный геолог. В геологических семьях это не редкость, когда родители берут своих детей в поле (или, как говорят горожане, "в экспедицию"). А в поле никто не бездельничает, там всем найдётся работа, даже детям: ну, хотя бы кашу варить, за костром присматривать, заворачивать образцы. Вот Юрий Сергеевич ездил со своей матерью, тоже геологом, на Урал, и полюбил его. Я же на Урал попала где-то в семидесятые.
У нашего отряда была своя - то есть, закреплённая за нами на время сезона - машина, и мы приехали на ней на Урал из самого Ленинграда. Ну и насмотрелась же я чудес по дороге, лёжа в кузове на куче вьючников и прочих вещей и выставив голову из-под полога наружу! Если бы я стала обо всех этих чудесах рассказывать, пришлось бы отдельный рассказ написать. Так что я пока не буду, а сразу перенесусь на Урал.
Вообще-то для нашей семьи Урал не был чужим. Ещё перед самой войной моего дядю, физика, служившего тогда срочную на границе с Германией, вдруг отозвали и отправили на Урал, в ещё строящийся закрытый городок под Свердловском... В те времена люди принадлежали государству, что называется, с потрохами, и оно распоряжалось ими по своему усмотрению. Ведь и мама у меня когда-то, ещё раньше, стала учительницей, хотя и хотела быть агрономом: её мобилизовали на борьбу с неграмотностью.Вот и дядю Валю отправили на Урал - как оказалось, почти на всю жизнь. Там он долго жил и работал на каком-то особом заводе, там женился на девушке из раскулаченной семьи, там родилась и выросла моя двоюродная сестрёнка Иришка. Туда после института приехал мой любимый двоюродный брат Алька, тоже физик, чтобы тоже работать на этом особом заводе. Туда же, уже совсем в другие времена и исключительно по своей воле, приехала моя родная сестра Таня; и Юрка, мой брат, после школы до армии... Так что Урал нам по-своему родной.
Но они-то все работали под Свердловском; а я ехала сначала в Башкирию, а потом в Челябинскую область. Урал-то велик...
Выехали мы из Ленинграда в самом конце мая, до Урала доехали в первых числах июня. Золотые и синие стояли дни. Урал нас встретил полыханием цветущего кипрея. Его ещё Иван-чаем называют.
Цветёт кипрей не хуже самых диковинных экзотических цветов. Каждый цветочек нежный-нежный, а когда они собраны в соцветия, то всё растение - как могучее пламя. Я сказала "полыханием", потому что, если кипрея много (а его было целое море), то пурпуром его горы, точно костром, охвачены.. Из пламени вздымаются леса,ярусами, всё выше и выше; а ещё выше - только синее небо...
Сначала мы работали в Башкирии... О, Башкирия!..Стоп!.. Если я буду про Башкирию, то непременно увлекусь и сверну в сторону, к необыкновенным липовым лесам, которые как раз начинали понемногу цвести. Вы можете себе представить целые леса лип в душистом золотом цветении? А я не только представить могу - я их видела, я дышала их ароматом!.. Так что уж если начну, мне будет никак не затормозить.
Так что давайте к хвойным. Раз уж я про них хотела...
(продолжение следует)