Иллюстрация: Английские войска высаживаются у Бужи и американские солдаты на перевале Кассерин.
Первого февраля Бидлер и Уилсон вернулись на службу. Отдохнувшие лётчики сменили коллег и вновь приступили к разведывательным полётам и поиску вражеских судов в Мальтийской акватории, которым, несмотря на все усилия, удавалось поддерживать сообщение с Тунисом. Просматривая информацию, с которой предстояло работать, Бидлер воздала хвалу, что они успели пожениться. Она радовалась своему счастью: в Средиземноморье разгоралось очередное решающее сражение, и любимый был рядом. Бидлер хорошо помнила, чем в ноябре прошлого года закончилась попытка штурма позиций противника на северо-западе Туниса. Она показала, что для победы союзникам придётся сильно постараться.
Дело было в том, что в плане обороны Тунис имел ряд преимуществ: ширина пролива – 160 километров от юга Италии, и глубоководные гавани, что позволяло противнику использовать новую тактику снабжения. Вражеские суда шли морем лишь в тёмное время суток и за ночь успевали достичь гаваней Туниса. Пережидая дневные часы под защитой орудий ПВО, в сумерках они ложились на обратный курс. Отлаженная схема позволила перебросить на новый театр боевых действий запасы топлива, боеприпасов, в разы усилить итало-немецкую группировку и авиацию 83-ю немецкими и сорока итальянскими самолётами. Читая донесения разведки, Бидлер вспоминала слова Уилсона, который сетовал, что вместо того, чтобы наносить авиаудары по итальянским портам, его эскадрилья патрулирует воды, где кроме рыбацких шхун нет ни одного вражеского судна. Он переживал, что они напрасно жгут топливо. Ознакомившись с новыми данными, она могла его успокоить – это было не так. Итальянские рыбаки отмечали активность мальтийской авиации, о чём незамедлительно сообщалось командованию противника, и оно по-прежнему не могло в светлое время суток отправить к берегам Северной Африки ни одного корабля.
Но основное преимущество Туниса заключалась в том, что наступлению союзников мешали естественные преграды и укреплённые линии обороны. Пересечь границу с Алжиром можно было лишь через цепь холмов, выходящих на северо-западе к Средиземному морю или южнее – через перевалы Атласских гор. Другая линия обороны на юго-востоке, обращённая в сторону наступающих сил Монтгомери, состояла из довоенных французских укреплений. В 1936-м году, опасаясь удара итальянцев из Ливии, французы построили на этом участке оборонительную «линию Марет» протяжённостью в сто и шириной от двенадцати до тридцати километров. Без успеха на западе Туниса взять этот рубеж силами одной 8-ой британской армии было нереально. Северная часть побережья не имела серьёзных укреплений, но незащищённой она лишь казалась – воздушное пространство контролировалось авиацией стран «Оси». С точки зрения Гитлера, оборона Туниса могла продержаться в течение многих месяцев или даже лет, расстраивая планы противника в отношении Европы.
