Подходит к концу первая тетрадь моего дневника. Регулярно и не очень я писал в ней то, что считал очень важным или просто нужным для … чего? Даже сам не знаю, и до сих пор удивляюсь, каким образом мне в голову пришла сама мысль завести тетрадь, да не просто тетрадь, а самую толстую из всех, какую можно было купить в книжном магазине, аж на 96 листов, что совершенно немыслимый поступок, так как школьные тетради, в которых мы писали, толще 12 листов не требовались. Видимо, соображения были – и весьма серьезные. Простая тетрадка могла «быстро кончиться» или просто обтрепаться, а солидная толстая, да еще и в добротном коленкоровом переплете сама по себе внушала «капитальность» будущего труда. Уже тогда я предчувствовал, что это не сиюминутная забава, а нечто не такое простое, как казалось вначале. До этого я делал записи в записной книжке, которая была словно специально для заметок сделана, там на каждый день приходилась одна страничка, вернее, половина. Обычный блокнотик для записей, что надо сделать в такой-то день. Я пробовал там записывать кое-что, но формат книжечки был небольшой, писать убористым почерком, да еще и перьевой школьной ручкой, которую надо было постоянно макать в чернильницу, там было крайне неудобно, а шариковых ручек в нашей стране тогда еще не выпускали. Чернильных было полно, но они характеризовались одним недостатком – перья были такими шершавыми, что просто царапали бумагу и забивались ворсинками. Приходилось постоянно их «расщеперивать» и прочищать. У немногих счастливчиков были японские трехцветные, которые привозили моряки из загранки. Но писать в школе ими было нельзя. Ну, время такое было. Но в конце шестидесятых и у нас в СССР начали массово выпускать шариковые ручки, но почему-то «запасных» стержней не было и как только паста заканчивалась, ручку приходилось покупать новую. Поэтому в Дом быта можно было прийти с «пустым» стержнем и тебе за 8 копеек его заправляли пастой. Качество заправки было плохим, так как приходилось выпрессовывать шарик, а после наполнения трубочки пишущей пастой его вставляли обратно и вальцевали. Ручка после этого писала с жирными подтеками и вообще долго не служила. Смешно, но так было. Затем в продаже появились баллончики для заправки стержней шариковых ручек. Сам пользовался таким однажды. Позднее эта проблема отпала, как только промышленность наладила выпуск «запасок» для ручек. Да и импортные появились в продаже, которые писали очень тонко и красиво. Ну, я немного отвлекся, пора продолжить задуманное.
Необходимо сделать кое-какие дополнения к сказанному ранее. Сейчас уже трудно удивить кого-либо, даже трехлетнего ребенка сотовым телефоном. Связь стала настолько обыденным делом, что человек без сотового телефона просто не воспринимается никак. А в мою школьную пору мобильной связи еще не существовало, а обычный домашний телефон имелся далеко не у всякого. Отец по приезде в Хабаровск через своих знакомых связистов-железнодорожников провел домой телефон ж.д. АТС и у нас была возможность пользоваться телефоном. В остальном доме телефонов больше не было ни в одной квартире. Соседи частенько приходили позвонить по неотложным делам. Дело было в 1968 году, мы уже сдружились с мальчишками из бараков и однажды я вспомнил, что еще в Совгавани мы делали «телефон» из двух спичечных коробок, соединенных натянутой ниткой. Попробовали и здесь. Протянули нитку от моего балкона через весь двор к соседнему бараку, собрали «телефонные трубки» и испытали «линию связи». На расстоянии нескольких десятков метров можно было разобрать отдельные слова и фразы, натянутая нить гудела и создавала «помехи», тем не менее эта система «работала». И один из мальчишек проговорился, что у него дома есть несколько телефонных трубок от полевых телефонов, его отец служил офицером-связистом и в качестве игрушек принес несколько трубок своему отпрыску. У меня тут же возникла идея «телефонизации». Вместо нитки были протянуты два провода медных, к ним подключили две трубки и батарейку квадратную. И телефон «заработал», как настоящий. Но вот беда – провода были оголенные, постоянно соприкасались и связь была неустойчивой. Но тот же паренек сказал, что у них в кладовке есть полевой телефонный кабель, целый моток, плюс еще несколько трубок. Долго мы не размышляли, протянули настоящий кабель в два провода, да не только ко мне, а и дальше, к Вовке и Славке (это уже вокруг нашего дома на уровне второго этажа). Я соорудил из коробки из-под шахмат нечто вроде коммутатора (пришлось купить в магазине несколько тумблеров по 35 копеек), и с помощью переключателей я мог соединять барак, себя и своих дружков между собой. Батареек пришлось включить в сеть аж 4 штуки, но надолго их не хватало. Затем прокинули кабель и в соседний барак, к двум Вовкам. Долго это не продолжалось, так как висящие провода вызвали нездоровый интерес взрослых и нам пришлось «прервать» сообщение с бараками. А в конце 1969 года барак напротив нашего дома прекратил свое существование, жильцы переехали в благоустроенные квартиры на другом конце города и затея была окончательно предана забвению. Провода вокруг нашего дома остались, так как были протянуты достаточно аккуратно и не бросались в глаза. В 1970 году мы с Вовкой снова реанимировали этот проект, но только в пределах нашего дома. Просуществовала эта связь буквально несколько месяцев, так как после 1970 года начали устанавливать настоящие телефоны во многих квартирах мы получили возможность общаться по настоящему телефону.