Роза ты, Роза. Люксембуржская! Женщин освободила!
Ранеча-то как было?
Несвободная хрестьянка Настя. Воскресенье. Праздник. В огород - ни-ни,
о поле и говорить неча. Коровка, понятно, не виноватая, что у людей праздник.
Напоила коровку, подоила, пошла в избу своих будить. Степан, от, на ногах
уже, тоже лошади задал праздничного овсеца. Усы подравнивает. Детей подняла,
по сухарику сунула, а квасу и сами возьмёте. Причесаться, умыться ещё разок,
достать снизу сундука редко надёванный сарафан и такую же цвя-атастую
косынку. Детям и Степану оттуда же, из сундука достать праздничное.
И пойти по серому свету в церкву. Там людно, хор поёт, службу готовит.
А наро-оду! Отстояла Настя службу, идёт домой, стол накрывает, девки тож
не отстают от мамки, миски носят, кружки... Кисель наливают..
Разговелись (если праздник большой), теперь на улицу. Гулять, значит.
Где с товарками поболтать, где куличами перед ними похвастать. Псалом с ними
вместе спеть, а потом и жизненное, терзания какие-нибудь. А то и хоровод
молодух затеять, вспомнить, что были девками,-красавицами были. Степан, от,
с мужиками к монопольке припал. И корить его не подумай, вон уж какую неделю
отпахал без продыху. Домой придёт, конечно, вяленький, сапоги с него
стаскивать придётся. Обнимашек сегодня не будет. Ладно, другой раз, когда
у обоёх силы будут.
Или несвободная жена пролетария Антонина. Воскресенье. Праздник.
Прибираться? Вчера прибрано. Окна мыть, стираться? Нельзя, праздник. Что уж
про побелку или подкраску или подмазку говорить. Григорию достала отглаженный
пинжак: "В церковь пойдём. Тебе есть, что отмаливать. Молчишь? А кто меня на
этой неделе? Э-эх, на страстной." Подняла детишек, по бублику и чашке
молока... Одела их в праздничное. В церкви народищу-у... Колокола звонят,
светло как стало. Вон и Григорий твой пошёл к батюшке исповедаться. Может,
поумнеет? И ежедневный шкалик будет именно шкаликом. А сегодня будет и вовсе
трезв?
Пришли домой, детям руки мыть, сама на стол подавать. Григорий (в кои
веки!) газетку развернул. Значит, трезвый день. Праздник. Помолясь,
поснедали.
После завтрака - на двор. С товарками погутарить. О модах, о школе, о
ремёслах, куда-кому старшого Ванюшку отдать. А там и гармошка заиграла. Можно
топотушку отчастушить. Григория в круг затащить, он по молодости задорным
выдумщиком был. Заиграется, забудет на сегодня про палёную.
А вернулись домой, разулись-разделись, вещички аккуратно в шкап повесили,
и - отдыхать. Григорий трезв, весел. Обнимашки, ну и дальше, как положено.
А вот, у барыни Луизы - тоска. Праздник, другим барыням с тобой судачить
некогда. То есть, о модах и нравах сегодня не с кем. Пяльцы тоже отменяются,
работать нельзя. Вот и тащись в эту церковь, народу показывать себя и мужа.
После службы в дом придут дальние родственники. О чём с ними говорить?
Просить, верно, будут у мужа за своих племянников. Тоска...
А когда все утихомирятся, когда все дела будут сделаны, будет ещё одна
забота: раздвигай ноги.
Но нынче трудовая женщина освобождена. Вот, утром 8-го марта идёшь
к павильонам мини-рынка за цветами... Э-э, нет. Предпраздничные цветы -
коллегам, а любимой (визави, то есть) и любимой матушке - в тот же день,
8-го.
Итак, приходишь на свой мини-рынок, а там - сплошь свободные женщины
в павильонах сидят, ну, рядом с био... так сказать, оцинкованными. И пра-
азднуют вовсю. Я вчера покупал колбасу у Светы, поздравил с наступающим
и увидел мимическое движение. Да-а. я тут давай исправляться: желаю, мол,
чтобы завтра было поменьше клиентов. Ка-ак она на меня посмотрела: "Вов,
ты что? Чтобы я в праздник просто так, ни за что здесь торчала?"
Сва-абодная женщина, свободно рассуждает.
А что, мужик? Тоже Степаном зовут. В будний день он… Да нет, с проходной
в разливуху для стопочки он не каждый день забегает. Чаще - когда срочный
заказ его упарил, с устатку. Больше Стёпа любит домой через гараж идти. Там
у него инструмент… А дома, каждый знает: то одно надо подточить, то другое
подогнать, подклеить. А на диване вверх ногами – эт потом.
Сегодня – 8-е марта. Люди тебе скажут: шож за дурак в праздник любимой
жаны работать? А жена-то Стёпы в павильоне работает. И куда идти? Правильно,
в ту разливуху, о которой уже говорено. Мош, кто из приятелей тоже там
заторчит?
В общем, освободила ты женщин, Роза Ромуальдовна!