Союзники это отлично понимали – попытка взять Тунис с ходу осенью 42-го года это прекрасно показала. Одиннадцатого ноября, после успешной высадки и захвата Алжира и Марокко, ударная группировка 1-ой британской армии генерал-лейтенанта Кеннета Андерсона приступила на северо-западе Туниса к активным действиям. Поначалу дела у англичан шли прекрасно. 36-я пехотная бригада высадилась с моря у Бужи и, подавив слабое сопротивление противника, двинулась на восток. Сравнительно легко были захвачены аэродромы в Джеджелли, двенадцатого ноября – воздушная гавань и порт в Боне, пятнадцатого числа передовые соединения достигли Табарки, южнее боевая группа в составе американского десантного батальона, высадившись в Юк-ле-Бэйн, захватила местный аэродром. Однако продвигаясь в направлении Абиода и Беджу, союзники столкнулись с крепкой обороной неприятеля. Обходным ударом британцы и американцы попытались развить наступление. Однако первого декабря под Джебель союзники столкнулись с новейшими немецкими тяжёлыми танками «Тигр», обладавшими мощным 88-мм орудием и 100-мм лобовой бронёй, которая оказалась «не по зубам» английской артиллерии. Во время короткой схватки, которая длилась не больше получаса, ударные части потеряли сразу два средних танка «Генерал Ли» и отошли на исходные позиции. На следующий день в результате контратаки вражескими «железными кошками» та же судьба постигла ещё шесть лёгких танков «Генерал Стюарт», четыре противотанковых орудия, два полугусеничных бронетранспортёра и несколько грузовиков. В скоротечном бою погибло 235 пехотинцев. Попытки прорыва итало-немецких позиций продолжались по 26-е декабря и закончились полным провалом – помимо крепкой обороны противника, подразделениям Андерсона мешали сезонные проливные дожди, которые ограничили возможность к манёврам. Попытка пробиться в Тунис с наскока не удалась. Единственной хорошей новостью к тому времени стало подписанное 22-го ноября Североафриканское Соглашение, по которому французские войска на северо-западе Африки переходили на сторону антигитлеровской коалиции. К первым числам января 1943-го года наступление союзников приостановилось – в прошедших боях погибло 20 743 военнослужащих. Англо-американские части отошли на исходные позиции, где приступили к наращиванию ударной мощи. На линии соприкосновения наступило временное затишье, которое прерывалось лишь беспокоящими атаками и диверсионными вылазками с обоих сторон.
Стороны готовились к новым боям: с четырнадцатого по 24-е января в Касабланке прошли переговоры Рузвельта, Черчилля, лидера «Сражающейся Франции» — генерала де Голля с членами Объединённого комитета штабов Великобритании и США. На конференцию был приглашён и руководитель СССР, но Сталин не смог присутствовать на столь важной встрече – на Волге начался заключительный этап наступательной операции «Уран». В результате саммита в Касабланке западные державы договорились о завершении кампании в Африке летом 43-го года – она должна была завершиться взятием Туниса. Это позволило бы использовать освободившиеся части в высадке на Сицилию. Итогами переговоров в Касабланке стал перенос удара на западе Европе на 44-й год. Предвидя возражения советского руководства, лидеры западных держав договорились информировать СССР о своих решениях лишь в общих чертах и только там, где это было выгодно. По итогам конференции оперативное командование в Северной Африке возглавил заместитель Эйзенхауэра – генерал-лейтенант Харольд Александер. Приступив к своим обязанностям, он переформировал ударные части. Для действий в Тунисе Александер создал 18-ю группу союзных армий, включавших в себя на юго-восточном направлении 8-ю, на северо-западном 1-ю британские армии, в районе Атласских гор 2-й американский и 19-й французский корпуса. После неудачной попытки прорвать оборону противника, оперативным соединениям было приказано держать крупные части сконцентрированными и более не растягивать фронт. Разгром сил стран «Оси» планировалось завершить к тридцатому апреля – того требовали временные рамки, установленные на Касабланкской конференции. В августе планировались высадка в Сицилии и перенос боевых действий на территорию материковой Италии.
Восемнадцатого января во время конференции в Касабланке в районе Атласских гор на западной линии соприкосновения в Тунисе союзникам удалось перейти в наступление. Однако противнику за время передышки также удалось укрепить оборону. Сформированная к середине января 5-я танковая армия генерал-полковника фон Арнима достойно приняла первые удары и, несмотря на то, что союзная группировка заняла несколько главных перевалов, продвинуться дальше не удалось. На юго-восточном направлении за время затишья враг также провёл реорганизацию частей и укрепил оборону «линии Марет». Итало-немецкие боевые группы объединились с остатками Африканского корпуса и танковой армии «Африка» и преобразовались в 1-ю итальянскую бронетанковую армию под командованием отозванного из России маршала Джованни Мессе.
