Нежданно-негаданно их догнала довоенная полуторка, порадовав с одной стороны и сбив с мыслей с другой. Знакомый шофёр радостно приветствовал Фёдора, решив, что тот уже демобилизовался. Лейтенант не стал переубеждать, а шофёр усадил их в кабину и за час доставил к месту назначения. За это время Фёдор рассказал историю маленькой девочки.
Село Привольное раскинулось на небольшой возвышенности. И первым показался главный купол церкви. Выехав на центральную улицу, Фёдор ахнул:
- Микола, да как же вы допустили такое запустение? Село было как картинка -палисадники с клумбами, ухоженные огороды, чистые улицы. Парк на краю села, помнишь? А сейчас его нет, одни сосны, дома запущены, с поникшими крышами. Как так получилось?
- Фёдор, - сердито отозвался Николай, обычно весёлый заводила молодежи, но по болезни не подлежащий призыву в Армию, а потом и на фронт, - ты знаешь, сколько мужчин в селе осталось? Дед Кузьма на деревянной ноге, полуслепой дед Василий, да пара комиссованных по причине тяжёлых ранений фронтовиков. Остальные бабы да ребятишки. Да вот я ещё. Весь транспорт угнали на фронт, крупный рогатый скот и лошадей - за ними. Как ты думаешь, на чём бабы пахали, как хлеб убирали, чистили, хранили да вновь на фронт отправляли? А зимой носки, кисеты, варежки тёплые вязали - и опять же вам посылали. Знаешь ли ты...
- Хватит, Коля, свалял я дурака, задав этот глупый вопрос. Прости. Мы успокаивали себя, что над вами хоть пули не свистят и бомбы не рвутся, ведь не добрались фашисты до нашего села буквально считанные километры. Моя Настя, видимо, чтобы не расстраивать, писала недавно: «Добивайте немчуру поганую, а мы ничего, выживем. Недавно бабу Полину похоронили, а две недели назад деда Ефима. Так им уж давно звоночек с того света прозвенел». Нас в части пять человек из Привольного служили. Их жены тоже, выходит, обманывали нас, а мы и рады были обманываться.
- Ладно, Фёдор, успокойся. Вот вернутся мужики с фронта, всё наладим, построим, заведем породистый скот, откроем новый автопарк. Нынешняя председательша ждёт не дождётся, чтобы скинуть с себя это бремя.
- А вот и твой дом! Ставни маненько покривились да краска на воротах выгорела.
Почувствовав дрожь во всём теле, Крошкин подхватил Людочку и вместе с ней вывалился из кабины, еле удержавшись на ногах. Опустив девочку на землю и забыв сказать Николаю спасибо, толкнул калитку и сделал шаг к дому.
Услышав гул машины, на крыльцо вышла Анастасия, женщина с утомленным лицом, на котором вдруг открылись оживившие его большие карие глаза, а красиво изогнутые губы выдохнули откуда-то изнутри хрипловатый голос-крик:
- Ф-е-е-е-д- я! Ты живой?! - и зарыдала, протягивая к нему руки.
Он встал перед ней на колени, обнял за худенькие ноги в кирзовых сапогах, дотянулся до спины и нежно погладил её. Она положила голову ему на плечо, и оба застыли, делясь друг с другом теплом истосковавшихся сердец. Оторвавшись друг от друга, Фёдор подошел к Людочке, стоявшей с опущенной головой возле покосившегося штакетника, и подвел её к Насте.
- Настенька, эта девочка сирота. Мы нашли её возле мёртвой няни, которую в детдоме она звала мамой Надей. Я привез её к тебе.
При этих словах девочка и Настя заплакали. Женщина обняла сиротку и от всей души сказала:
- Спасибо мой дорогой, за доброту и сердечность. Ты ведь не только ребёнка спас, но и мне доставил радость заботиться о Людочке, считать её дочкой. Когда ещё своего родим? И будет у нас двое деток.
С тех пор девочку стали звать Людой. Милочка осталась в памяти выживших детдомовцев, её воспитателей и нянь.
Хозяйка осмотрела своих дорогих гостей:
- Федюша, затопи баньку, я вас помо-о-о-о-ю, а пока все запасы на стол соберу, что есть.
Счастливая, радостная, помолодевшая Настя повернулась, чтобы войти в избу, но муж остановил её:
- Подожди, жёнушка, я не успею не только помыться, но и баню затопить. Перекусить что-нибудь приготовь, мне нужно возвращаться.
- Куда? Зачем? Божечки, что ты говоришь? - запричитала Настя, - я так долго ждала тебя, а ты снова уходишь?
- Успокойся, родная, я оставил товарищей и должен вернуться доделать дело. Через несколько недель в части начнётся расформирование, и мы первые в очереди. Ждала пять лет, подождёшь, моя радость, ещё несколько недель… Думаешь, я не хочу остаться? Не любить тебя за все долгие страшные годы, не ласкать, не лежать у тебя на коленях и целовать твои чудные, упругие холмики?
- Ну, так оставайся! Война без тебя закончится! - рыдала Настя, гладя его плечи в застиранной гимнастёрке.
- Я советский офицер и должен выполнить долг. У меня в запасе час. Покорми нас.
Он взял Люду за руку, и они вошли в дом. Настя обогнала их, вытащила чугунок с картошкой из печи, откуда-то достала соленые огурчики, несколько яичек, черный кирпич хлеба и кринку молока.
- А молоко откуда?
- Соседка Мария на день-два к сестре ездила. Меня просила корову доить и молоко сдавать. А в качестве благодарности сегодня кринку отлила. Пейте, оно у нее вкусное, жирное.
- Ну, а ты? - спросил Фёдор, уминая всё подряд.
- А что я, - горестно ответила жена. - У меня есть щепотка муки, лепёшку испеку.
- Милая, не забывай, что теперь ты не одна, тебе надо ещё Люду кормить.
- Конечно, не беспокойся, голодной она не будет… Но Феденька, родненький, ты будто приснился мне. Или разлюбил да сладкими словами утешаешь? - вновь запричитала Настя, умываясь горькими слезами.
Фёдор расправился с едой, встал, одёрнул гимнастёрку, поклонился жене, потом поцеловал её:
- Прости, родная, не могу я стать дезертиром. И любовь моя не угасла, а разгорелась. Так что жди. Твоими молитвами я останусь жив и вернусь к вам.
Напротив дома остановилась машина, и Николай с залихватским чубом и, показав все тридцать два зуба, радостно сообщил:
- Сейчас по радио известили, что 7 мая был подписан акт о капитуляции Германии. Трижды УРА! УРА! УРА!
- Вот видите, женщины, осталось ждать совсем недолго. А сейчас Микола отвезёт меня к товарищам, да?
Взяв за руку Людочку, пропустил вперед Настю, и пошли на выход. Дойдя до калитки, обнялись все трое, и Фёдор быстрым шагом, не оглядываясь, пошел к машине.
Анастасия с потухшими глазами и осунувшимся лицом стояла, не шевелясь, пока полуторка не скрылась из вида.
- Тётя Настя, пойдёмте в дом, - услышала она голосок Людочки и, словно проснувшись, повернулась к ней. И они пошли: большая и маленькая несчастные женщины, одинокие, с неизвестным будущим.
Продолжение следует…