История одной фотографии
Сначала я только услышал, что такая фотография существует. Однокурсница – Света, принесла её однажды на занятия в институт, чтобы продемонстрировать нашей студенческой группе этот памятный снимок с Юрием Гагариным, но тогда я сам не увидел это фото.
Позже, когда я узнал историю этого снимка, то понял, что это редкостная вещь, ведь первого космонавта планеты Земля с нами уже давно нет, и каждый рассказ о нём, каждый эпизод его короткой, но столь блистательной биографии дорог очень многим людям.
И каждая его запечатлённая улыбка должна стать общим достоянием, потому что она во всех смыслах неповторима.
Поэтому я попросил Светлану отыскать в её личных архивах эту фотографию. Она нашлась не сразу, слишком долго фотография висела на стене на почётном месте и выцвела, поблекла. Её пришлось однажды убрать, чтобы сохранить. Иногда и это опасно – вещи имеют свойство теряться. Так и случилось, но фотографию упорно искали и нашли. Более того, оказалось, что фотографий с Гагариным было две!
И вот, когда я их обе, наконец-то, своими глазами увидел, то понял, что это действительно запечатлённое пусть незначительное, но историческое событие, в котором кроется сюжет для небольшого рассказа, и что Светлана просто обязана вспомнить всё, что сохранила её память и поведать всем нам об этом событии.
Её рассказ я внимательно выслушал, записал и предлагаю вам.
В нашей жизни часто происходят события, истинный смысл и значение которых открывается много лет спустя.
В детстве я много путешествовала с моими родителями по стране. Так случилось, что они оба – и папа, и мама, были учёными-геофизиками. Каждую весну из Новосибирска мы всей семьёй отправлялись в какую-нибудь экспедицию. Эти экспедиции, как правило, были дальними и долгими, но меня и мою старшую сестрёнку просто не с кем было оставить, и мы сопровождали их повсюду.
Самое памятное место до начала моей учёбы в школе – это Южный Урал, куда мы ездили дважды. Жили в небольших посёлках, в затерянных деревеньках. Иногда это была абсолютная Тмутаракань, хотя места – изумительно красивые. Горы Южного Урала особенно живописны летом. Детям отдыхать и гулять там замечательно, но жить там не очень удобно. Помню, как в одной деревеньке я долго не могла объяснить местным подружкам и друзьям – тоже ещё дошколятам, что такое город, и какие там длинные улицы, какие большие стоят дома.
Они никогда не видели даже двухэтажного дома! И я им тогда сказала, что это, как кубики, если один ставишь на другой, так и дома.
Вот, представьте, стоит изба, а сверху неё ещё такая же. Дети слушали меня недоверчиво. Как это на дом поставить ещё один дом? Его же раздавит, а брёвна развалятся. Да и крыльцо со ступеньками, как же тогда? Как наверх попадёшь? Так они спрашивали. Правда.
Даже удивительно сейчас, что такое могло быть уже в самом конце 50-тых годов.
После экспедиций мы возвращались в Новосибирск. И вдруг в начале 1960-го года моего папу направили в командировку в Египет.
Тогда это была Объединённая Арабская Республика. Египет и Сирия на какое-то время объединились в одно государство, но мы попали именно в Египет и жили в Каире. Уже шло строительство плотины Асуанской гидроэлектростанции. В помощь арабам направлялись тысячи советских рабочих и специалистов.
В их числе оказались и мой папа, а мы – с ним. Отец часто уезжал в командировки, но его основная задача была не Асуанская плотина, хотя он побывал и там, а поиск полезных ископаемых. Часто это были экспедиции в глубь пустыни Сахара, и мама всегда следила за тем, чтобы в багаже у папы непременно лежали антидоты – противоядия от укусов змей, скорпионов и пауков. Он уезжал иногда надолго, приезжал, весь высохший, опалённый "белым солнцем пустыни", – а оно там именно такое,– похожий на араба или даже бедуина.
А мы, пока он был в экспедиции в летний сезон, прятались от тоже палящего солнца на побережье Средиземного моря в Порт-Саиде. Туда вывозили семьи с детьми из Каира.