Тем временем на восточном фронте русские ещё раз удивили мир. Восемнадцатого января в ходе наступательной операции «Искра» 67-я армия Ленинградского и 2-я ударная армия Волховского фронта в районе шлиссельбургско-синявинского выступа прорвали кольцо блокады Ленинграда. На занятом плацдарме, который в ширину достигал не более десяти-двенадцати километров, под огнём вражеской артиллерии в кратчайшие сроки была проложена железная дорога, и в измученный город пошли поезда с продовольствием и боеприпасами. В ночь с 24-го на 25-ое января на левом берегу реки Воронеж скрытно сосредоточились ударные группы советских войск. На рассвете с первыми залпами орудий части 40-й армии, четвёртый танковый корпус и другие подразделения Воронежского фронта также перешли в наступление. В результате Воронежско-Касторненской операции была освобождена вся правобережная часть Воронежа, и линия фронта начала откатываться к Дону. На Волге победоносно завершилась операция «Уран». На её заключительном этапе с семнадцатого по 22-е января в Сталинграде части 65-й армии генерала Батова пробились к Мамаеву Кургану и разбили окружённую группировку противника на две части. К 31-му января была ликвидирована южная часть – в плен попали офицеры штаба 6-й армии и произведённый на днях в фельдмаршалы Паулюс. Утром второго февраля в северных районах города капитулировали остатки подразделений, которые ещё пытались сопротивляться. В полдень немецкие самолеты совершили над Сталинградом разведывательные полёты, после чего главному инспектору Люфтваффе – генерал-фельдмаршалу Мильху, пришла радиограмма: "В городе тихо. Признаков боёв не обнаружено".
Высшие круги руководства Германии и командование вермахта испытали шок – после поражения под Эль-Аламейном, это стало не только очередным ударом, но и очередной катастрофой. События последнего полугода на различных фронтах напрочь изменили привычный ход войны. Уверенность Берлина в победе улетучивалась как дым. Необходимо было как можно деликатнее преподнести народу Германии и её союзникам весть о поражении в Сталинграде. Третьего февраля министр пропаганды Йозеф Геббельс зачитал по радио тщательно подготовленные слова о всенародной скорби: «Из ставки фюрера, третьего февраля 1943-го года: высшее командование вермахта заявляет – битва за Сталинград закончена. Верная своему долгу 6-я армия фельдмаршала Паулюса уничтожена превосходящими силами противника. Но эта жертва не напрасна. Армия погибла, чтобы Германия могла жить». Траур длился три дня: не работали увеселительные заведения, по радио транслировали печальную музыку. Газеты взахлёб кричали о варварстве русских дикарей, не бравших пленных. В ответ на откровенную ложь руководство Советского Союза разрешило немецким солдатам и офицерам, взятым в плен, написать родным. При помощи Международного Красного Креста письма дошли до Германии, и мир узнал о размахе поражения и капитуляции одной из самых сильных группировок нацистов.
Несмотря на превосходное оснащение, в ходе операции «Уран» и начального этапа Воронежско-Кастонерской операции были разбиты: 4-я танковая, 6-я и 2-я немецкие, 8-я итальянская, 2-я венгерская, 3-я и 4-я румынские армии. При попытке снабжения группировки Паулюса «воздушным мостом» на аэродромах и в воздухе уничтожено и повреждено около 500 самолётов военно-транспортной авиации. Точное число потерь противника до сих пор не известно, но судя по данным, с которыми знакомилась Бидлер, за время операции «Уран» нацистский «евросоюз» потерял убитыми не менее полумиллиона человек. В плен попали 24 генерала, фельдмаршал, 2500 офицеров и 91тысяча солдат неприятеля. В начале февраля после поражений в Ливии и России миф о непобедимости вермахта был разбит окончательно и бесповоротно. В разговоре с Геббельсом Гитлер кратко резюмировал итоги поражений в СССР, сказав пророческие слова: «Забравшись в русскую берлогу, мы разбудили спящего медведя. Если так пойдёт и дальше, Германия сможет выстоять лишь при условии мобилизации всех людских резервов, включая стариков и детей».
