Чахоточные дни свербят сознание,
То тени брошенных, и нас там больше нет.
Мокрота горечи, плевки непонимания,
Затмили пакостью своей иммунитет.
На карантине мысли ходят друг за другом,
По коридорам белым, по лечебным корпусам;
Где знания медсестры ходят в белых,
Полупрозрачных платьях – кружевах досад.
Там время льется только под давлением,
И прямо в кровь, через иглу шприца.
Мерещатся там странные видения,
То темный лес, то слон, то тень отца.
Огрызки верности – покорность безутешных,
Надежд остатки плавятся в печах.
И липкий дым окутывает грешных,
В палатах памяти, забывчивых руках.
Врач время водит нас по кругу,
Считая это лучшим из лекарств.
И солнцу подставляя лик, как другу
Глотаем мир – покорнейший из рабств…