А в самом Каире была построена специальная школа-четырёхлетка для детей советских специалистов, потому что многие из них, а не только наш папа, приезжали в Египет вместе со своими семьями. Эта школа находилась неподалёку от здания советского посольства, в районе проживания большинства наших граждан. В эту школу я и пошла в первый класс. Но ещё до этого момента, весной, первый космонавт Земли Юрий Гагарин совершил свой полёт.
Об этом, конечно, много говорили, показывали нам в клубе кинохронику. И я, как все, видела встречу Юрия Гагарина, как он рапортовал после полёта Хрущёву, а потом стоял на трибуне мавзолея Ленина и улыбался людям, которые шли мимо по Красной площади и приветствовали его. Моя мама ещё тогда заметила, какая же у него хорошая, открытая улыбка!
И вот началась учёба в школе. Первое полугодие отучились, встретили Новый 1962 год. И однажды после зимних каникул нам объявили, что скоро в Египет должен прилететь Юрий Гагарин! Сначала никто не знал, побывает ли он в гостях у нас.
Но в понедельник, 29-го января, в школе сказали, что Гагарин уже находится в Каире и что скоро, возможно, его увидим и мы.
Тут началась подготовка к встрече. Учительница дала мне выучить стихотворение о первом полёте человека в космос. Она сказала, что Юрий Гагарин будет не только в посольстве, но даже у нас в школе! Приветствие от имени советских детей должна буду прочитать я.
Читать, возможно, придётся в посольстве СССР, потому что там намечена торжественная встреча космонавта. Надо быть готовой к этому.
Мне вручили листок с напечатанным тексом. Стихотворение было не очень большое, но и времени оставалось совсем мало.
Меня даже с уроков отпустили, сказали – учи!
Я, конечно, сильно волновалась и думала, как хорошо всем другим детям, им ничего учить не надо, а потом мне ещё и выступать в посольстве! Они-то сейчас отсидят уроки и будут бегать по двору, а Гагарина тоже увидят, но им нечего бояться и не за что переживать. Неожиданный приезд Гагарина стал для меня Нагрузкой, очень ответственным дополнительным заданием на дом.
Я учила, повторяла, зубрила это стихотворение весь день. На следующий день в школе учительница оставила меня на перемене, и я ей прочитала выученное дома. А дома я его прочитала на два раза всем: и маме, и папе, и сестре. Учительнице понравилось, она сказала:
– Главное, ты не волнуйся, и всё пройдёт замечательно. Гагарин сегодня к нам не приедет, он будет встречаться с нашими специалистами в Асуане. А вот завтра будь готова!
Я спала очень плохо. Утром всё было необычным. День был учебным, но очень многих учеников отобрали в группу для встречи Юрия Гагарина. Им всем дали красивые букеты цветов.
А меня учительница спросила: «Ты хорошо выучила стихотворение? Да? Ну давай прочти мне ещё раз. Повтори. Только с выражением читай и не торопись, пожалуйста».
Учительница выслушала, похвалила. «Ну, если так и ему прочитаешь, как мне сейчас, то всё будет хорошо».
И нас из школы повели в посольство, оно находилось недалеко. Мои родители тоже оказались среди гостей, приглашённых в посольство. Папа взял фотоаппарат и сказал мне: «Когда будешь читать стихотворение, я тебя обязательно сфотографирую, но ты не обращай на меня внимания, а то собьёшься ещё».
В посольстве нас отвели куда-то за шторку на небольшую сцену. Все дети находились вместе, и только я – одна. Мне стало немного страшновато. Я вся напряглась и снова думала – почему мне так не везёт? Остальные дети в кучке улыбались, толкались и были довольны, что они не в школе, что скоро увидят первого космонавта Земли и вручат ему цветы, а я стояла, как потерянная.
Тут мне показалось, что я забыла все слова стихотворения. Совсем. Хорошо бумажка была со мной, я её раскрывала каждую минуту и смотрела на ровные строчки, но они куда-то словно разбегались, и я никак не могла за ними угнаться и ухватить смысл. Тут подошла моя учительница и какая-то женщина из посольства.
Женщина из посольства спросила: « Ты – Света? Не страшно космонавту докладывать?»
Спросила она спокойно, с улыбкой, но потом добавила: «Что-то вид у тебя какой-то не радостный. С таким лицом нельзя встречать Гагарина. Ты же будешь ему говорить, как все мы рады его видеть, а у тебя такое лицо, будто ты только что двойку получила или потеряла любимую игрушку. Ну! Улыбнись!»