В один из вечеров Бидлер поделилась с Уилсоном данными о положении противника в России – несмотря на попытки нацистов их скрыть, они уже попали в прессу и стали широко известны. Она спросила, что он об этом думает, и Уилсон с воодушевлением ответил:
– Пришло время и нам показать, чего мы стоим – славная в Тунисе будет драка!
Бидлер поймала грустный взгляд Уилсона. С одной стороны, она понимала желание любимого вернуться в родную стихию, но произнесённые слова вновь навеяли нехорошие предчувствия. Она догадывалась – после победы в Северной Африке боевые действия, скорее всего, перенесутся на территорию фашистской Италии. То, что силы, находящиеся на Мальте, примут в них самое активное участие – сомнений не было, и Бидлер старалась насладиться каждой минутой, проведённой рядом с возлюбленным.
Единственное, что отвлекало от грустных мыслей – отслеживание событий в Тунисе, где после затишья началась очередная волна боевых действий. К двадцатым числам января части 2-го корпуса США при поддержке французов перешли в наступление. Они заняли перевалы Атласских гор и начали пробиваться на равнинную часть Туниса. Прорыв союзников угрожал противнику возможностью броска на юго-восток в направлении Сфакса, что позволило бы отрезать 1-ю итальянскую армию на «линии Марет» от 5-й танковой армии на западе. После поражения в Ливии на сцене боевых действий вновь появился «Лис пустыни». Роммель предложил командованию план превентивного удара, который незамедлительно был реализован. Тридцатого января немецкая 21-я танковая и три итальянские дивизии возле основного перехода, соединяющего восточную часть Атласских гор с равниной –перевала Фейд, внезапно контратаковали французские части. Несмотря на отчаянное сопротивление, слабовооружённым французам пришлось отойти к городку Сбейтла. Успешная контратака вынудила Александера в первых числах февраля обратиться к Монтгомери с просьбой провести на юго-востоке Туниса на «линии Марет» отвлекающий удар. И союзник не подвёл – к четырнадцатому числу британцам удалось потеснить 1-ю итальянскую армию к линии укреплений, но пробиться дальше не вышло. Более того, боевой группе, созданной из остатков Африканского корпуса, удалось контратаковать и отбросить англичан на исходные позиции.
Составляя отчёты для командования, Бидлер отметила, что неудачи британцев на юго-востоке Туниса позволили четырнадцатого февраля в четыре часа утра фон Арниму силами четырёх ударных соединений при поддержке 140 танков начать на западе наступательную операцию «Весенний ветер». Целью вражеского удара стала Сбейтла. В течение трёх дней в прилегающих к Сбейтле районах проходили тяжёлые бои. 1-я американская танковая дивизия генерала Орландо Уорда держалась изо всех сил, но немецкие танкисты и артиллеристы оказались на высоте – за три дня им удалось нанести противнику внушительный урон. Американцы потеряли: 2500 человек убитыми, 112 средних танков, десять истребителей танков, шестнадцать самоходных 105-мм и пять самоходных 75-мм гаубиц, большое количество другой артиллерии и 280 машин. Работая с данными с линии фронта, Бидлер видела, что стратегическая инициатива по-прежнему оставалась на стороне врага. Расположение союзных частей оказалось настолько неудачным, что семнадцатого числа подразделения 2-го корпуса США прекратили оборону Сбейтлы и отступили к линии Дернайа-перевал Кассерин-Сбиба. Противник занял Фериану, Телепте, где удалось захватить значительные запасы бензина и авиационного топлива, и наступление фон Арнима продолжилось.
