Она, как ни странно, ему надоела.
И он надоел ей, но понял не сразу,
Когда потянулся к привычному телу
Своим, непривычным к телесным отказам,
И вдруг, вместо быстрой, как вспышка, отдачи,
Отпор неожиданный, резкий, упрямый,
От злости назвал ее самкой собачьей,
Добавил еще и угрозу про маму,
Она чем попало его отлупила,
На буквы его, как мужик, посылала,
Клялась, что его никогда не любила,
А просто давала, как девка, давала...
И можно бы было еще оскорблять –
Накал был такой, что убить было мало!
Продолжили, рьяно упав на кровать,
И все началось между ними с начала.