После ухода Димы Лана ещё раз разбудила старика контрольным вопросом и, наконец, улеглась. Поворочавшись немного, взяла телефон и запрограммировала будильник на звонок с повторением через каждые полчаса.
Просыпаясь, она брела к дивану со спящим больным.
– Дедушка! Дедушка-а-а-а!
– А?! – подскакивал он.
– Вас как зовут?
– Сан Саныч! – он снова падал бездыханный и начинал храпеть.
На пятый раз он уже не захрапел, на шестой сел и долго вглядывался в стоящий силуэт, похожий голосом на добрую фею, а повадками на злобное привидение, соображая, не снится ли ему всё это.
Когда девушка зашла со своим вопросом в очередной раз, за окном уже светало. Подойдя к мужчине, она заметила на его груди лист бумаги, удивилась и взяла его, решив рассмотреть.
Вернувшись в освещённую комнату, прочитала на бумаге надпись большими буквами "Меня зовут Сан Саныч!". Лана захохотала и облегчённо пробормотав, – А с головой-то у него всё в порядке!" – отключила будильник и провалилась в сон.
***
Утром за старика взялись мастерицы из салона. Похожую на метлу бороду облагородили, придали форму бровям, сделали модельную стрижку, а потом перекрасили седину в каштановый цвет.
Результат перемен удивил всех, настолько стильно и интеллигентно стал выглядеть бомж. Да он и сам растрогался до слёз, увидев отражение в зеркале.
– Ведь я и молодым-то таким красавчиком никогда не был! Вы просто волшебницы, а пуще всех Лана. Я ещё ночью понял, что она фея. Только жалко, память у неё плохая, никак не могла вчера запомнить, как меня зовут.
– Теперь я всё помню, Сан Саныч, и ваше приключение продолжается, – девушка послала на телефон Диме две фотографии: до и после всех процедур с хвастливой припиской: "Ну разве я не фея?!"
Потом они поехали в торговый центр, где Лана проявила все свои способности стилиста, создавая новый образ для старика. Вернувшись, отправила его отдохнуть, а сама пошла хлопотать на кухню.
Увидев вечером нарядного Диму и накрытый стол в его честь, Сан Саныч стушевался.
– Вы и так много сделали для меня, ребятишки, мне уж неловко становится. Зачем так потратились? Одёжку мою постирали бы, да и ладно!
– Не тушуйся, дед! О ком нам ещё заботиться-то здесь? Свои все далеко и у меня, и у Ланы. Дай хоть душу отвести! – подбодрил его мужчина, – садись, будем кутить в честь твоего дня рождения!
Они душевно посидели. Дима много шутил, Лана смеялась. Развеселился и гость, показывая в лицах, как девушка будила его всю ночь, а он понять не мог, чего она к нему пристала, и зачем ей понадобилось знать среди ночи, как его зовут, может, сдать куда хочет, а память отшибло.
А потом рассказал о себе.
После того, как умерла жена, жил один. Однажды пришла какая-то деваха, сказалась дальней родственницей, попросилась пожить. Ну и начала угощать его вином каждый день.
В одно недоброе утро, когда он глаз после вчерашнего открыть не мог, ворвались два мужика, побили его и заявили, что он подписал вчера дарственную на племянницу.
И она не хочет теперь больше жить с ним по причине его алкоголизма. Ещё наподдали как следует и пригрозили убить, если посмеет явиться на порог квартиры.
Выставили за дверь в чём был, без документов и вещей. Так как старик не ушёл, а сидел во дворе дома, зашвырнули с бранью в машину, вывезли в лес и избили ещё пуще, хорошо, жив остался.
Больше он не рисковал появляться в своём районе. Скитается уже около года. Сначала сортировал мусор на свалке, а сейчас на вокзале уборщиком работает за еду.
– Там каждый сам за себя, конкуренция среди бомжей. Кто помоложе, тот и поспеет первым, и поест получше, – пригорюнился Сан Саныч.
– Ладно, дед, не горюй! На улицу больше не вернешься, начинается для тебя новая жизнь! – подбодрил его Дима.