Девятнадцатого февраля Бидлер ещё раз «столкнулась» со «старым знакомым» – Роммелем. Генералу-фельдмаршалу вернули оперативное командование. Силами 10-й и 21-й танковых дивизий он атаковал перевал Кассерин. На другом фланге итало-немецкие части начали наносить удары в направление Сбибы. Позиции на перевале занимали подразделения 26-й бригадной группы под командованием полковника Александра Старка. Не успев подготовить оборону, во время боя Старку удалось скоординировать огонь артиллерии с ближайших холмов – это остановило продвижение противника. «Лису пустыни» пришлось пехотой в ближнем бою атаковать расположенные на высотах артиллерийские позиции союзников. Тяжёлый стрелковый бой, нередко переходящий в жестокую рукопашную схватку, шёл всю ночь. Он продолжался до утра двадцатого числа. Воспользовавшись поддержкой артиллерии, к середине дня танки итальянской дивизии «Чентауро» прорвали оборону перевала Кассерин и, не встретив сопротивления, прошли на запад в направлении Тебессы. Вслед за ними, развивая успех, устремилась боевая группа немецкой 10-й танковой дивизии из группировки Роммеля. По дороге на Талу английские танки 6-й бронетанковой дивизии пытались задержать вражескую бронетехнику. Однако, после короткого боя британцы тоже были вынуждены отойти. 21-го февраля к часу дня механизированные части немцев, продвигающихся на Талу, достигли позиций обороны 26-й бригадной группы. Завязавшийся бой на какое-то время замедлил продвижение противника, но «Лис пустыни» держал ситуацию под контролем. Он взял командование на себя, и к четырём часам дня оборона союзников на этом участке также была прорвана. Частям 6-й бронетанковой дивизии удалось организованно отступить на оборонительный рубеж перед Талой. На следующий день в семь утра на этих позициях также завязался ожесточённый бой. Схватка продолжалась более трёх часов, но одержать победу не удалось ни одной из сторон – противники, обессиленные тяжёлыми боями, остались на прежних позициях. Удерживая итало-немецкие силы, части Старка понесли серьёзные потери, и многие уже не верили в возможность дальнейшей обороны.
Однако и на этот раз военная удача оказалась на стороне союзников. Ночью к отчаявшимся защитникам подошли артиллерийские части 9-й пехотной дивизии, которым удалось в дождливую погоду по размытым дорогам преодолеть путь из Марокко длинною в 1300 километров. Утром 23-го числа, когда ударная группа немецкой 10-й танковой дивизии приготовилась к атаке, на неё обрушился град снарядов. Понеся серьёзные потери, вражеским танкам пришлось вместо наступления готовиться к обороне. В этот же день на северном фланге неудача постигла и передовые части 21-й танковой дивизии, что пытались продолжить продвижение в направлении Сбибы. Во время дневного боя на равнине возле Уселтии огнём орудий 23-го полка королевской полевой артиллерии были разбиты два батальона опытных итальянских пехотинцев «Берсальери». К этому моменту на юго-востоке Туниса передовые соединения 8-й армии Монтгомери внезапно нанесли удар в направлении «линии Марет» и им удалось занять город Меденин. На западе у Джебель Хамр укрепившиеся на склонах холмов танки и артиллерия союзников остановили боевую группу итало-немецких частей, которая пыталась пройти по дороге на Тебессу. Несмотря на неудачи, отказываться от дальнейшего наступления противник не собирался. Но Роммель, в отличие от других старших офицеров, понимал – наступательная операция на западе Туниса достигла своего апогея. Она исчерпала ресурсы итало-немецкой группировки, и продолжение дальнейших атак неприятеля обречено на провал.
