Первопроходец из рода целителей отправился в мир теней, чтобы отыскать
судьбу. В этом мире нет границы между добром и злом, между реальностью и фантазией, между я и не я. Вскоре он понимает, что каждую секунду шагает по краю пропасти, неверный выбор стоит ему жизни. Назад дороги нет, есть только смерть. У него нет ни друзей, ни помощников, лишь впереди прошагал великий кто – то, кто оставил след.
У закрытых ворот рынка в позе мыслителя сидел бомж. Перед ним стояла бутылка воды, на земле валялось десяток сосисок. С презрением взирая на блага в виде еды и, время от времени отмахиваясь от надоедавших мух, он демонстрировал суетящимся посетителям рынка и безмолвно учил отношению к материальному. Но, спешащие сограждане, не хотели понимать и учится. Перегревшись на солнце, и не получив отклика на свое безмолвное обращение, бомж сместился с бутылкой воды в тень пивной, а через час, получив угощение в виде стакана пива, пришел за сосисками. Здесь уже обосновались бабушки с цветами. На сосисках лежали лепестки пионов, их дурманящий запах стелился над землей. Крупные: розовые, бордовые, белые, художественно оформленные головы их, красноречиво говорили о красоте, спасающей мир человека. С приближением к обеду огромные толпы народа вливались в рыночные ворота, чтобы выйти оттуда с удовлетворенным видом и тяжело нагруженными сумками.
Продавец музыкальных дисков включил любимый рэп, но зная, что на
него недовольно зашикают соседи, поставил их любимую попсу, и, чтобы не слышать, ушел в дальние ряды, якобы, покупать огурцы, а на самом деле,
чтобы не видеть непросвещенную публику, предпочитающую «хлам», как он называл попсу.
Жаркое солнце усыпило с утра весело плескающуюся рыбу; растопив, усмирило сладкую взъерошенность конфет и нагрело, наконец – то, продавца приправами и орехами из Азии.
Запахло сдобой свежеприготовленное тесто из пирожковой, заработал автомат с детскими игрушками. Несмолкаемый гул людских голосов то громче, то тише всплывал ввысь, относился ветром к дороге, где постоянно прибывал транспорт и доставлял новые и новые толпы, мгновенно растекающиеся по рынку. Бомжа кто- то окликнул:
- Витя!-
И он вскинул полусонную голову. Немытые и нечесаные волосы даже не шевельнулись, прилипнув к лицу. Вообще - то, бомж не всегда был бомжем. Еще совсем недавно его звали Виктором Ивановичем, он работал на заводе мастером. Однажды решив стать бизнесменом, он заложил квартиру и лихо пошел ко дну, не имея ни знаний, ни умений вести незнакомые дела, но зато он стал рыночным философом, а его история предупреждением желания повернуть назад.
Продавец музыкальных дисков Гриша закончил исторический факультет университета, играл на гитаре в студенческом ансамбле, но заболел тяжелой формой сахарного диабета. Родители умерли, и осталась одна карьера – продавца на рынке. Он ничего не лишился – ему не повезло. Его история о желательности удачи.
Из распахнутых дверей старого, облезшего автобуса вышел мужчина в растянутой майке с надписью «Найк» на спине и серых спортивных штанах. Походкой, демонстрирующей, что он хозяин жизни и узкими плечами, готовыми в каждую минуту поникнуть и признать свое не превосходство, мужчина вошел в распахнутые ворота рынка. Небольшой столб пыли пронесся между торговыми рядами и сник у ног многочисленных прохожих. Продавцы продовольственных товаров, расположившиеся у входа на самом солнцепеке, накинули на головы влажные носовые платки. От жары в воздухе появилось раздражение, выразившееся в сарказме в диалогах между покупающими и продающими. Нинка из третьего ряда, место 127 громко по поводу ничего не купившей, но долго примерявшей бюстгальтер женщины сказала вслед... Нинка знает, что сказать. Недаром свой бизнес она начинала в далекие восьмидесятые с клетчатых сумок.
Мужчина в майке, не обращая внимания на зазывания продавцов, проследовал, не спеша, через весь рынок, и остановился перед закрытыми жалюзи, никогда не работающего ларька, в самом дальнем конце рынка. Постоял, пристально рассматривая и изучая облупившуюся краску, поковырял пальцем вылезший гвоздь, а потом решительно рванул на себя покосившуюся дверь и исчез в черном проеме. Никто из многочисленных присутствующих на рынке не заметил его исчезновение. Дверь, на удивление легко и свободно вернулась на место. Потревоженная пыль села на рядом стоящем тополе, и упал неизвестно почему пожелтевший среди лета одинокий лист.
Между продавцами и покупателями шел активный торг, каждую минуту в чьих - нибудь руках появлялись денежные купюры, которые обретали нового владельца. В пирожковую все чаще заглядывали посетители, весело булькала вода в кулере. Солнце перевалило за полдень, и под крытыми пластиком рядами жара стала неимоверной, но и тогда из странного ларька никто не вышел.
(Продолжение следует)