Я попробовала улыбнуться, но, наверное, у меня это получилось не очень хорошо, потому что женщина сказала учительнице: «Постойте лучше тут с ней, успокойте ребёнка, а то она так и вовсе расплачется ещё».
И ушла.
Учительница осталась со мной, тихо сказала:
– Не переживай так, Света. Это, правда, очень радостный день. Пойми, такой день запомнится на всю жизнь. И то, что тебе поручили прочитать приветствие Юрию Гагарину – это очень почётно. Надо гордиться этим, а ты стоишь и думаешь, ах, какая я несчастная! Так? Я же по глазам твоим вижу, что так. Давай ещё раз мне прочитай тихонько, но с выражением. А потом будешь читать громко уже ему. И не бойся. Человек в космос слетал и не боялся. Представляешь? И на трибуне он стоит и улыбается, ты же видела, как он улыбается! А тебе просто надо несколько заученных слов сказать ему. Вот учись у Гагарина быть отважной.
И я ещё раз прочитала ей стихотворение. Но потом вдруг всех позвали во двор посольства, и нас - детей, расставили на ступеньках, по которым должен будет подниматься Юрий Гагарин. Его ждали с минуты на минуту. Сначала проехали арабы-мотоциклисты, это были полицейские, они остановились и расположились снаружи ограды. Потом послышался гул моторов и показался кортеж автомобилей в сопровождении эскорта. Этих слов я тогда ещё не знала, но как это выглядело, помню до сих пор.
Машины остановились, из них стали выходить люди, и вышел Юрий Гагарин. Все сразу захлопали в ладоши, закричали что-то. А он сразу же двинулся вперёд от автомобиля к зданию посольства и прошёл по ступеням мимо нас совсем-совсем рядом и даже весело ещё так сказал:
– Привет, детвора! Как вы тут живёте? Летом не жарко?
Точно уже не помню слов, конечно, но он сказал что-то именно про нас и улыбнулся всем нам – широко и лучисто. Прошло ещё много людей вслед за ним. Повели и нас. Сначала со сцены что-то говорили взрослые про полёт первого человека в космос, а затем и он сам.
Потом женщина из посольства вывела меня за руку на сцену, что-то объявила, и я начала читать стихотворение.
Говорили после, что я прочитала хорошо, но сама я забыла это сразу же: как читала, что читала, куда смотрела, всё – как в тумане. Я даже Гагарина, кажется, не видела, так волновалась, что смотрела куда-то в потолок.
И потом, когда остальные дети пошли к нему с цветами, я осталась опять за шторкой совсем одна.
Что дальше было в посольстве я не знаю, потому что учительница повела нас всех обратно в школу. Ведь Юрия Гагарина ждали и там.
В школьной программе я совсем не участвовала. Там готовились к выступлению и к приветствиям космонавту старшие классы и моя сестра среди них.
Но зато вот потом, после всех мероприятий, когда стали фотографироваться с Юрием Гагариным, то начали как раз с младших.
Нас, первоклашек, расставили на ступеньках школьной лестницы, чтобы всех было видно. Когда делали общий снимок, я оказалась позади Юрия Гагарина, немного сбоку, и самого момента съёмки даже не уловила. Всё происходило как-то очень быстро, ничего заранее никто не знал, не готовил.
И фотографировали нас в основном наши родители, которые были тут же. И вот, когда наш класс уже сфотографировали, и стали все расходиться понемногу, моя мама меня тихонько подтолкнула сзади ближе к Гагарину, а папе сказала: «Сфотографируй ещё!».
Толкнуть-то она меня толкнула, но я же на ступеньку вниз попала! И покачнулась, конечно. Я бы вообще вперёд улетела, но Гагарин меня ухватил правой рукой и прижал к себе.
Он повернулся ко мне. Этот момент папа и заснял, уловил мгновение.
– А я тебя знаю, – вдруг сказал Гагарин, – ты мне читала в посольстве приветствие. Молодец! Мне понравилось.
И ГАГАРИН МНЕ УЛЫБНУЛСЯ. А я – ему в ответ. И ВСЁ.
Но с каждым годом тепло этой его необыкновенной улыбки проникает, кажется, глубже и глубже, и словно согревает...