Понимая это, 22-го числа во время встречи с Кессельрингом генерал-фельдмаршал предложил главнокомандующему немецкими силами в Средиземноморье укрепить оборону перевалов и отвести основные части на равнину Туниса, где они обладали бы оперативным преимуществом. По-началу Кессельринг отказался принять предложение «Лиса пустыни», но после 23-го февраля, когда попытки обойти противника с флангов закончились провалом, изменил своё решение. В ответ на прозорливость Роммеля Кессельринг назначил его командующим в Тунисе, и к 25-му февраля итало-немецкие войска, оставив на перевалах оперативный заслон, отошли на новые позиции. У союзников также произошли перемены: после последних поражений Александер отстранил от командования ряд высокопоставленных офицеров, и шестого марта назначил командующим 2-м американским корпусом генерал-лейтенанта Джорджа Паттона.
26-го февраля генерал-полковник фон Арним, решив, что бои в районе Атласских гор ослабили силы союзников, начал на северо-западе Туниса очередную наступательную операцию «Оксенкопф». Тремя войсковыми группами 5-й танковой армии он нанёс удары в направлении Меджез-эль-Бабу, Беджу и южнее Меджеза. Несмотря на тяжёлые бои, атака на Меджез потерпела фиаско. Незначительного успеха удалось достичь лишь на южных и северных флангах наступления. Четвёртого марта ценой серьёзных потерь противник взял город Седженан. Севернее Меджеза итало-немецкие части продвинулись к Бедже, но пятого числа после схватки в тяжёлых погодных условиях застряли на перевале Хант. Единственными успехами операции «Оксенкопф» к началу марта стали: захват господствующих высот над Меджеза, взятие Седженана и незначительное продвижение в сторону Бедже.
В то же время 8-я британская армия, накопив резервы, вновь начала наносить удары по «линии Марет». В ответ шестого марта противник начал наступательную операцию «Капри» в направлении города Меденин. Однако Монтгомери успел оперативно среагировать – контрудар британской артиллерии уничтожил по одним данным 52, по другим — 55 танков, что привело к срыву наступления. После провала на западе и юго-востоке Туниса Роммель ещё раз проанализировал ситуацию, данные разведки и решил, что единственным способом сохранения подконтрольных сил будет эвакуация наиболее боеспособных частей на территорию Италии. Девятого марта, сославшись на болезнь, генерал-фельдмаршал покинул Тунис и отправился в ставку вермахта “Werwolf”, что находилась на Украине в восьми километрах от Винницы, где состоялась его личная встреча с Гитлером. Роммель попытался убедить фюрера вывести наиболее боеспособные части из Туниса и переправить их в Италию. Однако Гитлер ответил решительным отказом и, отстранив генерал-фельдмаршала от командования, передал руководство силами в Тунисе фон Арниму. На какое-то время в Северной Африке вновь воцарилось затишье – в ходе последних боёв противоборствующие стороны опять понесли значительное потери и вновь приступили к восстановлению сил.
Изучая данные, Бидлер задалась вопросом об источниках настолько точных сведений о силах врага, о командующих частями противника и их поведении. Передав Кэмпсу очередной отчёт, она поинтересовалась:
– Сэр, разрешите вопрос?
– Слушаю вас.
– Я работаю с информацией о противнике, на удивление она подробна до мелочей, можем ли мы ей доверять?
– Помните подписку о неразглашении сведений, что узнаете за время работы?
– Да, сэр, конечно.
Кэмпс внимательно посмотрел на Бидлер:
– Эти данные получены от тех, кто работает в тылу врага. Скажу более, нам удалось наладить контакт с некоторыми офицерами высшего звена командования вермахта – с теми, кто, несмотря на свою службу, не разделяет убеждения нацистов. Теперь вы понимаете, как эти сведения оказываются у нас? - она кивнула, и Кэмпс с облегчением вздохнул. – За последний месяц в Тунисе нам удалось серьёзно потрепать противника, лишить его боевой инициативы. Думаю, скоро война, наконец-то, уйдёт в Европу.
С одной стороны, Бидлер радовалось услышанному, но с другой – это значило то, о чём не хотелось думать.
Продолжение на: http://proza.ru/2020/04/11/961