Когда учился в институте, я жил в общежитии, но каждый выходной ездил домой, в деревню. В сессию тоже после каждого экзамена ездил домой, сутки отдыхал, и опять в общежитие - зубрить следующий экзамен.
И вот однажды, готовясь к очередному экзамену, я всю ночь не спал. Сдал экзамен и поехал домой. А в деревне недалеко от нашего дома жила старуха - Дунька Филиппова, все знали, что она колдунья и побаивались её. Проходя мимо её дома я увидел Дуньку в окошке. Холодок пробежал у меня по спине, мне показалось, что волосы у Дуньки растрёпаны и торчат во все стороны. Отвернувшись, я быстро собрал пальцы обеих рук в "дулю" и три раза плюнул через левое плечо. Краем глаза я увидел, что Дунька засмеялась, от чего волосы на голове чуть чуть шевельнулись, и я чуть ли не бегом промчался мимо к своему дому. Про колдунью я ничего никому не сказал.
Пообедав, я решил отдохнуть на диванчике. Обстановка в нашей избе, как и многих в начале семидесятых годов прошлого столетия, была скромной. В переднем левом углу комнаты стояла простенькая тумбочка, скорее всего высокий журнальный столик с телевизором. Вплотную к ней по стене - старенький мягкий диван, небольшой, метра полтора длиной, но с круглыми откидными подлокотниками, за счёт которых, при необходимости, можно было превратить его в спальное место. Дальше по стенке стояла обычная железная кровать с кружевными подзорами. В принципе, другие предметы обстановки в избе в данной истории не имеют значения.
Так вот, прилег я на этот диван на спину. Голову на мягкий откидной валик положил, ноги сунул под крышку столика с телевизором, поскольку ростом то я подлиннее дивана был. Уснул моментально. И снится мне, что мы с сестрой, братом и мамой делаем ремонт в избе, клеим обои. Стенки чистые, красивые! И вдруг, в самом углу избы, внизу, почти у пола, раздаётся скрежет, и на наших глазах начинает образовываться дырка. Кто не жил в деревне - тот не знает, что когда рубят избу, брёвна в срубе ложатся друг на друга не очень плотно, и между ними образуется паз, который законопачивается мхом. Бревенчатые стены изнутри обивают картоном или фанерой и уже по ним клеят обои. Между фанерой и бревнами вдоль пазов образуются свободные места - щели, по которым спокойно разгуливают мыши и даже крысы. И вот мы видим, что какое-то животное грызет новые обои, находясь в закрытой щели бревенчатого паза.
Я хватаю в руки ножницы, раскрываю их, превращая в кинжал, тихо приближаюсь в углу, присаживаюсь на курточки, готовый в любой момент ткнуть "кинжалом" в дырку, чтобы заколоть находившуюся там мышь или крысу. Наклоняю голову пониже, чтобы получше рассмотреть цель моей охоты, и от увиденного меня мгновенно охватывает ужас, волосы встают дыбом, всего меня бросает в холодный пот, сердце застучало так, что моя голова стала расширяется и сжимается в такт ударам сердца. Я увидел в образовывающейся дыре белую человеческую руку! Длинные тонкие пальцы щипали обои по краям дыры, отрывая кусочек за кусочком. Я хотел отскочить от угла, но ноги меня не слушались, всё тело было парализовано. "Нечистая сила, - промелькнула в голове мысль, - Дунька наколдовала" И тут я почувствовал, что большая холодная ладонь легла мне на спину. Я чувствовал каждый её палец. Попытки встать результата не дали, мышцы меня не слушались, всё тело словно одеревенело. Ладонь на спине стала утяжеляться, всё сильнее придавливая меня к полу, и вдруг я почувствовал, как пальцы стали проникать внутрь моего тела. Я чувствовал, как пальцы тянутся к моему сердцу, обхватывают его со всех сторон и начинают сжиматься в кулак. Биться сердцу становилось все труднее и труднее, и оно остановилось. Я понял, что ещё мгновение, и рука выдернет из меня сердце. «Это нечистая сила! – ещё раз промелькнула мысль. И словно кто-то со стороны мне сказал: «Надо перекреститься». Креститься надо правой рукой, но именно эта рука сжимала ножницы. Я сделал попытку пошевелить пальцами, они с трудом разжались и ножницы упали на пол. В глазах начало мутнеть, стены комнаты шатнулись и стали уплывать в разные стороны. Не понимая как, но я сжал три пальца и медленно осенил себя крестным знаменем. Где-то далеко в уме появилась ещё одна мысль: «Надо сорок раз сказать: «Господи помилуй».
В этот момент сердце вновь застучало, и я проснулся. Ужас, охвативший меня во сне, преследовал меня и наяву. Оглядев избу, я понял, что в доме никого нет. Меня словно сдуло с дивана. Я не понял, какая сила подняла меня с дивана, но ноги застряли в тумбочке под телевизором, и я просто грохнулся на пол рядом с диваном. Быстро вскочив на ноги я бросился вон из избы. Выбежав на крыльцо, я увидел отца, курившего на скамейке, и мать в огороде. Только тут я понял, что всё это мне приснилось. Приснится же такое! Но, думаю, что Дунька приложила свой талант и свою руку к этому сну...