Все люди разные. Одни умные, другие - не очень, одни смелые, другие нерешительные, одни добрые, другие злые, одни наделены аналитическим умом, другие слепо верят тем, кого считают авторитетом. Но все они могут поступить в медвуз, получить диплом и стать врачами. И мы встречаем их в поликлиниках и стационарах, кабинетах и операционных, склад их ума и характера влияет на наше здоровье и жизнь.
Расскажу о двух студентах, с которыми я учился. Один, Леня Бушуев, низкорослый, коренастый, медлительный и молчаливый. Друзей у него не водилось, однокурсники старались не иметь с ним никаких дел, так как он был малоконтактен. Летом, после 5-го курса, нас, всех парней, погрузили в вагоны и отправили на военные сборы в лагерь Чебаркуль на южном урале. Жили мы в стационарных палатках, время проводили в непрерывных пеших передвижениях по пересеченной местности. Леня и здесь был сам по себе. Он жил с нами, но его как бы не замечали, разговаривать с ним было не о чем. Даже закурить не просили, у него не было вредных привычек. Однажды нас отправили на стрельбище, полагалось сделать по три выстрела из пистолета. Наш капитан, офицер с высшим педагогическим образованием, выстроил нас в линию напротив мишеней, каждому вручили пистолет и магазин с тремя патронами. Надо было взять пистолет в правую руку так, чтобы ствол смотрел вверх, а рукоять вперед горизонтально, левой рукой вставить магазин в гнездо рукояти, направить пистолет на мишень и, пожалуйста, делайте свои три выстрела. Методика простая и доступная даже ежу. Но не Лене Бушуеву. Левая рука Лени с силой толкает магазин в рукоять, магазин не лезет, правая рука отклоняется все больше и ствол смотрит уже не вверх, а назад, прямо на нашего капитана, который прохаживался позади строя. Капитан отпрыгнул в сторону, подобрался к Лене и схватил его сзади за руку. И пока Леня стрелял, капитан его руку не отпускал. Потом капитан нам сказал: «Ребята, ведь он врачом станет?! Как же он лечить будет?». А Мы сказали: «Будет как все».
И Леня сдал все экзамены и получил диплом врача... Спустя 7 лет я снова встретил Леню. Военкоматы направили нас, врачей из Пермской и Кировской областей, на курсы в Центральный госпиталь Уральского военного округа. Там нас, выпускников 1965 года из Перми, оказалось четверо, в том числе и Леня. А стальные ребята были еще молодые специалисты. Жили мы на казарменном положении. К этому времени Леня работал отолярингологом в райцентре. В компаниях молодых людей сразу становится ясно, кто есть кто. Леня не изменился. Молчаливый, косолапый, он сразу был признан полудебилом. Коллективчики молодых парней склонны находить объект для издевок. Леня и оказался таким объектом. Молодые люди с высшим образованием не позволяли себе ничего типа банальной дедовщины, случающейся в армии среди 18-илетних пацанов. Но каждый вечер, ложась спать, ребята по очереди рассказывали главы из воображаемой Лениной биографии под общим названием «С палкой по жизни» в подражание популярной тогда телепередаче «С песней по жизни». Леня, конечно, выглядел в этих рассказах полным идиотом. Если бы парень возмутился, высказался по адресу насмешников, это бы прекратилось. Но он молча слушал и тихо улыбался улыбкой человека со со сниженными умственными способностями. Впрочем, спустя месяц парням это надоело. Леня уехал к себе в район, отягощенный не нужными отоларингологу сведениями о лабораторных методиках в медицине. И снова стал лечить ухо, горло и нос. А ведь ЛОР-врач поликлиники должен владеть различными врачебными манипуляциями и даже оперативной техникой. А Леня не владел своими руками. Что сталось с Леней потом - мне неизвестно...
Второй студент, старше нас на курс, низкорослый, рыжий, с неприятным злым лицом, был известен всему институту. Он был горбун! То есть перенес в детстве костный туберкулез. Мало того, он сильно хромал, одна нога была у него короче и парень носил ортопедический ботинок. В довершение всего на пятке короткой ноги у него образовалась хроническая язва и каждый вечер, ложась спать, он эту язву нюхал! Тем не менее, его приняли в институт и проучили шесть лет. В 1959 году при поступлении в ВУЗ мы проходили медкомиссию и одного мальчишку забраковали. Ему предложили присесть и оказалось, что одна нога не полностью сгибается в коленном суставе. Это не мешало ему ходить и не было даже заметно. Но комиссия сказала: - Вы не можете работать врачом, ведь Вы будете участковым терапевтом, придется ходить по участку, а у Вас сустав не в порядке. Мальчишка забрал документы и отнес в фармацевтический институт. Но и там он не прошел медкомиссию. Сустав их не волновал, но они выслушали систолический шум на верхушке сердца и сказали: - у Вас ревматизм, Вы не можете работать в аптеке фармацевтом. Парень уехал обратно в свой город Киров, где и поступил в педагогический: там не оказалось претензий к его здоровью. Такие были тогда медкомиссии, имевшие цель максимально уменьшить конкурс абитуриентов. А наш герой, горбатый и хромой, годом раньше по здоровью вполне подошел. Он был известен еще тем, что регулярно печатал в институтской многотиражке разные мелкие заметки о студенческой жизни. Активист, одним словом. Тем не менее, госэкзамены он провалил, врачебный диплом не получил, ему выдали фельдшерский и распределили фельдшером в райцентр. А через год он приехал сдавать госэкзамены повторно и его поселили в нашей комнате в общаге, где была свободная койка. Тут-то мы и познакомились поближе. Несмотря на общественную активность, парень действительно оказался туп. Но первый экзамен он сдал, сдал и второй. Подошел черед акушерства и гинекологии. На предэкзаменационной консультации мы разговорились с заведующим кафедрой доцентом Соловьевым. Доцент сказал: - профессора не хотят связываться, ведь проучившийся шесть лет и не сдавший экзамены студент, - позор для администрации. Вот заведующие и не хотят связываться. Но он, доцент Соловьев, - не такой. Мне, - сказал он, - все равно - если студент не владеет элементарным знанием предмета, я его не пропущу. И вот парень отправился сдавать гинекологию. Ему достался простой вопрос - центральное предлежание плаценты при родах - что делать? Выпускник бодро ответил - стимулировать роды. Делать этого нельзя ни в коем случае, начнется обильное, вероятно смертельное, кровотечение. Выход один - кесарево сечение. Услышав такой ответ, Соловьев, не колеблясь ни секунды, поставил ему пару. И на этом сессия была закончена. В третий раз пересдавать госэкзамены было уже нельзя. Так он и остался с фельдшерским дипломом. Надо иметь в виду, что акушерки, которые во многих роддомах самостоятельно принимают роды, будучи фельдшерицами, знают как поступать при центральном предлежании плаценты. Собираясь обратно в райцентр, неудачник сказал нам: «Теперь буду проситься на курсы по рентгенологии». И не исключено, что он будет сидеть в темном кабинете и описывать рентгенограммы. Даже у врачей-рентгенологов с многолетним стажем порой случаются ошибки, что же говорить об этом недоучке-фельдшере?